Госпожа неудача "Шаг в неведомое"

— Да, сестренка, ты идеальна и находчива, как всегда. Посмотрим, чего теперь я дождусь на свою рыжую голову. Мы замолчали. Тишину нарушал тихо работающий телевизор, транслирующий какие-то вести из давно сидящей в печенках Ливии. Анжелина уже собралась переключить, как вдруг приятный голос ведущей сообщил: «А теперь, как и обещали, последние подробности из Москвы...». Анжелина щелкнула кнопкой пульта. — Верни, слышала — про Москву говорят? — А-а-а, я как-то и забыла, что Москва — твоя родина, — сказала сестрица, переключая обратно. «Недавно стало известно, что в больницы города попало более сотни человек с серьезным пищевым отравлением. Состояние всех — критическое. Врачи утверждают, что такое количество попавшего к ним за один день народу — впервые в их практике. За это дело взялись все надлежащие инстанции города. Оставайтесь с нами, подробности в следующей сводке новостей». — Привет, Кристина. Ты не против, если я присоединюсь к тебе и путь мы продолжим вместе? — меня догнала Кэт. — Да нет, конечно. Только как-то странно. — Что странно? — Кэт остановилась. — Странно то, что ты без дела шатаешься. — А почему без дела? Ты меня обидела даже. Я как раз и занимаюсь делом. — Каким это? — С тобой поговорить собираюсь. — О’кей, только пойдем, а то я в магазин опоздаю. Кэт удивленно на меня посмотрела: — Ты чего? Он же круглосуточный. — Да, но утром туда привозят теплый хлеб и булочки. Да идем же! — я нетерпеливо тащила подругу за руку. Если бы она не поддерживала себя барьером, точно бы растянулась на покрытом тонкой корочкой льда тротуаре. — Да прекрати ты меня тянуть, не видишь, что ли? Я завтракаю. — Да откуда же мне знать, когда тебе, зайчику солнечному, жрать приспичит? — я смилостивилась и остановилась. — Вот хороши вы тем, что, в отличие от нас, рот у вас пуст во время приема пищи и разговаривать вы можете. — Ага. Да, начнем. Про московские события слыхала? — Слыхала. — И что думаешь по этому поводу? — А что же я должна думать? Может, партия каких-то продуктов некачественная попала на прилавки, а эти бедняги стали жертвами недобросовестных производителей. —Да что ты говоришь! Если верить твоей гипотезе, то эти продукты завозятся по всей Москве и регулярно. — Не понимаю. — А я, кажись, что-то начинаю понимать. Она наконец опустила глаза от всемогущего светила, которое уже, к моей превеликой радости, стало греть по-весеннему. Мы зашагали по подтаявшему тротуару в сторону вожделенного магазина. — А понимаю я то, — после довольно долгой паузы продолжила она, — что слушала ты только ту, самую первую сводку. В ней говорилось о первой сотне, правильно? — Ну да, все расследуют. — Ох, ладно, рассказываю для тех, кто по каким-то непонятным причинам был в танке, а телевизора, как известно, там нет. В Москве объявлено чрезвычайное положение. В больницы попадает ежедневно около двухсот человек, не считая тех, кого вообще до больниц не довозят. По приказу местных властей продукты привозят в магазины только работники МЧС. Но, видимо, и эти предосторожности не помогают. — И что ты, точнее, все вы думаете по этому поводу? Я взялась за ручку входной двери. Кэт, шедшая немного позади меня, сначала поравнялась со мной, а потом резко выскочила вперед, тем самым закрывая проход, будто прикрывая меня от вражеских пуль. Я в недоумении уставилась на подругу: — Эй, ты чего? Испорченные продукты из Москвы перекочевали в Лондон? — Кэт хихикнула. — А что, так убедительно вышло? — Да уж, дальше просто некуда. Слушай, ладно. Кончай дурачиться — пропусти меня: чем быстрее справлюсь, тем быстрее вернемся к делам нашим. — А давай-ка я... Тут из магазина вышла девушка, держа возле уха мобильный и радостно кому-то сообщая: — С повидлом последние забрала. Я тяжело вздохнула и протиснулась внутрь. Выходившие были моим спасением, ведь при простом народе Кэт не будет разыгрывать из себя невесть что, а прибегать к способностям вряд ли захочет. Я прошла к лоткам с хлебобулочными изделиями. Остановившись возле столика со всевозможных цветов пакетиками, я почувствовала легкое прикосновение руки. Обернулась: — Что, все-таки решила пойти за мной в качестве ревизора? — Да нет, просто за компанию. Телефон подруги громкой трелью оповестил всех, что она должна кого-то наградить своим вниманием. — Жду тебя на улице, — бросила она, быстрым шагом направляясь к выходу. Взяв все, что нужно, и расплатившись, я вышла из магазина. Кэт кому-то что-то очень громко пыталась объяснить. Было видно, что девушка пребывала в нехиленьком