Госпожа неудача "Шаг в неведомое"

На скрижалях судьба расписана. На ладони же жизни линия. Как узнать с полуслова истину, Если сказан всего-то минимум? Как шагнуть без страховки в новое? Как смириться со странной сущностью? коль по жизни с бедою скованны, не сумеешь, поверь, соскучиться. *** Ласковое осеннее солнышко проглядывало сквозь тонкие нежно-голубые шторы, словно пытаясь подбодрить и пожелать мне скорейшего выздоровления. Вот уже несколько дней я находилась в странном состоянии полусна, то приходя в себя, то проваливаясь в темные волны забытья. Но сегодня впервые очнулась окончательно. Все время, пока я находилась в таком состоянии, у постели сидел кто-то из родных или друзей, храня мой покой, словно неутомимый страж. Но сейчас, когда солнце только взошло и большой город начинал просыпаться, рядом никого не было. Я лежала, слушая еще тихий гомон спешащих по ранним делам людей, вдыхая запах стоящих рядом с постелью роз, и впервые за множество дней наслаждалась приятным утром. Такое блаженное состояние, омрачаемое лишь слабостью и множеством подключенных к телу аппаратов, длилось несколько часов, а потом и больница начала пробуждаться. Меня посетило несколько врачей и медсестер, одна из которых ввела в палату сонную Линду и оставила нас наедине. Первым делом женщина сменила немного завядший букет на новый, источающий пьянящий аромат. — Доброе утро, дорогая. Она тепло улыбнулась мне и опустилась рядом с постелью. — И вправду, очень доброе, — молвила я, сладко потягиваясь. Линда извлекла из сумки несколько открыток и разложила вокруг букета. — Что это? Последняя открытка заняла свое место. — Пожелания скорейшего выздоровления от тех, кто сейчас не сможет прийти. Я открытки каждый день меняла. — А сколько же дней я здесь пролежала? — спросила я, боясь услышать ответ на собственный вопрос. Линда поправила на плечах безукоризненно-белый халат. — Сегодня ровно два месяца с тех пор, как тебя привезли сюда. — Целых два?! — опешила я, уже горюя из-за потерянного времени. Мама вздохнула. — Да. Ну и напугала же ты нас. — Представляю, — я слабо улыбнулась. — Лучше не представляй. — Ладно, не буду, — согласилась я. — А как там мама, Анжелина? Как группа… Приложив палец к моим губам, Линда пресекла поток вопросов. — Они тебе сами все расскажут. Ладно, я пойду. Тебе много лишних эмоций нежелательно, а за дверями палаты есть еще целая очередь жаждущих к тебе прорваться. Так что пока, до вечера. Легко коснувшись губами моего лба, женщина выскользнула за дверь. Через пару минут вошла низенькая медсестра, тряхнула копной огненно-рыжих волос, хлопнула дверью и начала стремительно меняться в лице, в конце концов превратившись в лучащуюся хорошим настроением Анжелину. Сестренка прошлась по палате и плюхнулась на стул, где несколькими минутами раньше сидела Линда. — Ну что, сестренка, с возвращением в ряды живых, так сказать, — лучезарно улыбнулось мне это рыжее чудо. — Ага, спасибо. — Да не за что. Всегда пожалуйста. Обращайся, — к ее улыбочке примешалось ехидное выражение лица, которое она и не думала скрывать. — Спасибо. Обязательно, но как-нибудь попозже. — Ну ладно, как скажешь. Я потерплю, — милостиво разрешила эта рыжая бестия. — Ты бы мне лучше рассказала, как дела в нашей группе. — Ой, да там полный кошмар, — закатила глаза девушка. — Что уже произошло? — выгнула бровь я. Анжелас качнулась на стуле, проверяя больничную мебель на прочность. — Да, по-моему, Амур взбесился не на шутку. — То есть? — вторая бровь последовала