Вожделение

«Я не отпущу тебя» - эти слова въелись в память Ланы. Они стали частью нее. Она повторяла их каждый день, но они оставались такими же непривычными. Стоило ли верить Гарри и его обещанию, она не знала. Верила? Надеялась? Хотела, чтобы он сдержал слово? Вопросов было больше, чем ответов. Девушка бродила по квартире, ожидая Джона с работы. Была суббота, но это не избавляло парня от обязанностей. То ли ему самому нравилось быть загруженным, то ли выхода другого у него не было. Иногда ее это радовало – она любила побыть в одиночестве, но сейчас он был ей нужен. Стрелка часов медленно двигалась, доползая до двенадцати. Еще несколько секунд и будет ровно полночь. Девушка еще раз бросила взгляд на часы. Двенадцать… Ровно столько дней она не виделась с Гарри. И, наверное, столько тысяч раз повторила его «я не отпущу тебя». С каждым новым разом она все сильнее верила в его обещание, но надежда угасала. Она запрещала себе интересоваться его жизнью, но один раз сдалась. Оказалось, несколько дней назад он вернулся в Британию. Тогда она выдохнула с облегчением, но уже следующие несколько часов не могла себе найти места от разочарования и отчаяния. Она нуждалась в чьей-нибудь компании. Как назло, последние несколько дней, когда ей казалось, что сумасшествие совсем близко, Джон был занят с утра до вечера. Каких-то пары часов в сутки, которые они проводили вместе, ей не хватало. К тому же половина уходила на быстрый ужин и секс. А когда начинался разговор, Лана накидывалась на юношу, как собака на обглоданную кость. Она расспрашивала его обо всем. Впервые за два года их отношений девушка действительно понимала и знала, каким проектом на этот раз он занимался. Она тоже рассказывала о своей работе, хоть по лицу парня было видно – ему нужна тема полегче. Он приходил уставшим, а в Лане закипала энергия. Она вновь была разбита, но так самоотверженно пыталась себя склеить, что цеплялась за каждую возможность. Она созвонилась со старыми знакомыми, встречами с ними заполняла вечера, она ходила обедать со своими сотрудниками, бегала на шопинг после работы. За эти двенадцать дней Лана израсходовала столько энергии, сколько никогда не расходовала за целый месяц. Всё лишь для того, чтобы не думать, не вспоминать, а ночью валиться обессиленной на кровать, потратив последние силы на разговоры с Джоном. Когда становилось совсем невыносимо, и сон не шел, она десятками раз перечитывала последнюю главу седьмой части «Анны Карениной». Пыталась сдерживать слезы, чтобы боль внутри становилась еще невыносимее, а потом откладывала книгу и засыпала. Когда в дверях повернулся ключ, Лана уже была готова взяться за свое проверенное средство. Иногда ей казалось, что ходя по комнатам, она убегала от мыслей, но они все равно настигали. Спасение пришло вместе с Джоном. Он тихо зашел в квартиру, думая, что Лана уже спит. Девушка выглянула в коридор. Выглядел он еще более уставшим, чем в предыдущие дни. В руках, помимо кейса, была стопка папок. Он аккуратно положил их на тумбочку – туда, куда Гарри две недели назад положил сумку Ланы, после чего они… - Привет, - девушка улыбнулась и поцеловала парня. Его объятья были слабыми. Он снял очки и разулся. - Привет, почему спать не ложишься? - Тебя ждала. Голодный? Лана даже несколько раз пробовала приготовить что-нибудь вкусное, но либо практики было маловато, либо у нее и вправду таланта в готовке не было. Стряпня получалась ужасной, поэтому девушка покупала еду в ресторанчиках по пути домой. - Что интересного на работе? - Если мы сдадим этот проект и выживем, - улыбнулся Джон, потому что всегда любил поговорить о работе, хоть как она его бы не доставала, - то это будет настоящая победа. - Какая вероятность того, что сдадите удачно? - Процентов девяносто. - Это прекрасно. Пошли на кухню. Сегодня у нас гамбургеры, - сказала Лана, направляясь на кухню со стопкой папок Джона. - О, вредная пища – то, что мне сейчас нужно. Девушка быстро разогрела два гамбургера. Только увидев их, она испытала голод. Порой она могла забыть поесть. Она быстро закрутилась по кухне, подавая Джону приборы и салат, который сама приготовила. Он набросился на него и быстро уничтожил половину к тому времени, как Лана подала