Что было в шампанском?

Глубокий вечер. На улицах современного города уже стемнело, а на улицы не было ни души, кроме одиноко стоящих столбов, свет которых позволял видеть падающие снежинки. На дворе декабрь. Центральная аллея была покрыта снежным покровом, который успел появиться за несколько дней. Белый, словно ватные облака, снег хрустел под ногами. Девушку, идущую напрямик по неочищенной дороге было легко заметить среди этой белизны из-за ее распущенных алых волос, которые казались шёлком, и красного пальто, согревающего хозяйку. — Бр-р-р... И чего я только поперлась сюда... Девушка уже какой раз выругалась на себя, но не развернулась, не остановилась, а продолжила идти вперёд. Никто не знал, что было у нее на уме, на душе. Но судя по мрачному и серьезному виду, она обсуждала сама с собой что-то очень важное. — Как же он надоел... Надоел! Надоел! Не успела красноволосая выговориться, как она столкнулась с высоким парнем спортивного телосложения и с черными, как смола, глазами. Все произошло слишком быстро, а из-за боли и гудения в голове мысли путались, голова не соображала. Эмми думала, что сейчас упадёт в снег и уснет прямо там от усталости и потраченных нервов, но ее подхватили сильные теплые руки, которые заставили забыть обо всем недомогании. Девушка открыла глаза и глянула на своего спасителя. Кто же мог подумать, что это тот самый парень, который занял ее сердце совсем недавно. Прекрасные мягкие волосы, которые так и хотелось потрогать, запустить в них волосы, темные, но в то же время, теплые и манящие глаза, острые строгие скулы и мягкая смуглая кожа. — О-отабек?! Эмми немного смутилась, осознавая свое положение, и хотела провалиться под землю от стыда и смущения. Хотелось просто исчезнуть, а мысли вновь начали путаться, но на этот раз они были заполнены не злостью на юного блондина, а предметом ее обожания. Из этого сумасшедшего омута его вытащили нежные слова, после которых не осталось ничего: — Эмми? Рад тебя видеть. Красноволосая странно посмотрела на фигуриста, а потом виновато улыбнулась. "Надо держать себя в руках!" — единственная мысль, которая сейчас была в ее голове. — Я-я тоже. Отабек аккуратно поставил девушку на ноги и немного улыбнулся, позволив своему каменному лицу немного растаять. Девушка была внутри очень рада, что она снова увидела эту лёгкую, но такую искреннюю улыбку. Только теперь она принадлежала только ей. — Эмми, а чего ты так быстро бежала? Ты даже не слышала, как я тебя звал. Тут же Эмми вздрогнула, вспомнив ту злосчастную ссору, которая и довела ее до такого состояния. Конечно, говорить Отабеку такое совершенно не хотелось, да и вспоминать больное, когда рядом такой дорогой человек, совершенно не хотелось. Девушка лишь неловко улыбнулась и посмотрела на парня воодушевляющим взглядом. — Все хорошо. Не стоит волноваться. Но только Ферсен спокойно выдохнула, думая, что она отказалась, как ее накрыла чья-то массивная тень, а руки взяли за скулы, не давая убежать. Ведь их тепло и сила так манили, что нельзя было просто уйти от них. Даже приложив усилия, этого бы не получилось сделать. — Эмми... Я волнуюсь... Очень. Ты дорога мне и я хочу знать. Серьезный взгляд казаха устремился прямо на девушку, давая знать о том, что просто так уйти не удастся. Кто же знал, что мило и самое добродушное лицо на свете может за секунду стать таким серьезным и непоколебимым, как камень. Наверное, именно поэтому Эмми и полюбила его. — Ты... Ты волнуешься за меня? После этого повисла немая сцена между двумя людьми, осознавшие, что они не безразличны друг другу. На лицах появился румянец, а атмосфера накалялась. Алтын уже приблизился к лицу девушки, которая почти слилась с цветом своих сочных красных волос, и открыл рот, но... — Эмми! Вот ты где! Послышался высокий звонкий, как у ребенка, голос, который так и веял невинностью и святостью. Эмми сразу же догадалась кто это и вынырнула из-под Отабека, что крайне удивило того, и встала рядом, спрятавшись в шарф, будто от холода (на самом деле она скрывала смущение). Фигурист же был немного озадачен, но быстро среагировал и встал за Эмми, пытаясь унять свое смущение, что вышло очень хорошо. По мере приближения "белая точка" и голос издалека стали двумя подростками. Один, что был снизу, был подтянутым и аккуратным, а его блондинистые волосы вылезали из-под черного капюшона с леопардовым узором, закрывая красное от холода (и не только) лицо. А на его плечах сидела радостная девушка с белыми, как снег, волосами, что своей длинной закрывали спину парня под ней и ее левый глаз. Яркие голубые бусинки смотрели прямо на красноволосую, которая уже успела замёрзнуть. Беловолосая спрыгнула с парня, поправив свою юбку, и подбежала к подруге обняв ее. — Эмми! Не пугай так, пожалуйста. Полторашка (пива) пустила слезинку волнения за свою подругу. Отабека, подошедшего к своему другу, немного поразила такая резкая смена настроения, а вот блондин, что притащил это чудо сюда, лишь потирал красную от пощёчины щёку. — Н-но, Юки, это все Юра виноват! Я не виновата, что он такой козел... — Слыш, это кто ещё-... Фигурист уже хотел пойти к девушкам, но его резко схватили за плечо и не дали пройти дальше. Казах при виде злого и умоляющего взгляда только лишь покачал головой, сдержавшись от желания сделать рука-лицо. Юки тяжело вздохнула и схватила подругу с парнем за руки, помчавшись в сторону ближайшей круглосуточной кафешки. Единственному высокому человеку среди этой мелочи, то есть Отабеку, оставалось лишь идти за "детьми", пытаясь