Второй шанс

Шибуя сидел на заднем сидении черного мерседеса, принадлежавшего Май. Он смотрел на мелькавший за окном вечерний Токио. Почему он согласился на ее предложение? Нару прекрасно понимал, что она пригласила его машинально, даже не задумываясь над словами. Он видел ее замешательство, когда она поняла, что именно сказала. Ему следовало подколоть ее, разозлить и отказаться. Да, это было бы самым разумным выходом. Шибуя не переставал себе удивляться - что же именно заставило его тогда согласиться? Ему, всегда опирающемуся только на логику и разум, было совершенно не характерно такое решение. Более того, почему осознав свою ошибку, он ничего не предпринял? Нару взглянул на сидевшую рядом женщину. Май просматривала какие-то бумаги. Казалось, она была полностью поглощена своим занятием - брови сведены, тонкие пальцы машинально теребили бриллиантовую сережку в ухе, губы едва заметно шевелились, беззвучно произнося что-то. Неоновый свет вечернего города причудливо играл тенями на ее лице. Она казалась такой хрупкой и уязвимой. Шибуя улыбнулся про себя. Если бы кто-нибудь сейчас вдруг узнал, о чем он думал, его бы подняли на смех. О руководителе фирмы "TBGP" Танияме Май, ходили разные слухи. И как только не называли ее в мире бизнеса, но никому бы и в голову не пришло применить к ней прилагательное "хрупкая". Нару убедился в этом сегодня. Словно почувствовав на себе его взгляд, Май оторвалась от документов и посмотрела на мужчину: - Что? - Ничего. Она выглядела недовольной: - Если ничего, то не отвлекай меня. - О, но я и слова не сказал. Вот интересно, каким именно образом я тебя отвлекаю? Нару насмешливо приподнял брови. Он смотрел в ее огромные блестящие глаза. Несколько секунд ее взгляд метал молнии и, казалось, что она вот-вот выкинет его из машины. Но затем женщина прикрыла глаза и, вздохнув, отложила бумаги в сторону. Вот определенно что-то задумала. Нару с интересом наблюдал за ней, ожидая, как она отреагирует на его вопрос. В следующий момент Май, одним гибким скользящим движением, сократила расстояние между ними. Дернув за галстук, она буквально притянула его к себе: - Хочешь знать каким образом...- Май приоткрыла губы в соблазнительной улыбке, - ...ты меня отвлекаешь?.. Несколько секунд он смотрел в ее медовые глаза, чувствуя ее теплое дыхание на своем лице. Ох, добром все это не кончится. - Сделай милость, просвети. - Ты...меня...раз-дра-жа-ешь! - громко произнесла Танияма по слогам, и резко отодвинулась. - Одним своим присутствием! - Я восхищен. Май злобно глянула на него исподлобья: - Чем? - Твоей смелостью. - Я изменилась, знаешь ли. И потом, такой способ более действенен, чем словесные препирательства. Танияма, как ни в чем не бывало, взялась за документы. - Действенный, говоришь... Да, тут, пожалуй, не поспоришь. Шибуя задумчиво отвернулся к окну. - Ты что-то сказал? - Я спросил, раз я тебя раздражаю, почему пригласила меня? - Я не...- Май замолкла, поняв, что попалась. - Я не... Вот черт! Чтобы я сейчас не сказала, мне выходило боком. Как же я была глупа, на секунду поверив, что смогла сделать его! - Один - ноль в твою пользу. - Скорее один-один и ничья. - Произнес он тихо, отвернувшись к окну. Жаль, мне бы хотелось увидеть выражение его лица: уж больно странным голосом он это сказал. Подождав еще с минуту, я поняла, что говорить больше Нару не собирался. Что ж, это и хорошо. Вернемся к нашим бумагам. Впрочем, изучение документов никакой пользы не приносило. Всю дорогу я пыталась вникнуть в написанное, но вряд ли поняла хоть строчку. Скорее, это служило прикрытием моей нервозности. С того момента как мы сели в машину, направившись к моему дому, я была вся как на иголках. Нару все начало пути молчал, глядя в окно. Это гнетущая обстановка жутко действовала мне на нервы, и я молила Бога, что бы мы поскорее добрались до места. Смешно, правда? Эта ситуация была больше похожа на неудавшееся первое свидание, чем на...