гамбургеры. - От шеф-повара Ланы Моллисон? – усмехнулся юноша. - Фирменное блюдо. Когда планируете сдать проект? - В понедельник. Мне осталось кое-что подправить, а Майкл завтра все оформит по-человечески. Будет конфетка. - В этом я не сомневаюсь. А дальше что? - Отгул, понятное дело. Так что могу составить тебе компанию, если снова будешь делать репортаж в другом городе. Когда босс заявил Лане, вышедшей после короткого больничного, о ее новой работе, девушка только обрадовалась. Правда, она была бы рада, если бы ее грузили в два раза больше. Тогда на самобичевание вовсе не хватало бы времени. Почти за две недели ее только дважды посылали в Нью-Йорк. Она не совсем понимала, зачем в утренних выпусках новости о моде, но не спорила. Все же это ее отвлекало. Впрочем, во время первой поездки, Лана еще не знала, уехал Гарри или нет, поэтому все время боялась на него наткнуться. Признаться себе в том, что она надеется на такую встречу, девушка не могла. После ужина Лана рассчитывала на секс, но Джон принял душ и окончательно разомлел. Ему хватило двух минут, чтобы заснуть. Комнату заполнило тихое умиротворенное сопение. А девушка как всегда не могла заснуть. В голове крутились непрошеные мысли, поэтому она взяла мобильник. Сидеть в социальных сетях она никогда не любила, а написать смс было некому. Без каких-либо намерений она полистала контакты, даже не читая имена. Надо было чем-то занять голову. Ей хотелось кому-то написать или позвонить, но только вот кому? Встав с кровати, Лана подошла к окну. Внизу по улице сновали машины, освещая фарами все вокруг. Одинокая луна висела на небе, а звезд почему-то не было. Ни единой. Приоткрыв немного форточку, девушка впустила прохладный ветерок в комнату. По коже побежали мурашки. Чувство незащищенности и бессилия тяжелым камнем ложилось на грудь. Вместе с одиночеством, к которому Лана годами привыкала, они приносили слишком много боли. Впервые девушка задумалась, почему Гарри что-то к ней испытывал. Она боялась называть это влюбленностью. Любовь и все производные от нее вызывали у нее лишь страх. Она боялась испытать их на себе. Не хотела любить и быть любимой, потому что сомневалась в своих силах, боялась не справиться с такими чувствами и сгореть до тла. Бабочки летят на пламя. Она не была ею. А если бы и была, то держалась бы от него подальше, чтобы не обжечь крылышки. Что в ней было такого, чтобы он уже больше года не мог ее забыть? В темноте все воспоминания казались ярче. Она их с трудом отгоняла. Для них она была огнем, а они летели к ней, как разноцветные бабочки. Казалось, в таком случае она должна была их обжигать, но ей хватало сил только отгонять их языками своего пламени. Постояв еще несколько минут перед окном, смотря на улицу, но ничего не замечая, девушка поплелась на кухню. Последняя глава седьмой части. Лана знала ее почти наизусть, но она все равно оставалась для нее чем-то похожим на избавление и отречение от всего. *** Лана уже давно так долго не спала. Ей ничего не снилось, и она ни разу за ночь не проснулась. Раньше ее часто мучили ночные кошмары, а иногда – просто тревожны сны, которые сразу же забывались, но оставляли неприятный осадок в груди. Бывало, ей снился Гарри. Даже через несколько месяцев после их расставания, когда она уже находилась далеко за океаном, она видела такие сны, что верила им даже когда просыпалась. В них он редко ее касался, но все его слова всегда были осязаемы. Почему-то это всегда казалось Лане более интимным, чем то, что у них уже дважды случалось - один раз на полу, второй в коридоре у стены. Он всегда что-то рассказывал, и это вызывало у нее улыбку. Казалось, они говорили на разных языках, потому что она не могла вспомнить ни единого разговора… А потом он мог переплести свои пальцы с ее, и она окончательно утопала в доводящей до дрожи нежности. После таких снов приходилось хуже всего. Его не было рядом и не могло быть, а она все еще чувствовала на своих ладонях его тепло. Потянувшись в постели, девушка глянула на часы. Внутри была приятная пустота, которая ни к чему не обязывала, но с каждой новой секундой она заполнялась мыслями и воспоминаниями. Было уже далеко за двенадцать. Лана соскользнула с кровати на прохладный пол и