Доброе утро, Смешной человек

Раз за разом, одна за другой небесное полотно вспарывали яркие вспышки молний. Раскаты грома сотрясали воздух, наполняя его электричеством и непередаваемой тревогой. Косые струи дождя, похожие на стеклянные тонкие нити, полосовали горизонт и с шумом разбивались об асфальт. Чернели лужи, похожие на раны в дороге, летняя зелень покорно гнулась под напором тяжелого ливня. Снова зарокотал гром, снова тонкий меч молнии рассек небосвод пополам, снова дождь ударил с новой силой. Доктор, забравшись на крышу ТАРДИС, молча смотрел вдаль. Не то, чтобы ему было грустно. Не то, чтобы что-то шло не так. Просто где-то в глубине души, что-то, что люди называют интуицией, шептало ему тревожным шепотом неразборчивые, но грустные слова. Доктор не хотел их слушать. Он не хотел даже вдумываться в смысл этих слов, не хотел разбирать этот шепот, не хотел слышать его, поэтому он заглушал его ливнем, громом и молниями, холодом и мокрыми ногами, он пытался заставить этого голос замолчать, как мог, но у него ничего не получалось… Доктор просто не знал, что ему делать. Он, бессильно опустив руки на колени, сгорбился и чувствовал, как ледяная дождевая вода течет по его затылку, капает вниз и делает его все еще не рыжие волосы насквозь мокрыми. - Доктор? Доктор! – внезапно дверь ТАРДИС резко распахнулась и на пороге появилась маленькая фигурка в желтом дождевике. – Доктор, что ты там делаешь? Ты что, совсем с ума сошел? Или у нас отключили воду, так что ты принимаешь душ? Доктор, эй? Клара взволнованно посмотрела на грустную фигурку Доктора, сидящего на крыше своей машины времени. Он пару минут не отвечал на ее обращение, а затем, встрепенувшись, поднял голову, и, как обычно, весело улыбаясь, заговорил самым обыкновенным своим голосом. - Доброе утро и тебе, Клара! Я вышел прогуляться, пока ты еще спала, прежде чем мы отправимся дальше, что у нас там по плану, кажется, колонизированный Марс тридцатого века? Ты, кстати, чего вышла-то? Бегом собирай вещи, а то на корабль опоздаешь, улечу без тебя, - Доктор смешливо улыбнулся и делано нахмурил брови. - Доктор, это была одна из самых плоских твоих шуток. Где-то минус десять по шкале от нуля до десяти. И из этого следует вопрос – что случилось? – Клара взволнованно смотрела на доктора. Она слегка подрагивая от холода и сырости, но не двигалась с места. Доктор помолчал пару мгновений, а затем, словно по волшебству, с его лица сошла обыкновенная беззаботность и исчезла простая улыбка. Дождь, казалось, в одно мгновение смыл все его хорошее настроение… которого, кажется, и не было на самом деле. - Иди сюда, Клара, - Доктор протянул руку девушке, и она с его помощью взобралась на крышу ТАРДИС. Они уселись рядом и замолчали. Горизонт все еще взрывался от оглушительных раскатов грома и вспышек молний. Ливень, косой и холодный, резал воздух, и был похож на осколки разбитого стекла. - Клара, ты ведь знаешь, что я такой не навсегда? – спустя пару мгновений тишины начал Доктор шепотом. - В смысле? Ну да, ты обязательно повеселеешь, я уверена. Мы полетим на какую-нибудь планету к черту на рога, спасем стадо вымирающих буйволов от извержения вулкана, а потом будем пить чай, а я приготовлю суфле. Конечно же, все будет в порядке! - Нет. Я говорю не об этом. Клара насторожилась. - А о чем же? - Мое лицо, - вздохнув, начал Доктор. Он, казалось, затаил в голосе какое-то невообразимое отчаяние и не знал, что говорить дальше. – Мое лицо, Клара. Ты же понимаешь, что я такой не навсегда? Ты видела меня раньше, вполне возможно, что ты видела меня позже… но это все было немного не так, как будет, если… - Доктор, - Клара прервала его и, помолчав пару мгновений, подумала. – Не стоит. Я знаю. Я видела, я слышала, я чувствовала, и я все-все знаю. Помнишь, ту книгу, в библиотеке? Я видела там твои 10 лиц. Я каждого из них знала лично, Доктор. Я… - Я знаю, Клара… но это все было немного не так. Все это время это делала только какая-то часть тебя. А теперь