Глава 19
18 декабря 2019 г. в 14:23
Спустя несколько часов полёта гиппогриф начал всё больше проваливаться в воздушные ямы, ловить встречные потоки и сбиваться с заданного направления.
— Иллидан! — пытаясь перекричать ветер позвал Сириус.
Рогатая голова повернулась в сторону мага, заставив того поёжиться то ли от очередного холодного воздушного потока, то ли от жуткого зрелища зелёных провалов глаз в полной демонической форме спутника. Быстро взяв себя в руки, Блэк указал несколько раз пальцем на землю, на что получил одобрительный кивок, и оба пошли на посадку. Привал устроили прямо посреди леса на опушке у небольшого озера. Горизонт начинал приобретать фиолетово-розовый цвет, указывая на скорый рассвет.
Спуститься с гиппогрифа оказалось целым испытанием. У волшебника, непривыкшего к верховой езде, от вечного напряжения затекла спина, паховые мышцы сводило, а внутренняя часть ляжек была нещадно стёрта до кровавых следов на одежде. Иллидан, долго использующий силу, выглядел немногим лучше, исполнив скорее незапланированное падение, чем аккуратное приземление. Гиппогриф издавал жалобные звуки и с упоением бросился пить, практически упав у кромки воды.
Когда анимаг с трудом дополз до ближайшего дерева, он с облегчением сел в корнях, вытянул ноги и с совершенно пустой головой уставился на понемногу голубеющие верхушки деревьев. Рядом грузно привалился Ярость Бури, подтянув к груди одно колено и устало опустив на него руку. Наступившая тишина захватила обоих, оставив их наедине с просыпающейся природой.
Сириусу невольно вспомнился прошлый памятный рассвет почти год назад. Тогда он тоже провожал бешеную ночь, во время которой был на один шаг от потери души. У Блэка снова не было волшебной палочки, из каждого куста на него могли накинуться преследователи, впереди маячила только дорога, постоянные поиски пропитания и укрытия, а неподалёку сидел всё такой же поразительный эльф с безумно-горящими глазами-угольками.
Как в старые добрые времена.
Рядом хмыкнул Иллидан. Почему-то Сириус был уверен, что тот прочёл его мысли. Стоило признать, что ни сейчас, ни тогда времена явно не заслуживали такого звания, а потому странность оценки стала очевидна и самому магу. Устало склонив голову на бок, Блэк встретился с зелёным пламенем из-под бинтов и впервые за всё время не вздрогнул. Ироничная улыбка эльфа передалась человеку, вызывая чувство облегчения от пережитого и единства с тем, кто был рядом. Глядя друг на друга, беглецы невольно прыснули, а после и вовсе расхохотались, нарушая тишину смехом и будя голосами природу, что окончательно проснулась после ночных грёз. Горизонт становился голубым, птицы наполнили пением лес, рядом встряхнулся Клювокрыл, а ноги Сириуса стали нещадно болеть.
— У меня опять нет палочки, — нарочито пожаловался маг.
— А у меня опять почти нет сил, — парировал эльф.
— Министерство с утроенной силой будет висеть у нас на хвосте.
— Вместе с Майев.
— Но мой крестник теперь не считает меня убийцей и преступником.
— Правда, следующей нашей встречи она может не так сильно жаждать.
— Мы можем летать, ведь теперь у меня есть гиппогриф.
— И, кажется, этот Альбус Дамблдор неплох. Для человека, разумеется.
— Что ж, — резюмировал Сириус, — всё могло быть гораздо хуже.
— Определённо, — хмыкнул охотник на демонов. — Знаешь, ты оказался самоотверженнее, чем я думал.
— Это комплимент или оскорбление? — притворно возмутился Сириус, не скрывая улыбки.
— Если у меня всё же получится покинуть этот мир, буду рад, если ты последуешь за мной, — внезапно выдал эльф. — У тебя хватит сил справиться с демоном, станешь единственным человеком среди моих иллидари.
— Хочешь, чтобы я пошёл в твой мир и стал таким же, как ты? — удивился Блэк.
