В плену чувств

— Я чувствую себя несколько неловко… — тихо произносите Вы, оглядываясь по сторонам. Роскошный интерьер, выполненный в золотых и белых тонах, искрящиеся люстры, тяжелые золотые гардины, столы укрыты белой скатертью; то тут, то там мелькают официанты в идеальной форме, а гости заслуживают воистину отдельного внимания: облачённые в наряды самых различных цветов и фасонов, они мирно вели беседы и совершенно не обращали внимания на прекрасную леди, коей являлись Вы, облаченную в черное вечернее платье, и на высокого красивого мужчину, который держал под руку Вас, милая (В.И.). — Не стоит, (В.И.), ты выглядишь бесподобно, — шепчет Асмодей Вам на ушко, и Вы неуверенно улыбаетесь. К Вам подбежал администратор: высокая полноватая женщина лет тридцати со светлыми волосами, заплетенными в замысловатую прическу. Поприветствовав уважаемых гостей, она провела Вас к столику, на котором вас уже дожидались столовые приборы и шампанское в ведерке со льдом. Асмодей учтиво отодвинул перед Вами стул, после чего сел напротив и одним ловким движением открыл бутылку шампанского. И вот в следующее мгновение бледно-желтая пузыристая жидкость коснулась тонкого стекла. — Спасибо, — произносите Вы и осторожно берете бокал в руки. — За самую прекрасную девушку во Вселенной, — с улыбкой промолвил демон. И под Ваше смущенное сопротивление Вы чокнулись и отпили хорошего французского шампанского. Музыканты играли вальс. Мелодия медленно и плавно разливалась по помещению, касалась каждого предмета, человека (и не только) и устремлялась вверх, где, кружа, разбивалась о потолок. И осколки ее падали наземь, касаясь нежного слуха гостей. — Я очень рад, что ты согласилась пойти со мной… Я полагал, что тебе не нравятся такие места. — Ну, почему это не нравятся? Очень даже… — Но казино ты не оценила. А оно было даже роскошнее этого ресторана. — Вот казино я не люблю, там слишком… — Вульгарно? — Пожалуй, это слово подойдет лучше всего, — с улыбкой промолвили Вы, отпив еще немного игристой жидкости. — Хорошее шампанское. — Louis Roederer Cristal «Medalion», — промолвил Асмодей, внимательно смотря на Вас. — Лично выбирал. Я ведь не могу позволить даме пить всякую гадость… — Асмодей, Вы еще в магазинах наших не бывали. Вот там действительно продают все что угодно, кроме шампанского, — со смехом произносите Вы, при этом отводя взор в сторону, ибо от внимательного взгляда Князя Преисподней становится положительно неловко. — Как раз-таки был. Кошмар, истинный Ад не под землей, а в этих магазинах в часов эдак пять. — Как-нибудь я свожу Вас в поликлинику. Тогда Вы сможете узнать, что магазин — это только один из кругов Ада на Земле. — Что-то страшное ты говоришь, моя милая (В.И.). Но давай не будем о грустном… Тем более, у меня есть для тебя подарок, — с хитрой улыбкой промолвит демон похоти и разрушений, и в следующее мгновение в его руках появляется продолговатая бархатная коробочка. Вы же, вспыхнув как маков цвет, начинаете махать руками и вертеть головой.  — Нет-нет, прошу, Асмодей, Вы и так столько сделали для меня… Я не могу принять его. Это очень дорого. Мужчина тихо выдыхает и, не принимая возражений, поднялся со стула, и вот он уже стоит сзади Вас, а в руках его сияет, переливаясь всеми цветами мрака под светом тысяч электрических ламп, ожерелье с черными камнями. Ограненные в форме ромбов драгоценности искрились от яркого света, и вот уже Вы ощущаете их холод на своей коже. Асмодей осторожно застегнул ожерелье на Вашей тонкой шейке. А тем временем взор красных глаз был устремлен на открытую спину, чуть выпирающие косточки позвоночника. «Прелесть», — проносится в его голове. Грудь сжимает странное, ранее неведомое Асмодею ощущение. Оно преследует его давно, еще с того момента, как Вы появились здесь, в этом городке N в компании автора. Он однажды заметил Вас, когда от скуки решил