Между гармонией и раздором

Дыхание Твайлайт начинало приходить в норму, отдаваясь небольшим колыханием травы под её мордой. В сознание она давно пришла, и ей становилось постепенно лучше. Клоны Дискорда окружили всё пространство, да так, что нельзя было найти настоящего. Они не мешали Рарити, Рейнбоу Деш и Эпплджек, но, что удивительно, сами пони вообще забыли об их существовании. Мельком они поглядывали на Флаттершай и Пинки, что так же висели в воздухе в кругу магии. Рисковать их жизнями было бы очень глупо, но, может, сейчас, когда Сендак уже не такой наблюдательный, можно освободить их и уйти. Рейнбоу Деш, вставая на четыре копыта, решила подойти к одному из клонов, но Рарити сразу остановила подругу. — Стой, не ходи к нему, посмотри на его глаза, — по ее указанию пегас их оглядела. — Он максимально сосредоточен, лучше не лезь к нему.    Она знала этот взгляд, так как сама очень часто сидела с подобным за работой. И сейчас, когда они видели это со стороны, им оставалось лишь ужаснуться. Таким пони его никогда в жизни не видели и не рассчитывали увидеть вовсе. Если существо раздора настолько сосредоточено для битвы против Сендака, то этот противник явно был очень опасен и сложен, что они и так уже поняли, но теперь осознавали глубину.    Они оттащили Твайлайт подальше, где-то на три метра, дабы не стать случайными участниками самой игры. Сендак же просто листал сводки, и, судя по его глазам, ему не терпелось проверить всё, что там было написано. Когда игра начиналась, кентавр вновь подошел к пони, протягивая монетку Рарити. С очень жутким взглядом она ее вырвала, но дрожь ее коленей все же выдавала в ней страх.    Твайлайт без сил лежала на земле, ее все еще немного подташнивало и кружилась голова, но теперь все было не так плохо, как тридцать минут назад. Она поднялась на копыта, едва удерживая равновесие, отчего две ее подруги поймали аликорна, а все ради того, чтобы посмотреть игру, убедиться, что ее друг не пострадает, как она.    И это не было похоже ни на одну из двух игр, что они видели прежде. В очень малом промежутке времени ходы переходили от одного к другому, что-то смешивалось за три хода вперед и только потом добавлялось. Дискорд подметил одно: зрение Сендака улучшилось, ведь он влегкую разглядел, какой стороной упала монета, поэтому сказал противоположное. Это было понятно по его ухмылке позже, и тем более это он мог натренировать еще, сидя в камере.    Было похоже, будто два существа готовили зелье, а не играли, а копыто Рарити дергалось на таймер каждые двадцать секунд. Но в конце концов, после еще одного хода Дискорда жидкость поднялась и начала выливаться из котла - настолько оно выкипало. Магией драконикус заставил его убавиться, смотря на своего соперника. — Жалкие десять минут, — недовольно сложил Сендак лапы. — Не так сладок вкус победы? — спросил его Дискорд, поднимая лапу, где образовался стакан. — Получил то, что хотел? — Пей, я ничего добавлять не буду. — Сендак продолжил, когда увидел удивление собеседника: — Я же говорил, что растяну удовольствие, как и знакомство с тобой. Сыграем ещё раз? Ставлю их жизнь и магию.    В глубине души драконикус всё же надеялся, что этой игры кентавру будет достаточно. Это было глупо: ожидать, что эгоизм этого существа поубавится лишь одной игрой. Следил Сендак за ним внимательно, чуть ли не самолично вливал в него содержимое стакана. Он не стал добавлять яд, но долго ли не захочет этого делать? — Сколько ты намерен раз сыграть? — спросил Дискорд его прямо. — Сколько будет нужно, — ответил ему тот. — Ну так, ты продолжаешь? Делай ставку! — Ставлю свою жизнь.    И всё началось по новой, но ничего не изменялось, проходило ещё десять минут игры, потом ещё и ещё, но ни в одной Дискорд не мог его победить. Он проигрывал раз за разом. Проигрывал на глазах своих друзей, которые с огромной скорбью и болью поставили всё на него, как бы сами того не хотели. Твайлайт оставалось лишь корить себя за то, что согласилась тогда на игру. Надо было уходить, и сразу. Надо было…    Дискорд после очередного проигрыша немного сделал уступки назад, дабы не упасть. Неправильные зелья перемешивались в нём, отчего ему постепенно становилось плохо. Жульничать при Сендаке он не пытался, поскольку знал его и уже понял, насколько кентавр улучшил своё восприятие. Не важно, начинал драконикус первым или нет — результат для него был один.    