пошлепала босыми ногами в ванную. По дороге она не встретила Джона, но из кухни доносилось шуршание бумаг. Оно прекратилось, когда Лана, не закрывая дверь, залезла в душ кабину. Раньше она никогда не бросала вещи на пол. Теперь же делала это специально для парня. Просто надеялась, что это привлечет его внимание, а заодно привлечет и его к ней под теплые струи воды. Последние несколько раз, когда они занимались сексом, Лана отметила сдвиги в лучшую сторону. Думая об этом, она чувствовала себя каким-то научным деятелем, но, тем не менее, это и вправду было так. Впрочем, даже в моменты близости она вспоминала о Гарри. Джон был совсем не таким. Он не отдавался ей до последней капли, он и не брал ее, как то, что принадлежит одному ему. А Гарри был собственником… Хорошо это или плохо, Лана не знала. Она никогда не чувствовала за собой, что принадлежит кому-то. С подросткового возраста ей пришлось научиться запирать свою душу как можно лучше, чтобы в нее не влезла в первую очередь мама, а тогда уже – все остальные. Еще никто не впускался туда, и Лана боялась, не мог ли стать Гарри тем человеком, который ураганом ворвется в нее, не спрашивая о разрешении. Что еще хуже – она сама его впустит, а он войдет по-хозяйски и перевернет все вверх дном. И все же она сравнивала то, что испытывала, занимаясь сексом с ним, и понимала – такой близости у них с Джоном никогда не будет. Но Лана старалась, ведь не зря все говорят, что и в этом деле надо стремиться к своеобразному мастерству. Результаты были, но откликалось на них лишь тело. И то не полностью - только какая-то часть между животом и бедрами. В двери кто-то позвонил, но Лана не обратила внимания. К ним редко приходили гости, но было уже не утро и не поздняя ночь - ничего странного. Она помнила, что Джон и его напарник должны были закончить проект, и это вполне мог быть он. На секунду девушка задумалась, что, возможно, стоило закрыть дверь в ванную, но потом передумала. Их ванная находилась вместе со спальней в конце коридора, да и Джон вряд ли бы повел туда своего напарника. Поэтому Лана только высунулась из душевой кабины, протянула руку к радио, которое висело на стене, и включила его. Заиграла знакомая песня, и девушка начала подпевать в полголоса. Шум воды немного заглушал голос солиста, но она знала слова наизусть. По крайней мере, припева уж точно. - … so I bare my skin, and I count my sins, and I close my eyes, and I take it in…* Лана слышала, как в их спальню кто-то зашел. - Дорогая! Девушка ничего не ответила, только продолжила петь. - … and I’m bleeding out, I’m bleeding out for you… * - Лана! – в дверях ванной стоял Джон, которого девушка видела сквозь мутное стекло душевой кабины. - Да? Присоединишься ко мне? – пытаясь придать своему голосу игривости, спросила она. Иногда ее бесило то, что когда она в кои-то веки пробовала соблазнить Джона, он никак не реагировал и ничего не замечал. - К нам пришли гости, - немного напряженным голосом оповестил он, заставив Лану уменьшить напор воды. - Кто? - Выходи и сама увидишь. - Мне надеть что-нибудь поприличнее? - Думаю, в этом нет никакой необходимости. Лана смыла последние капли шампуня с волос и позвала парня. Тот не ответил. Девушка выглянула из душкабины. Не увидев его, она быстро вышла и накинула длинный махровый халат. Она понятия не имела, кто к ним мог прийти. По словам Джона, это вряд ли могли быть друзья. На мгновение, сердце девушки замерло. Она не успела толком предположить, что это могут быть его родители, но потом засомневалась. В таком случае, он бы наверняка посоветовал ей одеться лучше. Джон был не из любителей странных розыгрышей в стиле «Любимая, ты мокрая, не накрашенная и не одетая? Чудесно, потому что моя мама хочет увидеть тебя такой, какая ты есть на самом деле. А-ля натюрель, так сказать». Расчесав мокрые волосы и вытерев лицо, Лана обула теплые тапочки и пошла на кухню. Единственная, кто могла прийти без приглашения и вызвать такую странную реакцию у Джона, - Зи. С кухни доносился яркий аромат кофе. Кто-то из друзей Джона привез ему несколько упаковок крепкого и бодрящего кофе прямо из Африки. Теперь, каждое утро начиналось с ритуала по его приготовлению в красивой, сделанной под старинку