забрести в архив, чтобы посмотреть на сфальсифицированные документы и вновь посмеяться над людским бюрократизмом, однако он заметил Вас, сидящую за столом времен славного СССР, работающую над неким делом. Тогда его поразила Ваша красота, и он не упустил возможность познакомиться с Вами, полагая, что это будет еще одно мимолетное увлечение. (Тем более, если бы у Вас был молодой человек, то он бы с удовольствием разрушил Вашу связь), однако Высший демон не подозревал, что разрушите Вы, разрушите его принципы, устои. Вы внесли в его жизнь диссонанс, теперь Ваш облик преследует демона. И даже азартные игры, вино и проститутки не могли помочь ему забыть Вас. Он убеждал себя, что в Вас нет ничего особенного, что Вы такая же, как и тысячи других девушек, которых он совратил, подтолкнул на стезю греха. Но в один день Асмодей осознал, что Вы — та самая единственная, с которой ему бы хотелось разделить не одну ночь, а вечность. Теперь он незримой тенью следовал за Вами, и стоило лишь появиться юноше, который бы, по мнению Князя Ада, имел на Вас какие-то виды, как он тут же в страхе бежал прочь. Воистину ревность Асмодея страшна, разрушительна и губительна не только для него, но и окружающих. Он уже искренне считал, что Вы принадлежите ему единолично и безраздельно, так что даже автор начал вести себя аккуратнее. А то мало ли что. Все же хочется дожить до пенсии. И вот сейчас Вы чувствуете, как его ледяные пальцы с острыми ногтями нежно касаются Вашей шеи и медленно скользят вниз, касаясь выступающих косточек позвоночника.  — Асмодей… — шепчете Вы, чувствуя, как по телу пробегает дрожь. Руки сжали несчастную скатерть, а дыхание перехватило.  — Тише-тише, моя милая (В.И.), просто наслаждайся… — он произносит эти слова Вам на ушко низким утробным голосом, опаляя нежную кожу горячим дыханием. Тело обдает пламенным жаром волнительной истомы. Его лицо так близко, а рука до сих пор осторожно гладит Вашу спину, словно бы Вы были кошечкой. И Вы в страхе ощущаете, что Вам нравятся его действия, Вы желаете продолжения, но мысли твердят: «Это все его демоническое воздействие, надо сопротивляться». — Не надо сопротивляться, — шепчет он и нежно кусает мочку уха, с удовольствием наслаждаясь тихим вздохом, вырвавшимся с Ваших прекрасных губ. — Ты еще больше раззадоришь меня. А ведь я еле сдерживаюсь… — Люди… — хрипите Вы и опускаете голову, но тут же ощущаете, как его вторая рука ложится чуть Выше груди, и он осторожно проводит пальцами по соблазнительному декольте, очерчивает форму ключиц, переходит на нежную шею и уже через мгновение приподнимает Вашу голову вверх. И Вы обреченно вздыхаете, осознавая, что уже заведомо потерпели поражение в этой неравной борьбе Вашей стойкости и демонического соблазна падшего ангела.  — Они ничего не видят, не бойся… М-м-м, милая (В.И.), разве ты не поняла, что ты только моя? — голос его начал звучать грубее, жестче. Вы с невольным страхом внемлите словам, полным обжигающего собственнического чувства и ядовитой ревности. Осознание того, кто и в чем хочет Вам признается, уже представляет собой не туманный образ, а чёткое, до боли пугающее изображение действительности. — Хочешь ты этого или нет, но больше ни один наглый мальчишка или демон не посмеют даже подумать о тебе, если, конечно, им не надоест существовать в этом мире. — Асмодей губами касается Вашей открытой шеи, осторожно кусает, оставляя свою отметину, потом еще раз. И вновь… А Ваше сознание уже погружено в истому, Вы не можете (или не желаете?) сопротивляться и просто предоставляете себя власти демона, который не преминет ею воспользоваться. Оставив Вашу истерзанную поцелуями шею, он вытянется в полный рост, играючи поднимет Вас на руки, и уже через мгновение Вы будете лежать на черных шелковых простынях, а над Вами, закрывая обзор черными, словно ночь, крыльями, будет нависать Асмодей.