Демон. Внутри и снаружи.

      — Так что ты собираешься делать? — Блэк напряжённо смотрел, как осквернённый эльф возобновил хождение из стороны в сторону.       — О чём ты? — раздражённо прорычал Иллидан.       — Прошлого дементора тебе хватило до Лондона. Сейчас ты съел двух, магию не тратил, но опять сам не свой. Источник приближается? — опасения по этому поводу не отпускали Сириуса с самого начала, но некоторые положительные изменения в поведении эльфа успокаивали.       На какое-то время.       — Не знаю, — буркнул мрачный Иллидан, разворачиваясь, чтобы прошагать до другого края комнаты.       — Слушай, а дело может быть не в магии? — задумчиво протянул волшебник.       — Не представляю, что ещё способно вызывать у меня подобное ощущение неполноценности и нехватки.       — Хорошо, ладно. Но тогда почему ты не чувствуешь, приближается он или нет? Из-за чего снова такой злой? — удивлённо поднял бровь волшебник.       — Источник словно быстро перемещается. Иногда он ближе, иногда дальше. Я чувствую, как он взывает ко мне, — Ярость Бури остановился и уставился в несуществующую даль. — Иногда я против воли отзываюсь, и тогда он приближается.       — Тогда повторю свой вопрос: что ты собираешься делать? — тон Сириуса даже без стараний самого мага стал твёрже и увереннее.       — Меня что-то смущает. Хочу броситься навстречу, но какая-то… аура... чьё-то присутствие почему-то постоянно беспокоит.       — Насколько возможно, чисто теоретически, чтобы подобная сила появилась в моём мире совершенно случайно и это никак с тобой не связано? — пожал плечами Блэк.       Иллидан перевёл огненные глаза на мага. За бинтами было неясно, какая эмоция владеет Иллиданом, а словами он не торопился описывать своё состояние.       — Эх, ладно, третья попытка. Что. Ты. Собираешься. Делать. А? — специально выделяя каждое слово, отчеканил маг.       — Не знаю! — рыкнул Ярость Бури и стукнул копытом.       Сконфуженный человек замолчал, недовольный ответом. Иллидан быстрее прежнего начал метаться туда-сюда.       Десять шагов.       — Ты же понимаешь, что источник может быть ловушкой? — опять открыл рот Блэк.       — Да.       Разворот. Десять шагов.       — Этот кто-то, судя по тому, что ты мне рассказывал о себе, может быть смертельно опасен?       — Да.       Десять шагов.       — Ты можешь не отзываться на призыв источника?       — Да.       Десять шагов. Тяжелый вздох мага.       — Но всё равно отзываешься?       — Да!       Быстрее, чем Сириус успел среагировать, Иллидан оказался с ним лицом к лицу на расстоянии меньшем, чем протянутая рука. Против воли человек отшатнулся. Так близко осквернённый эльф пугал: огромный, сильный, с фиолетовой кожей и зелёными татуировками. Глаза, рога и крылья лишь довершали жуткий образ.       — Ты боишься меня? — неожиданно спросил Ярость Бури, прожигая собеседника пылающим взглядом.       — Да, — честно признался Блэк.       Иллидан отшатнулся на шаг и словно закрылся крыльями, как будто ответ был оружием, от которого нужна защита.       — Как только я позволяю себе забыть об этом страхе, ты сам тут же о нём напоминаешь, — постарался пояснить Блэк. — То ты рассудительный и терпеливый, а то бешеный и на тебя бросается Патронус. То ты смеешься над чужими глупостями, сейчас же сам отвечаешь на зов. То ты…       Против воли Сириус замолчал, тут же отбрасывая мысль, пока осквернённый эльф не успел её прочесть.       — «То я» что? — зелёные огни пылали из-под тени крыльев.       — То ты почти друг, — как-то обречённо сказал человек, — а то ты просто демон.       Понимая, что эльф не ответит, Сириус продолжил:       — Я не знаю, есть ли те, кто может спокойно реагировать на твои порывы, но я не такой. Конечно, ты из другого мира и, может, у вас всё иначе, но здесь с такими, как ты, тяжело.       — Мне самому иногда тяжело с собой, — глухо отозвался Иллидан, — но у меня нет выбора. Мой мир обречён, если я ничего не буду делать. Они не готовы.       — Так… И… — попытался перевести разговор в другое русло анимаг. — Что дальше?       — Постараюсь сконцентрироваться на этом зове, — внезапно улыбнулся Ярость Бури.       — Что?! Ты же сам согласен, что он может быть ловушкой! — опешил Блэк.       — Да, — кивнула рогатая голова, — но что или кто бы ни был его причиной, оно не знает где я, судя по перемещениям. Значит, если я приведу источник в удобное для себя место, то ловушку уже сможем сделать мы. Если будет бой, то предпочту, чтобы он шёл по моим правилам.