понять, что произошло. Не вытерпев, через десять минут Брюнет вытянул Юки из компании ее подруги и парня и принялся расспрашивать: — Юки, что случилось между ними? — М? — девушка с улыбкой посмотрела на фигуриста, а потом досадно вздохнула. — они опять поссорились, но на этот раз очень сильно. Ты же поможешь мне вернуть Эмми хорошее настроение? Тут же яркие голубые глазки устремились прямо в темные глаза. Казалось, что от нее исходит яркий свет, который заставлял глаза болеть. Алтын кивнул головой, потирая свои глаза правой рукой. Он в очередной раз внутри меня задался вопросом, как Юра и Юки вообще сошлись. Но из раздумий его резко вытянул крик Эмми: — Пришли! Пошли быстрее внутрь! Красноволосая схватила девушку с темноглазым за руки и побежала с ними в кафе. — Эй! Вы забыли меня! Юра же сразу заметил, как ребята убегают, поднимая свежий снег в воздух, как пыль. Прошло только 5 минут, а все четверо уже сидели за столом, греясь в теплой и уютной кафешке. Людей больше не было, что вполне логично (все в это время наслаждаются теплой кроваткой дома). Молодая официантка подошла к столу подростков, подавая меню каждому. Только вот Юре она дала ещё какую-то бумажку, немного покраснев. Та убежала, и слава богу. Блондин со злостью разорвал бумажку, а остатки засунул в карман, где лежали ключи от квартиры и мятная жвачка. На это никто особо не обратил внимания, кроме Юки, которая по реакции своего кавалера знала содержимое этой записочки. Не успело пройти и минуты, как Плисецкий и Ферсон ругались, не стесняясь кричать в сторону друг друга матные, и не очень, ругательства. — Мы будем острую пиццу! — Нет, с помидорами! — блондин, как и его соперница, встал из-за стола, выдыхая из носа пар от злости. — А я сказала острую, мудила блондинистый! — Эмми впилась когтями в деревянный новенький стол, царапая его поверхность своими красными крепкими когтями. — Чё сказала?! Фигурист прямо сейчас бы накинулся на девушку, если бы не сильные руки его друга, сидящего рядом. Парня быстро посадили на место, как и саму возмущающуюся Эмми. Она надулась, развернувшись к окну, и начала что-то вырисовывать на окне. Отабек хотел провести этот вечер без стычек между его предметом обожания и лучшим другом, поэтому ему было жаль, что красноволосая сейчас либо зла, либо обижена. Но, посмотрев на нее, он увидел лишь необычайное спокойствие, не свойственное девушке, особенно рядом с Юрой. Бурый взгляд застыл на прекрасном личике, рассматривая гладкую смуглую кожу и пухленькие красные губы. Алтын застыл на неопределенное количество времени, наблюдая за умиротворенной девушкой, вырисовывающей какие-то незамысловатые узоры на окне. Но так продолжалось недолго. Резко перед лицом замахали руками, очень настойчиво требуя внимания. Брюнет посмотрел на своего друга, которому эти руки принадлежали, и увидел крайне недовольное лицо. Оставалось только улыбнуться и стараться не смотреть на Эмми. К счастью (а может и нет) разговор помог казаху отвлечься от девушки, больше углубившись в мужские темы, которые обычно любили обсуждать фигуристы. Внезапно Юра отошёл от темы, посмотрев на девочек, о чем сразу же пожалел. — Ну что вы там, выбра-... — Плисецкий запнулся. — Ли...? Он конечно знал, что Юки с Эмми дружат очень давно и довольно хорошо, что поражает их некоторые выходки, которые дано понять только этим двоим, но то, как красноволосая, зажав конец длинного оторванного кусочка салфеточки, развевает его на ветру, парень видит впервые. Ну а Юки есть Юки. Она пытается хоть что-то сделать, но в итоге от злости съедает кусочек салфеточки. — И вот с этими двумя я сегодня ночью делю квартиру... Комментарий Юри в исполнении его великолепного обречённого тона заставил девушек громко засмеяться, пока Отабек пытался вдуплить, что здесь всё-таки происходит. Через минуту все более менее успокоились и заказали себе еду. Эмми и Юра пришли к согласию, только вот пришлось обойтись без пиццы, но обоих это удовлетворило. Компания развлекалась ещё около получаса, пока Юки не утащила Юру в сторону бара, оставив Эмми и Отабека на едине. Это произошло так внезапно, что поначалу было совсем неловко. Мужчина уже хотел нарушить тишину, как обратно прибежала Юки с бутылкой шампанского , а за ней притащился Юра с бокалами и довольной миной. Это точно что-то значило, но сейчас было не время разбираться с этим, когда перед тобой целая бутылка дорогого шампанского. Поставив три бокала на стол, Юра сел на свое место под тяжёлым и строгим взглядом альбиноски. Тот лишь широко и хитро, словно кот, улыбался. Эмми до сих пор была в раздумьях, но ее превлекло замечание подруги: — Юра, убери третий бокал. Но тот, словно оглохнув, начал смотреть в сторону кухни кафешки, будто он там что-то ищет. Красноволосая немного усмехнулась, а затем посмотрела на алкоголь и сразу же засияла. Уж что, а алкоголь она любила очень сильно но не так сильно, как Отабека. Второй фигурист же заинтересованно посмотрел на сложившуюся ситуацию и начал ожидать какого-то объяснения или вердикта. — В общем... Эмми, Отабек, это вам! Никифорова* торжественно открыла шампанское и налила будущей паре (ода. Спойлеры — наше все) почти не полные бокалы, опустошив половину бутылки. Молящий зелёный взгляд тоже требовал заветного и желанного напитка, но голубоглазая поставила шампанское подальше от своего парня. Она хочет быть уверена, что план точно сработает. Буквально через несколько мгновений по несли заказы ребят, и сразу же стало веселее. За столом начались разговоры между подвыпившими и трезвыми.

