Два Смотрителя

Тони Куртейн смотрит в окно. Большое, прозрачное, просторное. За те двадцать три с лишним года, что он служит Смотрителем Маяка, спокойная созерцательность стала его привычкой. Впрочем, неудивительно — как только Тони стал чаще оставаться на Маяке, его довольно вспыльчивая эмоциональная натура стала проявлять себя намного реже. Маяк есть Маяк — кого хочешь исправит, вот и Тони Куртейн не избежал этой участи. Но изменения — дело взаимное. Вместо какого-то просторного дома с коридорами и интерьерами второй половины позапрошлого века стоит практически самый настоящий маяк. И функция у него та же самая — помогать заблудшим странникам возвращаться домой, пусть даже они на суше, а не на море. Словно бы в ответ на мысли Смотрителя, в окно внезапно бьёт нахальная волна Зыбкого моря. Дескать, эй, смотри, я здесь! Где Маяк, там должно быть и море, иначе что это за Маяк такой? Правда, силы волны надолго не хватает — она успевает разве что намочить белокурую голову Тони и залить подоконник светящегося Маяка. Ну, к этому не привыкать. Как и к тому, что я — причина спасительного света, который действует прямо сейчас. Наяву, — поправляет себя мысленно Тони Куртейн. Только наяву горит этот яркий синий свет, невыносимый для заблудившихся на Другой Стороне — в плотной и тяжёлой реальности, которая дана в ощущениях. Но он, несмотря на свою тяжесть, даёт шанс на возвращение домой уроженцам прозрачной, зыбкой Этой Стороны. Во сне же... К горлу Тони Куртейна подступает ком. От тяжёлых воспоминаний о том, как бушевал, протестовал, даже подумывал отказываться от должности — потому что не согласен быть причиной этого страшного жёлтого света, отнимающего у заблудившихся сновидцев с Этой Стороны последнюю надежду вернуться домой и быть поглощённым Другой Стороной навсегда, без личности и памяти о своей настоящей жизни, нет, нет, нет, увольте, я не готов к такой ответственности! Но всё-таки его уговорили. Поэтому Тони Куртейн сейчас сидит здесь, наверху, такой genius loci, гений места, хотя и не дух, но всё-таки хранитель. В своём роде. Его естественное состояние — отчаянная, печальная одержимость. С тех пор, как пропал на Другой Стороне его друг Эдо, Тони Куртейн сам не свой. Это только на вид он спокоен, как гора, внутри же бушуют отчаянные эмоции. Не всегда, конечно, но они часто приходят. Сила отчаяния Смотрителя велика. Так велика, что теперь свечение Маяка видят не только в Граничном городе Вильнюсе, но и во многих других местах, а всё благодаря двойнику Тони Куртейна — здоровенному парню по имени Тони, белобрысому и с тёмными глазами. Тони, бывший художник, сейчас держит невидимое кафе на улице Бокшто — наваждение класса эль-восемнадцать, по смешной классификации Стефана, начальника Граничной полиции Другой Стороны. И еда у Тони настолько вкусная, что аж страшно становится — потому что трудно верить в её реальность, но те, кому удавалось уносить с собой наяву Тонины вкусности, говорили, что еда ничуть хуже не становится. Тони, в отличие от своего печального двойника, по большому счёту, приветливо улыбается. Улыбка повара, баристы, божественного ножа и любителя потрясающих историй всегда успокаивающая — даже Тони Куртейна иногда пронимает, хотя и удивляет. В такие минуты он на какое-то время отвлекается от своего горя, пока не спохватывается. Но Тони удаётся периодически впаривать своему двойнику хорошее настроение, с одобрения духов-хранителей города Вильнюса на Другой Стороне — Нёхиси и Иоганна-Георга, виновника того, что на месте Тониного кафе не случилось пиццерии, а случилось... ну, то, что случилось. Да и сам Тони, поменяв судьбу, только выиграл — получил доступ к себе-истинному, а на Другой Стороне не всем так везёт. Практически сорвал джек-пот в лотерее реальности. Главное, пока гуляешь, не шинковать салат, — думает Тони. Осторожность всё-таки не повредит, тем более концентрироваться на одновременном пребывании в двух местах я пока ещё не научился. И чувствует не только всей спиной, но и нутром, как восхищённо вздыхает Тони Куртейн. Сегодня они снова гуляют по Берлину, переливающемуся разноцветными огнями, хотя до Адвента ещё некоторое время осталось. Обычно Другая Сторона чудесами не балует, но когда совершаешь невозможное, даже эта реальность начинает отзываться интересными событиями. И Тони не собирается на этом останавливаться — он твёрдо намерен встретиться с Тони Куртейном наяву. И плевать, что невозможно — пока на опыте не попробуешь, не узнаешь. Мало ли что болтают. Весёлая уверенность Тони придаёт сил и Тони Куртейну — не так давно сны про ненавистный жёлтый свет стали кошмарными. Смотритель получил эти известия от полицейского Альгирдаса, а уж тот-то врать не будет — он прямолинеен и открыт в своих суждениях. Оказалось, что достаточно сильно захотеть, и несокрушимое намерение Смотрителя повлияет на сновидения... Казалось бы, надо радоваться, но... Дыхание Тони Куртейна по-прежнему медленно-спокойное, а на сердце — звенящая отчаянная печаль. Разве что кто-нибудь не вернётся на синий свет, и тогда можно будет его встретить. А во сне — попытаться так напугать, чтобы мало не показалось. Тони Куртейн умел здорово пугать своими страшными историями, поэтому и получал комплимент страшного человека. Его двойник Тони этой же участи не избежал, хотя и по своей причине — слишком вкусно готовит. И не теряет надежды когда-нибудь заполучить своего двойника-Смотрителя в гости, в своё обожаемое кафе. Он-то прекрасно знает: когда-нибудь они всё-таки смогут выпить вместе наяву, а Маяк — один-на-двоих — озарится лучами цвета зелёного сияния.