Демон. Внутри и снаружи.

      — Итак, друзья мои, отрадно видеть, что вы нашли время, чтобы прийти сюда. Надеюсь, все успели согреться и обсудить самые важные темы, чтобы сейчас мы быстро смогли прийти к главным решениям.       С привычным блеском в синих глазах за очками-половинками директор Хогвартса обвёл взглядом всех присутствующих. И без того не сильно тёплая атмосфера поспешно сменилась на напряжённую. В комнате сидело много давно знавших друг друга людей, что наталкивало на тревожные мысли и напрягало ещё сильнее.       — Второе собрание Ордена Феникса на этом я считаю открытым, друзья мои, — профессор Дамблдор позволил себе слабую улыбку. — Начать хотелось бы с той темы, которой закончил в прошлый раз. Позвольте познакомить вас с нашими новыми участниками, а также напомнить о старых. Мисс Тонкс, представьтесь и выскажитесь, пожалуйста, по поводу вашего дяди — Сириуса Ориона Блэка Третьего, у нас больше известного как «Бродяга».       По случаю собрания, на которое её пустили, Нимфадора приняла естественный облик, не изменив даже каштановый цвет волос на любимый розовый, чтобы казаться взрослее и значительнее. Десяток внимательных глаз немного смущал, но переживание за дядю перевесило и, набрав в грудь побольше воздуха, Тонкс начала:       — Ещё раз всем добрый вечер. Меня зовут Тонкс. Я недавно получила должность мракоборца и моим первым заданием была работа в группе по поимке Сириуса Блэка, но…       Волшебница неуверенно перевела взгляд на профессора Дамблдора. Директор Хогвартса не ответил на зрительный контакт, полностью предоставляя ей выбор о чём говорить стоит, а о чём — нет.       — …Но я вас в нашем отряде, мисс Тонкс, не видел, хотя занимаюсь этим делом уже почти полтора года, — добродушно заметил Кингсли Бруствер.       — Да, это правда. Дело в том, что я была рядом с дядей… я хотела сказать, рядом с Сириусом Блэком. Могу сказать, что за это время он ни разу не причинял мне вреда, и я верю, что он не убивал тех маглов тринадцать лет назад.       Ожидаемый тихий гул заполнил комнату. Дискуссия о невиновности Блэка уже поднималась на прошлом собрании, но всё ещё вызывала споры. Почти все, кто входил в первый состав Ордена, до сих пор помнили пересуды, что были связаны с четой Поттеров. После их смерти все слишком быстро поверили, что предателем среди Мародёров был именно Блэк, а Петтигрю лишь попался под горячую руку.       — Жаль, нельзя послушать мысли самого Блэка на этот счёт, — мимоходом заметил Наземникус Флетчер с фальшивой улыбкой.       — Почему же нельзя? — неожиданно произнёс директор Хогвартса, сияя озорством в синих глазах. — Он здесь, так что, если вы хотите, можем его послушать.       — Что? Сириус Блэк рядом с Хогвартсом? — перепугалась профессор МакГонагалл. — Разве не он нападал в прошлом году на школу?! Из-за него был обезображен Портрет Полной Дамы, которая охраняет вход в гостиные моего факультета!       — Вот и спросите его сами, Минерва, зачем он это сделал, — спокойно заметил Альбус Дамблдор. — Аберфорт, пожалуйста, позови мистера Блэка к нам.       — Надеюсь, Альбус, ты понимаешь, чем я рискую, держа его у себя, — недовольно заметил Аберфорт Дамблдор, чей трактир «Кабанья Голова» стал временным центром Ордена Феникса.       Однако дальше комментария брат директора Хогвартса не пошёл, а на какое-то время исчез из комнаты, чтобы привести в неё Блэка.       Стоило Сириусу перешагнуть порог, как все тут же погрузились в напряжённую тишину. Кингсли Бруствер громко втянул носом воздух; Руфус Скримджер объявил его главным по делу бежавшего узника, о чём гордо писал «Пророк». Блэк знал о недавнем назначении мракоборца и поэтому не отрывал с него пристального взгляда, нервно сжимая в кармане пальто палочку. Да, сам Скримджер заявил, что будет смотреть на его дело сквозь пальцы, но спокойнее от этих слов не становилось. До сих пор по спине у анимага бежали мурашки, стоило вспомнить последнюю встречу с главой мракоборцев.       — Я не виновен, — гордо и немного зло тут же выпалил Блэк, всё так же прямо смотря в глаза представителю Министерства.       