— А что? — пожал плечами Ярость Бури, встряхивая крыльями. — Будешь зваться… Скажем: «Сириус Чёрное Крыло». Тебе подойдёт.
— Недурно, — улыбнулся одним уголком рта анимаг. — Но, кажется, у меня теперь есть, ради кого задержаться здесь, так что пока воздержусь от такого щедрого предложения. Да и глаза мне не надоели.
Следующий час для Сириуса оказался неожиданным испытанием. Душевное состояние было просто прекрасным, прошедшая ночь, пусть и несла в себе ужас от близкого поцелуя дементора, по прошествии оставила тёплое воспоминание о коротком разговоре с сыном Джеймса. Почему-то для Блэка это было самым важным после всего пережитого, но чем больше отступала усталость, тем больнее становилось. В конце концов, даже приятная сонливость больше не могла сдерживать зудящую боль ожогов в натёртых местах, сводя с ума жалящим постоянством. Осквернённый эльф не мог помочь человеку, а без палочки и вмешательства со стороны раны могли стать серьёзной проблемой. Блэку явно становилось хуже, но отчего-то Ярость Бури оставался спокойным.
— Потерпи немного, — посоветовал Иллидан, глядя на перекошенное от боли лицо анимага.
— «Немного»? Мы чего-то ждём, какого-то чуда, что должно меня спасти? — против воли огрызнулся маг, не в силах схватиться за проблемную область, а потому остервенело натирал тело вокруг.
— Думаю, да, — Ярость Бури продолжал сохранять невозмутимость. — Я чувствую, что к нашему пернатому спутнику то и дело тянется его собственная слабая аура, в последние несколько минут всё чаще. Подозреваю, старый маг оставил у себя одно из его перьев, чтобы облегчить наши поиски. Если бы он хотел, чтобы нас поймали, то не устраивал бы твой побег и не помогал бы во время моего, так что, думаю, у этого пройдохи есть какой-то план. Знаю я такой сорт личностей: у них всегда есть парочка запасных вариантов развития событий, если даже первые четыре пошли не так, как они задумывали.
— Вы совершенно правы, друг мой, — раздался со стороны воды хорошо знакомый голос директора Хогвартса.
Альбус Дамблдор как ни в чём не бывало стоял рядом с гиппогрифом, довольно поглаживая того по пернатой голове. Вид у него был абсолютно невозмутимый, старый маг вёл себя естественно и спокойно, словно сейчас находился в своём уютном кабинете, а не в обществе двух беглецов рядом с лесным озером.
— Сириусу нужна помощь, — перешёл сразу к делу эльф. — Он очень плохо перенёс долгий полёт.
— «Плохо» не совсем то слово, какое я бы сейчас использовал, — злобно добавил волшебник сквозь зубы, борясь с болью.
— К сожалению, я не всесилен, — грустно заметил глава Хогвартса, подходя к Блэку, — целительные чары не моя сильная сторона, хоть и некоторые основы мне знакомы. Я смогу немного притупить боль и остановить кровоподтёки, но полноценную помощь ты получишь лишь когда вы доберётесь до места.
— До места? — хмурясь уточнил Сириус.
— Да, — кивнул Альбус Дамблдор, — сейчас потерпи немного, будет больно, но потом отпустит. Когда я закончу, тогда и поговорим. Времени у меня немного, поэтому, господа, дам вам лишь общую информацию, но обещаю описать картину более полно позже. Сами понимаете, после всего произошедшего от меня требуют слишком много ответов, которых я не хотел бы озвучивать. Моё долгое исчезновение могут заметить, и тогда вопросов станет больше. Так что к делу.
Как и было обещано, боль стала ещё несноснее, так что от крика Блэк воздержался неимоверным усилием воли, но через какое-то время она стала отходить на второй план. Нет, полного избавления от неё так и не наступило, — неприятным зудом она постоянно напоминала о себе, — однако теперь была терпима и позволяла думать о чём-то ещё.