Сейчас он смог устоять, отдышавшись свежим воздухом, после чего Сендак ещё сильнее забил кол напряжения в атмосферу: — Ещё раз: ставлю их жизнь и магию.    Он не успокоится, пока не уничтожит того, кто однажды вернул его с небес на землю. Хорошим жестом Сендак это не воспринимал, его питала подавляемая веками ярость и злость, а также ликование над мучениями своего соперника. — Хорошо, ставлю свою жизнь. — И не надоело тебе ещё? — вдруг спросил почему-то уже Сендак. — Видеть эти унижения, как искусство прикладной магии втаптывают в грязь. Просто уничтожать себя без плана, а можно было бы разработать столько возможностей - вот она, моя мечта. — Кентавр обошёл котёл, направляясь к драконикусу, пока позади него три пони с ужасом слушали его слова: — Ты же не дурак - ничего нет чудесней и сладостней, чем магия. Ты любишь её так же сильно, как я. Я видел это - твоя масть карт такая же, как у меня! Ты ведь давно понял, что выше остальных, управлять всяким сбродом судьба для таких могущественных, как мы... — Его мелодичные слова и бархатный тон не придавали словам ничего хорошего. Сендак протянул вальяжно лапу с ухмылкой, озарившей его облик: — Давай объединимся, наш дуэт будет сильнее всех. Вместе мы будем непобедимы. Каждый из нас гениален в одной из областей, мы не сможем в них победить друг друга, но сможем стать выше всех.    Его обращение к Дискорду было излишне прямым и внезапным. Разве не собирался он его убить? Неужели таким образом, через угрозы и шантаж, он намеревается завести партнера? Интересно, все кентавры будут намереваться перевести существо раздора на свою сторону? — Надо же, Сендак, — когда Дискорд заговорил, то ярость вновь настигла кентавра, убрав ухмылку, — я думал, что тебя будет интересовать нечто больше, чем власть. — Заткнись и не лезь в диалог! Я не с тобой сейчас разговариваю!    Это всех поразило больше в странном ключе: а кому он это говорил? Дискорд удивился не меньше остальных, однако украдкой ненадолго повернул голову к Твайлайт, что была позади него. С ней? Почему с ней? Несмотря на проигрыш, Сендак признал в ней мага? Но что мешает признать это в Аварусе? Один говорит, что она ничего не стоит, а второй признаёт гениальность. Что с ними не так? — У тебя мозги потекли, — ожидалось, что Дискорд покажет это магией в обращении к Сендаку, но, видимо, он уже не мог нормально её сосредоточить. — Ты не дождешься ответа. — О, я вытащу его, сделав тебя таким, какой ты был. Разбужу в тебе того, кого ты боишься будить, и покажу всем твой истинный облик! — Сендак разозлился на его спокойный вздох: — Ты не понял? Ты не можешь мне снова проиграть! Я тебе прекрасно дал понять, что случится в этом случае! Время доказать, что ты отныне больше не изгой! — Ты оглох? Я уже сказал: ставлю свою жизнь.    Улыбка Сендака вселила во всех ужас, но также появилась надежда на то, что у Дискорда все же есть план. Если это было так, то ему явно надо было к нему приступать, ведь ничего не поменялось: проиграв еще раз двадцать, он принимал зелье раз за разом, что злило кентавра так же раз за разом, но под конец он стал еще более взбешенным. В один момент его морду перекосило окончательно.: — Ты думаешь, что я не понимаю, чем ты занимаешься?! Я вызвал тебя на игру, а не на никчемное шоу!    