Госпожа неудача "Шаг в неведомое"

«Да что, черт возьми, сегодня происходит?! За что ни возьмусь — все из рук валится». С такими мыслями я стояла на кухне в позе братьев наших меньших и вытирала пролитый на пол компот. Несмотря на то, что встала я довольно рано, завтракать села почти в двенадцать. И компот был не первым препятствием, мешающим трапезе. «Ох, чувствую я, опять какие-то проблемы на мою несчастную голову набиваются». От далеко не радужных мыслей меня отвлек дверной звонок. Я отжала тряпку в раковину. И только потом вспомнила, что туда впопыхах поставила свою чашку, когда банку на пол лечь пригласила. Награждая себя далеко не лестными эпитетами, я стала прокладывать дорогу к двери по блестящему, вроде бы уже не сладкому полу. Джейк окинул взглядом мою физиономию и сделал вывод: — Да, матушка грозная царица, с вами сегодня на «вы», и шепотом, и только по делу. Несмотря на испорченное настроение, я тепло улыбнулась парню и пригласила войти. Вместе мы привели в божеский вид мою кухню и, заварив мне кофе, а также достав из ближайшего магазина сок для Джейка и по моему индивидуальному заказу две лампочки, переместились в комнату. — Почему нет? Сходи, конечно, — сказал Джейк, выслушав мой рассказ о вчерашних вечерних событиях. — С соседями полезно поддерживать теплые отношения, может пригодиться. А особенно это на руку, когда эти самые соседи — иные, да посильнее тебя. Правда, если разозлишь... — он поднял руки вверх, показывая, что тогда мне только сдаваться останется. — И ты даже помочь мне не попытаешься? — плаксивым голоском пропищала я, отправляя наши чашки в раковину и с ужасом улавливая звук разбивающегося стекла. Видимо, посуда не долетела. — Что-то у тебя действительно день сегодня не удался, — сказал парень, вставая с кресла. Я хотела последовать за ним, но он легким движением руки усадил меня на место. — А вас, цунами Кристина, прошу остаться на месте. Бедствия, которые вы здесь учинили, и так слишком чудовищны. Я, пожалуй, проведу тебя до квартиры Смитов. А то боюсь, что от подъезда ничего не останется. Я хихикнула: — И тогда я перееду к вам. — Проходи, пожалуйста, как говорится, чувствуй себя, как дома. Хотя, по-моему, я говорю бессмысленные вещи. Ведь ты и так дома. Подумаешь, этажом выше. Джессика провела меня в очень уютную, таких же небольших размеров, как у меня, комнату. Сразу было видно, что хозяева этой квартиры обладали хорошим вкусом. Весь интерьер жилища был тщательно подобран. Ковер, покрывала на диване и креслах — все здесь соответствовало друг другу. Джессика принесла сок и пирожное. Я улыбнулась. — По-моему, сегодняшний день посвящен чревоугодию. Дверной звонок залился переливчатой трелью соловья. Женщина пошла открывать, бросив мне на ходу: — Ну вот. Кажись, семейство начало собираться в родном гнездышке. Я сидела в гордом одиночестве, созерцая то, что осталось от когда-то имевшей довольно привлекательный вид корзиночки с безе и грибочков из теста. Из коридора доносились негромкие голоса. Наконец мое одиночество закончилось, и Джессика вошла в комнату вместе с мужчиной примерно ее лет. Взгляд его карих выразительных глаз показался мне очень и очень знакомым. Создавалось впечатление, что где-то мы виделись. Мужчина пригладил и без того аккуратно уложенные темно-русые волосы и опустился в кресло. — Рад знакомству с новыми соседями, — голос мужчины был мягкий, даже какой-то располагающий. «Да у них здесь все как-то по-домашнему, спокойно и уютно», — подумала я, вставая и протягивая руку, по-видимому, главе семейства: — Мне тоже приятно с вами познакомиться. Я Кристина. Теплые пальцы мужчины пожали мою руку. — Очень приятно. Я Джон Смит. Муж забывчивой особы, которая по