***

      — Вот что прислали наши друзья из Министерства, — сразу после приветствия начал Северус Снейп. — Посмотрите, профессор. Довольно интересно.       На стол упали живые снимки, где чья-то рука неловко повторяла в воздухе символы, выцарапанные на полу.       — Обнаружили какие-то маглы в пригороде Лондона на следующую ночь, после исчезновения сотрудника Министерства. Отдел стирателей магии всё запротоколировал, отработал со свидетелями и просто убрал в долгий ящик, думая, что резвится очередной сумасшедший простец, — сообщил зельевар, пока Альбус Дамблдор внимательно рассматривал колдографию.       — Почему, Северус, вы думаете, что это интересно? — сверкнул любопытный взгляд синих глаз.       — Прибывшие на место люди Скримджера выявили отзвук магии исчезнувшего мракоборца. Кроме того, — преподаватель положил ещё одно изображение, — любопытное совпадение: эти руны были, оказывается, замечены мракоборцами на месте предполагаемой стоянки Блэка, на которой ещё осенью они устраивали неудачную засаду.       — Да, символы удивительно похожи.       Глава школы чародейства и волшебства улыбнулся и взял в руки две колдографии, дальнозорко рассматривая их на расстоянии вытянутых рук. После непродолжительного изучения великий маг тихо произнёс, как будто бы самому себе:       — Поразительно.       — Что поразительно? — осведомился Снейп.       — Пока это догадка, Северус, — отмахнулся профессор Дамблдор. — Прошу, продолжайте.       — Скримджер решил проверить весь предполагаемый путь преступника с радиусом в несколько миль на предмет возможных таких же стоянок, — мужчина помахал ещё тремя снимками.       — Очевидно, везде использовались идентичные символы, — хмыкнул директор Хогвартса, когда колдографии попали к нему в руки. — Откуда и чьи это руны, удалось выяснить?       — Пока нет, профессор, но я уже напряг нашего библиотекаря, — заверил Снейп. — Если мадам Пинс найдёт что-нибудь, то даст нам знать.       — Возможно, мы сможем облегчить ей задачу и сузить зону поиска, — задумчиво произнёс Альбус Дамблдор.       — Каким же образом? — против воли всегда спокойный профессор зельеварения не скрыл заинтересованности.       — Северус, позвольте Вами немного воспользоваться, — улыбнулся глава Хогвартса. — На днях я получил странное предложение от одного удивительного домовика. Он хотел устроиться на работу в нашу школу.       — Что в этом удивительного? — иногда быстрая смена мыслей старого мага поражала и злила одновременно, а привычка не говорить всё сразу усугубляла эффект.       — Он хотел зарплату, — хмыкнул профессор Дамблдор.       — Что? Разве домовики берут деньги за работу?!       — Нет. Обычно нет, но он берёт. И это замечательно, Северус. Будьте так добры, уважьте старика и составьте себе труд отписать от моего имени, что его кандидатура одобрена и необходим личный разговор.       — Как я понимаю, вы сейчас не расскажите, почему вдруг заговорили о домовом эльфе, — Снейпу понадобилась почти вся его выдержка, чтобы не проявить раздражение. — Могу я хотя бы узнать, кому нужно отправить письмо?       — Его зовут Добби, Северус, — кивнул Альбус Дамблдор. — Вы могли его видеть в доме Люциуса Малфоя. И, прошу вас, поторопись с совой.