Он что-то перевернул в котёл, вылив всё содержимое, и следующим ходом Дискорд проиграл, но не спешил выполнять условия. Сендак окончательно разозлился, подойдя ближе и силой влив в него зелье плохого качества. Нечто волшебное прошло через всё его тело. Отшатнувшись дальше, Дискорд упал, сначала придерживаясь лапой, но вскоре волна вновь прошла по его телу, и драконикус опустился, будучи ещё в сознании. — То, что ты начал добавлять ингредиенты так, чтобы в конце был более слабый эффект, не поможет тебе. Магия смешивается в твоем теле, а медленно или быстро - не важно. — после еще одной волны магии по телу, Сендак продолжил: — Но я хочу с тобой играть, а не убивать. — Что ж, я не эксперт, но, вроде, угрозы - не лучший способ завести друзей, — вновь прошлась по Дискорду та же волна, отдаваясь электрическим остатком. — Я и не пытаюсь. Своими унижениями ты показываешь себя тем, кем ты являешься на самом деле. — Кентавр выпрямил плечи, но взгляд его оставался таким же суровым и злым. — Тебе наверняка говорили это миллион раз, но ты так и не понял: ты жалкий, ты никчёмный, и твоя магия сгодится разве что для цирка шапито! Ты не должен существовать, Дискорд! Ты обуза! Нет никаких доказательств твоей жизни!    Его крик прозвучал очень громко в ушах остальных, отдаваясь неким эхом. Что Дискорд ему такого сделал, что он такого мнения о нем? Никто из пони даже не знал, что сказать на это. С каких слов начать поддержку? Они одновременно боялись что-то сказать и не знали. Но Дискорду это было необязательно, он был сам в состоянии себя защитить. — А твоей есть? — Он спокойно смотрел на него, дожидаясь ответа, но Сендак молчал. — Почему ты такой? Почему ты не можешь признать, что один раз я выиграл у тебя? — Какой это я «такой»? — кентавр поднял его за плечи. — Гордись своей победой, давай! Я растопчу тебя и покажу, где твое место!    Дискорда его угрозы не волновали, он вновь тяжело вздохнул, слабо играя веками. — Знаешь, я по ночам не луначу, — вдруг сказал драконикус, чего не понял даже Сендак. — Если я упаду в бессознание, то навряд ли поднимусь вновь. — Правда, тогда зачем ты мне нужен?    Магия Сендака сжала Пинки и Флаттершай до боли, отчего они закричали. В этот момент морда драконикуса перестала быть спокойной, дернувшись в страхе. Сендак продолжал сверлить его взглядом. — Знаешь, почему я пришел сюда? — спросил кентавр. — В целом, Грогар сам хотел прийти, но, узнав, что здесь будет эта компашка друзей, я правильно предположил, что и ты явишься. А потом я узнал о сводках нашего общего друга, верно? — Дискорд сузил взгляд на подобное. — На тебя больно смотреть, и Первый был когда-то на твоем месте. Ха! Его, наверное, сильнее меня гложет. Я тебя не знаю, а вот ему, такому эгоисту, очень обидно, что такой, как ты, выиграл у того, кого он не смог одолеть. — Откуда мне знать про это? Первого нет в этом мире уже тысячу лет. — Да, он был упрямей Свирла в свое время. Жаль только, что этот единорог не увидит, как я опущу тебя на самое дно, но зато это увидят твои новые друзья, — гнев вновь пропал с морды Сендака, вновь показав ухмылку. — Если, конечно, ты сам этого не сделаешь, спасая свою шкуру. Ты ведь все еще можешь сбежать и не играть, бросив остальных, что скажешь?    То, о чем он говорил, пробежалось мурашками по спинам всех пони. Они вспомнили, как Дискорд однажды бросил их, как стал работать с Тиреком. Он практически продал Эквестрию и всех ее жителей ради себя любимого. Что мешает ему это сделать сейчас? В страхе перед этим побегом копыта стали ватными, а во рту пересохло. — Давай, Дискорд, убегай, — продолжал Сендак. — Покажи эту эгоистичную сторону. Ты такой же, как Первый: он тоже спас бы свою шкуру, нежели чем сражался за кого-то. Он никого не уважал и не признавал, так с чего бы тебе отличаться от него? На деле он трус, который убегал, поджав хвост, ведь у него больше ничего не было, кроме себя любимого. Хочешь показать себя лучше, чем Первый? Ты такой же и сам!    Лапа Дискорда вспыхнула темнотой от секундной ярости, отчего Сендак отошел назад на два шага, поднимая лапы на уровень головы, всё же прекрасно осознавая, кто в колдовстве сильнее. Он внимательно следил за тем, как магия вновь волной ударила Дискорда по телу, из-за чего темнота покинула его недавно горящую лапу. На секунду он поднял брови, начиная подниматься с земли. Страх и гнев ушли от него, и драконикус спокойно произнес: — Играем, ставлю свою жизнь.    