вине своей рассеянности эксплуатирует соседей. Мы все рассмеялись. А Джессика шутливо толкнула мужа локтем в бок: — Ладно тебе. Вот сам, являясь могучим, рожденным дитя солнца, то галстук на официальные мероприятия одеть забудешь, то за дочкой в лицей в пятницу едешь, считая, что уже календарь открыл субботний лист. Джон взял из рук жены пачку сока. Я сидела и во все глаза смотрела то на мужчину, то на женщину. Хоть я и понимала, что мое поведение не очень-то и этично, но что я могла поделать, когда челюсть земные поклоны била по той простой причине, что до сих пор я на все сто процентов была уверена, что стать питающимся энергией солнца можно лишь при каких-то загадочных переходах, о которых семейство моих любимых солнечных зайчиков сильно не распространялось. Из ступора меня вывел голос Джона, по-видимому, что-то у меня спрашивающего. Мне стало как-то неудобно оттого, что я проворонила его вопрос. — Простите меня, что вы спросили? Я почувствовала, как щеки начинают предательски краснеть, выдавая мое смущение. Мужчина усмехнулся: — Я спросил, чему ты так удивилась. У тебя такое выражение лица, будто ты восьмое чудо света увидела. — Джон, да что ты привязался к девушке? Может, ее удивление связано с какими-то личными догадками, которые нашим ушам вряд ли можно слышать. Джон погладил меня по руке и заглянул в глаза, будто строгий папочка, пытающийся выведать у нерадивой дочурки, где она пропадала и почему лишь под утро домой пожаловала. Я смутилась еще больше. Он рассмеялся: — Да ладно. Не хочешь — не рассказывай. Просто меня любопытство сжирает. Джессика встала с дивана и куда-то вышла. Я все-таки собрала смелость в кулак и спросила: — Я не ослышалась? Вы действительно родились таким... — я замялась, — ну, питающимся солнцем? Солнечным зайчиком назвать мужчину, который мне в отцы годится, было как-то неуместно. И как это мой язык-помело малинку мне не подпортил? Джон прикрыл один глаз и склонил голову набок. Я даже непроизвольно улыбнулась, так как его нынешний вид напоминал какого-то старого сказочника, который вот-вот достанет из недр старой, потрепанной сумки книгу в потрескавшемся от времени переплете и начнет повествовать что-то загадочное, интересное. — Да, все именно так. Действительно, дети солнца делятся, так сказать, на две категории: рожденные (экземпляр такого вида ты можешь видеть прямо перед собой) и... второй категории конкретного названия не придумали. Некоторые называют их просто и банально — переведенные, лично я их называю пришедшими, потому как они пришли к нам, будучи при рождении иными. Мне кажется, так более солидно, что ли. Джон замолчал. Меня распирало ехидненькое желание спросить у моего лектора, где я могу видеть наглядное пособие из второй категории. Но, поняв, что это глупая затея, а вопросов на самом деле назревает много, я решила спросить что-то по существу: — А есть ли различие между рожденными и этими, без конкретного названия? — Ну, в принципе, есть. Честно говоря, оно незначительно. Разница между рожденными и пришедшими заключается только в силе. Я имею в виду силу барьера. Хотя и тут у нас довольно похожая ситуация складывается. Ведь сила напрямую зависит от энергетического потенциала личности. На маленьком журнальном столике завибрировал мобильный. Джон встал и, взглянув на дисплей, сказал: — Погоди немного, я сейчас отнесу аппарат Джесс, и мы продолжим, а она пусть с дочерью пообщается, ведь наверняка увязла в своих статьях и репортажах. Вернувшись в комнату, он спросил: — Итак, на чем мы там закончили? Прилежная ученица напомнила, что говорили мы о силе этих двух видов солнечных зайчиков. Джон поудобнее устроился рядом со мной на диване и продолжил: — Да, все