***

Эмми хотела долить себе шампанского, но обнаружила, что бутылка пустая, и досадно выдохнула. Вся еда была съедена, все напитки выпиты. Только Юки допивала свою третью кружку кофе. У всей компании подростков были необычайно довольные лица, а на щеках горел румянец. У кого от алкоголя, у кого от горячих блюд и напитков. Каждый расплатился за себя, и тут уже встал иной вопрос. — Эмми, сейчас же очень поздно, а наша квартира** далеко... — как бы невзначай начала говорить беловолосая, но ее перебил пьяный голос подруги. — Ничег-го! Ик! Бека,~ — внезапно громкий голос стал нежным и даже немного откровенным. — не против, если я останусь у тебя на ночь? Казах посмотрел на девушку, накинув на себя чёрное пальто, и затем изогнул бровь (настолько он не привык выражать свои эмоции, что даже в состоянии алкогольного опьянения не выходит из образа). — Я не против. Оставайся. — Вот и отлично! Пока! Никифорова хлопнула в ладоши и, схватив Юру под руку, убежала на улицу. А ведь тот даже попрощаться со своим другом не успел. Ещё несколько секунд Эмми и Отабек смотрели вслед своим друзьям, прежде чем неловко посмотреть друг на друга и молча пойти к парню домой. Весь путь каждый витал в своих мыслях, не заботясь о громовой тишине между ними. Сейчас слова и разговоры были даже лишними. В таком состоянии лучше молчать, ведь так легче не промолвиться о своих мыслях, которые прямо сейчас заполняли голову до боли и головокружения. Эмми ещё и после пяти минут похода начала чувствовать внутри какое-то необычайное тепло, совсем незнакомое ей. Это только пугало, ведь обычно девушка после употребления алкоголя бегала и скакала, разнося все и вся на своем пути. Что же было в шампанском? Эти двое даже не заметили, как дошли до квартиры Отабека, настолько они были пьяны (на самом деле причина в другом). Парень без слов пропустил девушку к себе, а затем, быстро сняв с себя куртку и кеды, пошел на кухню. Девушка же в это время медленно и аккуратно снимала обувь. Она бросила куртку на пол, не добросив до кожаного низкого кресла, и начала ходить по темной квартире, иногда спотыкаясь об мебель и задевая углы квартиры. Внезапно она застыла и прислушалась к тишине. И не зря. Она услышала тихое, но металлическое "черт", которое могло принадлежать только предмету ее обожаний. Красноволосая пошла в сторону этого звука и не прогадала. Она увидела движение и сразу же накинулась на Алтына, прижимаясь к нему. Ее одурманил его запах, его тепло и то, что он находился рядом и так близко. — Бека... Я так тебя люблю... — голос был тихим, а слова еле разборчивы. — Я так хочу тебя... Бека... Фигурист совсем перестал думать. Он поставил стакан с водой на столешницу и резко развернулся, схватив девушку за талию. Ферсон закинула ногу на таз казаха и жадно впилась в губы, на что получила храбрый и страстный ответ. Языки сплетались в страстном танце, но преимущество явно имел Отабек. Он исследовал каждый сантиметр ротика девушки. Позже они отстранился, а красноволосая поползла вниз, растегивая ширинку Алтына. Тот хотел возразить, но тонкие и миниатюрные пальчики сжали его член, вызывая море положительных эмоций. — Не смей мне противоретичь. Мягкий и нежный голос одурманил Отабека, поэтому он лишь упёрся об столешницу, стоящую сзади, когда штаны и трусы слетели вниз. Эмми сама не знала, что она делает. Она была словно под чьим-то контролем. Но, несмотря на это, она хотела это делать с парнем. Красноглазая взяла головку члена в свой рот и облизала ее языком. Ответная реакция не заставляла себя ждать. Тело брюнета вздрогнуло, а сам он прикусил свою губу, тяжело и шумно выдохнув. Для Эмми это звучало как вызов, поэтому она взяла в рот больше, продолжая вылизывать каждую выступающую от напряжения венку. Она могла ртом чувствовать, как орган напрягался все сильнее и сильнее от ее медленных и мучительных движений. Отабеку это совсем не нравилось, что повлекло за собой плачевные для Эмми последствия. Парень резко достал из рта девушки свой член и, схватив