турке. Когда девушке оставалось два шага до дверей, молчание прервалось. Девушка с ужасом поняла, кто пришел к ним в гости. Это было вершиной наглости. Она почувствовала, как внутри закипает ярость. Если ее мама и вправду думала, что таким способом удачно помирится с ней, то она ошибалась. Собрав все свои эмоции в выдуманный железный кулак, Лана зашла на кухню. - Солнышко, привет! – миссис Моллисон была готова сорваться с места, чтобы поцеловать дочь, но та полоснула ее взглядом как лезвием, тем самым заставив остаться на стуле. - Привет, - холодно ответила она. Джон отметил такой ее тон, поэтому бросил короткий удивленный взгляд. Лана подошла к плите и налила себе кофе. Повернувшись лицом к матери, она оперлась на тумбочку и сделала несколько глотков. Напиток был слишком горячим и горьким, но это помогло ей отвлечься от мыслей об убийстве своей собственной матери. Вместе с тем, девушка корила себя за такое. Нельзя же испытывать подобные желания и эмоции по отношению к матери. Впрочем, миссис Моллисон не далеко ушла – она убивала Лану морально, что, возможно, еще хуже. - А я вот подумала, что нам стоит помириться. Я была неправа, солнышко. Извини меня, - она улыбнулась, а Джон выжидающе посмотрел на Лану. – Я вам пирог испекла. Твой любимый, вишневый. Девушка медленно прошла по кухне, чтобы взять с подоконника бутылку с настоянной водой. Оказавшись спиной к матери и Джону, она принялась поливать цветы, пытаясь сдерживать скрежет зубов. Была б ее воля, была б она худшей дочерью на свете, она бы с радостью вытолкала миссис Моллисон на лестничную площадку. «И пирог…», - вспомнила она. Пирог бы она размазала по лицу Джона, чтобы в следующий раз он думал, кого впускать в их гнездышко. Юноша тихо ее позвал, напоминая об их присутствии. - Спасибо за пирог, - равнодушно сказала Лана, хотя волна гнева накатывала вновь и вновь. Постояв еще несколько секунд перед окном, слыша дыхание мамы и юноши, Лана все же села за стол. Миссис Моллисон сочла это знаком примирения. Джон тоже оживился и подал им тарелки и вилки для пирога. - Я так рада познакомиться, Джон, - начала мама, улыбнувшись юноше. Девушка отметила, что на парня она произвела одно только позитивное впечатление. Ей захотелось его стукнуть. Впрочем, он не был виноват в том, что не в состоянии видеть будущее. Лана же могла уже сейчас предсказать, какие вопросы последуют через какое-то время с момента их знакомства. Если бы миссис Моллисон просто хотела помириться, она бы пришла среди недели, после обеда, когда Лана уже дома, а Джона еще нет. В том, что она явилась именно в утро воскресенья, девушка видела простую и понятную ей цель – повод для знакомства с ее парнем. - И мне, - ответил он. – Пирог просто божественен. - Ладно тебе, я дам Лане рецепт – будет готовить хоть каждый день. Девушка мысленно велела своим бровями вернуться на свое законное место, а не ползти вверх по лбу, преследуя неизвестную цель. Впрочем, ей казалось, что они стремятся в небо, а она бы с радостью отправилась туда вместе с ними. Куда-либо – лишь бы убраться из этой кухни. Лана знала, что не умеет готовить. Теперь же она принципиально даже стараться и пытаться не будет. Еще не хватало ей провести всю жизнь у плиты, прислуживая своему мужу или парню. Говорят, что любовь – это, когда готовить еду и драить полы до прихода любимого с работы хочется, а в придачу еще и детей ему рожать. Внутри неприятно кольнуло. У них не та любовь. Впрочем, Лана вообще сомневалась, что какая-то любовь способна ее уговорить на такие жертвы. Она скорее пешком сходит в Бразилию и переплывет вплавь океан. - Я вижу у вас столько пакетов из ресторанов, - отметила миссис Моллисон, готовясь упрекнуть дочь. - Мы – занятые люди, - отрезала Лана. - Да-да, конечно, понимаю, но иногда можно порадовать любимого чем-нибудь домашним и вкусным. Была бы Лана на месте Джона, она бы съязвила на этот счет. У нее ее неумение готовить вызывало только усмешку, и она прощала всем, если ее подкалывали на этот счет, но слышать претензии от матери она не собиралась. - Ничего страшного, у Ланы сейчас много работы. Да, и я не капризный, - добродушно сказал Джон, видимо, заметив каменное выражение лица девушки. Разговор не клеился. Миссис Моллисон