Госпожа неудача "Шаг в неведомое"

Сегодня солнце радовало жителей Лондона своими теплыми золотистыми лучами, пробивающимися даже сквозь самые плотно задёрнутые занавески. Не смотря на раннее утро в студии группы «Morning star» уже начал собираться народ. Анжелина, крутясь перед зеркалом, пыталась призвать к порядку растрёпанную ветром прическу, что-то напевая себе под нос. Антон наслаждался крепким утренним кофе, кося глазами на зевающую Диану. Все ждали лидера, но не как не то, что, с довольным возгласом: «а вот она и я!» - явилось, резким пинком распахнув дверь. Гостья впечатляла. Пудовая баба с глазками буравчиками на заплывшем жиром лице с прыщами неизвестной науке свежести, которые явно очень долго пытались давить, и кучерявыми тёмными волосами, подбоченившись, обводила взглядом всех присутствующих, что в данный момент застыли, пытаясь поднять отдающие земные поклоны, челюсти. - Ну, че уставились, - пробасила гостья, вваливаясь, наконец, в помещение, - ну, опоздала, и чего? Со всеми бывает. Это заявление окончательно вынесло всех присутствующих в астрал, а я, больше не находя сил для того, чтобы сдерживать подступающий смех, щелкнула пальцами, сбрасывая личину, и, уже в своём теле, плюхнулась на свободный стул. - Ох, ты меня со своими шутками до инфаркта доведёшь, - выдохнула рыжая, с укором смотря на меня голубыми глазами, в глубине которых плясали бесенята. – Ты хоть откуда, такая красивая? Я развела руками. - Как всегда. - Ох, и в чьем же сознании ты этакую страхидлу выискала? – подал голос Антон, прокашлявшийся, наконец, от кофе, которым, при моём приходе, поперхнулся. - Одного не плохого бизнесмена. Представляете, это – его теща, и он живёт с ней в одной квартире. Вновь набравший в рот кофе, Антон, опять поперхнулся, а девчонки, получившие от меня наскоро состряпанный образ хлипкого мужичонки, в одних боксерах вываливающегося из своей комнаты ранним утром, и тут же нос к носу, сталкивающегося с обожаемой родственницей, прикрыли ладошками рты. М-да, картина маслом, однако. Наше веселье прервалось внезапно. И угадайте как? Ну, конечно же, появлением незабвенного и горячее любимого продюсера, что, в отличие от нас прибывала отнюдь не радужном настроении. Впрочем, а когда было иначе? - Значит так, тунеядцы мои обожаемые, - выпалила Белла с порога, обводя нас внимательным взглядом своих двухцветных глаз, - полодырничать успели? Хорошо, поскольку больше такой роскоши не будет. Сейчас мы с вами поднимаемся и несём свои организмы за мной. О, да-да-да, не смотрите на меня так, вы всё правильно поняли: вам предстоит встреча с журналистами, и, да, я специально вас не предупредила. Ваши лица – бальзам для моей утомлённой души. Одарив нас ангельской улыбкой, Белла подняла со стула какие-то бумаги и танцующей походкой удалилась из нашего рабочего помещения. Мы же, переглянувшись, тяжко вздохнули, и, поднявшись, направили стопы за своей обожаемой руководительницей. Следующие два часа оказались, как я и ожидала, просто-таки волшебными. Толи журналисты нам достались какие-то особенно нудные, толи Белла этакое счастье подсуропила, но на пятой минуте интервью мне хотелось выть, на десятой – кусаться, а еще через пятнадцать я стала измышлять страшную месть. Слава богу, журналистские измывательства закончились, а вот продюсерские только начались. Оказалось, что следующую неделю дома родного не узрим мы вообще, поскольку она расписана по часам и по минутам. Лично меня радовало лишь то, что три дня мы проведём в Москве, а значит, если учитывать тот факт, что я – многоликая, и во сне не нуждаюсь, успею в село слетать. Может