Ненадолго это потрясло пони, но более драконикусу ничего не оставалось, если, конечно, только не бежать. От одной такой мысли друзья впадали в ступор, поэтому одновременно были ему благодарны, но также и не хотели позволить ему умереть таким образом. Сендак стал серьезнее на вид после этого и даже еще серьезнее, когда игра продлилась тридцать минут вместо привычных десяти. Кентавр внимательно следил за соперником, раз за разом выигрывая, но удлиняя время самой игры. Партия дошла до сорока минут, потом до пятидесяти, и казалось, вот уже и час должен был быть достигнут, но драконикус просто упал, где стоял. Он переливался явно жгучей магией, а глаза у него вовсе побелели, он глубоко дышал с неким стонущим звуком, словно пытался что-то вытащить из себя.    Всё, более он не может ничего сделать. Когда его тело опустилось на холодную траву, никто не смог ничего крикнуть, слишком сильный страх накатил на всех, а Сендак самодовольно, но осторожно обошел котел, глядя на тело. — Дискорд!    Крик Флаттершай пронзил уши всех, приведя их в чувство, но не его: он продолжал лежать так же. Рейнбоу Деш хотела сорваться с места, но Твайлайт, едва стоявшая на копытах, немного преградила ей путь. — Подожди, — она внимательно глядела в то место: — Он еще дышит.    Он еще живой, но бросаться прямо под лапы Сендака слишком опасно. Лишние жертвы им сейчас были ни к чему. Однако что делать дальше, никто не понимал. Все пони отчаянно смотрели на это, ожидая того момента, когда придется взмолиться перед Сендаком, спасая свои жизни, ведь больше им ничего не оставалось. Для использования радуги гармонии Твайлайт была еще слишком слаба, а двое пленены, и меньше секунды потребуется их врагу, чтобы покончить с их жизнями. Дискорд не рискнул, имеет ли она на это право?    Однако отчаяние быстро сменилось удивлением и шоком, переходящим в радость. У драконикуса двинулась одна лапа, с ее помощью он приподнял тело с земли, а потом встал на задние лапы, разминая плечи. Он хрустнул шеей, потянул лапы и наконец-то открыл совершенно обычные глаза. Он в полном порядке, чего не могло быть, ведь смешавшиеся неправильные зелья должны были вызывать в нем все еще сильный эффект. — Продолжаем: ставлю свою жизнь.    Как-то он зачастил с такими заявлениями, но даже сейчас держался уверенно. Сендак продолжал смотреть на своего соперника по-серьезному, даже не дрогнув, когда тот вновь поднялся. — Хорошо, играем дальше, — подтвердил кентавр. — Что ты ставишь? — вдруг ожидающе решил уточнить Дискорд. — Хм… — Сендак продолжал изучающе смотреть на него. — Их жизнь и магию. — Не пойдет, — резко отрезал драконикус. — Я на это играть не собираюсь. Они мне - никто, чтобы я спасал их никчемные шкуры.    Слова его звучали ясно и четко, как будто он говорил чистую правду. А может, так оно и было? Сендак говорил, что покажет всем его истинную сторону. Неужели он и вправду решил бросить их? Но зачем тогда ему надо продолжать играть? — И чего же ты хочешь? — этот вопрос волновал и самого Сендака. — М-м-м, пожалуй сводки сгодятся на мою жизнь. Да, ставь сводки. — Сводки? Я уже и забыл о них, — ухмыльнулся кентавр. — Хорошо, ставлю сводки Первого драконикуса.    Дискорд направился к привычному ему месту, пока пони смотрели на это, зачарованные в страхе. Они не могли в это поверить: играть на жизнь ради каких-то записей. Но что до Флаттершай и Пинки, как же им теперь выбираться? — Что делает Дискорд? — задалась вопросом Эпплджек. — Я уверена, что не спроста он так резко поменял путь. — Твайлайт посмотрела в сторону своих подруг. — Быть может, если я подберусь ближе, то смогу их освободить, и ему не придется больше играть.    Она попыталась сделать шаги в их сторону, но чуть было сразу не упала. У нее все еще кружилась голова и немного подташнивало. Рейнбоу Деш ее сразу поймала, но аликорн уверенно смотрела вперед. — Погоди, Твайлайт, — подбежала к ним Эпплджек. — Ты еще не отошла. — Он не сможет больше выпить зелья, — отрезала та. — Это был его край. Не знаю, чего он добивается, но, может, если я смогу их освободить, то больше Дискорду не нужно будет играть.    