явно хотела усадить парня перед собой и задать все интересующие ее вопросы, которые она наверняка записала где-нибудь на листочке. На десятке листочков. Она попивала кофе и ела пирог, делая вид, что сосредоточилась на еде. Ей даже пришлось похвалить кофе, чтобы не выглядеть совсем глупо. Джона же всегда трудно было смутить. Он был единственным в комнате, кого нисколечко не тяготило молчание. - Джон, а сколько тебе лет? А то я не припомню, чтобы Лана мне об этом говорила, - елейным голосочком пропела женщина. - Двадцать семь. - Лана говорила, ты занимаешься бизнесом… - Да, уже больше четырех лет. Большая транснациональная компания. Раньше носился по миру, искал в каком филиале лучше работать, ехал туда, куда посылали, - юноша моментально оживился. – А потом встретил Лану. - А как вы познакомились? Мне, если быть честной, за эти два года Лана ничего не рассказывала толком о тебе. Только тогда, в самом начале ваших отношений, еще в Филадельфии, когда… - Да, я понял. Тогда мы еще только сдружились, - перебил ее Джон. Девушка бросила на него короткий взгляд, но в нем была искра благодарности. Он понимал, что в любом случае, Лана меньше всего хотела вспоминать то, что было два года назад. Между ними это вообще была запретная тема. Впрочем, иногда она сомневалась, стоит ли им так отчаянно закрывать глаза на все то, что оставило глубочайшую рану внутри нее. Она сама предпочитала не обращать внимания на то, как она зудела, на ее последствия, и заставляла Джона делать то же самое. Рана не загноилась, но затянулась сухой коркой, которую иногда кто-то или что-то задевало. Тогда боль возвращалась. Порой Лане казалось, что ей стоит забинтовать это место каким-то образом, найти подходящие лекарства, но ей не хватало смелости смотреть в эту зияющую, покрытую противной коричневатой коркой рану. - А потом она улетела работать в Лондон, я решил, что мне стоит найти филиал нашей компании где-нибудь в Британии, или, на худой конец, в Европе. Так и получилось. - Ой, это, конечно, лучше, чем разделяющий вас океан, но вы, наверное, так скучали друг по другу. Как вы выдержали такую разлуку? – сочувствующе покачала головой миссис Моллисон. Разговор был глупейшим, поэтому Лана отмалчивалась. Она ковыряла пирог и пила кофе маленькими глотками. В мыслях всплыл Гарри. Ей резко захотелось утопить его там же вместе с мамой и Джоном. Как же они все ей надоели! Лица коснулась едкая ухмылка, девушка попыталась ее скрыть, приложившись губами к чашке. Вероятно, Джон введет миссис Моллисон в восторг, в отличие от «неверного и ветреного» юноши из шоу-бизнеса. Если бы она знала о том, как они все трое ходят налево! Лана корила себя так долго за то, что изменила своему парню, а потом он сам признался в том, что был неверен. В завершении Гарри изменил с ней Кэтти. Да, они просто стоят друг друга. Девушке захотелось рассмеяться, хотя раньше ее такие факты вовсе не радовали. Присутствие матери, которая вызывала только ненависть, выводило из себя. - Не знаю, - Джон пожал плечами. – Мы – взрослые люди, понимали, что другого выхода нет. - Ой, это чудесно. Значит, у вас крепкие отношения, - с нескрываемой радостью сказала миссис Моллисон на повышенных тонах. Лане захотелось съязвить, все ли она узнала, ради чего пришла, но и сама знала ответ. Конечно, их крепких отношений было мало. Девушка в который раз подумала, почему мама не ожидает с такой же радостью и нетерпением брака Зи. Сестре уже было тридцать, а Лане всего-то двадцать. Впрочем, она и так знала ответ. Их было целых два. Первый – раз уж у нее продолжительные отношения с серьезным парнем, а сама она вышла за отца, когда ей и двадцати не было, то почему бы и Лане не заполучить так желаемое всеми девушками обручальное кольцо и не надеть белое платье. А сама она с радостью прорыдает всю свадьбу напролет от неописуемого счастья. Второй ответ давал хорошее объяснение, почему выдать замуж лучше младшую дочь, а не тридцатилетнюю Зи. Миссис Моллисон хотела внуков, именно от Ланы. Ее всегда пугало категорическое отношение к детям младшей дочери, а получив маленький сверток с розоватым здоровым младенцем, она бы, наконец, уничтожила все свои страшные предположение, почему такое счастье ее может никогда не