***

      Золотистый жеребёнок тыкался мордашкой в грудь, недовольно фырча на холодные металлические доспехи. Майев тяжело вздохнула и начала снимать обмундирование. За всё время, что она провела с удивительными созданиями, ни одно существо не застало её врасплох. Можно было быть совершенно уверенной: они в безопасности, но без зачарованных лат эльфийка чувствовала себя безумно слабой и, как ни странно, некрасивой. Обычно такие мысли командира Стражей не беспокоили, она задавила их в глубинах души давным-давно, иначе любой разговор с Верховной Жрицей окончился бы приступом самоуничижения; Тиранда всегда умела преподнести себя с наиболее приятных сторон, и во внешности исключения не было. Песнь Теней никогда не считалась первой красавицей, а после битвы у портала в Натрезу, ненасытно высасывающий жизненную силу воюющих, Майев, ко всему прочему, полностью поседела и получила парочку уродливых шрамов на лице. «Отличное» дополнение к многочисленным следам на теле от прошлой жизни военного командира.       Рядом с такими созданиями не хотелось быть собой. Однорогие кони были прекрасны, изящны, и вместе с тем сильны. На них впору скакать в блестящем облачении жрицы, но никак не скорчившись под тяжестью лат. Они с лёгкостью могли соперничать с саблезубами в скорости перемещения. Собственное тело казалось женщине грубым и чужеродным рядом с ними.       Дождавшись, пока эльфийка останется в исподнем, жеребёнок довольно ткнулся в неё очаровательной мордашкой. Майев невольно улыбнулась, прижала хрупкое создание ближе и стала греться. Такой способ получения тепла был самым надёжным и работал даже в сильную пургу, которую табун всегда встречал в какой-нибудь пещере. Женщина не сомневалась, что эти создания чувствуют погоду мира безошибочно, поэтому ни разу не спорила с их решениями внезапно сменить проложенный ею курс. Пару раз её приводили к тёплым источникам, но жеребёнок всегда был надёжнее. Песнь Теней подозревала, что он сам дарил ей тепло, приятной волной разливающиеся по всему телу. Ещё один повод заполнить душу благодарностью к Элуне и её детям, что даже в таком далёком мире готовы помочь жрице.       Единственной проблемой, с которой табун еле мирился, были клинки Аззинота. На них постоянно летели раздражённые фырканье и ржание. Вожак табуна бил в сторону осквернённого оружия копытом, недовольно водил рогом из стороны в сторону, однако поделать с этим Майев ничего не могла. Просто выбросить их было бы крайне неразумно, даже если не брать в расчёт, что они являются приманкой для Предателя. Спрятать — тоже не выход: насколько возможно, что такая вещь не даст о себе знать первому попавшемуся слабому разуму? Их аура в неопытных руках была опасна не только для того, кому достанется, но и остальному миру, ведь взор Пылающего Легиона обязательно обратиться к ним. Силы на то, чтобы уничтожить ненавистное оружие, у Песни Теней в нынешней ситуации не хватало. В глубине души эльфийка боялась, что даже если бы она предприняла такую попытку, то магическая сила могла быть ею поглощена. Да, аура табуна и молитвы помогали, но жажда не исчезала до конца, и блестящие клинки манили. С какими последствиями подействует Скверна на душу жрицы Элуны, Майев не знала и проверять не хотела. Сам Предатель воспользовался бы оружием врага, но идти по такому пути воительница не желала. Она обещала душу Богине, и ничто не может поколебать её в этом решении.       С такими невесёлыми мыслями Стражница устроилась на привал, стараясь и оказаться поверх своего плаща, и частично закутаться в него. Получалось плохо, правда, лёгший рядом золотистый жеребёнок должен был решить проблему холода. Наскоро перекусив почти закончившимися запасами, которые Майев старалась мешать с травами и ягодами, что кони добывали копытами из-под снега, эльфийка устроилась спать. Пусть зимнее солнце, что сейчас было высоко, не обещало долгого сна, но это лучше, чем без него вовсе.       Пробуждение было резкое и неприятное. До боли знакомая аура тянулась к Песни Теней, жадно ища Скверну клинков и пытаясь опознать её собственную. Предатель был ещё далеко и опознать бывшую тюремщицу не смог бы, но на всякий случай эльфийка сплела защитную вуаль вокруг себя, чтобы сила противника никого не нашла. Ему нужно знать лишь о клинках, он должен думать только о них. Судя по силе зова, жажда магии победила над благоразумием и сейчас бывший узник страстно желает найти источник Скверны. Тем лучше: значит добыча будет сбита с толку, и долгой охоте Майев скоро придёт долгожданный конец.       Стражница вскочила и начала успокаивать перепуганных влиянием Предателя коней. Они беспокойно били копытами, брыкались и фыркали, но от прикосновений жрицы затихали и лишь недовольно встряхивали мордами. Несчастный жеребёнок снова прибился к эльфийке и от страха дрожал в её руках, пока она успокаивающе гладила его по холке.       — Скоро всё закончится, — шептала женщина в лошадиное ухо. — Скоро я покину вас, мои хорошие, и вы снова будете жить как раньше. Я уйду и заберу с собой страшного демона из вашего мира. Ему здесь не место. Ему нигде нет места. Скоро всё закончится. Тихо, маленький, тихо. Всё будет хорошо.       Через несколько минут табун, словно серебристое видение, понёсся дальше сквозь голые, застывшие в снегу стволы деревьев, растворяясь в тенях зимнего леса. Он вместе со своей наездницей мчался в сторону магической школы, оставляя за спинами огромное расстояние, ведь, хвала Элуне, конечный пункт их путешествия стал ясен.       — Скоро всё кончится, — тихо самой себе прошептала Майев, на автомате проверяя лёгкость, с которой её верный чакрум может оказаться в руках. — Скоро моя долгая охота завершится.