Она изо всех сил двинулась дальше, утверждая себе, что больше ее никто не остановит. Однако всё же кое-что ее смогло остановить, и это был страх. Из земли вспыхнула пламенем красная стена магии, оставив яму после себя. Это произошло прямо перед носом аликорна, поэтому та резко остановилась, поднимая от трения землю под копытами. Сендак продолжал стоять с вытянутой лапой, когда та в холодном поту развернула голову к нему. В одном он был точно прав: Исследователем он стал не только за одну конкретную область знаний.    Это было пока лишь предупреждением, что он следит за ними, но в следующий раз он бы не промахнулся. Дискорд на это никак не среагировал, даже бровью не повел, ожидая, когда Сендак запустит таймер. Рарити вновь бросила монетку, прикрыв ту копытом позже, и Сендак сразу сказал, опередив драконикуса: — Решка!    Единорог была напряжена больше остальных, ведь стояла ближе к ним, чем другие. Она глянула на Дискорда, ожидая его слов. — Ну, и чего ты ждешь, тормоз? — довольно грубо спросил он. — Что я то же самое назову?    Он, конечно, был прав, но высказываться подобным образом было неожиданной вульгарностью с его стороны. Рарити убрала копыта, не став ничего говорить, хотя в обычной обстановке показала бы ему, кто тут «тормоз». Прав был бы Дискорд, если бы назвал орла, поэтому он начинал первым, сразу смешивая несколько экземпляров в одном, а потом вылив это на последних секундах. Схватка пошла, как и прежде, за чем внимательно наблюдали пони.    Дискорд стоял уверенно и спокойно, а предметы продолжали парить вокруг него, иногда за ходом и вовсе нельзя было уследить, он быстро переходил к другому. И вновь Дискорд проиграл, молчаливо закрывая глаза на встречный им пар. Однако он оставался таким же хладнокровным, как и прежде. Спокойно создав стакан, он черпнул это прогнившее варево и смирно выпил, пока у Твайлайт чуть ли не сердце становилось, глядя на это. Но Дискорд стоял спокойно, как будто до этого ничего не принимал. — Еще раз: ставлю свою жизнь. — Твайлайт, ты же говорила, что он не выдержит больше, — вспомнила Эпплджек. — Да-а, я была уверена в этом, — подтвердила та. — Может, он симулировал? — Зачем? — Чтобы расслабить Сендака? Я не знаю.    Ответа у нее не было, а игра уже началась заново, и он проиграл еще три раза. Когда солнце уже приближалось к тому, чтобы коснуться горизонта, Дискорд проиграл вновь, и тогда Сендак взглянул на таймер. — Вот и перешли час одной игры. — Кентавр зачем-то осмотрел драконикуса полностью, а потом глянул на заложников. — И ты вправду хочешь вернуть сводки? — Долго соображаешь, несмотря на то, что я сказал об этом прямо, — ответил тот. — Ты не расслышал, что эти двое недоносков мне не сдались? — Да, я слышал, — Сендак протянул к ним лапу. — Мне это больше не нужно.    Твайлайт побежала к подругам, несмотря ни на что, больше не боясь силы кентавра, но тот неожиданно не стал сжимать свою магию или извращать ее. Он рассеял ее, и полностью здоровые Пинки Пай и Флаттершай упали на землю, поднявшись на копыта. Трое подруг подбежали к ним, прижимая к себе, а потом вновь перевели взгляд на поле боя. — Что он задумал? — задалась вопросом Рейнбоу Деш. — Это и был план, — вдруг поняла Твайлайт. — Сендак четко подумал, что тот будет играть на сводки, больше угрозы жизни не нужны.    Но как-то слишком быстро кентавр в это поверил, не сомневаясь вовсе. Может, это она чего-то не поняла? Если Дискорд был уверен, что Сендак их не убьет, то почему сразу не начал играть на сводки? Думать об этом Твайлайт не могла. — Рарити, давай сюда! Дискорд, давай, переносимся отсюда! — крикнула аликорн, и единорог сразу убежала, но второй ее друг стоял на месте. — Давай сюда! Чего ты ждешь?! — Заткнись, бездарный недоделанный аликорн, — слова его порезали уши Твайлайт, отчего она просто вросла в землю. — Мне плевать на тебя и на твоих глупых друзей. Меня не волнуют ни твои благие мотивы, ни ты сама. Ради ваших жизней я своей рисковать не буду. Сводки мне дороже, а ты лишь жалкая неудачница, нашедшая то, что создал другой. Хотя ты даже не нашла их, тебе преподнесли это на блюдце с голубой каемочкой.    