— Относительно недалеко отсюда, — наконец начал профессор Дамблдор, — всего в трёх днях полёта, расположен дом одного моего старого знакомого, которому я дам знать о вашем приходе. Это достаточно надёжный человек, можете на него положиться. Он, конечно, терпеть не может преступников, но, думаю, наша долгая дружба и некоторые обстоятельства, что я буду вынужден немного приоткрыть, позволят убедить его в том, чтобы приютить вас на какое-то время. Кстати, Сириус, вы должны помнить его по Ордену Феникса.
— Кто же это? — нахмурился Блэк.
— Аластор Грюм, — улыбнулся глава Хогвартса. — Прошу вас, Сириус, пока не оборачивайтесь при нём в пса и не говорите ничего лишнего, так будет безопаснее для вас. Всё необходимое в письме я донесу лично. Уже в его доме снова свяжусь с вами, а пока очень прошу соблюдать осторожность.
— У меня есть вопрос, на который хотел бы получить ответ здесь и сейчас, — вмешался в разговор Иллидан.
— Слушаю, — поднял бровь директор Хогвартса.
— Что с Майев? — чуть более напряжённо, чем он хотел, спросил Ярость Бури.
У Блэка появилось ощущение, что Иллидан жалеет, что озвучил свой вопрос, но и по неуловимому выражению эльфа можно было предположить, как его это беспокоит. Впрочем, так как часть лица Ярости Бури была забинтована, то Сириусу волнение спутника могло лишь показаться.
— Хм, — хмыкнул старый маг, — скажем так, она сейчас в безопасности, в том числе и от воздействия твоей Скверны. В полной безопасности.
***
Человеческая одежда хоть и подходила по росту, но вызывала отвращение. В свободных нарядах эльфийке уже давно не доводилось расхаживать, а напоминание о давно минувших днях не сильно радовало. Даже в юности женщина успела взвалить на плечи многочисленные задачи, связанные с заботой о младшем брате и жизнью служительницы Элуны, так что изящные одежды, как ни странно, скорее сковывали движения вечно напряжённой фигуры, выставляя напоказ полное отсутствие элегантности и плавности форм. Кто-то из сестёр даже за глаза обвинял её в показном фанатизме для достижения высших рангов. Смешно, ведь потом они же боготворили Тиранду Шелест Ветра, из обычной послушницы сразу прыгнувшей в Верховную Жрицу. Майев бросила очередной злой взгляд на покоившуюся в углу комнаты броню, теперь полностью испещрённую зелёной вязью Скверны. Стоило радоваться, что она не задела само тело — всё-таки преодолеть духовную преграду одной из высших жриц Элуны не так просто, но довольствоваться итогом не хотелось. Песнь Теней боролась со своими мыслями, каждая из которых была мрачнее предыдущей. В одном эльфийка не сомневалась: скоро старый маг придёт насладиться триумфом, поэтому стоило подготовиться к разговору. Бесцельно упав на кровать, на которой, — о злая ирония, — ещё несколько часов назад валялся Предатель, Стражница попыталась подвести итоги и, исходя из вытекающих задач, выстроить модель будущего диалога. Старый маг предал её, в этом можно было не сомневаться. Допустим, что в пылу боя он действительно забыл, что она не понимает его речь, и потому крикнул, чтобы искренне помочь, а Иллидан лишь воспользовался ситуацией, но в это не верилось. На площадке Ярость Бури уже поджидал тот самый человек, которого Майев видела в битве у замка. Предатель явно защищал его, да и аура эльфа плотно облепила перевертыша, это Стражница почувствовала ещё когда тот бегал в образе чёрного зверя. К тому же, человек был на гиппогрифе, что отметало любое совпадение. Без помощи извне информация до приспешника Иллидана, что господин появится именно в это время и именно в этом месте, не могла дойти, а теоретически её могли донести трое: старый маг, ещё один черноволосый мужчина и домовик. Последние два вряд ли отважились на такую игру за спиной их командира, да и молодой маг недолюбливал осквернённого эльфа, так что последнее подтверждение теории было получено. Кстати то, что архимаг предпочёл поместить её в тюрьму Предателя под предлогом, что Скверна может быть опасна окружающим, пользуясь минутной слабостью воительницы, так