Остальные участники предпочли не вмешиваться в противостояние, не без интереса наблюдая за развитием событий. Кингсли несколько мгновений молчал, словно прикидывая что-то в голове, после чего на удивление спокойно произнёс:       — Тогда, я думаю, будет справедливо, если мы услышим из ваших уст события тех далёких дней.       Стоявшая у окна Тонкс позволила себе лёгкий вздох облегчения. В стоявшей тишине он казался чересчур громким, но мало кто обратил на него внимания. Абсолютно все понимали, что главный человек, от которого сейчас зависит судьба бежавшего узника, это присутствующий на собрании мракоборец.       Сириус гордо выпрямился и начал свой рассказ:       — До меня, как и до всех тех, кто был в первом составе Ордена, стали доходить слухи, что среди нас, Мародёров, завёлся предатель. Римус Люпин думал, что это я; а я думал — что он. Чтобы уберечь Джеймса Поттера от Тёмного Лорда, я предложил ему передать тайну Фиделиуса Петтигрю…       — Зачем передавать тайну заклятия доверия Питеру Петтигрю? — вмешалась в разговор профессор МакГонагалл. — Все, кто знали этого мальчика, скажут вам, Блэк, что это плохой выбор!       — Именно поэтому я и предложил его, — чтобы ответ прозвучал спокойно анимаг внутреннее скрипнул зубами, но подавил приступ злости. — Тогда мне казалось, что это хорошая идея: «Кто же подумает на такого заморыша?». Сам я бросился в бега, делая вид, что являюсь носителем Фиделиуса, чтобы уж точно никто не подумал, что на Петтигрю взвалена ответственность хранителя тайны. Чем всё кончилось — вы знаете. Когда я пришёл к дому Поттеров, там уже был Рубеус Хагрид. Я отдал ему свой мотоцикл, ведь профессор Дамблдор поручил ему забрать сына Джеймса, попрощался с крестником, а сам пошёл искать предателя.       — Хочу обратить ваше внимания, друзья, — тихо заметил директор Хогвартса, — что об этом Хагрид упоминал на прошлом собрании.       Кое-кто из присутствующих покивал головами, но большинство всё так же внимательно смотрели на бывшего узника Азкабана, ожидая продолжения.       — Что же было потом? — мракоборец поспешил вернуть рассказ анимага в интересующего его русло.       — Я его нашёл, — зло процедил Блэк. — Он устроил спектакль, в котором орал, будто бы я предал Поттеров, а сам обернулся в крысу, перевоплощением разнеся пол улицы.       — Питер Петтигрю анимаг? — снова вмешалась в рассказ профессор трансфигурации. — Это невозможно! Этот маленький, слабый, неприметный мальчик…       — Мы все были анимагами, — покачал головой Сириус. — Он мог превратиться в крысу, Джеймс — в оленя, а я — в пса.       — Можно ли взглянуть на это? — полюбопытствовала сидящая до этого момента тихо Арабелла Фигг. Будучи сквибом, она привыкла не вмешиваться в разговоры волшебников, стараясь не упоминать о себе, но удержаться от такого воплощения магии на сей раз не смогла.       — Да, действительно, хотелось бы посмотреть, — качнул головой Кингсли Бруствер, заинтересованно заёрзав на стуле.       Настроение самого Сириуса всё больше портилось. Ему казалось, что он какой-то клоун на представлении, а все находящиеся в комнате, кроме, разве что, Дамблдора и Тонкс, собрались сюда лишь для того, чтобы потыкать в него пальцем. В душе гордость выла не хуже дворовой собаки, но Блэк снова проглотил раздражение и поспешно обернулся.       По комнате при виде огромного чёрного пса пробежался гул. Обсуждающие даже не стеснялись присутствия самого мага. Слушавшая их Дора снова отвернулась в сторону окна, стараясь скрыть разочарование. Ей даже не хотелось представлять, что может чувствовать сейчас дядя, о котором дискутируют без зазрения совести.       Дав некоторое время на разговоры, профессор Дамблдор поднял руку, чтобы остановил гомон и сам продолжил речь:       — Именно умение анимага помогло Сириусу сбежать из Азкабана. Как представитель мракоборцев, Кингсли не даст соврать — дементоры не преследуют животных и считывать их душевное состояние у них получается гораздо хуже.       — Это правда, — после минутного колебания согласился, наконец, представитель Министерства. — Однако, почему вы, Сириус, сбежали именно тринадцать лет спустя.       — Из-за Фаджа, — снова вернувшись в человеческий облик, ответил Блэк. — Прошлым летом он посетил Азкабан и раздавал экземпляры «Ежедневного Пророка». Там была статья об Уизли и их поездке в Египет. На ней я увидел знакомую крысу — это был Петтигрю. Поэтому я сбежал и прибыл в Хогвартс. Пару раз пытался добраться до него, но у меня не получилось.       — Римус Люпин рассказывал нам дальнейшую историю ваших злоключений, Блэк, — голос директора Хогвартса снова наполнил комнату. — К сожалению, вы упустили Петтигрю, поэтому он, скорее всего, уже связался со своим бывшим господином.       Последние слова произвели мгновенный эффект. Все собравшиеся тут же с недоумёнными лицами начали перешёптываться, но глава Ордена Феникса снова поднял руку, чтобы призвать к тишине и продолжить:       — Друзья, я уверен, что вы так или иначе догадывались, зачем я снова вас всех собрал. Возвращение Тёмного Лорда было, увы, лишь вопросом времени. Мы стоим на пороге новой войны и от нас зависит её конец. Возможно, вы заметили, что многих, кто был на первом собрании, сейчас нет. Я предпринял некоторые меры, чтобы мы были готовы к наступлению тёмных сил. В частности, Римус Люпин отправлен к оборотням, а Рубеус Хагрид после окончания учебного года постарается наладить контакт с великанами, чтобы нам не пришлось иметь с ними дело, как в прошлый раз.       — Почему бы сразу не отправить его? — недовольно проворчал Наземникус Флетчер. — Чем раньше эти дылды встанут на нашу сторону — тем лучше.       — Потому что поспешные действия могут спровоцировать что-то ещё более худшее, — спокойно парировал Альбус Дамблдор. — Всему своё время. Сейчас самая главная информация — это та, что может принести нам Люпин, но именно его уже давно нет.       — Что вы хотите этим сказать, профессор? — нахмурил брови Кингсли Бруствер.       — Уже более трёх месяцев он не даёт о себе знать, — мрачно заметил Блэк, отвечая вместо директора Хогвартса. — Он — оборотень, на них иначе действует магия, поэтому отследить его можно было лишь до первого полнолуния, а что с ним произошло дальше — неизвестно.       — Никогда не слышал, чтобы оборотни сильно калечили собрата, — беззаботно пожал плечами Наземникус Флетчер.       — Учитывая обстоятельства, возрождение Тёмного Лорда — тайна, за которую они дорого взыщут с каждого, кто захочет сунуть в неё свой нос, — подал голос всегда молчаливый Аберфорт Дамблдор. — Тем более, что Люпин не совсем обычный оборотень; он воспитывался в школе магии и имеет волшебную палочку, являясь исключением в законе: «О применении волшебных палочек». Ему это могут припомнить.       Очередная волна раздражения захлестнула Блэка. Будучи человеком действия, долгие разговоры и собственное бессилие его уже порядком бесили. Хотелось прикрикнуть на окружающих, чтобы они перешли к той части собрания, в которой будут приниматься решения для будущего, а не очередное перемалывание прошлого. Анимаг еле сдерживался, но продолжал молчать, ведь его собственная судьба до сих пор не решена: неожиданное упоминание о Тёмном Лорде разом свело на «нет» важность рассказа беглого узника. Блэк всё так же стоял как истукан в центре комнаты и мог лишь сжимать и разжимать в карманах кулаки от бессильной злобы.       Словно услышав внутреннее возмущение Сириуса, глава Хогвартса снова о нём заговорил.       — Пока мы не знаем ничего о Римусе, я попрошу тебя, Наземникус, посидеть в моём доме в Насыпном Нагорье и дать знать тут же, как он появится. Мисс Фигг, с этого момента прошу вас быть ещё внимательнее и снабжать нас любой информацией с Тисовой улицы: возможно, враг попытается устроить Гарри Поттеру ловушку, когда он будет возвращаться после учебного года домой. Кингсли… Что вы решили?       Тихий мракоборец, в отличие от своего хмурого начальника, не вызывал в Сириусе того страха, что анимаг испытал несколько недель назад, но Блэк соврал бы самому себе, если бы сказал, что при вопросе директора у него внутри что-то не засосало под ложечкой. Нимфадора Тонкс так же переместилась от окна и села на ближайший стул рядом с коллегой, не отрывая от него внимательных взволнованных глаз.       Сам мистер Бруствер перевёл взгляд на волшебницу и слегка хмыкнул.       — На данный момент в Министерстве достаточно проблем, которые нуждаются в большем внимании, чем дело мистера Блэка. С завтрашнего дня я постараюсь сократить количество сотрудников по нему, оставив этот вопрос лишь на своих и ваших плечах, мисс Тонкс.       — Ах! Спасибо! — Дора озарила комнату столь радостной и открытой улыбкой, что у остальных присутствующих невольно поднялось настроение. — Дядя, ты слышал?       Тонкс быстро переместилась к Блэку и радостно обняла его, словно и полная амнистия мага была не за горами. Он же довольно прижал племянницу к себе, но через плечо продолжал внимательно наблюдать за мракоборцем.       — У меня всё ещё осталась пара вопросов касательно вашего побега, мистер Блэк, — спокойно добавил Кингсли, — однако, думаю, это можно перенести на следующий раз.       — Полагаю, я могу помочь, — внезапно отозвался директор Хогвартса. — Блэк будет занят какое-то время, так что я полностью в твоём распоряжении и готов ответить на любой вопрос о судьбе Сириуса после Азкабана. Сейчас же, друзья, я прошу вас быть более внимательными и докладывать обо всех подозрительных действиях и событиях, пусть даже и незначительных. Будьте готовы оперативно реагировать на мои просьбы или сорваться с места. Наземникус…       — Что? — немного недовольно и удивлённо отозвался Флетчер.       Вместо ответа директор Хогвартса опустил голову, чтобы внимательнее обычного посмотреть на собеседника.       — Твоя миссия очень важна, — тихо, но твёрдо наконец произнёс Альбус Дамблдор. — Поэтому я строжайше запрещаю тебе покидать мой дом и, пожалуйста, крайне внимательно следи за тем, чтобы не пропустить появление Римуса. Мы поняли друг друга?       — Конечно-конечно, — хмуро пробубнил приземистый маг и отрывисто провёл рукой по своим сальным растрёпанным рыжим волосам. — Когда я кого подводил?       — Всегда и всех, — недовольно заметила профессор МакГонагалл, — но, надеюсь сейчас, Флетчер, вы понимаете, насколько важная миссия на вас возлагается.       Наземникус недовольно шикнул на последнее высказывание. Неторопливо подойдя к профессору Дамблдору и взяв у него из рук зачарованный ключ от дома в Насыпном Нагорье, он поспешно трансгрессировал, что-то недовольно пробурчав себе под нос.       — Снова ты пускаешь в наш дом непонятно кого, — холодно сказал Аберфорт Дамблдор, не скрывая неприязни во взгляде. — Он разворует то немногое, что там ещё осталось от наследия нашей семьи. Разве недостаточно, что я согласился приютить всё ещё беглого преступника в своём трактире, чтобы теперь смотреть на то, как в наше родовое гнездо отправляют кого ни попадя?       — Ручаюсь, Наземникус ничего не тронет, — в ответе брату Альбус Дамблдор постарался быть максимально терпеливым. — Что же касается Сириуса, то он невиновен. Я полагаю, что все с этим согласны.       — Официально — он всё ещё не оправдан, — продолжал упорствовать хозяин «Кабаньей Головы». — Если его схватят в моём заведении, то я всё потеряю.       — Я могу уйти, — с вызовом вклинился в разговор анимаг, больше не в силах скрывать злость.       — Дядя, не надо, — попыталась вмешаться Тонкс, но Блэк её перебил.       — Надо! Я достаточно за прошедшие полтора года наслушался о своём положении. Мне не впервой ночевать без кровати и нормальной крыши над головой. Как-нибудь переживу.       — Сириус, на берегу Чёрного озера есть неприметная с виду пещерка. С помощью чар мы сможем её обустроить, да и Клювокрылу там будет лучше, чем здесь в подвале, — директор Хогвартса всё так же не сводил глаз с брата. — В любом случае, спасибо, что разрешил проводить у тебя собрания, Аберфорт.       — Пожалуйста, — кисло ответил хозяин трактира и демонстративно открыл дверь, намекая задержавшимся на то, что пора расходиться.       — Что ж, был приятно удивлён сегодняшним собранием. Всем удачи, — кивнул присутствующим мракоборец. — Мисс Фигг, вам помочь добраться до дома?       — Да, будьте так добры, — довольно отозвалась та и тут же вцепилась в рукав мракоборца, после чего они вдвоём трансгрессировали.       — У меня ещё осталась парочка дел в Хогсмиде. Аберфорт, доброй ночи, — кивнула профессор МакГонагалл и решительным шагом вышла через дверь.       