Твайлайт цепенела от внезапного страха, она не могла поверить в услышанное. Она больше верила, что это был Аварус, нежели чем ее друг. — Вот теперь я узнаю нашего Дискорда, — вдруг произнес Сендак. — Именно таким ты и являешься, именно таким я помнил тебя.    Кентавр поднял монетку спокойно, направившись к пони. Он протянул ее Флаттершай, вновь приглашая пегаску бросить ее. Та спряталась за друзьями, а Твайлайт смотрела на нее, рассуждая над услышанным. — Твайлайт, ты можешь перенести нас? — спросила Рейнбоу Деш. — Я… Я не думаю, я… Я не знаю, смогу ли, — она отвела голову в сторону подруги. — Скорее всего, нет.    У нее вдруг возникла мысль, а также воспоминание, как она поклялась, стоя перед Аварусом, верить этому драконикусу. Ситуация сейчас того не желала, но мимолетное спокойствие проскользнуло по ней, и аликорн кивнула Флаттершай, которая неохотно забрала монетку и пошла вместе с Сендаком на привычное место. — Может быть, теперь он хочет вернуть магию? — такое заявление Твайлайт удивило других. — Жизнь и магия - лишь хитростью можно достать из Сендака то, что нужно, даже проигрывая раз за разом. — Но он не отдал магию! — Рейнбоу Деш похлопала крыльями, в надежде подняться в воздух хоть ненадолго. — Ну, он старый кентавр, учитель Тирека...понятное дело, что он так просто ее не отдаст.    Твайлайт после этих слов вспомнила, как отдала магию в обмен на друзей, когда Тирек предложил ей сделку. Сендак, в отличие от своего ученика, искренне наслаждается процессом, он не гонится вперед галопом. И этим он был так опасен, даже Аварус был слишком самоуверен в своей победе, поэтому у них был шанс, а этот не упускает с них глаз даже во время игры. — Дискорд его знает, и уже выигрывал один раз, — заключила Твайлайт. — Может, он знает, что делает? — Я надеюсь на это, — Рарити развернула голову вслед Флаттершай. — Но мне не нравится, как он начал разговаривать.    Твайлайт не могла перенести всех и по другой причине: Дискорд не бросил их. Он оставался здесь до конца, и если она сейчас сбежит, то предаст своего друга. Предательство… Он уже переживал его от Стар Свирла Бородатого, и если она сделает это теперь, то закроет его навсегда в этом несчастье. Тогда ей бы следовало сложить корону и продать крылья где-нибудь в Клужтауне.    Проиграв еще один раз, Дискорд вновь сказал, что хочет продолжать, на что у Сендака появилась ухмылка: — На таком, как ты, что-то не отдается ярости череды поражений. — А у тебя я что-то не вижу радости победы, — сразу взял слово тот. — Простая психология: если всегда действие приводит к одному результату, то он больше не дает тебе никаких эмоций. Гнев и грусть от поражения, счастье от победы - это прекращает существовать в череде нескончаемых безумно повторяющихся результатов. И единственный способ испытать эмоции от результата вновь - это получить его противоположность. Ты же и сам чувствовал это. Победы перестают радовать в любимой игре, но проиграв после их череды, ты испытал настоящую боль и ярость. — И зачем ты это говоришь? — Проигрывая тебе раз за разом, я перестал волноваться из-за этого, но не прекращаю идти к другой цели. И если я выиграю у тебя после всех неудач, это принесет мне огромное счастье, а ты утонешь в своей ярости.    Смотря на то, как продлевался час игры, слова Дискорда имели смысл, но сколько еще он планировал сыграть для этого? Игра продолжалась почти без остановки, и время каждой партии продлевалось раз за разом. Было видно, что Сендаку становится труднее отвечать, но он все еще держал игру в своем темпе. Однако после еще одного проигрыша со стороны Дискорда он сделал скучающее выражение: — А-а-а, надоело, я получил то, чего хотел. — Сендак достал тот самый флакон с ядом, развернув его в сторону котла, куда вылил полностью. — Так оставайся же ты навечно с чувством неудовлетворенности.    