же косвенно вело к прошлым выводам. Майев ни на секунду не заблуждалась: старый хитрец прекрасно понимал, что ей потребуются всего пара мгновений, чтобы достать до его горла, а потому посадил за решётку исключительно для собственной безопасности. В чём она так же была уверена, что он из-за её неволи пустится в типичное словоблудие, пытаясь красиво завуалировать предательский поступок. В какой-то степени командиру Стражей было даже любопытно, что́ человек скажет в оправдание, ведь, если их присутствие с Иллиданом так мешало, он мог просто обратиться к ней. Да, это добавило бы проблем, но сохранило контроль над перемещением и действиями Предателя. Тот же вечно недовольный блюститель порядка, участник боя у парадного входа, появившийся накануне, явно готов был взять под свою ответственность осквернённого эльфа. Вместе они бы нашли решение и смогли бы удержать Иллидана. Во всяком случае, на какое-то время. Мысли об упущенных возможностях дополнительной головной болью сжимали виски. С одной стороны, хотелось выспаться, но нервное состояние не давало расслабиться, прокручивая снова и снова в голове события прошедшей ночи. В полных сожалений фантазиях действия прошлого с каждым разом разворачивались иначе, убирая собственные ошибки. Ведь, если бы она так оголтело не бросилась сразу за дверь, её бы не схватили и не прокляли доспехи, а верный чакрум остался бы в руке, который можно было бы запустить в улетающие цели. Если бы она допустила мысль, что Предатель преодолеет тягу к проклятой силе, то попросту не выпустила бы противника из комнаты, припирая к стене до конца. Если бы… Если бы… Если бы… Хотелось взвыть от бессилия и злости на собственную глупость. Будь на месте Иллидана кто-нибудь другой, Майев могла сегодня легко расстаться с жизнью. Эту мысль Стражница старалась особенно поспешно закидывать в самый дальний уголок сознания всякий раз, как она упорно оттуда вылезала. Зачем Ярость Бури оставил её в живых? Силы его демонических рук хватило бы, чтобы одним быстрым движением свернуть женщине шею, избавив себя таким образом от преследования и риска быть снова настигнутым. Да, он оставил ей на память о себе подарок, лишив верной зачарованной брони, но его действие было больше похоже на ответный жест, чем на реальную угрозу. Ярость Бури должен был понимать, что Майев хватит сил не поддаться на влияние Скверны, пусть это и оказалось безумно сложно. Вереницу невесёлых мыслей прервал вошедший в бывший кабинет уставший и злой подчинённый архимага. Постоянный недосып и события последних часов сказывались на внешности относительно молодого мужчины крайне пагубно: и без того бледная кожа стала слегка сероватой, а круги под глазами поменяли цвет с синего на чёрный. Про настроение не стоило и заикаться; его аура так пылала злобой, что была прекрасно ощутима даже сквозь защитную завесу. В какой-то степени жрица была вынуждена признать, что из всех человеческих лиц, что она могла бы увидеть в сложившейся ситуации, его казалось наименее противным. Было очевидно, что полученный исход человека так же не устраивал, как и саму эльфийку, а моральные невидимые кандалы старого мага не менее тягостны, чем металлическая решётка перед её глазами. Мужчина осмотрелся и понял, что с эльфийкой здесь находится один на один, причём её роль пленницы для него была явно удивительной. Человек смог быстро взять себя в руки, однако у Майев был слишком богатый опыт руководителя и командира, поэтому она успела считать недоумение, длившееся менее секунды. Маг что-то сказал, видимо, короткое приветствие, а потом кивнул. Жрица кивнула в ответ. Без домовика продолжение разговора было невозможным, а потому даже начинать его Песнь Теней не видела смысла, устремив глаза к потолку. Спустя какое-то время она начала чувствовать смутное беспокойство. Что-то слегка тревожило, не давая себя осознать. Варианты начали сменять друг друга, когда внезапная догадка неприятно кольнула сознание. Женщина резко устремила взгляд на вошедшего, поймав