ее, побежал в спальню, а затем бросил на кровать и начал быстро раздевать. Ферсон же, непонятно почему даже для самой себя, хитро и широко улыбнулась и начала постанывать. Нет, она знала почему. Это все ее грязные фантазии, которые сейчас воспроизводились в реальности. Она мечтала об этом с самого первого дня, как увидела фигуриста. Ее тело желало его. И сейчас она это получит. Через несколько мгновений на девушке остался лишь кружевной красный лифчик и такие красные и кружевные труселя. Казах невольно облизался, что вызвало у девушки усмешку. Это не было не замечено парнем, и в следующую секунду на глазах Эмми появилась какая-то ткань, полностью лешающая зрения, а руки были привязаны к изголовью кровати, не оставляя шанса выбраться или двинуться. Внутри Ферсон заразился небольшой страх, но по сравнению с большим интересом, он ничего не значит. Внезапно она почувствовала дыхание на своей шее и руки на своей талии. Ее шею укусили, вызывая тихий вскрик и затем протяжный стон. После мокренький язычок начал выводить узоры на ключицах девушки, после этого парень начал оставлять засосы, сжимая в одной руке грудь. Тихие, но пошлые стоны начали раздаваться по комнате. Эмми даже не сразу заметила, как с нее сняли трусики, а половые губы раздвинули пальцы. Девушка хотела что-то сказать, как ее заткнули поцелуем, продолжая массировать одну грудь. В ее киску ввели один палец, который с лёгкостью проникнул туда из-за образовавшийся от возбуждения смазки. Это поспособствовало проникновению второго пальца, что уже вызвало небольшую боль внутри. Красноволосая недовольно промычала и Отабек отстранился, поцеловав шею. — Тише, милая. Потерпи немного. Потом будет хорошо... От таких теплых и заманчивых слов совсем снесло голову. Ферсен полностью расслабилась и даже покорно раздвинула ноги, между которыми устроился казах, закинув голову наверх. Приняв это за положительный знак, Алтын начал разводить пальцы, тем самым растягивая девушку. После этого в растяжку подключился третий, финальный палец. Фигурист, слушая протяжные стоны красноволосой, развел и этот палец, завершив растяжку. Эмми недовольно промычала что-то, когда ее вагину покинули три пальца, но довольно сильно напряглась, когда к ее проходу подставили довольно-таки большой половой орган. Отабек не мог не заметить этого. Он наклонился к уху девушки и нежно прошептал, прикусив мочку уха: — Тише... Расслабься. Девушка до сих пор не могла ответить на вопрос, почему голос казаха так манил и успокаивал ее. Почему заставлял в ту же секунду делать все, что он захочет. Она полностью расслабилась, и будто бы всем своим нутром почувствовала широкую улыбку на лице Алтына. — Хорошая девочка.~ Фигурист стал постепенно и нежно вводить свой член в вагину красноволосой, слушая тихие всхлипы и сливающееся дыхание. Внезапно из вагины начало сочится что-то теплое и густое, но это совершенно не останавливало парня. Даже если бы она и кричала о том, что ей больно, Отабек бы не остановился, ведь все его мысли полностью одурманил этот проклятый напиток. Он остановился буквально на несколько секунд, как почувствовал, что Ферсон сама немного двигается навстречу. Но самой ей напрягаться не пришлось, ведь парень продолжил свое движение. Он постепенно выходил и входил в девушку полностью, пока страсть и возбуждение не взяли вверх. Стоны девушки, и не только ее, становились громче и слаще, а шлепки тел все чаще и сильнее. Градус в комнате возрастал, как и окончание всех страстей. Но это совершенно не мешало казаху ускоряться все сильнее, а Эмми стонать все громче. В их разумах не осталось ничего кроме желания друг друга и плотного тумана возбуждения. Оба начали чувствовать, что конец близок, что только повышало градус. — Эмми... Ах... Я тебя... Люблю... Уф... Это было последнее, что услышала девушка, перед тем, как ее матка наполнилась горячим семенем парня, а сама она отрубилась ровно через секунду. Не слышать, не чувствовать она больше не могла. Это страстное желание совсем выбило ее из колеи.