мама уже оттаяла? С другой стороны, меня изрядно напрягало то, что со следующей же недели я стану охотиться самостоятельно, без ставшей привычной, страховки кого-то из семьи. Не смотря на всё, в себя я до сих пор не верила. А вот с личинами освоилась, и научилась правильно расходовать силы, так что теперь не выматывалась, но и больше двенадцати часов, знала, не в своём облике не прохожу, хотя, оно было и не нужно. Если возникала надобность, я всегда могла наложить иллюзию, хотя, конечно, с ней было сложнее. Поскольку личина изменяла не только внешность, но и, скажем, походку, а накладывая иллюзию, приходилось следить и за тем, чтобы правильно двигаться, изменять голос отдельным способом и еще много чего. Пробовала я когда-то наложить на себя иллюзию. А теперь представьте лица девчонок, которые узрели кряжистого мужика с пивным животиком, грациозной женской походочкой проходящего мимо них. Короче, развлеклись мы тогда знатно. *** В аэропорту было, как всегда, людно. Туда сюда сновали встречающие и отбывающие, галдели и кричали, создавая полноценный гвалт птичьего базара, расстающиеся и встретившиеся. От многообразия цветов, голосов и лиц раскалывалась голова, впрочем, как это всегда бывает. Наша же компания примостилась в неприметном закутке, где мы ожидали куда-то усвистевшую Беллу. - А знаешь, сестрёнка, я уже начинаю жалеть о том, что ввязался во всё это, - задумчиво протянул Эдвард, вращая на пальце кольцо от брелка с ключами. – Всего три дня прошло, а у меня ум за разум уже зашел и там поселился. Я хмыкнула. - Это еще что. Вот ты с нашей компанией в Китай не гастролировал. Хотя, согласна, деньки вышли те еще. Наверное, вы сейчас спросите: «а что же среди нашей компании делает мой неугомонный солнечный братик?» Признаться, я сама достаточно часто озадачиваюсь этим вопросом, поскольку, как это бывает с нами, процесс по внедрению нового человека в коллектив произошел стремительно. А началось всё с того, что я вывихнула руку. Нет, конечно, иные регенерируют, аке заправские вампиры из фэнтезийных книг, вот только, не стоит забывать о том, что я – тоже человек, пусть даже могу исцелять саму себя. Вот только не так быстро, как хотелось бы, так что почти перед самым вылетом выяснилось, что маятником группы быть некому. Не знаю как, чем и с какой стремительностью думала Белла, но когда, в час вылета, вместе с ней в аэропорт притащился сонный, злой и до сего момента безработный, Эдвард, я почему-то не удивилась. Честно признаться, раньше я как-то не справлялась о том, с чем собирался связать свою жизнь мой братишка. А зря, поскольку внимательнее надо быть к родственником, а-то можно многое прошляпить, как например то, что заяц наш солнечный с отличаем, закончил консерваторию. И не признавался ведь, зараза. В общем, видимо, с лёгкой подачи доброй тети, пяток наших произведений Эдвард освоил просто-таки молниеносно. В одну ночь управился. Хотя, наверное, когда на горизонте маячит фурия вроде нашей ценнейшей Беллы, еще не такой подвиг свершить можно. Только вот, так просто, почти без репетиций, я знала, работать почти невозможно, так что братишке пришлось куда сложнее, чем всем нам. В свободное от работы время, он учил недоученное, а потом просил меня создавать фантомные инструменты, накладывая иллюзию на силовые каркасы, поскольку ему такое было не по зубам, и мы снова и снова проигрывали сложные места. К середине поездки Эдвард стал похож на упыря недельной свежести. Те тоже бледные и Из тёмных кругов голодными и злыми глазами сверкают. Мы все поддерживали его так, как могли. А я сама тихо радовалась тому, что