мужчину на том, что он достаточно откровенно её разглядывает. Щеки мага даже не тронулись лёгкой краской, но Майев была совершенно уверена, что он не хотел, чтобы его заметили за этим занятием, потому отвёл взгляд чуть поспешнее, чем следовало. С одной стороны, ничего особенно удивительного не произошло; эльфийка всегда ходила в латах, которые её в равной степени как полностью защищали, так и скрывали от посторонних глаз, а по Иллидану нельзя было бы сделать верный вывод обо всей их расе. Обычное любопытство было бы весьма закономерным, однако почему-то взгляд мужчины смущал. Песнь Теней против воли слегка передёрнула плечами, печально осознавая дополнительный неприятный бонус сложившейся ситуации. Интересно, у старого интригана есть какая-нибудь другая одежда, больше похожая на доспех, чем это свободное одеяние, при любой удобной возможности облегающее любой изгиб тела? Словно специально дождавшись самого безобидного для себя вопроса, в дверях вместе с домовиком показался Альбус Дамблдор, добродушно осматривая будущих собеседников. Старый маг, лучезарно улыбаясь, поприветствовал присутствующих. Слов Майев всё так же не понимала, но замечала, что при встрече он произносит каждый раз почти одни и те же сочетания звуков, так что перевод Добби стал лишь подтверждением. Жрица и маг продолжили единодушно хранить молчание. — Господин просил уточнить, насколько удобно вам, госпожа, и нет ли каких-нибудь пожеланий? — тон голоса главы Хогвартса, когда он произносил эти переведённые домовиком слова, был совершенно будничный, как если бы Майев была одной из его адепток, а не сидела за магической решёткой. Даже после перевода Песнь Теней предпочла промолчать, не прекращая буравить пришедшего взглядом. Любая попытка начать разговор в фантазиях заканчивалась руганью и оскорблениями, а женщина не была уверена, что сейчас это будет верной линией поведения. Что, если поиграть в наивную дурочку? — Скажи магу, что я готова вернуться в свою комнату, Скверна меня больше не преследует, и попроси у него другое обмундирование, — через силу жрица даже улыбнулась, надеясь, что со стороны её натянутый оскал не отразит истинного настроения. Ответные слова директора не стали для эльфийки открытием. — Господин говорит, что не может пока выпустить вас, госпожа, — пищал Добби. — Скверна может быть коварна. Господин говорит, что не знает о ней практически ничего, поэтому не может утверждать наверняка о времени её действия и предпочтёт перестраховаться, чтобы не нанести вред своим ученикам. Майев оценила ликвидность оправдания, прикидывая варианты. Вот она пустится в обличительную речь, что потом? Старый маг её точно не выпустит, а извне ей помочь может разве что вернувшийся Иллидан, чего Песнь Теней в глубине души боялась даже больше, чем нахождения за решёткой. — Хорошо, как на счёт моей второй просьбы? — уточнила командир Стражей. — Господин говорит, что для человеческих женщин вы относительно высокая, женских магических комплектов такого роста почти нет, — виновато перевёл домовик, как если бы он сам извинялся вместо старого мага. — Изменить же их чарами не выйдет, потому что они защищены и от них. Майев поднялась, скорее из любопытства, чтобы прикинуть свои габариты. Казалось, что женщина немного выше как Альбуса Дамблдора, так и самого Снейпа, несмотря на то, что среди ночных эльфов славилась низким ростом. — Разве среди их расы нет женщин с меня ростом? — хмыкнула эльфийка, закончив сравнение. — Господин говорит, что во времена, когда делали магические доспехи, те не носили и были гораздо меньше ростом. Даже сейчас не все девушки людей смогут дотянуться до вас, госпожа, — поспешно переводил слова домовик, стараясь во чтобы бы ни стало успеть за речью Дамблдора. — Два из двух мимо, — вполголоса отметила про себя Стражница. — Может тогда хотя бы твой господин знает, куда делись беглецы, а также скажет, когда он будет уверен, что Скверна больше не властна надо мной? Прочесть Альбуса Дамблдора было гораздо сложнее, чем