***

Зимой солнце вставало только поздним утром, поэтому для Эмми было сюрпризом, проснуться от ярких лучей, будто ранним летним утром, и в чужой постели. — ч-... Крик девушки можно было бы услышать в соседнем доме, только если бы горло не было сорвано. Ферсен начала в панике осматривать себя. На ней была чья-то чужая майка, явно мужская, а из нижнего белья только трусики. Внезапно в голове всплыли воспоминания об этой жаркой ночке. Внезапно лицо девушки слилось с ее волосами, а паника и страх нарастали с каждой секундой. Но, внезапно, дверь отворилась, а за ней показался Отабек, держащий в руках поднос с чем-то вкусно пахнущим. Он выглядел взволнованно и, с какой-то стороны, милым. Парень сел рядом с девушкой, которая с небольшим румянцем и испугом смотрела на него. Он аккуратно поставил поднос на тумбочку и опустил взгляд. — Прости за это... Я-... — хотел было что-то ещё сказать Алтын, как его перебили. — Это не твоя вина. Мы оба хороши... После этого в комнате повисла неловкая тишина, которая даже убивала изнутри. Красноволосая больше не могла терпеть и первая заговорила. — Это правда, что ты меня любишь? Она до сих пор не поднимала взгляд на фигуриста, боясь увидеть его реакцию. Внезапно послышался добрый и нежный смех, а Ферсен прижали к мускулистому и тёплому телу. Да так, что на душе сразу стало спокойно. — Да. Это правда. — И я тебя люблю. Руки девушки аккуратно обвились за спиной казаха, прижимая хозяйку к ее второй половинке.

***

Дополнение

В квартире Юры после похода в кафе

— Наконец-то дома! Девушка радостно воскликнула и скинула с себя куртку, кидая ее на тумбочку в прихожей. Только хотела девушка пойти в спальню и завалиться на кровать, как ее прижали к стенке и страстно поцеловали. По окончанию поцелуя девушка резко приложила к губам Юры свой палец, строго на него смотря. — Ты хотя бы защиту взял? — Конечно. Никифорова хитро улыбнулась и убрала палец. — Вот ты непослушный, Юра. Специально же выпил. Блондин усмехнулся, а затем снова поцеловал беловолосую в губы. Та в ответ обняла шею парня, и они пошли в сторону спальни, оставляя кота стоять у входа на кухне с немым вопросом "Где моя еда?"