нам остался всего один перелёт, и всего три концерта. Москва встретила нас палящим солнцем и столбиками термометров, что услужливо демонстрировали почти сорокоградусную отметку. Вздохнув, я окружила себя щитом, пустив под ним прохладный воздух, и сочувственно покосилась на товарищей. К сожалению, облагодетельствовать их личными кондиционерами я не могла, поскольку уже успела окружить защитными щитами, защищающими от травм и увечий, а слишком большое количество силы нельзя направлять на тех, кто тебя слабее, так что придется ребятам жариться. Ну конечно же, не смотря на зверскую усталость, сидеть в отеле мы, неугомонные, даже не пробовали. Вместо этого нас понесло по гостям, причем всех по разным. Лично я, подхватив Анжелину под локоток, и махнув рукой корпящему над нотами, братишке, выпорхнула в окно, для того, чтобы нежданьчиком явиться к своей старинной подруге. Катя встретила нас с распростёртыми объятиями, даже не смотря на тот факт, что мы прервали запланированную ими с мужем вечернюю прогулку по набережной, свалившись, аке снег на головы, в самую последнюю минуту перед выходом. В итоге романтические планы скончались в конвульсиях, превратившись в самый настоящий балаган. Зато мы ничего так погуляли, памятно. Ага, особенно для москвичей, которые нас видели. Нет, ну мы, конечно, не сумасшедшие, но просто жара… Короче, я ж не виновата, что нас понесло охлаждаться к фонтану, причем единственному мужчине в нашей компашке зачем-то захотелось нас сфотографирыввать. Обязательно стоящими на парапете. И Катя поскользнулась. Вслед за этим последовало длительное купание, из которого я вынесла одну истину: Безумие заразительно. Вот такими вот, мокрыми и ржущими мы и ввалились в отель. И снова без приключений не обошлось, потому, как в вестибюле уже засели журналисты. В тот вечер Белла рвала и метала. Анжелине досталось и по первое и по все остальные числа, а вот я из воды вышла сухой, поскольку, клацнув зубами, заявила, что голодна. Тётя пошла на попятную. На следующий день, сразу после утреннего концерта, мы отправились к Светке. разминулись. Оказалось, что, прознав о нашем визите, подруга отправилась к нам, конечно же, с Мариной и Серегой. Снова было весело. А вечером я всё-таки решилась на то, что запланировала еще в Лондоне. Я отправилась в село, к родителям, вот только полёт этот ни чем хорошим для меня не закончился. - Я, кажется, уже говорила тебе о том, что не хочу видеть, а если ты забыла, то позволь напомню. Ты – не моя дочь. Ты – монстр. А теперь уходи. Больше ничего вразумительного мне так и не сказали, так что всю ночь я летала над москвой, не желая возвращаться в отель и говорить с кем-то. И зря, потому, как, пока я отсутствовала, Анжелас успела пособачиться с Беллой, и на сей раз, крепко. Утром обе ходили мрачные, как гробовщики, а тетя из фурии обыкновенной перевоплотилась в фурию ядовитую, особо злобную. Досталось всем. Когда Белла с сестрицой не виделись, в отеле наступала тишина, но в минуты столкновений красавицы начинали грызца, аке заправские псы, причем я причин их ссоры так и не поняла. Сунулась было к сестре за объяснениями и получила жесткий отпор. И что она ей наговорила? Видимо, это что-то было уж очень серьёзным, поскольку, уйдя после очередной стычки, сестра больше не вернулась. Шли часы. Дело плавно продвигалось к вечеру и концерту, который мы должны были давать в честь дня рождения кого-то из высоких лиц, а сестра так и не вернулась. - Где она может быть? – повторяла Диана за полчаса до выезда на место, наматывая круги по моему номеру. - Белла, чего, ради бога, ты ей наговорила? А это