именно так. А в остальном мы похожи, как две капли воды. Ну-у-у... — он задумался. — То, что мужчина должен быть сильнее, чем противоположный пол, ты и так знаешь. Хотя, честно говоря, и тут поспорить можно. Бывают же индивидуумы уровня тряпки среди джентльменов и богатыри среди дам. Я усмехнулась: — Вы так интересно рассказываете. Джон облокотился на спинку и озорно мне подмигнул: — Мы можем болтать с тобой сколько угодно, Джесс все равно нас не слышит. Мой телефон решил, что нечего нам с Джоном, так сказать, глазки строить друг другу. Я вынула дитя технического прогресса и взяла трубку. На линии сначала прозвучала парочка не очень-то цензурных слов, адресованных то ли аппарату, то ли операторам за качество связи. Я, сдержав смешок, сказала: — Привет, папочка. Я уже несколько секунд вся внимание. Помолчав немного, отец начал разговор: — Да, привет, дочка. Как твои дела? Как нелегкое продвижение по лестнице славы? Захомутала ли моя красавица дочь какого-то состоятельного англичанина? Я, улыбаясь, ответила на все его вопросы довольно чистую правду, только вопрос о личной жизни оставила без внимания. Почему? А кто меня знает. Сразу же, чтобы папа не успел вспомнить о проигнорированном вопросе, я поинтересовалась: — А у вас как дела? Ты ведь уже вернулся к маме в деревню? Что у тебя с работой? И как идут дела с применением новых открывшихся возможностей? Отец вздохнул: — Вот об этом я и хотел поговорить с тобой. Я напряглась. Вспомнив о том, что я не дома, а разговор может войти в русло каких-то личных отношений, я сказала: — Пап, если ты не возражаешь, я перезвоню тебе минут через пять. Просто я сейчас не дома. Думаю, ты еще спать не ляжешь, разница во времени у нас с вами незначительна. — Да, конечно. Я попрощалась со своими соседями и быстренько потопала домой. Почему-то волнение начало не на шутку мне докучать. — Я уже в полном твоем распоряжении. Что там у тебя стряслось? Видимо, папа уловил в моем голосе беспокойные нотки. — Да не переживай ты так, дочка. Все, в принципе, в норме. Только вот сны какие-то странные твоего старика отца беспокоят. Может, я, конечно, из ума выживаю, ведь о снах вроде только слабый пол толкует. Мое беспокойство только усилилось. — Рассказывай, не томи душу. — Какие-то оборотни мне снятся. Я опешила: — Что? Оборотни? — Вот-вот. Приснилось мне прошлой ночью, что сижу я в лесу каком-то. А может, и не лесу, а заповеднике, уж больно красиво там, экзотика прям какая-то. И вот подходит ко мне женщина, ну просто красавица. Волосы черные, глаза зеленые, в каждом ее движении таится столько грации, ну прям кошка. Ой, надеюсь, Ира сейчас далеко и не слышит моих изречений по поводу женской красоты. А то ужин будет на моей голове, и это в лучшем случае, — отец засмеялся. Я молчала. — Эй, ты меня слышишь? — Да-да, продолжай. — Ну вот, подошла ко мне и говорит: «Ты теперь другой, и негоже тебе с простыми смертными водиться. Получишь ты еще два предупреждения, после чего начнется расплата за нарушение законов мира иных». А потом, это произошло так быстро, короче, она превратилась в здоровенную киску и смылась. Я тяжело рухнула на диван. Дальше объяснения были излишни. В памяти всплыли события с Дианой и Карлом. «Ну как я могла не подумать, что у папы с мамой сложилась такая же нелепая ситуация? И что теперь делать? Если в первом случае оба нарушителя были посвящены, то здесь...» Голос отца вывел меня из раздумий: — Эй, ты что там, уснула, что ли? — Нет-нет. Я слушала, все прекрасно поняла. А я завтра к вам собиралась. Приеду — вот и потолкуем, пообщаемся. Ладно, папулечка, давай, пока. Спокойной ночи. Я сбросила. «Да, бессонная ночь мне обеспечена. Вот они, проблемки. Встречай, Кристина!»