ты, вот тут, ты, Клара Освальд, моя Невозможная девочка, сидишь рядом со мной, а я, я даже не знаю, сколько еще времени мы сможем вот так сидеть… Доктор говорил прерывисто и как-то потерянно. Кларе было не по себе, потому что она привыкла, что Доктор – большой человек. Он ее личный Бог. Она знала, что у него можно попросить помощи и она знала, что он никогда не откажет. А теперь он сам нудждался в помощи, которую она, Клара, никак не могла ему оказать. Снова серая туча над горизонтом взорвалась раскатом грома. Ветер принес откуда-то запах моря. Свежая, мокрая зелень пахла летом. - Знаешь, когда я была маленькая, я написала один стих, - внезапно начала Клара. В ее голове завертелась сотня тысяч мыслей, образов, слов и догадок. Ей показалось, что она открыла для себя новую планету в тот миг, когда в ее голову пришло воспоминание об этом стихе. Как будто всю свою жизнь она жила в огромном доме, в котором ей была открыта только одна комната. А теперь в ее руках были ключи от каждой двери, которых в этом доме была сотня, не меньше. Она поняла что-то, что не могла понять очень долгое время. – Я никогда не задумывалась, что это, о чем он и к чему, знаешь, просто писала. А теперь, я, кажется, поняла. Я... написала этот стих для тебя, Доктор. Хочешь послушать? Я помню его наизусть. Доктор, потерянный и ужасно холодный, ни то от дождя, ни то от своих же мыслей, молча кивнул. - Доброе утро, Смешной человек, - начала Клара, и гром снова зарычал в поднебесье. Доброе утро, Смешной человек. С тысячью лиц и тысячью жизней Ты – порождение сказочных мыслей. Время спешит, ночью кажется век… Доброе утро, как поживаешь? Вижу в глазах твоих вечности свет Время – твой компас, звезды – твой след Лишь появившись – ты исчезаешь… Доброе утро. Тебе снова больно? Я бы хотела обнять твою боль Я заберу ее, только позволь. Хватит потерь, расставаний довольно! Доброе утро. Ты снова родился? Я лишь успела тебя полюбить. Лишь постарайся себя не забыть Взгляд твоих глаз ведь не изменился. Доброе утро, Смешной человек. Буду скучать по тебе, непременно. Знаешь, я не люблю перемены, Но доброе утро, Смешной человек. Но доброе утро, Смешной человек! Новое утро, и новое время Я помогу нести твое бремя Кто бы ты ни был, Смешной человек… Клара замолчала. Доктор, тоже не говоря ни слова, смотрел вдаль. На горизонте, в том месте, где он совсем терялся в небоскребах и высотных домах, кажется, сверкнуло солнце. Внезапно, доктор поднес руки к лицу, и опустил голову. Он сгорбился еще больше, и, напоминая маленького, испуганного мальчика, сжался в комок. Дождь хлестал его по спине косыми струями, похожими на битое стекло. Смешная рубашка в тонкую полосочку прилипла к мокрому телу. Привычная жилетка совсем потемнела от воды. Клара не выдержала. Она запрокинула голову и, едва сдерживаясь, уставилась куда-то ввысь. Где-то там, за облаками, все было хорошо. Над небом, где нету дождя, ливня, грозы и молний. Девушка держалась из последних сил. Внезапно Доктор поднял голову и порывисто обнял Клару. Он всеми силами прижал к себе маленькую девушку в желтом дождевике. Она изо всех сил старалась не плакать, но этот дождь, этот день, все на свете, кажется, хотело видеть ее слезы. Доктор понимал свою спутницу. Его холодны пальцы отчаянно и крепко сжимали тоненькую фигурку Клары как символ того, что он, Доктор, еще жив, что он еще здесь, и никто не знает, сколько времени ему еще отведено. Клара не выдержала и громко всхлипнула. Гром снова зарокотал в облаках и растворился в шумном ливне. - Клара, это замечательный стих, клянусь тебе, один из лучших, что я слышал, - дрожащим голосом произнес Доктор. Клара промолчала. Доктор не говорил больше ни слова, а просто продолжал обнимать свой символ того, что он еще здесь и непременно жив. - Просто помни, что я буду с тобой, кто бы ты ни был, Смешной человек, - мокрым голосом прошептала Клара. Доктор промолчал. Снова небо взорвалось тонкой ниткой молнии и раскатом грома. Дождь постепенно начал утихать.