уже Эдвард прицепился к тёте, застывшей с каменным лицом в своём кресле. Так, а что там на часах? Пять минут? Ну, и где она. - Я убью её, когда увижу, - наконец гаркнула наша продюсер, резко поднимаясь на ноги, и, пройдя к двери, бросила через плече: - Выходим. Ну, мы вышли, и до места добрались, и инструменты подготовили, вот только сестрица так и не появилась. - Крист, ты можешь её найти? – осведомился Эдвард, нервно вращая в пальцах палочку. Я в задумчивости поживала губу. - Не знаю. Я иных не пробовала. - В плане?... - Искать, идиот, - отмахнулась, а потом, поймав прилетевшую в мои руки фотографию, цыкнула на всех, погружаясь в транс поиска. Вот только засечь ничего так и не успела. Из погружения меня бесцеремонно вырвали, и это были не ребята. - Где, вот где тебя носило!? – восклицала Белла, и голос её приближался. - А есть ли значение? Главное, что я пришла, - ответствовала наша рыжая пропажа. Что-то стукнуло, упало, а через мгновение обе вошли в нашу, так сказать, гримёрку. - Да, имеет! - И какое же? Я ушла, дабы снова тебя не раздражать. Я ж на мозг капаю, а то, до какого состояния ты довела Антона, который, между прочим, человек – это для тебя значения не имеет? Если я так тебя раздражаю, и раз я слабый нытик, хорошо, я отыграю последний концерт. Больше меня в этой группе не увидят! По мери того, как Анжелас говорила, бела всё больше теряла над собой контроль. Я чувствовала это всем своим существом. Внутри, почти привычно, всколыхнулась тёмная охотничья сущность. Она чувствовала, что сейчас произойдёт. А я? Что, что могла сделать я? Девушки стояли почти вплотную, лицом к лицу, глаза в глаза. Если сейчас это случится… Ох, нет! - Да, так будет лучше! – выпалила Белла, и потеряла контроль. Время стало патокой, мысли – воском. Горящим. Свет загорелся резко и ярко, ослепляя неподготовленных и сжигая, ломая, корёжа всё на своём пути. Я не знала, что делать, слишком куцым был мой опыт применения силы, слишком редко я попадала вот в такие ситуации. Я – не боец, не супер герой. Я просто человек, пусть даже обладающий некими способностями. Так что удивительного в том, что я растерялась и от этого не успела? Пусть на одну секунду, но и этой секунды хватило. Я чувствовала это в тот момент, когда, не придумав ничего более, выбрасывала из своего резерва упругую нить, когда, сетуя на свою невнимательность, выдёргивала обмягшее тело сестры и накрывала присутствующих щитами. Самыми сильными, на какие оказалась способна. Проделывая всё это, я ругала себя. Нет, ну чего, чего мне стоило отойти для того, чтобы поохотиться? Но нет, я, как всегда, пропустила вечернюю охоту, а теперь моя нерасторопность может стоить чьей-то жизни. Ладно, хорошо, теперь мои ребята защищены. А что делать с Беллой? Она же себя совсем не контролирует, а в панике я забыла все уроки Стивена, выплеснув в щиты почти весь остаток сил. Что же, прости, тётя, но иначе я не могу. Потянувшись к сознанию, несколькими посылами мягко прикоснулась к мозгу. Толи крякнув, толи хрюкнув, Белла осела на пол. Пусть Потянулась,. Так всем будет лучше. А теперь, пока не отключилась совсем, последнее. Боги, хоть бы достало сил. Я ведь не умею, не могу на далёком расстоянии. Это слишком. Никто так не может. Хотя, черт с ним. Я смогу, ну, или попробую. Стивен – мой энергетический отец. Он должен услышать. Выплёскивая остатки сил и еще что-то личное, важное, неотъемлемое от меня самой, представила знакомое доброжелательное лицо, потянулась за сотни, тысячи километров, надеясь, что докричусь, и сказала, хотя нет, не так, прошептала угосающим сознанием: «Стивен, помоги».