Измена.

Натиск условностей, формальностей вытеснил из Альбины самое главное — чувство любви. Валера, одержавший победу, пытался скрыть радость и трепет в моменты, когда Она грустила, осознавая, насколько низок был её поступок. Привёз её в свою московскую квартиру. Притянул, приклеил, привязал. Захотел бросить к ногам весь мир — готовый и сам залезть под её каблук, хотел дать ей главное — любовь. Как только приехали, сразу пришлось расстаться. Работа, решившая всё за них, забрала его у неё на несколько дней. Альбина, привыкая к новой квартире, попыталась расставить вещи по своим местам. Книги по полкам. Косметику в тумбочку. — Скажи, так стало лучше, — мягкий шёпот коснулся его ушей, когда он заинтересовано гладил её обнаженную грудь. Лежавшие в ночной тишине, просто разговаривали ни о чём. — Ты имеешь в виду комод? — Да. С ним комната уютнее выглядит. — Не знаю, наверное, — проведя ладонью по её ребру, наклонился к её телу, поцеловав солнечное сплетение. — Я ещё хочу новые шторы. Поедешь со мной? Хочу вместе выбрать. — Поеду, конечно, — положив голову на живот, удобно разместился. Она, проведя ладонью по его волосам, улыбнулась. — Может там кто-нибудь живёт? — прошептал он с надеждой, чмокнув ещё раз нежную кожу над пупком. Альбина, нахмурившись, задержала дыхание: — Когда поедем? Может завтра? Я хочу бежевые… Мужчина, промолчал, закрыв глаза. — Спокойной ночи… Слишком спокойно и легко протекали недели. Она, до сих пор полностью не восстановившись, много спала, и когда он приходил с работы, то просто ложился рядом, оберегая её сон, читая книгу или переписываясь по работе, а после прижимал к себе, целуя в голову. Первые гастрольные туры, с которыми они столкнулись, не были разрушительными для их отношений. Неделя без него прошла тоскливо, но продуктивно: успела поменять шторы, заказать люстру. Хотелось сменить обои, полы, потолки, но какая разница, если его все равно нет рядом. Вечерние звонки приводили в чувства, меняя отчаяние на радость. — Чем занималась сегодня? — Искала нам кровать. На этой спать невозможно. Вся скрипит. — Ну расшаталась просто… — Интересно, кто её расшатывал до меня. Валера, пытающийся сгладить углы, которые она выпиливала, выдыхал, меняя спокойный голос на более спокойный: — Хочешь новую — давай новую, никаких проблем. — Когда ты приедешь? — Завтра… Что-то было не так. Не вставало на свои места. Ей казалось, что она мешает ему освободиться. Ей казалось, что она — привязанный к ногам груз, тянущий на дно. Он приехал на следующий день, и она, встретив его у вокзала, покорно и молчаливо села с ним в такси. Сидели рядом, держа друг другу за руки. Головы сплетены. — Всё было очень вкусно, — проговорил мужчина, когда она размеренно мыла посуду после ужина, и, подойдя к ней, притянул к себе, — Я так соскучился… — Валер, — отодвинувшись, слегка нахмурилась. Мужчина, вздохнув, облокотился на столешницу: — Я, кстати, тоже поискал в интернете кровати… Есть очень милые. Можем заказать… — Скинешь ссылку? Хочу посмотреть, что же ты там такое нашел, — с улыбкой проговорила девушка. — Да. Там, кстати, ещё детские кроватки есть. Альбина, отключив кран, посмотрела вперёд перед собой. — Ты всегда избегаешь этой темы, — проговорил мужчина. — А ты так некрасиво к ней прибегаешь. — А как надо? Научи, — вновь подойдя к спине, положил руки на её талию. — Не думал о том, что у меня их не может быть? Валера, сжав плотнее её тело в своих ладонях, постарался больше никак не выдавать себя: — С чего ты взяла? — Я столько пыталась. И ты… Ты тоже… — Ты была у врача? Альбина, замерев, закрыла глаза: — Нет. Не хочу слышать этот приговор. — Глупость какая, — выдохнув, поцеловал её шею, — Глупость… Мне нужна ты. Дети у меня есть. Получится — будут ещё. Не получится… Обернувшись, она посмотрела ему в глаза: — Не получится и что? — прошептала еле слышно. — И не получится. Положительно помотав головой, вышла из его объятий: — Пойду в душ схожу. — Можно с тобой? — Я хочу одна. Её душа, искавшая покоя, так и не нашла укромное место. Обещал устроить её бэк-вокалисткой, но все обещания ударились об реальность. Обещал стать её мужем, но больше так и не поднял эту тему. В какой-то момент, почувствовав что-то под своим сердцем, захотела задохнуться от безысходности. Беременна. Но это только её любовь. И её радость. И её ребёнок. Решив пока не говорить Валере ничего, оставила всё, как есть. Он всё так же с любовью смотрел в её глаза, а она всё дальше отдалялась от него. Искала покоя. Не говорила правды. Он ушёл на съемки программы в тот день, когда она спокойно собрала свои вещи. Бьющееся сердце у её рёбер меняло ориентиры. Чувство висевшего на нём груза в виде неё так плотно засело где-то внутри — сначала боялась, что не сможет подарить ему семью, теперь — что станет двойной проблемой. Вина. Бесконечная вина тревожила её сознание. Теперь же, когда всё иначе, решила подарить ему шанс на спасение. Шанс на жизнь без неё. Ощущение, что её обманули — ощущение собственного предательства. Была способна заменить им весь свой мир, а ему, оказалось, мир видится иначе. Чемодан, с которым она уходила от Кости, был наполнен всё теми же вещами. Билет в никуда на полке. Это конец или это начало? Валера пришёл домой под вечер, открыв дверь своим ключом: — Альбин, — прокричал с порога, разувшись в коридоре. Непривычная тишина смутила, ударив под дых. Визуальная память давала сбои. Сознание выдало ошибку. Что-то поменялось. Вещи, стоявшие на этой тумбочке, исчезли — пропала обувь, куртка. Пройдя в спальню, открыл огромный шкаф, опустошенный ровно на половину. Что-то укололо в бок, но он не почувствовал. Ощущение пустоты проникло в его желудок, создавая вакуум. Он — тот самый оголенный нерв, она — та сама бритва. Ощутил себя каменным, не способным на чувства. Не достойный чувств. Осторожно прилёг на новую кровать, подняв глаза на новую люстру. Мгновение. Следующие дни всё так же ходил на работу, иногда смеясь с командой, и никаким образом не выдавал себя. Дыра где-то внутри разрасталась, но от этого он смеялся больше, и всё меньшее количество людей могло бы предположить о его внутренних страданиях. Всё так же возвращался домой после тяжелого дня или перелёта. Иногда готовил себе омлет на ужин, но в этот вечер решил перекусить готовым йогуртом. Как и прежде, достал виски. Как и прежде, не заметил того, как влил его в себя, смотря в одну точку, а после пошёл в спальню, и ровно, как и пару дней назад, лёг на новую кровать. И поднял глаза на новую люстру. И абсолютно ничего не было в его душе.