раздражении. Положив телефон в карман, подруга сказала, что ей срочно надо домой, а потом к отцу на работу. На вопросы типа «Что случилось?» и «Почему ты должна поехать к папе?» девушка ничего толком не ответила и улетела, причем в прямом смысле этого слова. Наскоро приготовив себе что-то наподобие легкого завтрака, я переместилась с ним на диван. По непонятным причинам настроение было около отметки «ноль». Сидя и жуя в гордом одиночестве, я... Как вы думаете, что я делала? Правильно. Размышляла над своим житьем-бытьем. Мысленные переживания и укоры прервал звонок мобильного. Я бросила быстрый взгляд на дисплей: «Хвост Анжелины». Ох, знали бы они об этом незамысловатом имени контакта — лишилась бы я покоя надолго. — Да, привет, Элис, — сказала я, наскоро пережевывая. — Привет! Что за напасть: кому ни позвонишь — то слишком заняты, то потребности организма удовлетворяют. — Да ладно, что ты хотела? — Чтобы хоть ты пролила свет на происходящее. — О чем это ты? — О срочном выдвижении моего семейства в фирму дяди. — Прости, конечно, но я откуда знаю? — Как откуда? Вы с Джейком дни напролет проводите — хорошо, что только дни, — ты, по-моему, знаешь обо всех семейных передрягах, — какая-то нелепая обида накрыла меня с головой, и, как всегда, эмоции взяли надо мной верх. — Может, хватит издеваться? Я знать ничего не знаю, а может, даже и не хочу знать! Сколько можно? «Ты и Джейк», «вы с Джейком»!.. Да если тебе так интересно, этот самый Джейк не был у меня уже несколько дней. А если и приходит, то или по делу, или так, дабы время скоротать. Наверное, к такой долгой и содержательной тираде девушка была не готова. Об этом свидетельствовала гробовая тишина на линии. Переварив полученную информацию, она наконец заговорила: — Прости меня, дурочку. Ну что я могу с собой поделать: язык без костей, как гласит мудрость народная. Если тебе сейчас так плохо, давай я к тебе приду. Хочешь — в роли платка носового, а хочешь — просто чтобы ты выговорилась. Говорят, так легче становится. Ну не молчи, скажи, приходить или нет. Только если да, то, надеюсь, не в роли боксерской груши. — Да пошли вы все! — крикнула я своему несостоявшемуся психологу и бросила телефон. Куда? А черт его знает, куда-то. Не знаю, сколько бы я так бездейственно сидела, тупо таращась в потолок, но сколько ни сиди, а время-то идет. Стемнело. По стенам, шторам поползли тени, отбрасываемые ветвями деревьев. Я только сейчас осознала, что вот так просидела целый день. Включив телевизор, чтобы хоть что-то разбавляло почти звенящую тишину, я стала рыться в шкафу с одеждой, вспомнив, что очень давно обещала себе навести там порядок. Тихий стук открывающегося окна свидетельствовал о том, что ко мне кто-то пришел. Я отправилась на кухню. Никого не было. На окне стоял лишь огромный букет роз. «Боже, мама моя дорогая, да сколько еще будет неожиданных сюрпризов и тайных поклонников?» Я взяла в руки букет. — Кристина, посторонись. Дай совершить посадку, — за окном, по-мальчишески болтая ногами, балансировал Джейк. Не знаю почему, но такое ребяческое поведение не только заставило меня перестать на него злиться, но даже развеселило и раззадорило. — Погодные условия в норме, аэропорт готов вас принять, приземляйтесь. Парень влетел в квартиру и расположился на стуле возле стола. Вид у него был усталый. — Ну, Карлсон, рассказывай. С чем пожаловал? — Джейк молчал. Я начала беспокоиться. — Что-то не так у папы? — Да не то слово. Отца обвиняют в халатности. — То есть? — То есть в недобросовестности, в результате которой под этикетками одного лекарства находится совсем другое. — Какой кошмар! И что? — Да пока ничего. Взяли с папы подписку о невыезде и расследуют, опрашивают и все такое. — Но как это могло случиться? — Элементарно. Кто-то отца крупно подставить хочет. Мы с Кэт и братьями, точнее, только с Алексом, решили начать свое расследование. — А Карл? Джейк хмыкнул: — А что Карл? Он, дурачок, все еще одержим местью из-за Дианы и все там выслеживает да вынюхивает. — Что ж вы ему не поможете? — Он сам этой помощи не хочет. Рыцаря из себя строит, один до всего докопаться пытается. — Опасно ведь это. — Да, но мы следим за его продвижениями, если что — подстрахуем в делах нелегких. Я улыбнулась. — Дружные вы все-таки. Джейк резко встал. — Хватит. Устал я. О плохом да о плохом. Одевайся, жду тебя на улице. Пойдем ночной Лондон тревожить. Домой я вернулась усталая, но счастливая. «А может, надеюсь я не зря? Может, он тоже что-то испытывает ко мне?» — дальше сил думать не было. Сон одолел меня.