***

      — Здравствуйте, сэр, — домовик с огромными глазами и ушами, как у летучей мыши, неуверенно переминался с ноги на ногу, посматривая попеременно то на одного волшебника, то на другого. — Вы звали Добби для личной беседы, сэр. Добби пришёл.       — Да, Добби, — кивнул Альбус Дамблдор, тепло улыбаясь домовому эльфу, — я слышал, ты ищешь работу.       — Именно так, сэр. Добби теперь свободный домовой эльф. У Добби теперь есть одежда, и он сам может выбирать себе работу. Добби может получать зарплату, как настоящий маг.       С этими словами домовик гордо взялся за большой носок, что в пропорциях его тела легко можно было принять за чулок.       — Кажется, тебе не хватает остальной одежды, — как бы задумчиво проговорил глава Хогвартса, незаметно подмигивая Снейпу, на что тот лишь закатил глаза от показательной весёлости руководителя, но промолчал.       — Добби заработает себе на неё сам, и у Добби будет столько носков, сколько захочется, — мечтательно пискнул домовой эльф.       — Достойное желание, друг мой. Я сам тоже мечтаю о паре носков к праздникам, мне же дарят только очень умные книги, — раздосадовано покачал головой директор школы чародейства и волшебства.       У профессора зельеварения от слащавости происходящего почти физически сводило челюсть. Причин, из-за которых сейчас разыгрывалась подобная сцена, профессор Дамблдор предпочёл коллеге не раскрывать. Если бы Северус Снейп хуже знал старого мага, то вообще посчитал разговор напрасной тратой времени. Однако глава Хогвартса что-то задумал, словно подводя к какой-то идее незадачливого свидетеля беседы, а Снейп упрямо не понимал, что это может быть.       — Скажи, — наигранно задумался старый маг, — десять галлеонов и два выходных будут достойной платой для такого самостоятельного домового эльфа, как ты? Будешь как настоящий волшебник.       И без того крупные глаза домовика расширились до такого состояния, что рисковали вылететь из орбит.       — Что вы, сэр! — всплеснул ручками коротышка. — Это слишком много для Добби! Добби просто в радость труд. Добби хватит и одного галеона с одним выходным.       Желание ещё раз закатить глаза не отпускало Северуса Снейпа.       — Профессор, — холодно обратился учитель зельеварения, — позвольте мне уйти.       — Конечно-конечно, Северус, ещё пара минут, не больше, — улыбнулся Альбус Дамблдор. — Скажи, Добби, а тебе знакомы вот такие руны.       Директор Хогвартса взял со стола колдографии рун с мест предполагаемых стоянок Блэка и протянул домовику. Молодой мужчина приподнял брови от удивления, однако очень быстро взял себя в руки и с интересом уставился на домовика.       — Добби не может точно сказать, — лоб между двух крыловидных ушей сморщился, — но, кажется, Добби смутно понимает эти знаки.       — Правда? — улыбнулся Альбус Дамблдор. — На что же они похожи?       — Добби не силен в древнем наречии своих далёких предков, сэр, — виновато опустил глаза коротышка. — Добби может лишь говорить на нём, а не писать. Но Добби знает, что среди его соплеменников есть немногие, кому это под силу. Руны очень похожи на те, что иногда пишут такие домовики.       — Замечательно. Что ж, раз мы договорились об условиях труда, то можешь приступать, Добби. Прошу тебя, присоединяйся к своим, вот только… — тут глава Хогвартса о чём-то задумался, а потом делано покивал головой, словно передумал. — Хотя нет… Нет, ничего, ступай.       Такой нехитрый приём не сработал бы ни на ком, кроме домовика, а потому Северус с некоторой снисходительностью наблюдал, как Добби заглотил наживку.       — Что, сэр?! — переполошился домовой эльф. — Добби может ещё чем-то помочь?       — Ох, нет, право! — замахал руками директор школы чародейства и волшебства. — Это не стоит твоего внимания, я постараюсь справиться как-нибудь сам…       — Что вы, сэр! Добби с большим удовольствием поможет тому, кто наконец дал ему работу! Ведь Добби уже почти отчаялся!       — Ох, ну если ты так настаиваешь, — неохотно протянул Альбус Дамблдор, всем своим видом игнорируя закатанные глаза учителя зельеварения, — ты и правда смог бы помочь старику.       