его подчинённого, но Песнь Теней была уверена, что мимолётное замешательство он испытал. — Господин говорит, что пока не имеет ответы на эти вопросы, но как только ему будет что-нибудь ясно или известно, обязательно даст знать, — послушно перевёл домовик жрице. — Тогда пусть хотя бы постарается поискать другой наряд к следующей ночи, сейчас же я постараюсь поспать, ведь во сне я могу быть ближе к Элуне, а значит и к исцелению. Передай своим господам, чтобы покинули мою… комнату, — сарказм так и капал с последнего слова, но пленница надеялась, что тонально Добби не сумеет передать смысл сказанного, а потому с удовольствием отметила, как двое мужчин переглянулись между собой, перебросились парой слов, слегка кивнули головами и ушли. Что же, разговор вышел совсем не таким, каким его ожидала провести Майев, а достаточно нетипичное и сдержанное поведение главы Хогвартса указало на следующее: он не до конца определился с участью беглецов, а значит те ещё в опасности, что приятно убаюкивало жрицу.***
— Профессор, зачем вы меня позвали? У меня достаточно своих дел, вещи ещё не собраны, а ведь мне хотелось бы успеть на сегодняшний экспресс до Лондона, — недовольно начал Северус Снейп, легко поспевая за директором. — Мне обязательно нужно было слушать все эти женские рассуждения про одежду? — Интересно, зачем ей другая одежда, чем её смутила обычная мантия, — как бы между прочим заметил Дамблдор. Снейп предпочёл не придавать значение замечанию собеседника и продолжил: — Надеюсь, я больше не нужен и могу в конце концов покинуть замок на свои законные два месяца отпуска? Признаться, очень хочется выбросить всё случившееся за год из головы и хоть немного отдохнуть. Может, даже высплюсь наконец, ведь ваша, как вы предпочитаете выражаться, «гостья», ведёт ночной режим жизни, что мне, как работающему учителю, совершенно неудобно. — Да, конечно, Северус. Признаться, я думал, что мне понадобится Ваша помощь, — задумчиво ответил глава Хогвартса, глядя куда-то далеко вперёд себя, словно его взор преодолел каменную стену замка. — Думал, она агрессивно среагирует на наш разговор и даже попытается вырваться из клетки. У меня было не так много времени, чтобы восстановить надёжную защиту, а потому не хотел рисковать. — А зачем ей пытаться напасть на вас? — тут же сощурил глаза профессор зельеварения. — Полагаете, у неё на это есть какие-то причины? — Нет у неё таких причин, — ни на секунду не переменившись в лице возразил глава школы чародейства и волшебства. — Как я вам уже сказал, Ярость Бури переиграл и её, и нас с вами. Майев он оставил без брони, а потом ещё спас каким-то образом Сириуса Блэка. — Вы до сих пор не догадываетесь, как он мог это сделать? — всё так же подозрительно уточнил Снейп. — Не имею ни малейшего представления. Сила этого существа колоссальна, а хитрость безгранична, нам с вами всегда стоит это помнить, — покачал головой директор Хогвартса. — Хотя, признаюсь, я искреннее рад, что эльф спас Сириуса. Я совершенно убеждён в невиновности Блэка, хоть и нелегко осознавать, что Ярость Бури смог обойти мою защиту. — Да, в ту ночь на их долю выпало достаточно счастливых совпадений, — кисло заметил профессор зельеварения. — Теперь эта головная боль будет беспокоить нас с новой силой. Также меня совершенно возмущает ваше доверие, что вы проявляете по отношению к этому преступнику… — Мне не в первый раз приходится верить тому, кто по мнению многих доверия не заслуживает, — достаточно холодно перебил старый маг. Преподаватель Хогвартса против воли сжал губы в узкую линию и скрипнул зубами. Намёк был слишком очевидным, а тон не указывал на то, что директор школы чародейства и волшебства желает продолжать дебаты. Почти никогда Альбус Дамблдор не позволял себе напоминать о событиях далёкого прошлого, но, раз уж снизошёл до такого приёма, то единственное, что мог сделать его подчинённый, это лишь холодно распрощаться и без лишних разговоров уйти собирать вещи для отъезда. Что Северус Снейп и поспешил сделать.