Однажды после концерта

В толпе журналистов взгляд выхватывает рыжую копну волос. — Могу я дать комментарий? Зелина явно намерена вклиниться в интервью вокалистки. Эд останавливается в нерешительности. Может подождать ее? В конце концов, Зелина только недавно получила права и еще не очень уверенно водит, тем более после выматывающего концерта. Можно подвезти ее до дома на своей машине, предложить помощь с малышкой, а зелинину забрать со стоянки завтра. С минуту он раздумывает, внимательно рассматривая манипуляции рыжеволосой, пытающейся привлечь внимание журналистов. На секунду их взгляды встречаются. Эд кивает, но Зелина слишком занята, чтобы одарить его хотя бы самодовольной полуулыбкой. Она отворачивается, широко улыбаясь наконец направленным на нее камерам. Он вздыхает, разворачиваясь в сторону выхода. На стоянке холодный ночной воздух выветривает остатки вина и легкое ощущение эйфории после эмоционального вечера. Внезапно Эд понимает, как сильно устал. Накопившиеся проблемы и необходимость их решать ложатся на его плечи. Организовать интервью, разобраться с новым скандалом Круэллы, купить очередную гитару Реджине, выбить для Зелины хотя бы еще одну сольную песню... Машиной Эд управляет уверенно, с выверенным спокойствием. Несмотря на расслабленную манеру общения, не так уж часто он пригубливает вино. Вечный бокал в руках - скорее для антуража. Да и даже если мысли Эда витают далеко, руки все еще крепко чувствуют руль. Включает диск — музыка Баха всегда помогает настроиться на слегка меланхоличный лад. То, что нужно после рок-концерта. Эд почти физически чувствует, как звуки виолончели разливаются по его венам, а стукотанье сердца постепенно приходит в согласие с протяжной мелодией. Сам он давно не брал инструмент в руки — не так много у Dearies композиций с виолончелью, да и должность продюсера редко позволяет роскошь стоять на сцене. Припарковавшись у дома, Эд еще некоторое время не решается выйти - прерывать Баха кажется ему настоящим кощунством. Да и впрочем, дома его никто не ждет. Он закрывает глаза и откидывается в кресле, позволяя себе слабость поддаться вольному течению мыслей. Ему представляются рыжие локоны, развевающиеся на ветру. Широкая белоснежная улыбка, лишенная притворства и кокетства. Если бы он почаще видел именно эту ее улыбку. Струны виолончели будто переплетены с его легкими — дрожь, маленькие триумфы и потаенные надежды музыки проходят так близко с его дыханием. Если бы можно было выбраться на этих выходных в парк. Проехаться на велосипеде, подставляя лицо под порывы ветра, а спиной чувствовать вцепившиеся руки Зелины. Упасть вдвоем в лужу, смеясь над собственной неудачей, не думая о презентабельности и достоинстве. Струна еще немного подрагивает, но уже затухает, и идеальная картинка расплывается мелкой рябью. Эд осторожно открывает глаза — он сидит один в темноте машины. От призрака счастья осталось лишь горькое послевкусие обмана. Дома он садится в кресло, наливает в бокал виски. Поднимая бокал, Эд останавливает взгляд на руках. Пора бы обновить маникюр. Стоит открыть ноутбук, как на него сыплются уведомления. Ответить спонсорам, уточнить детали будущего концерта, договориться с Реджиной об удобном времени для интервью. Еще одно дело приходит в его голову - оно стоит прежде остальных. Привычными движениями пальцы бегают по клавиатуре. Теперь Эд уже совсем не похож на расслабленного мецената, насмешливого любителя красного вина и хорошей музыки. Сейчас он — делец, мгновенно просчитывающий возможные ходы, подходящее время и эффектные подачи. Может быть, необходимость вечного контроля и утомляет. И может, порой ему и хочется избавиться от обязанностей продюсера, свалить все на плечи Голда, чтобы играть на виолончели и проводить вечера в парке, а не за ноутбуком. Вот только черта с два он позволит этому хитрому гаду всем заправлять. Сейчас у Эда есть самое нужное — власть, а значит, возможность. Он может сколько угодно упрекать Зелину в том, что она любит славу больше, чем его, но разве не за это он её и полюбил. За амбициозность, за жажду величия, за то, что делает их такими похожими. И сейчас он может положить не увядшие цветы, но мир к её ногам. Мир, смотрящий снизу вверх на его Зелину, в ослепительной красоте стоящую на сцене. Клавиши поддаются с деликатным постукиванием. "Оформить заказ". Эд откидывается в кресле, отпивает виски. Букет будет ждать её. А вслед за ним и все остальное.