за первой. Сестренка качнулась еще раз, и ножка хрустнула. Анжелина взмахнула руками, огласив всю больницу несколькими шедеврами нецензурной лексики, и приземлилась на жо… филейную часть тела. — За то время, пока ты лежала в отключке, почти весь наш коллектив умудрился найти свои вторые половинки, — продолжила сестренка репортаж, сидя на полу. — И кто же эти половинки? — Ты не поверишь. «Неотразимые». Сердце упало. Неужели Джейк нашел себе кого-то? Слегка придушив так некстати проснувшиеся чувства, я продолжила допрос рыжей сестрицы. — А подробнее? — Будет тебе подробнее. Но сначала не очень приятная новость. Сестренка поднялась, одной рукой потирая то, что сзади ниже пояса, а другой подхватывая стул и зло косясь на ножку, которая тут же поднялась и со слабым хлопком вернулась на положенное место. — Какая еще новость? — поправила сползшее одеяло я. Сестрица приземлилась на стул. — Амалия ушла из группы. — Как? Почему? И, в конце концов, что делать со свободным местом барабанщика? — округлила глаза я, принявшись нервно теребить прядь длинных волос. Анжелина снова принялась блаженно раскачиваться на стуле, совершенно забыв о скверном состоянии второй ножки, которая не заставила нас долго ждать и напомнила о себе тихим и подлым треском. К сожалению, встать сестренка успела. А жаль. Я надеялась. — Ну, на твои вопросы буду отвечать в порядке их поступления, — сказала она, зависнув в нескольких сантиметрах над вновь развалившимся стулом. — Итак, сначала поступил вопрос «как?». Отвечаю: очень неожиданно. Теперь — «почему?». Отвечаю: наша любимая Амалия, оказывается, крутила тихонечко себе роман с кем-то из Москвы. И, как это у молодых пар бывает, залетела. Ребенка они с парнем решили оставить, а она подумала, что семья всяко дороже шоу-бизнеса. И… вот тебе итог. Рассказ Анжелины стал для меня настоящей неожиданностью. Я могла представить что угодно, но чтобы так… кого-кого, а нашу Амалию я семейным человеком вообразить даже не пыталась. — И, наконец, последний вопрос: «Что делать с пустым местом барабанщика?», — продолжила сестренка. — А ответ на него станет для тебя самым неожиданным. И я даже не знаю, как ты к нему отнесешься. — Говори уже, не томи. — О’кей. Мы не знаем, одобришь ты наш выбор или нет. На пустующее место мы взяли Аскара. Честно признаться, я очень удивилась. — А он что, умеет играть на чём-то, кроме нервов? Неужто наш Аскар — барабанщик? — Да, причем очень хороший, — зажмурилась девушка, вздыхая. — А почему я должна быть против? Теперь пришла очередь удивляться рыжику. — Ну, у тебя вроде как нелады с его братом и все такое. Я возмущенно фыркнула. — А причем тут Луи? — Ну, он же все-таки брат Аскара. — И что с этого? Они абсолютно разные люди. А к Аскару я отношусь очень хорошо и возражать не собираюсь. Сестра вздохнула с явным облегчением. — Так ты мне расскажешь, кто с кем стрелою амурской скреплён? — спросила я, снова чувствуя приступ страха и волнения. — О’кей. С кого начать? — Ну-у… давай с Антона, — отпустила волосы я, переключившись на угол наволочки. — Хорошо, — кивнула сестра, — Ты же помнишь, что перед тем, как ты уехала с Джейком, Антоха напился до поросячьего визга из-за того, что с девушкой поругался? Потом он, конечно, не пил, но ходил как в воду опущенный, пока его Кэт из этой депрессии не вывела. А в то же время Карл, кстати, неплохой парень, начал ухаживать за Дианкой. Сначала она принимала это… ну, знаешь, как очередное временное влечение: гуляла с ним от нечего делать. Ну, а сейчас там