Против воли Снейп слегка прыснул, отошёл за спину домовику, чтобы тот не видел его реакцию, и с интересом стал слушать, что директор Хогвартса скажет наивному собеседнику.       — Видишь ли, мы с коллегой опасаемся, что кто-то из твоих собратьев попал в беду, — обеспокоенно начал старый волшебник. — Ты же знаешь, твои родичи предпочитают всё решать самостоятельно, но, боюсь, это может быть опасно. Мы бы хотели узнать, с кем происходит беда, и, если нужно, помочь. Если ты хотя бы понаблюдаешь незаметно за Хогвартскими домовиками и как-нибудь сообщишь нам, если кто-то из них ведёт себя странно, мы были бы тебе крайне признательны.       — Конечно-конечно, сэр! — просиял Добби. — Я с радостью выполню вашу просьбу!       — Замечательно, — улыбнулся директор. — Теперь ступай и держи нас в курсе. Добро пожаловать в Хогвартс!       Когда дверь за коротышкой закрылась, — кабинет директора был единственным местом, откуда и куда даже домовые эльфы не могли переноситься, — Альбус Дамблдор довольно откинулся на спинку кресла и с самодовольной улыбкой посмотрел на профессора Снейпа.       — Как вы узнали, что это руны домовых эльфов? — учитель зельеварения хотел скрыть любопытство, но получалось не сильно хорошо.       — Я не знал, — пожал плечами собеседник, — всего лишь предположил. В моей семье жила домовуха; она иногда чертила руны вокруг сестры, когда ей становилось хуже. Руны с колдографий и те, что использовала она, показались мне смутно похожими, поэтому я решил сначала проверить свою теорию, а потом уже говорить о ней.       — Вы обращаете внимание даже на такие мелочи, как какие-то чёрточки, накаляканные домовыми эльфами? — удивление всё же овладело Снейпом.       — Вы, мой дорогой друг, неправы в своей слепоте к тем, кто не маг и даже не человек, — грустно заметил директор Хогвартса. — У всех есть эмоции, чувства, у каждого своя боль. Эта проблема нашего волшебного мира, которую мы, маги, даже не хотим замечать.       — Пока достаточно того, что вы её заметили, и теперь придётся разоряться домовому эльфу на зарплату, — саркастично отметил Снейп. — У меня ещё один вопрос: зачем вам понадобился спектакль с наблюдением за домовухами с помощью новичка. Мы бы и сами могли узнать о них.       — Сильно сомневаюсь, Северус, — покачал головой директор Хогвартса. — Это достаточно закрытое сообщество, и оно не будет довольно тем, что мы в него лезем. Скорее всего, если кто-то из домовых эльфов о чём-то знает или догадывается, при нашем прямом вмешательстве они лишь закроются и ничего не скажут. Мне нужен был свой человек, а точнее эльф, внутри.       — Для чего?       — Позволю себе ответить вопросом на вопрос, — улыбнулся директор Хогвартса. — Кто ещё, кроме меня, может мгновенно перемещаться в пространстве нашего замка?       — Вы хотите сказать, что… — внезапная догадка поразила Северуса. — Кто-то из эльфов помогает демону?       — Демону ли? Руны у него на древнеэльфийском. Да, он, если судить из ваших воспоминаний, не сильно похож на Добби, но если допустить некоторое воздействие на него или на нашего домовика, то можно представить, что они когда-то могли быть одним видом. К тому же, для демона он повёл себя с вами слишком… Миролюбиво, предпочтя просто идти своей дорогой, хотя спокойно мог напасть и победить.       — Существуют эльфы с рогами, крыльями и копытами? — изумился учитель зельеварения, выгнув бровь.       — Не знаю, Северус, — пожал плечами собеседник, — я видел своими глазами даже меньше вашего, у меня не на всё есть ответы, но возможно сегодня мы стали на один шаг ближе к нашему таинственному похитителю.       — Будем надеяться. Профессор, — Северус Снейп слегка кивнул на прощание и направился к выходу из кабинета.       — Да, кстати, — спохватился Альбус Дамблдор, — пока не сообщайте об этом нашим друзьям. Понимаю, такое поведение не совсем красиво, ведь без их помощи мы бы не узнали о рунах, но давайте не будем торопить события.       — Как скажете, профессор, — пожал плечами мужчина и покинул кабинет директора Хогвартса.

