***
— Да, мам, до девяти, договорились, — Саша встречает Машу у подъезда. Тяжелая железная дверь открылась, девчонка вышла с закатанными от недовольства глазами, прижатой к уху телефонной трубкой и мячом в другой руке. — Я помню, во сколько у меня занятия! Все, давай, мам! Саша как всегда добронастроенно улыбается и надеется не попасть под горячее настроение подруги после, очевидно, не самого приятного диалога с матерью. — Они сегодня уехали к бабушке, и весь мозг мне уже вынесли, во сколько приходить домой, что есть, где срать... Как будто мне восемь, а не четырнадцать. — Понятно. Ну, я не знаю, как ты справляешься... Маша довольно ухмыльнулась, видимо, от осознания миром ее тяжелой ноши. — Ладно, погнали. Она подкинула мяч в сторону мальчика, чтобы тот подхватил его и нес, как истинный джентельмен из рук возлюбленной дамы. Только если такое сравнение было для Маши шуточным и обделенным внимания, то для "джентельмена" каждый раз строился новый реальный мир хоть с плохо, но прописанным будущим. Их с Машей будущим. Ребята уже давно не ограничивались обществом друг друга. Они влились в коллектив двора через два квартала. Там была крутая школьная площадка, неразбитые ворота и резиновая крошка, а не дырявый асфальт. В общем и целом, спортивное развитие шло по достойному пути. Может, от долгого общения, а может, от знакомства с другими девочками, неосознанного сравнения их с Машей и понимания ее превосходства, Саша по уши влюбился в свою некогда обидчицу и вариант замены нормальных друзей. Его отношение перевернулось с ног на голову, и теперь он каждый раз сам звал ее на улицу, защищал от чьих-то слов, интересовался ее самочувствием в периоды болезни или футбольных травм — разбитых коленок. А их новое окружение неравномерно поделилось на задиристых пацанов, дразнящих Сашу каблуком, и идеальных девчонок, оправдывающих его отношениями долголетней дружбы с Машей. Но в каком бы меньшинстве ни были последние, женская версия всегда одерживала верх и статус над тупыми шутками и дразнилками. Саша никому не говорил, что творится у него в душе. Не давал намеков и лишь изредка слишком долго смотрел на Машу, а когда ловил ее взгляд, резко отворачивался и начинал поддерживать любую обсуждаемую тему. Девочка все считывала, видела и понимала, но не указывала на это Головину, не давила шутками, претензиями, а просто отправляла этот факт в свободное плавание.***
— Женек, ну три рамы, ну че с тобой сегодня? — Ваня накинулся на центрального полузащитника своей команды после ужасного позорного проигрыша, неимоверного позора, рушевшего честь всего двора, Российской Премьер-Лиги и мирового футбольного сообщества. 8:9 На площадке начались потасовки, переросшие из небольшого спора в полноценный конфликт. Непричудливые оскорбления, обзывательства, выяснения крутизны, балаган эмоций и обид, в котором участвовали все, за исключением Маши. Девочка стояла у качелей с вернувшимися раньше срока родителями. Тема разговора не была слышна Саше, но по выражению лиц и напряженности, которую он чувствовал интуицией и фибрами души, было понятно, что речь идет явно не об анекдотах и похвале за отличную учебу. Он вышел с поля и подошел к семье. — Здравствуй, Сашенька, — тетя Лена ласково улыбнулась и протянула руки к мальчику, поправляя его футболку и равняя швы по плечам. — Мы с дядей Олегом Машу ненадолго заберем, поиграйте пока с ребятами. Саша поздоровался в ответ с обоими родителями и взглянул на Машу. Ее лицо не выражало радости, лишь напряжение и легкую нотку ужаса в шоколадно-карих глазах. — Мяч тогда, если что, забери к себе, ладно? — Без лишних слов было понятно, что "ненадолго" может перейти в целую вечность, и велика вероятность невозвращения Маши до конца дня. — Они о чем-то поговорить хотят. Мальчик не успел встряхнуться, как за долю секунды семья скрылась за поворотом дома. Был уже закат. Он ало-рыжим раскаленным железом сиял у линии горизонта, отражаясь на асфальте и в стеклах домов. Картина была похожа на сцену из фильма с несчастливым концом, где люди или животные страдают, не имея возможности противостоять жестокой судьбе и обстоятельствам. С таким ощущением Саша стоял пару секунд, пока его не окрикнули ребята, приглашая поучаствовать в решении ссоры серией пенальти. Ладно. Головин отогнал от себя дурные мысли. Желающих пробить — целых 10 человек, и нужно успеть занять очередь.