Оставшаяся троица поспешила за ней покинуть комнату. Директор Хогвартса предложил проводить Сириуса в пещеру, о которой говорил, и любопытная Нимфадора тут же увязалась следом. Оказавшись в коридоре, анимаг не без сожаления обернулся, из-за чего Тонкс и Альбус Дамблдор были вынуждены общаться друг с другом.       — Профессор, как вы думаете, мистер Кингсли и правда поверил дяде? — тут же подняла Дора волнующий её вопрос, как только они отошли на порядочное расстояние от Хогсмида.       — Я бы никогда не взял его в Орден, если бы не был уверен в умении твоего коллеги трезво оценивать положение вещей, — довольно улыбнулся директор Хогвартса.       — Однако, мистер Скримджер… кажется, он не верит. Я не знаю, как прошла твоя с ним встреча, дядя, но… По-моему, неочень хорошо, — смущённо заметила Дора.       Сириус порадовался, что сейчас находится в облике пса и ему не нужно прятать глаза от внимательного взора племянницы. Разумеется, Руфус Скримджер никогда не простит Блэку сотрудничество с Яростью Бури, из-за которого погибло два его сотрудника. Анимаг был почти уверен, что отвечать на все вопросы Кингсли Дамблдор готов только для того, чтобы обойти тему Иллидана и его участия в судьбе беглого узника. С одной стороны, Сириус и сам не хотел первому встречному рассказывал о своём необычном друге, но с другой, не до конца понимал, почему директор Хогвартса делает из него такую сокровенную тайну. Возможно, помощь ещё нескольких людей помогла бы отправить эльфов обратно в их мир, но вмешиваться в планы директора школы он не хотел. Пусть Старик и дальше играет в свои двойные игры пока он что есть силы помогает самому анимагу, да и к Иллидану, кажется, относится с симпатией.       — Мистер Скримджер слишком занят последнее время, — уклончиво начал Альбус Дамблдор. — Его можно понять. Ты сама знаешь, в какой нелёгкой ситуации сейчас находится ваш отдел, не в последнюю очередь из-за Сириуса. Так что не стоит принимать его отношение на личный счёт.       Дора поджала губы, но промолчала. Так или иначе молодая колдунья постоянно касалась темы эльфа, о чём сама не знала, заставляя участников сговора находить всё новые и новые оправдания. Возможно, рассказать ей всю правду — не такая уж плохая идея, но Сириус не хотел вмешивать племянницу в опасности, которые могут за этим последовать. Его пути с Иллиданом разошлись и больше никогда не сойдутся, а значит стоит уже забыть обо всём, как о страшном сне.       Так будет лучше для всех.

***

      — Давай! Правой ему! Правой!       — Вставай, вставай, урод!       — Я на тебя поставил, давай!       — Моран, бей! Да, вот так!       Глядя на то, с какой улыбкой на лице оборотень добивает очередного противника, по спине Люпина пробежала дрожь. Подходить к толпе ликантропов, что окружила дерущихся, желания не была, но Иллидан послал Римуса не для того, чтобы он прохлаждался. Порадовавшись, что лицо бывшего истязателя скрылось за спиной болельщика, волшебник постарался аккуратно обойти столпотворение, устроенное по случаю кулачных боёв. Маг постоянно косился то по сторонам, выискивая нужного мужчину, то на оборотней в кругу, в надежде, что вожака нужной ему стаи там нет. В глубине души бывший учитель защиты от тёмных искусств отчаянно хотел, что никто не заметит его присутствие.       Однако, чаяниям не дано было сбыться:       — Смотрите, Его щенок здесь!       Наступившая тишина нарушалась лишь руганью и рычанием дерущихся в центре круга соперников. Постепенно даже они заметили, что настроение зрителей изменилось. Моран огляделся вокруг, вытер тыльной стороной ладони кровь с губы и слез с противника, помогая тому подняться.       Немая звериная злость стоявших напротив ликантропов захлестнула волшебника. Он почти физически чувствовал, как десятки челюстей мечтают сойтись на его шее. Страшно было представь, что бы с ним было, если бы не протекция Ярости Бури. В какой-то момент Люпину даже казалось, что он краем глаза видит слабый силуэт крыльев эльфа за спиной, что мрачно возвышались над ним, своей сенью освобождая пространство перед магом. Ни один из оборотней не осмелится шагнуть в эту тень.       Его больше никто не посмеет тронуть.       — Я ищу Вильгельма. Где он? — вежливо и максимально спокойно спросил у толпы Римус, внутреннее поражаясь собственной наглости.       Мужчины мрачно переглянулись между собой. С ответом никто не торопился. Моран вразвалочку вышел вперёд: от его разгорячённого поджарого тела шёл лёгкий пар. Настолько жилистого человека Римус никогда не видел; ни грамма жира — только тонкие канаты железных мускул идеального хищника. Оборотень по звериному улыбнулся, словно даже в человеческом облике у него могли быть клыки.       — Не хочешь к нам, человеческий отброс? — в голосе Морана сквозило столько пренебрежения, отчего по толпе пробежал смешок, поспешно потонувший в холодном зимнем воздухе. — Покажешь, чему ты научился у людишек, или палку между ног тебе заменили на деревянную?       Второй раскат злого смеха был более открытым и задержался в толпе дольше.       — Знаешь, я был неправ, «дружок», — последнее слово оборотень подчеркнул голосом, продолжая спектакль одного актёра, — надо было тогда тебя не избивать связанного, а дать шанс постоять за себя. Я, разумеется, сильно извиняюсь.       Глубоко поклонившись на староанглийский манер и наигранно покрутив рукой в воздухе, словно он снимает невидимую шляпу с огромными полями, Моран состроил гримасу, полную фальшивого раскаянья. Толпа за его спиной всё больше оживлялась, наполняясь смешками и тихими комментариями.       — Сейчас тебе предоставляется возможность мне отомстить. Иди сюда. К нам.       Моран снова хищно улыбнулся, делая шаги в сторону волшебника. Столпотворение за ним слегка всколыхнулось, после чего начало окружать мага со всех сторон, заключая оппонентов в плотное кольцо. Непосредственно к Люпину до сих пор никто не подходил, но легче от этого не было. Казалось, воздух вмиг стал жарким и душным.       — Я пришёл не для драки, — стараясь сохранить внешнее спокойствие, начал Римус. — Иллидану необходим Вильгельм.       — Решил прикрыться Им? — пренебрежительно фыркнул Моран, заправляя длинные седые волосы за ухо. — Сам за себя постоять неспособен без своей деревяшки и Его помощи? Трусливый щенок!       Толпа неодобрительно загудела. Ситуация выходила из-под контроля. Оборотень приближался к магу всё ближе и остановился лишь тогда, когда расстояние между ними составляло не более трёх шагов.       — Магический заморыш! Дерись как ликантроп, не позорь нашу кровь, что по какой-то ошибке течёт в твоих жилах! Иди сюда!       Римус не двинулся с места. Без магии и Ярости Бури за спиной, противопоставить этому полудикому человеку ему практически нечего. Влияние эльфа, до этого считающееся незыблемым, казалось теперь хрупким и номинальным. На краю сознания бывшего учителя защиты от тёмных искусств крутился вопрос, успеет ли он трансгрессировать обратно в комнату к Иллидану или Моран вцепиться в него раньше, из-за чего их обоих может расщепить в процессе перемещения. Собирать тело по частям желания не было.       — Я не буду с тобой биться, — остатки хладнокровия для придания голосу нужного тона стремительно заканчивались. — Не нужно быть урождённым провидцем, чтобы понять: у меня против тебя нет ни единого шанса. Так же, как ты полный ноль в магии.       — Что ты сказал? — Моран злобно оскалился, принимая стойку для будущего броска. — А ну, повтори.       Вместо ответа, Римус вытащил из кармана палочку и невербально наколдовал пламя между собой и противником. Толпа оборотней со злобным возгласом удивления шарахнулась от конфликтующих, отступая на несколько шагов и давая тем самым пространство для воздуха и жизни.       — Убери огонь, щенок! — зашипел Моран, пятясь от пламени.       — Волчата боятся огня, — невесело заметил Люпин. — Повторю ещё раз: где Вильгельм, его зовёт Иллидан?       — Трусливый заморыш! — заорал оборотень. — Думаешь, твой маленький огонёк меня испугает? Да я тебя…       С этими словами он отскочил назад, после чего разбежался и прыгнул прямо через огонь, чтобы добраться до обидчика.       Пламя внезапно взметнулось на несколько метров ввысь. Ярко-зелёные всполохи затмили собой дневной свет, охватив фигуру оборотня. Моран упал навзничь и заорал во всю мощь своей глотки, извиваясь на снегу в безнадёжной попытке сбить зелёный огонь с тела. Все присутствующие, вместо того, чтобы броситься на помощь собрату, преклонили колени и скривились от внезапной боли в голове.       «Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ. КАЖДОГО ИЗ ВАС. Я УЗНАЮ. Я НАКАЖУ. ЛЮБОГО!»       Жуткая боль огненным обручем сжимала оборотням виски и вызывала тошноту с лёгким привкусом крови на кончике языка. Кого-то вырвало, другие начали хвататься за головы. Только самые стойкие продолжали из последних сил держать спины прямо и гордо расправлять плечи даже в коленопреклонённом состоянии. Где-то на краю кемпинга раздался женский крик: сила эльфа захватила каждого жителя трейлерного лагеря без исключения.       Стоящий в самом центре сходящих с ума оборотней Люпин с ужасом смотрел на горящего в зелёном пламене Морана. Ликантроп царапал собственное тело, рвал кожу и орал изо всех сил, но всё было бесполезно. Хотелось закрыть уши, но ужас сковал каждую часть тела. Оборотни привыкли к боли, но то, что испытывал Моран, нельзя было сравнить с тем ужасом, что доводилось ему переживать во время полнолуний. Даже мысли о спасительной смерти не посещали разум, ведь его сотрясало от бесконечной агонии.       «Возвращайся. Немедленно».       Шёпот эльфа против воли самого мага подействовал как приказ. Не понимая, что он делает, Люпин трансгрессировал прямо в комнату к Ярости Бури, уставившись на того ничего невидящими глазами. От страха язык не повиновался. Крики оборотня всё ещё стояли в ушах, заставляя волоски на шее вставать дыбом, а мурашки бежать по позвоночнику сводя с ума инстинкты. Римус попытался что-то сказать, но из горла вырвался лишь нечленораздельный возглас.       Иллидан расслабленно развалился в кресле, закинув одну ногу с громадным копытом на подлокотник, и слабо покачивал им. Его крылья торчали из-за спины и выглядели немного помято, но, казалось, его самого это мало тревожило. Осквернённый эльф подпёр рукой подбородок, задумчиво наблюдая за появившимся оборотнем.       — Огонь против зверей. Умно, — спокойно заметил сквозь пальцы Ярость Бури будничным тоном, словно не он вызвал пламя, заставляющее живое существо корёжится в адских муках.       — Ты… Ты… Ты — монстр, — еле выдавливая из себя Римус.       — А также «демон», «убийца», «ублюдок» и ещё почти сотня не менее ласковых эпитетов на множестве языков Азерота и Запределья, а также далеко за их пределами, — спокойно заметил Иллидан. — Но, главный из них, думаю, всё же «Предатель».       Осквернённый эльф невесело хмыкнул, спустил ногу на пол и выпрямился в кресле.       — Ты хорошо справился. Я думал, ты просто сбежишь, но ты был готов постоять за себя. Ты лучше, чем я думал, — довольно заметил Ярость Бури.       — Что… что ты говоришь?       — Мне было интересно, что ты сделаешь, если останешься без моего присмотра. Да и на твоих друзей оборотней хотелось посмотреть, — всё так же равнодушно ответил Иллидан. — Лучше исправлять все возможные ошибки заранее.       — «Ошибки»?       — Оборотни должны быть послушны. Идеально послушны. Понимаешь? — зелёное пламя на месте глаз слегка сузилось.       — Это… что это значит? — смутные догадки начали зарождаться в голове Люпина, но он до конца отказывался в них верить. — Что ты имеешь ввиду?       — Ты знаешь, о чём я, — довольно хмыкнул Иллидан. — Я проверил вас всех и, в отличии от них, ты моё испытание прошёл. Даже лучше, чем я ожидал. Хорошо.       Поднявшись с кресла и вальяжно потянувшись, из-за чего литые мышцы эльфа рельефно перекатывались под тёмно-фиолетовой кожей, Иллидан тряхнул крыльями и направился в сторону двери.       — Ты… Что будет с Мораном? — еле выдавил из себя Римус.       — «Будет»? — насмешливо и немного наиграно-наивно уточнил Ярость Бури. — Все, что могло, у него уже «было».       Новая волна ужаса окатила Люпина. Во рту пересохло, в груди что-то зажало и, казалось, что от корней волос до кончиков ползёт седина.       — Он…       — Мёртв.       Спокойствие в голосе Ярости Бури пугало больше всего. Последние мысли покинули оборотня. Люпину казалось, словно его погрузили на дно холодного озера и на мир вокруг он смотрит из-под толщи воды. Окружающие звуки исказились, а сознание отключалось.       — Я убил его раньше, чем он убил тебя, — пожал плечами Ярость Бури с хитрым оскалом. — Кровожадный зверь умер в мучениях. Заслуженная смерть. Надеюсь, ты по достоинству оценишь мои великодушие и заботу.       С этими словами Иллидан закрыл за собой дверь, оставив оборотня один на один со всё более путающимися мыслями.       Не осознавая собственных действий, Римус доковылял до кровати и почти упал на неё, сжимая голову руками. Жуткие крики умирающего снова и снова отражались эхом в ушах. Маг плотно прижал ладони к ушным раковинам, но это не помогало. Во время Первой Магической Войны Люпину доводилось видеть смерть, но никогда она не была настолько пугающей. Слегка покачиваясь, оборотень начал глубже дышать, постепенно собираясь с мыслями и давя в себе панику. Сознание возвращалось неохотно и неторопливо.       Иллидан снова спас его? Моран хотел убить Люпина? Правда ли это? Даже если «да», то действительно ли оборотень заслужил столь жуткую участь?       Несколько дней Римус ходил с раздирающими мыслями, испорченным аппетитом и подступающими то и дело мигренями. Думать о поразительной личности эльфа становилось уже физически больно. Иллидан вызывал восхищение и священный ужас. Хорошо, что он не объединился с Тем-Кого-Нельзя-Называть, иначе бы миру пришлось нелегко. Бывший профессор Хогвартса не был уверен, что даже у Альбуса Дамблдора есть шанс противостоять столь пугающей силе, что таилась в осквернённом эльфе.       Наконец, чаша сомнений переполнилась и, собрав в себе все оставшиеся душевные силы, Люпин решил поговорить со своим таинственным защитников начистоту. Неуверенно постучавшись и не получив отказа, бывший профессор зашёл в комнату Ярости Бури. Тот сидел в излюбленной позе транса и не обращал на постороннее вмешательство никакого внимания.       — Иллидан? — негромко позвал Римус.       — Слушаю тебя, — не меняя позы и выражения на лице ответил эльф, продолжая ритмично покачиваться.       — Зачем ты… его убил? — Люпин так и не смог произнести имя оборотня.       — Потому что он хотел убить тебя, и потому, что мог подорвать мой авторитет. Так с одной стороны я спас тебя, а с другой — напомнил всем об истинном положении вещей.       — Ты так спокойно об этом говоришь, — тихо заметил бывший учитель Хогвартса.       Зелёное пламя наконец вспыхнуло из-за повязки и впилось в собеседника. После недолгой паузы эльф негромко произнёс:       — Знаешь, как я потерял глаза?       Вместо ответа Люпин лишь покачал головой и сел на ближайший стул, ожидая продолжения.       — Их выжгло пламя Саргераса, Повелителя Пылающего Легиона. Эта сила уничтожает на своём пути все миры, какие повстречает, либо порабощает их самыми зверскими способами, которые только можно вообразить, а некоторые даже нельзя. Мой враг сметёт меня, закуёт и обречёт на муки гораздо более ужасные чем те, что выпали Морану.       — Это не повод, чтобы…       — Не повод? — хмыкнул осквернённый эльф. — Либо оборотни будут идеально повиноваться, что позволит мне покинуть ваш мир, либо…       — «Либо»? — почему-то будущий ответ необъяснимо пугал оборотня.       — …Либо я допущу ошибку. «Ну и что с того?» скажешь ты. И будешь неправ. Если во время ритуала меня заметят, то Легион обратит своё внимание на вас. Понимаешь, к чему я веду?       Люпин нервно вздохнул, но ничего на это не ответил.       — У меня будет только одна попытка. Это не угроза, не нагнетание или излишняя предосторожность. Это — реальность, которую нужно принять такой, какая она есть. Если я останусь — меня найдут. Если я ошибусь на стадии подготовки — меня найдут. Если сам ритуал будет нарушен — меня найдут, а заодно прорыв между мирами может разрушить ваше мироздание, как это когда-то случилось с Дренором.       — С чем?       — Миром, который сейчас зовут не иначе, как «Запределье». Один их великий, но не слишком смышлёный маг заигрался с порталами в другие миры, из-за чего его собственный разорвало на куски. Ты хочешь такой же участи для вас?       — Нет.       — Тогда чем-то надо жертвовать, — пожал плечами Иллидан и снова стал погружаться в транс. — У всего есть своя цена. Этот урок дался мне наиболее тяжело, но его я выучил на всю оставшуюся жизнь.