Number Neighbor! (Номер по соседству)

      Их день был идеален.       Молодая и влюблённая пара сходила в тот крутой интерактивный музей, в который Эл хотела сходить долгие месяцы, но не ходила, потому что не хотела идти одна.       Они пообедали в милой пекарне на углу, которая ей нравилась, где она заставила Майка взять себе её любимый сэндвич. Он абсолютно ненавидел его, из-за чего затаил небольшую обиду на свою девушку за то, что она заказала ему сэндвич с яблоками сверху. Кто, чёрт побери, кладёт яблоки на сэндвич?       Затем они прогулялись вдоль реки, которая растянулась через часть города, и Эл купила пачку чипсов, чтобы покормить уток. В конце концов какой-то прохожий с обширными знаниями о том, чем нужно кормить гусей, достал её насчёт этого, так что она заставила Майка доесть чипсы, оправдываясь тем, что ей не нравятся оригинальные «Lays».       Единственное окончание их идеального свидания длиною в целый день, которое она только могла представить, было мороженое, а её желание — его команда. Так что парочка сидела в «Ricky's ice cream hut» — маленьком семейном магазинчике, который обычно был более загружен, чем они могли вынести. К счастью, школьные каникулы снизили загруженность заведения, поскольку здесь не было толпы школьников, поедающих мороженое и делающих свою домашнюю работу.       — Итак, ты ешь мороженое каждый день? — спросил Майк у покрасневшей брюнетки, намекая на леди, стоявшую позади прилавка, которая признала Эл и уже знала её заказ.       Она пожала плечами, облизнув свой шоколадный рожок.       — Ты зовёшь меня толстой? — поддразнила она.       Его глаза распахнулись так же, как и его рот, от того, к какому умозаключению она пришла. Когда она начала хихикать, он заметил и сообразил, что она только пыталась напугать его.       — Ха-ха, ты такая смешная. — Он постарался убрать из своего голоса все эмоции, но лёгкий смех всё равно пробивался сквозь него.       — Мне нравится так думать, — согласилась она, очевидно размазывая шоколадное мороженое под нижней губой.       С самодовольным выражением лица он облизнул свой собственный мятный рожок с шоколадной крошкой.       — Что? — язвительно поинтересовалась она, ощущая его веселье.       Его кудри качнулись, когда он потряс головой.       — Ничего.       Она поджала губы и прищурилась.       — Я ненавижу тебя, — она вздохнула и закатила глаза.       — А вот я тебя люблю, — проворковал он, всё ещё облизывая своё собственное мороженое.       Она надула губы от негодования.       — Ты думаешь, ты такой сообразительный, Майк Уилер. It's going to bite you in the ass¹, — предупредила она.       Он усмехнулся.       — Боже, да ты любишь говорить о моей заднице, не так ли?       Его заявление спровоцировало его любимое хихиканье. Она покачала головой, игнорируя жар на своих щеках.       — Dumb ass!² — выругалась она, поскольку сегодня у неё была слишком распущенная речь.       — Опять моя задница? Иисусе, Эл. Не могла бы ты перестать обобщать меня до задницы хоть на мгновение? — театрально вздохнул он, притворяясь обиженным, хотя на самом деле он наслаждался яркой улыбкой, которая возникла на её губах.       Она не ответила, а только прикрыла свою усмешку мороженым.       — Окей, я скажу тебе. Ну-ка, иди-ка сюда, малыш, — позвал он, жестом намекая ей наклониться через маленький столик, за которым они сидели.       — Что ты?.. — она осеклась, когда склонилась вперёд, а его большой палец стёр остатки мороженого с её губ.       Она резко вздохнула, немного смущённая.       — Почему ты не сказал мне об этом прежде, ты… — и она снова замолкла, зная, что ей нужно быть более осторожной в выборе слов.       Прежде, чем она могла придумать другое обзывательство, он закончил фразу за неё с самой ехидной улыбкой:       — Задница?       Она отпрянула от него, поднося свой десерт обратно к своим губам, будучи максимально осторожной, чтобы не испачкать рот.       Спустя несколько минут полной тишины Майк позвал:       — Эл?       В ответ он получил ту же тишину, когда она театрально отвернула своё лицо от него. Он нахмурился, но кивнул.       — Да, хорошо.       Он добровольно мазнул рожком по своим губам, чтобы убедиться, что он размазал мороженое гораздо хуже, чем она вообще могла представить.       — Счастлива?       Её мягкие губы приоткрылись, когда она резко вдохнула, удивлённая его неожиданным действием. Она только хотела извинений, но она, должно быть, забыла, насколько драматичным её парень мог быть. Она взяла салфетку из диспенсера на столе, склоняясь вперёд, чтобы протереть его грязный рот.       — Глупый, — проворчала она, но её тёплые карие глаза сияли от обожания к парню… Неважно, каким глупым он был.       Довольный собой, он наклонился и позволил ей схватить его за подбородок и протереть ему лицо.       — Ты всё-таки любишь меня.       Утерев большую часть мороженого с его пухлых губ, она склонилась и мягко поцеловала их.       — Да, люблю, — ответила она, прежде чем отпустить его подбородок. Она облизнула свои губы и сморщила нос. — Фу, мята.       В ответ он утёр свои губы тыльной стороной запястья.       — Фу, шоколад.       Её заразительный смех снова раздался в его ушах, и он просто не мог не присоединиться.       Было весьма очевидно, когда её глаза уловили что-то позади него, и самая невероятная весёлая усмешка сменилась на… панику? ужас? страх? что-то из этого; что-то, что он никогда не хотел, чтобы оскверняло её мягкие черты лица.       Инстинктивно он проследовал за её взглядом через плечо и обнаружил, что две девушки — высокая блондинка и низенькая азиатка — вошли в магазин мороженого. Конечно, он понятия не имел, кем они были, но он заметил, что они смотрели на них в ответ. Они выглядели шокированными, но весёлыми.       Майк повернулся обратно к своей девушке, всё ещё встречаясь с тем же тревожным выражением лица. Он потянулся и взял её сжатую ладонь, которая лежала на столе. Он легонько потряс её, пытаясь привлечь её внимание.       — Эй, малыш? Эм, кто они?       Садясь немного прямее, она покачала головой.       — Никто. Они просто… Они ходят в мою школу, — пренебрежительно объяснила она, опуская взгляд в стол, как если бы это заставило её стать невидимой.       Конечно, всё, что Майку было нужно, — это напоминание о её ужасной школе, чтобы сопоставить факты. Его взгляд сменился на серьёзный, когда он зыркнул обратно на девушек. Они делали заказ, но продолжали смирять парочку взглядами, посмеиваясь друг с другом.       Эл стиснула его ладонь, и он повернулся обратно к ней, шокированный тем, что она смотрела на него с опущенной головой.       — Пожалуйста, не смотри.       Его лицо исказилось — он ненавидел её реакцию на них. Она пряталась, пытаясь укрыться от них, потому что они были такими ужасными. Это до чёртиков его бесило. Он стиснул зубы, но кивнул, не желая тревожить её ещё больше.       — Ты в порядке?       Эл кивнула, пытаясь убедить его настолько, насколько она могла.       — Я в порядке. Я обещаю, — солгала она.       Она не была в порядке. Эти девушки были приспешниками Дьявола, особенно блондинка, Эрика. Она была главарём той группы, которая поставила своей целью терроризировать Эл. Конечно, у неё были подружки, чтобы добавить постоянных унижений.       Она была с Рози, соседкой Эл и жалким подобием бывшей лучший подруги. Рози только тогда зависала с Эл, когда у неё не было выбора, и она была такой отвратительной, какой только можно быть в контексте дружбы. В конце концов, когда школьный год начался, она окончательно перестала зависать с Эл и полностью посвятила себя помощи Эрике в том, чтобы сделать Эл настолько жалкой, насколько это вообще возможно.       — Послушай, мы можем уйти, если ты хочешь, — предложил Майк, видя, насколько неуютно было его девушке.       Неважно, как сильно он хотел спустить это с рук, она была его приоритетом. Прежде, чем ответить, она снова посмотрела мимо него и тихо вдохнула.       — Малыш?       — Эл! — прощебетал незнакомый голос; слишком дружелюбный, чтобы в самом деле быть дружелюбным.       Майк прищурился, прежде чем обернуться и увидеть тех двух девушек, которые решили подойти к ним и теперь уже держали своё мороженое. Он сообразил, что это говорила блондинка, когда тот же раздражающий голос прозвенел снова.       — Ну, ты не собираешься представить нас этой усладе для глаз? Кто это? Твой кузен?       Прежде, чем Майк мог исправить её неверное умозаключение, Эл заговорила смиренным, тихим голосом:       — Майк, это Эрика. — Она перевела взгляд на девушку с чёрными волосами со стрижкой почти под каре. — И Рози.       Эрика распробовала имя на своих губах.       — Майк, — она дьявольски невинно улыбнулась и вытянула свою руку, в самом деле думая, что он собирается ответить на этот жест.       Он только глянул на её ладонь, прежде чем зыркнуть обратно на неё саму.       — Мы как раз уходили, — проинформировала Эл, стискивая руку Майка, как бы говоря ему следовать тому же.       Блондинка надулась.       — Ав, почему? Да ладно тебе, Эл, не уходи. Или, по крайней мере, оставь Майка здесь. Кажется, ему невероятно скучно. Возможно, мы могли бы оживить его вечер? Мы обещаем вернуть тебе твоего кузена в целости и сохранности. — Рози хихикнула позади неё, наконец-то давая о себе знать.       Именно тогда Майка наконец-то нашёл для себя возможность, чтобы поправить эту сучку.       — На самом деле я её парень, а не кузен. — Его тон и близко не был таким враждебным, каким бы ему хотелось, но он не желал делать ничего плохого для брюнетки, в которую он был безнадёжно влюблён.       Холодные глаза Эрики расширились, что казалось фальшивым шоком. Майк припомнил инцидент, когда люди в школе увидели локскрин Эл и превратили её жизнь в ад за то, что она назвала его своим парнем. Он мог только предположить, что Эрика была вовлечена в этом, поэтому узнала его.       — Воу, Эл. Я впечатлена. Я не думала, что ты когда-либо найдёшь кого-то, кто смог бы вынести весь этот груз.       Майку не нужно было смотреть на Эл, чтобы заметить, что она напряглась, как только она уловила что-то в словах Эрики, чего не уловил он.       — Я думаю, вам следует уйти, — предложил он, а его тон загрубел, поскольку его раздражение росло.       Из девицы так и продолжало литься самодовольство, пока она изучала отчаянное выражение лица Эл.       — Это так благородно с его стороны, не так ли, Эл?       Чувствуя себя в сотню раз меньше под её ледяным взглядом, Эл кивнула.       Эрика вновь глянула на Майка, снова ярко улыбаясь. Если бы её внутренний мир не был таким ужасным, кто-то мог бы в самом деле сказать, что она милая.       — Ей нужен хороший парень, знаешь?       Эл глубоко вдохнула и заговорила чуть более уверенным голосом, чем прежде:       — Эрика, хватит. — Когда пронзающий взгляд голубых глаз снова вернулся к ней, она почувствовала навязчивое желание добавить жалкое «Пожалуйста».       — Почему бы вам, блять, просто не оставить её в покое? — огрызнулся Майк, больше не способный сдерживать свою агрессию по отношению к девушке, которая стояла над ним.       Часть его хотела отправить Макс их координаты, чтобы она могла объявиться и выбить эту мстительную ухмылку с её лица… А ещё меньшая его часть хотела, чтобы он сделал это самостоятельно.       Громкий смех сорвался с её тонких губ.       — Хм, может быть, не такой хороший, как я изначально подумала. Ну, это очень плохо.       Майк склонил голову.       — В чём твоя проблема? В смысле, помимо той, что ты ищущая внимания сука? — И он снова почувствовал маленькую ладонь, сжавшую его собственную сильнее, побуждая его прекратить.       Блондинка промычала, глянув назад на свою подругу, прежде чем покачать головой.       — Видишь ли, я просто не знаю. Я не уверена, что ты хороший парень для моей подруги Эл. Мы все знаем, насколько чувствительной она может быть, а ты слишком… грубый? Не говорю, что это плохо. Лично мне нравится, когда это жестко³. Но просто Эл другая, знаешь? Мы не хотим повторения десятого класса, не так ли?       Он определённо уловил вздох от своей девушки и перевёл взгляд на неё в поисках просвещения в ситуации, о которой говорила Эрика. Он заметил, что Эл смотрит не на него, а на Эрику молящим взглядом.       — Пожалуйста, не надо, — практически умоляла она.       — Эл? — позвал он, а его голос стал таким же мягким, как в первый раз, когда она услышала его, как если бы он снова уговаривал её.       Губы Эрики снова растянулись вверх, несмотря на жестокое намерение в её глазах.       — Ох, расслабься, Эл! Ты выглядишь так, будто собираешься расплакаться. — Майк изучил глаза Эл и осознал, что она была права. — Рози и я всё равно собирались как раз уходить, верно? — она произнесла последнее слово через плечо для бывшей лучшей подруги Эл.       — Верно, — согласился малозначительный голос.       Майк кивнул.       — Да, я думаю, вам следует уйти.       — Ну, было приятно увидеться с тобой, Эл, и приятно познакомиться с тобой, Майк, — пропела она слишком счастливо. Она сделала шаг назад, как если бы она собиралась оставить их наконец-то наедине. Только вот её голос прозвучал снова. — Просто будь с ней добр. Будет ужасно, если она сойдёт с ума и снова попытается убить себя, знаешь? — Тихий смех сорвался с её губ, прежде чем она и её тихая подруга повернулись к выходу из магазина мороженого.       Её последние слова отозвались в его ушах, и его желудок упал. Его испуганный взгляд метнулся к его девушке, которая уже склонила свою голову и начала трястись, а слёзы катились по её щекам.       Он не мог представить, чтобы кто-то мог быть настолько жестоким. Какую, блять, можно было извлечь выгоду из того, чтобы быть настолько ужасающе жестоким к кому-то такому доброму и ласковому, как Эл?       Его Эл, которая разваливалась на части прямо перед ним, а он не знал, что делать, потому что он тоже хотел развалиться на части. Мысль о том, что Эл делала это, опустошила его настолько, что не описать словами, и он чувствовал себя безмолвным в то время, когда ей это было нужно.       Он беспомощно смотрел на неё, пока она жевала свою нижнюю губу, пытаясь сдержать крики, которые грозились вырваться наружу. Он хотел потянуться и поймать слёзы, которые падали на линзы её очков (некоторые скатывались ниже на её юбку). Его руки зудели от того, что он хотел обнять её и унять её сильную, но практически незаметную дрожь.       Но всё, что он выдавил из себя, было жалкое «Эл?».       Его удивило то, что она посмотрела на него с такой безнадёжностью, что он почувствовал, как у него самого навернулись слёзы.       Его шокировало даже больше, когда её губы приоткрылись; она прерывисто вздохнула, прежде чем мягко попросить:       — Ты проводишь меня домой?