вроде как все серьезно. — А ты? — склонила голову набок я, ехидно щурясь. Сестренка замялась. Ее спас звонок мобильного, который она, вопреки всем запретам, пронесла в палату реанимации. Так что эта рыжая бестия сказала, что у нее появились какие-то неотложные дела, и, снова приняв облик одной из медсестер, выскользнула из палаты. Каждый день ко мне приходил кто-нибудь из ребят, делился свежими сплетнями и новостями, так что о личном фронте Анжелины я узнала почти через полчаса после ее побега. Оказывается, у нее завязался очень серьезный роман с Аскаром. Теперь понятно, почему она вздыхала с таким облегчением. Всякий раз, когда дверь палаты открывалась, впуская нового посетителя, я с замиранием сердца ждала, что он окажется Джейком. Но ни на следующий день, ни через два, ни через неделю Джейк так и не появился. И вот, наконец, мне впервые разрешили выйти на улицу под строгим надзором двух мам, Мэган, Светки и почти всей группы. Время полетело еще быстрее. Но все равно я ждала и надеялась, а тот, кто сумел растопить мое неприступное сердце, так и не появился. Вечер тихо опустился на город. Я сидела, наблюдая за струями воды, скатывающимися по прозрачному стеклу, словно слезы. Провела пальцами по стеклу. Где-то там, далеко отсюда, за множеством кварталов затихающего на ночь города, находится Джейк. В раздражении отвернувшись от окна, я хлопнула ладонями по коленям. Что бы я ни делала, а мысли все равно возвращались к Джейку. Завтра утром должна приехать Линда и наконец-то забрать меня отсюда. Медленно, стараясь занять как можно больше времени, я принялась складывать вещи, бережно расправляя каждую складку и неровность, попадающую под руки. Интересно, где он сейчас? О чем думает? Ну сколько можно?! В самом деле, чего на нем зациклилась? Глупо все время думать о том, кто даже ни разу не позвонил. Очень глупо, но такой я человек — все время совершаю глупые поступки. Я опустилась на кровать. Вещи собраны, спать не хочется, думать о чем-либо — тем более. Все равно ни о чем, кроме Джейка, не получается. Листая контакты телефонной книги, я продолжала бесцельно убивать ползущее время. «Анжелас», «Дианка», «Катерина) … Рассеянно нажала на зелёную клавишу. Раньше, когда я была еще школьницей, Катька всегда поддерживала меня, находя добрые слова. Может, то же у подруги выйдет и сейчас? За состояние своего счета я могла не волноваться. Еще в Москве Анжелас прикрыла мой телефон одним из своих импровизированных барьеров, так что, сколько бы я ни говорила, несчастные операторы и их, несомненно, сложные системы ничего не заметят. — Алло, — раздался в трубке сонный голос подруги. — Кажется, я не совсем, чтобы вовремя, — хлопнула себя ладонью полбу я. — Кристина, ты?! Неподдельная радость Екатерины передалась и мне. Всё-таки приятно, что не говори. — Я тоже рада тебя слышать. — Ты там как? Твоя мама говорила, что ты отравилась. Я так за тебя испугалась, даже рецепт пирожков нашла. Поминальных, — бодро зевнула собеседница, шурша чем-то в своей далёкой Москве. Я хмыкнула. — Значит, испугалась и сразу решила помянуть? Подруга тоже прыснула. — Да нет, я просто, на всякий случай. Так ты уже в порядке? — В полном, пирожки отменяются. — Жалко, — со вздохом сказала Катька. — Правда? Может, мне еще раз… — Не-е-ет! Я не это имела в виду. Я хотела сказать, жаль, что пирожки отменяются. — И не надейся. Я прямо из Лондона к тебе приеду, — с угрозой произнесла я. — Хорошо, буду ждать. Проговорили мы долго. До тех пор, пока подруга, сославшись на