***

      Февраль встречал бывших узников такими же морозами, что и предшественник. Выбираться на улицу не хотелось, однако по ночам осквернённый эльф всё равно это делал. Если раньше его походы происходили нечасто, то в последние дни января Иллидан исчез и появился лишь с первым лучом солнца нового месяца.       — Где тебя носило?! — накинулся Сириус на спутника, но, увидев его совершенно подавленное состояние, почему-то стушевался и даже сделал шаг назад. — Что-то случилось?       — Нет, — хмуро ответил Ярость Бури и прошествовал в комнату, чтобы там сесть на стул и углубиться в задумчивое тёмное молчание.       — Я, в отличии от тебя, не умею читать мысли, — вздохнул маг, — но ты всем своим видом кричишь: «Где-то что-то пошло не так». Выкладывай.       — Я не могу почувствовать того, кто несёт источник, — тихо ответил осквернённый эльф.       — И… И всё? Так, вроде, ничего не изменилось, — Блэк совершенно искренне не понимал, в чём суть проблемы. — Для загадочного некто и готовится твоя не менее таинственная засада в убежище акромантулов, разве нет?       — Нет, — устало отозвался Ярость Бури.       — В смысле? Ты пропадал целых три дня, а теперь говоришь, что не готов?! — человек силился, но не улавливал ход мыслей собеседника, и от того злился.       — Я решил не делать засаду, — пламя глаз устремилась прямо в душу, словно пытаясь что-то донести.       — Прости, Иллидан, но… Я тебя сейчас не понимаю. Совсем не понимаю, ты соизволишь объясниться полнее? Вообще-то, если кто-то или что-то нападёт на тебя, мне тоже может достаться. Ты играючи убиваешь людей, а дементоры — вообще закуска. Если появится ещё один Иллидан и захочет мною пообедать, долго ли меня будет спасать Патронус?       — Против этого врага Патронус бессилен, даже скорее наоборот, — хмыкнул Ярость Бури.       — Ещё лучше! — воскликнул волшебник, но сразу осёкся и снова по привычке проверил через щель в створках пространство перед хижиной. — Вот только позволь спросить, — уже сиплым шёпотом добавил маг, — как ты, никого не чувствуя, смог это понять?       — Я узнал силу, и точно знаю, чем является источник, — невесело отозвался осквернённый эльф.       — И?!       — Клинки Аззинота — моё верное оружие, — вздохнув, пояснил Ярость Бури. — Поэтому их воздействие так сильно на меня влияет.       — Это… хорошо или плохо? — непонимающе скривил брови Сириус.       — Это подозрительно, — усмехнулся собеседник. — Из огромной Круговерти, наполненной разными видами жизни и типами оружия, после меня в ваш мир прилетают именно они. Удивительное совпадение. Это наталкивает на мысль.       — Какую?.. Иллидан, мне сейчас каждое слово из тебя манящими чарами вытаскивать?!       — Я давно должен был раскусить того, кто их несёт… но до сих пор не смог, — осквернённый эльф чуть съехал на стуле и откинул голову, пронзая горящем взглядом потолок. — И я знаю только одну эльфийку, которая даже на расстоянии вытянутой руки может скрывать от меня свою ауру. Она так за мной и следила все десять тысяч лет.       — Ты же сейчас не про… О-о! — анимаг схватился за голову и сел прямо на пол, опираясь спиной на стенку.       — Да, я примерно так же подумал, — невесело улыбнулся Иллидан, переведя пламенный взор обратно на мага.       — Чем грозит ваша семейная разборка? — угрюмо бросил Сириус.       — Она меня убьёт, — отрешённо произнёс Ярость Бури.       — Невозможно! — фыркнул Блэк. — Ты же неубиваемый! Какая-то там феечка с тобой не справится.       В ответ на сказанное, собеседник громко и нездорово расхохотался.       — Что я не так сказал? — возмутился человек. — И хватит так громко ржать! Нас могут услышать! Я видел твою магию: ты можешь вызывать зелёное пламя! Ты очень сильный! У тебя есть крылья и ещё… Один Мерлин знает, что ещё у тебя есть. Хочешь сказать, всего этого мало, чтобы она тебя не прикончила?!       Осквернённый эльф резко замолчал и, склонив голову на бок, как-то грустно улыбнулся.       — Знаешь, если Майев по силе такой же ужасный фантом в твоём описании, насколько Тиранда прекрасна и безукоризнена, то проблема не такая уж и серьёзная, — буркнул волшебник. — Тебе свойственно несколько… преувеличивать достоинства своих женщин.       — Зачем же ещё, по-твоему, она явилась в этот мир? Каким-то образом ей удалось: вырваться из тюрьмы, в которой она находилась на момент моего исчезновения из Запределья; без глубоких знаний работы порталов как-то попасть именно в тот мир, куда случайно занесло меня, и всё это для того, чтобы вернуть клинки, протянуть руку и вместе вернуться в Азерот? — саркастично заметил эльф.       Теперь настала очередь человека молчать, потому что отвечать было нечего.       — Кроме меня такой портал могут сделать и удержать не так много магов со всего Запределья, — продолжил между тем Иллидан, — а зная своих союзников, думаю, что меня предали. Даже догадываюсь, кто именно, но сейчас это не важно. Если допустить, что они всё же мне верны и это их рук дело, то зачем отправлять мне в помощь ту, с кем обоюдные злость и ненависть длятся дольше, чем насчитывает вся история существования твоего народа? Не проще натренировать кого-нибудь из моих личных иллидари?       — Из кого? — уточнил маг.       — И это сейчас не важно, — отмахнулся эльф. — Майев может и яростный фанатик, но не умалишённая, и замечательный тактик. Она бы не полезла ко мне в одиночку, если бы не была уверена в успехе. Дважды она нападала на меня после побега. Первый раз ей удалось схватить меня и вырвался я только с чужой помощью. Вторая попытка оказалась неудачной, но её предали, иначе бы тот бой стал для меня последним. Оба раза она тщательно планировала и подгадывала самые удачные, как ей казалось, моменты. Нет, Сириус, у неё что-то готово для меня, а я пока не могу понять, что именно. Одно знаю точно — мне это не понравится.       — Что же делать? — растерянно спросил Сириус.       — Не знаю, — честно признался Ярость Бури, а потом схватился за голову и взъерошил волосы вокруг огромных загнутых рогов. — Я так устал. Хочу выспаться.       — Выспаться? Но ты же всё время впадаешь в транс и всё такое, — удивился Блэк, переводя взгляд на спутника.       — Да, — согласился эльф и встал с кресла, направляясь в комнату с кроватью. — Но сейчас я просто хочу спать.       — «Просто спать», а ты так можешь? — ещё больше поразился Сириус. — Ты никогда этого не делал, с чего вдруг?!       Вместо ответа Иллидан попробовал закрыть дверь, но анимаг поймал её почти у самого косяка.       — Всё действительно так плохо, да? — тихо уточнил человек.       — Хм, — казалось, вековая усталость отпечаталась на лице осквернённого эльфа, — может и нет, но выглядит именно так. А может, я просто очень устал. Я не всегда могу решать все проблемы мироздания в одиночку. Сейчас я даже не в состоянии придумать, как не умереть.       Ярость Бури закрыл дверь, оставив мага один на один с его вопросами.       — Ладно, — тихо успокоил сам себя Сириус, — пока ничего особенно страшного не произошло. Его смертоносная леди ещё не заявилась, есть время что-нибудь придумать. Всё будет хорошо.       Судьбе, в виде как из ниоткуда явившегося Бандита, было угодно распорядиться иначе. Книзл принёс новость, что перевернула весь мир Сириуса Блэка.       Питер Петтигрю инсценировал свою смерть и, свалив всё на кота, сбежал.