настигнуть. - Мне так нравится ваша квартира, - сменила тему женщина, оглядываясь по сторонам. – Она такая просторная, но в то же время уютная. Можно я потом пройдусь по комнатам? - Конечно, - кивнул Джон. - Вы ее вместе снимаете? Лана услышала в этом вопросе подвох, но предоставила возможность ответить своему парню, который в глазах матери уже перешел в ранг жениха и хорошего отца для ее внуков. - Да, но, думаю, уже ненадолго, - почти заговорщицким тоном сказал Джон, заставив девушку удивленно на него глянуть. – Наш последний проект очень масштабный и ценный. Заплатят нам за него соответствующую сумму. Думаю, этого вполне хватит, чтобы купить новую квартиру для нас. Прежде чем взглянуть на Джона еще раз, Лана заметила, как лицо мамы озарило непередаваемое простыми словами счастье. Ее не интересовало количество денег, которые зарабатывал юноша. Главным было то, что он планирует купить квартиру для них двоих, а это чудесный повод, чтобы узаконить отношения. А там – год-два и о детях можно начать думать. Впрочем, миссис Моллисон запоет песенку об этом еще раньше. Лана представляла, как в голове матери строятся планы, алгоритмы и прогнозы того, что будет дальше с личной жизнью ее дочери. - Конечно, это будет не трехкомнатная квартира на последнем этаже небоскреба, но я интересовался ценами. У меня достаточно денег, чтобы купить довольно большую двухкомнатную в хорошем районе. - Боже, Джон! Это же прекрасно! – воскликнула женщина, а Джону только пришлось по вкусу такое восхищение. Он был немного тщеславен, хоть у него и были все причины для этого. Когда его друзья развлекались в колледже, он учился, чтобы поступить в университет. Еще не успев его закончить, Джон начал свою карьеру. Прямо-таки идеальный парень. Лана прекрасно понимала, что в такого жениха миссис Моллисон вцепится руками и ногами. - Почему ты мне не рассказывал об этом? – холодно спросила девушка. - Хотел сделать сюрприз. - Боже, солнышко! Где ты нашла такого чудесного парня? Это редкость, чтобы мужчины в таком возрасте так серьезно подходили к созданию семьи. Ой, извините, я спешу. Не обращайте на это внимание. Я понимаю, что вам еще нужно время. Я не давлю, но Лана делай выводы, - от счастливого и приторного голоса миссис Моллисон девушку тошнило, но ее больше тревожил Джон и такое его решение. – Мне моя подруга рассказывала, что ее зять… Это ужас какой-то. У него жена беременная, а он пальцем об палец не стукнет. Лана, тебе так повезло. Джон, ты такой хороший. Уж я-то в людях разбираюсь. Юноша немного покраснел, но улыбался от уха до уха. Девушка сдержалась, чтобы не дать ему подзатыльник. За своим тщеславием и любовью к похвалам любого рода, он не замечал очевидных вещей. Тем не менее, Лана не понимала, почему его не пугают такие речи ее матери. Ведь она явно клонила в сторону свадьбы и семейной жизни. Девушке всегда казалось, что мужчины и парни немного по-другому должны на такое реагировать, если только… Она не хотела думать о том, что сам Джон уже размышлял на счет следующего логического шага в их длительных отношениях. - Мы же договаривались, что, если и будем покупать квартиру, то вместе? – спросила она, не обращая внимания на маму. - Я в состоянии обеспечить нас двоих. Лана хотела посоветовать ему притормозить с идеальными для ушей матери фразами, чтобы не быть виноватым в ее смерти. Еще несколько похожих вещей доведут ее до инфаркта от переизбытка счастья. - Так может мне работу свою бросить и начать рожать детей? – сказано это было с такой злостью, что Лана даже устыдилась своих слов. - Нет, конечно. Ты вправе заниматься тем, что тебе нравится. В продолжении разговора Лана участия не принимала. Она разрешила просто радоваться маме и Джону, которые так легко нашли общий язык. Лана пыталась не слушать то, о чем они говорят, но до нее доносились отрывки предложений. Они с легкостью разделывались с ее жизнью, ее будущим, ее молодостью, как будто они вовсе и не принадлежали ей самой. Они даже обмолвились о детях. Джон отреагировал весьма спокойно, но Лана заметила, что он бросил взгляд в ее сторону. Они были не в состоянии понять девушку. Потому что никогда не переживали того, что довелось пережить ей. * песня Imagine Dragons – ‘Bleeding out’