то, что спать все-таки хочется, попрощалась и завершила звонок, а я… я тоже уснула крепко, безмятежно и без сновидений. Хороший она человек, моя Катька. Утром я чувствовала себя по меньшей мере сонной мухой и честно попыталась поспать в машине по дороге к отелю, но мне не дали. Казалось, что все знакомые решили лично позвонить и поздравить меня с окончательным выздоровлением. Я была им, конечно, благодарна, но и злилась, потому что спать хотелось зверски. Ну неужели нельзя просто сообщение написать? Я распахнула дверь номера, предвкушая свидание с подушкой, но мечтам не суждено было сбыться. — С выздоровлением, сестрица! — повисла на моей шее сияющая, словно начищенный таз, Джен. «За дверью она пряталась, что ли? С нее станется». — Ага, и тебе привет, — вяло буркнула я, бодро шлёпая к застланной постели. — А ты куда собралась? — вопросила эта коварная пеструха, когда я полезла под одеяло. — В объятия Морфея, — ответила я, сворачиваясь калачиком. — А я? — не без ехидцы поинтересовалась она. — А что ты? Хочешь — тоже спи. Я потянулась за одеялом, но Джен ловко увернулась. — Мне, вообще-то, скучно. — А мне весело, — зло прошипела я, стягивая одеяло с соседней кровати и плотно в него укутываясь. Что бы я ни делала, как бы ни ругалась, эта пёстрая зараза не давала мне спать. Когда и второе одеяло вместе с подушками и одной простыней оказалось вне зоны досягаемости, я не на шутку взбесилась. Она просто не понимает по-человечески! Ну что за существо такое?! — Неужели ты не можешь тоже лечь спать, ну, или хотя бы не мешать мне?! — Не могу. Я уже выспалась, а не мешать тебе — скучно. Это стало последней каплей. Поднявшись с кровати, я засучила рукава, готовясь понаставить сестрице красивых синяков и милых шишек. — Ах, тебе скучно? Ну, сейчас будет весело! А потом случилось то, объяснение чему я смогла найти лишь гораздо позже. Все замедлилось. В душе я яростно желала уложить спать эту неугомонную павлиниху. Всё происходило, словно бы в ночном кошмаре, когда звуки и движения смазываются, а на себя смотришь со стороны. Что-то из самой глубины меня потянулось к стоящей напротив девушке. Вот оно преодолело все расстояние и… — Джен?! — Упав, как сбитая тяжелым мячом кегля, Джен растянулась на тёмно-синем ковре. Выйдя из транца, я бросилась к ней. — Что с тобой? Я прислушалась к дыханию сестры. Ничего страшного. Джен просто очень крепко спала, мирно улыбаясь чему-то. Спала, как я того и хотела. Меня передернуло. Разве это я сделала? Но… как? Я ведь не дитя солнца. Не иная даже. Невозможно. Нет. Абсолютно невозможно. В тот момент, когда я думала, как лучше перетащить Джен на кровать, дверь распахнулась. На пороге возникла Анжелина. — Что у вас здесь произошло? — выпалила она с порога, — Я почувствовала, что кто-то применяет способности, и сразу… — ее взгляд наткнулся на Джен. — Кристина, что, ради бога, тут было? Опустившись на колени рядом с сестрой, Анжелас облегченно вздохнула точно так же, как минутой раньше я. — Кто ее усыпил? — подняла ясные голубые глаза она. — Я не знаю, — опустила свои я, ломая пальцы. — Она спала, когда ты пришла? — продолжила допрос сестра. Качнув головой я вздохнула и, как на духу выложила сестре всю правду от начала до конца. Внимательно слушая, Анжелина задумчиво покусывала губу. Потом подхватила Джен и перенесла на постель. — И что ты по этому поводу думаешь? — тихо спросила я, теребя прядь волос. Сестра повернулась ко мне. — Похоже на то, что ее усыпили с помощью барьера. Так всегда делают необученные