А кстати, чем на что? Из задумчивости меня вывел голос виновника моих размышлений. - Давай заедем куда-нибудь поужинать. - Поужинать? Рядом с моим домом есть неплохой ресторанчик. Он простенький, но очень уютный. Или же ты предпочитаешь что-нибудь попрезентабельней? - Мне все равно. - Отлично. Подъехав к ресторану, мы вышли из машины. Как я и говорила, «ресторан» - это громко сказано. Покосившись на стоявшего рядом Нару, я попыталась угадать, о чем тот думает. Хотя, куда уж мне! По его вечному выражению лица а-ля «непобедим, непрошибаем» было абсолютно невозможно что-либо сказать. Вздохнув, снова повернулась к вывеске. « Шелк Востока». Несколько раз я приводила сюда друзей, однако никто из них так по достоинству и не оценил той легкой, уютной и почти домашней обстановки, которая царила здесь. Присущая этому заведению какая-то тихая умиротворенность, так контрастирующая с той суматохой, что творилась на улице, была для меня поистине раем, в конце тяжелого рабочего дня. После того как мне, как бы между прочим, намекнули, что это место для приличного общества не подходит, я больше никогда сюда никого не приглашала. - Ты там не заснула, случаем? Вопрос вывел меня из состояния задумчивости. Нару стоял у входа и смотрел на меня. Почему я привела его сюда? А, черт возьми, я слишком много думаю! - Ты здесь частый гость. Он не спрашивал, а утверждал. Я сделала глоток вина и взглянула на Нару: - С чего ты взял? Он усмехнулся: - Ну, во-первых, тебя здесь знают все – от метрдотеля, до повара. Он замолчал, поигрывая вином в бокале. - А во-вторых? - Во-вторых,…когда возвращаешься вечером в пустую квартиру, эта тишина и стены начинают давить на тебя, и ты ищешь места, подобные этому, - мужчина обвел взглядом помещение, - где чувствуешь себя не таким проклятым. Я пристально смотрела на Шибую, пытаясь отыскать в его словах скрытую насмешку, так как он одним предложением изложил всю правду моей жизни. Как ни странно, он говорил серьезно. Даже слишком. Это навело меня на мысль, что такая ситуация была знакома и ему. Да быть не может, какая глупость! Тишина и одиночество – его лучшие друзья. Хотя, с другой стороны, что она о нем знала? Как-никак, прошло пятнадцать лет, а люди склонны меняться. Я взглянула на его правую руку – на безымянном пальце сверкнуло кольцо. Любопытно… - Какое интересное наблюдение. Личный опыт? Он не ответил. Подозвав официанта, Нару заказал чашку чая. Хм, похоже, я поторопилась с выводами о том, что люди меняются. - Так я угадал? Шибуя снова смотрел на меня с едва заметной усмешкой и насмешливыми искорками в глазах. Ага! Сейчас! Взяла, прямо, и призналась тебе! Что же, как известно, лучшая защита – это нападение: - Думаю, все же ты это говорил так же и о себе. Ты в разводе, так что тебе все известно не понаслышке. - Возможно… Его ответ прозвучал весьма туманно. А потому, как потемнели его глаза, я поняла, что затронула болезненную тему. Поборов в себе желание узнать как можно больше о его жизни за эти годы, я сменила тему разговора, переключившись на работу. Посидев еще некоторое время, мы расплатились и вышли. Как ни странно, мне понравился вечер, проведенный в его обществе. Я ожидала, что обстановка окажется такой же как и в машине, но все