иные. Они все делают на чисто подсознательном уровне. Поэтому получается грубая работа, которую легко можно отличить, имея должный навык. Знающий даже может вычислить, кто это сделал. Но не я. Меня этому еще не учили. Я разочарованно вздохнула. — А есть предположения насчет того, кто это сделал? Анжелина пожала плечами. — Не могу сказать. Проверила бы, но Кет сказала, что воздействовать пока нельзя. — На кого? — прервала монолог сестры я, душераздирающе зевая. — Проверять тебя на наличие способностей, — она опустилась на край кровати, теребя кончик косы, явно что-то обдумывая. — Нет, в ближайшее время я на тебя воздействовать не буду. Попозже, — с этими словами она встала, но на пороге обернулась. — Кстати, ты там поспать хотела? Мой тебе маленький подарок. Я не стала будить Джен. Пусть цветные сны еще посмотрит. Но ты сильно губу не раскатывай. У тебя часа три, не больше. С этими словами она удалилась, а я решила не пренебрегать роскошным подарком судьбы и отбыла в объятия Морфея. *** Трубка издала череду коротких гудков, после чего встретилась со стеной. — Ты чего буянишь? — осведомилась Джен, выходя из душа. — Да так, ничего, — буркнула я тихо. — Бывает, — изрекла сестрица, наблюдая, как я наклоняюсь за ни в чем не повинным мобильником. Весь сегодняшний день я пыталась дозвониться Джейку. И все время получала один и тот же ответ, а конкретнее — вообще никакого. Он просто меня игнорировал. Что же, если он не хочет говорить по телефону, — поговорит с глазу на глаз. Тихо постучав в, я отошла в сторону. Может, Джейка вообще нет дома и я зря проделала весь этот путь? Через несколько секунд послышались шаги и голос Сириана: — Джейк, это Кристина. Наверное, к тебе. Снова послышались шаги. — Я же уже сказал, что не хочу ее видеть! — Сынок, ты не справедлив к ней. — Отец, ты не знаешь, что я сделал! — Знаю. Вот только не пойму зачем. — Это неважно! Не твое дело! — Успокойся, я не требую объяснений; пойми, что ты должен сам поговорить с ней, а не прятаться, как двухлетний мальчишка, сделавший мелкую пакость. — Я не собираюсь! .. — Ты должен, пойми, должен! Дверь распахнулась, и Джейк выскочил, прижимая ладони к глазам. Тихо повернувшись на каблуках, я пошла по пустынной улице, подставляя лицо мелким каплям дождя, которые смешивались со слезами и прокладывали по щекам мерцающие дорожки. Ну и пусть. Не хочет видеть — не увидит. Мне все равно. Я присела на край грязного тротуара, абсолютно не заботясь о чистоте брюк. Идти в отель с заплаканными глазами не хотелось. Закрыв лицо руками, я наконец дала волю слезам. Время потеряло значение. Я не знаю, сколько так сидела, прижимая кулаки к красным от слез глазам, посреди пустынного лондонского тротуара. Но все когда-либо заканчивается, как и слезы. В отель я пришла поздно вечером. Ничего не ответив на расспросы Джен, без сил упала на кровать. А утром самолет поднялся в воздух, унося меня от Лондона, дома, где остался тот, кто сумел растопить и ранить сердце Снежной королевы; унося вместе со мной тяжелые воспоминания, как дополнительный груз. *** После возвращения из Лондона я разительно изменилась: замкнулась в себе, почти перестала общаться, стала очень вспыльчивой и раздражительной. Через два дня после моего возвращения в город приехали «Неотразимые». Жить стало сложнее. На репетициях я старательно не замечала Джейка, как, впрочем, и он меня, хотя каждое произнесенное им слово, каждый взгляд или, того хуже, неосторожное касание заставляли сердце ныть от непереносимой боли.