прошло куда лучше. Он был интересной и непростой личностью (про таких обычно говорят "и во век не разгадаешь"). К тому же, мне понравилось разговаривать с ним. Вот скажи мне кто, тогда, пятнадцать лет назад, что я буду вот так сидеть в ресторане и запросто общаться с Нару, я бы покрутила пальцем у виска, и посоветовала бы товарищу подлечиться малость. Видимо, в свое время Шибуя считал разговоры со мной, ниже своего достоинства. С годами, его гордость никуда не делась, но по-человечески общаться с ним стало проще. Интересно, кто же его изменил? Кто бы это не был, ему надо отдать должное, ибо поставить на путь человеческий божество по имени Шибуя Казуя, представлялось мне непосильной задачей. Консьерж проводил нас до лифта заинтересованным взглядом. И о чем он интересно подумал? Впрочем, служащий был слишком хорошо вышколен, чтобы интересоваться личной жизнью жильцов, так что я могла не беспокоиться о слухах. Зайдя внутрь лифта, я прислонилась к зеркальной стенке. Вот интересно, выпили мы лишь по паре бокалов вина, а голова у меня - будто ватой набили, мысли разбегаются, и во всем теле такая легкость... Странно, не то, что бы я была привычна к алкоголю, но от вина уж точно таких ощущений не бывало. Или же на мне так сказались все волнения сегодняшнего дня? - Какой этаж? - Двадцать третий. Я заворожено смотрела, как длинные изящные пальцы нажимают нужную кнопку. В кабине лифта моментально стало нестерпимо жарко и как-то тесно... От руки мой взгляд метнулся выше - к развороту сильных плеч, скользнул по ключице, видневшейся из-под расстегнутой на пару пуговиц рубашки, задержался на изгибе губ и, наконец, утонул в синеве его глаз. О чем я только думаю? Черт...мысль только одна...застрял бы лифт!... Боже, что я несу! Это все ни есть хорошо. - О чем задумалась, Май? Май...мне кажется, или мое имя, произнесенное этим низким голосом, звучит невероятно чувственно? Стоп! Заметив его иронично приподнятую бровь, я моментально пришла в себя. Зараза такая, прекрасно знает как действует на меня и стоит, посмеивается! - Иди к черту. Мне нехорошо. - Вот как... Он шагнул вплотную ко мне и заглянул в глаза, уперев ладони по обе стороны от моей головы. Я забыла, как дышать. Лифт остановился. - Э, мы приехали! Твои вещи уже в квартире! Я попросила Тори, Тори - это наш... - Май... - ...в общем, они уже на месте! Квартира двухуровневая, так что... - Май! Я понимала, что несу бред, но не могла остановиться, и молила небеса, что бы он, наконец, отодвинулся от меня. Но небеса остались глухи к этим просьбам, поскольку на фразе о том, где я собираюсь его поселить, Нару, приподняв за подбородок голову, накрыл мои губы поцелуем. О, весьма действенный способ заткнуть женщину... Дверь лифта открылась и снова закрылась, но я ничего не замечала. В голове билась только одна мысль: "остановись, дура!". Но тело не слушалось голоса разума, упиваясь ощущением близости этого мужчины. Мои пальцы судорожно сомкнулись в его густых мягких волосах. И это я?! Та, которая считала, что подобные ощущения ей больше не доступны? Впрочем, подобного, надо признать, мне испытывать и не доводилось. Он углубил поцелуй, и мои руки машинально заскользили по его рубашке, расстегивая пуговицы. Страсть...Никогда не любила это слово. Я считала, что оно подходит лишь для дешевых любовных романов, которыми зачитываются молоденькие девушки. И только сейчас, в тридцать с лишнем лет, стоя в лифте, я, наконец, поняла, что оно значит. Неизвестно, чем бы все закончилось (хотя нет, чего лукавить, прекрасно известно чем), но в моей сумке заверещал мобильник.