Медленно безумная улыбка поползла по морде Дискорда, а потом... Твайлайт была неуверенна из-за расстояния, но у него пропали глаза. Это не было похоже на его обычный трюк, они словно налились самой чернотой, в которой он чувствовал себя совершенно спокойно. Флаттершай, напугавшись этого, начала немного отходить назад. — Думаешь, что я отдам тебе сводки, Сендак, недалекий ты кентавр? — Котел сам по себе резко перевернулся, и все содержимое вытекло на землю. — Плевать мне на твои игры, твоя прикладная магия - ничто по сравнению с моей, и ты знаешь это. Глупостью было трогать меня за живое, по крайней мере, ты остался бы живой.    На месте, где ранее стоял котел, темнотой вспыхнула трещина, а потом земля вовсе задрожала. Объемная, густая, черная магия поднялась выше, словно образовывая одеяло для Дискорда. Это была его стихия, и он уверенно в ней находился, будто это было продолжением его тела. — Уймись!    Сендак бросил в него магию, но драконикус с самодовольной ухмылкой вытянул лапу, и его темнота поглотила волшебство в черные объятия, погасив его. Трещины начали расти и усиливаться, из них полыхала темнота. Флаттершай, которая более не могла летать, но была рядом с ними, старалась избежать попадания в них, пока остальные пытались пробраться к ней. Однако вспыхивающая пламенем мгла не позволяла им сильно двигаться, заставляя думать, как бы самим не попасть в нее. Даже не падая в нее, они уже чувствовали холод на коже, испытывали страх сами, не понимая, от чего.    Сендак начал отступать от драконикуса, пока тот медленно подходил ближе. Темнота настигла кентавра, но он держался более уверенно, чем остальные. Дискорд же с ухмылкой продолжал колдовать, распуская свою магию во все стороны и все же приближался к Сендаку, который, ощутив эту опасность от него, в страхе отступал. — Не беспокойся, с тобой я тоже растяну удовольствие, — проговорил Дискорд. Он был прямо как Грогар…    Флаттершай отступала все дальше и дальше, но не к своим друзьям. Хаотично появляющиеся расколы и так же беспорядочно вспыхивающий мрак в разных из них не позволяли ей сделать и шага вперед. И о чем только Дискорд думает? Они загоняли пегаску все дальше и дальше прямо к угольному ущелью, пока та не осталась на краю.    Она не может летать! Твайлайт вдруг вновь резко осенило про это, и она попыталась подняться в воздух, но тут же упала. У нее еще не было сил, чтобы сосредоточиться на полете. Быть может, Рейнбоу Деш смогла бы, ведь у нее это вошло давно в привычку. Яд Сендака истратил все ее силы, она еле на копытах стояла, чего уж говорить о полетах.    Эпплджек оттащила подругу за хвост от еще одной появившейся трещины прямо под Твайлайт. Друзья уже давно были разделены, стараясь спастись каждый самостоятельно. Увидев печальное положение желтой пегаски, Рейнбоу Деш кинулась вперед, намереваясь перепрыгнуть через все эти расколы галопом, но, попав лишь в одну темноту из них, резко закричала непонятно от чего: боли или страха, а потом чуть не упала туда, потеряв сознание, но Пинки успела спасти ее.    Но кто спас бы Флаттершай? Краешек земли, где она с ужасом оглядывалась по сторонам, наблюдая, как мрак ползет к ней, не выглядел особо устойчивым. Сендак сам был в метре от нее, но лишь приближался спиной, пока Дискорд, прекрасно видя пегаску одним черным глазом, где дрожащая пони отражалась, медленно приближался к своему недавнему сопернику. — Дис-скорд…    Флаттершай тихо растянула его имя, пока краешек обрыва не оборвался. Пегаска бы полетела камнем прямо в ущелье, если бы не положила копыта на землю, а задними не старалась подтянуться, безуспешно скользя ими об крутые стенки ущелья. Она так долго не продержится и все же свалится в него. Это бы произошло меньше чем за минуту и могло бы произойти. Дискорд и шага не делал в ее сторону, даже взгляд не вел, хотя и глаз у него сейчас не было, поэтому было непонятно, на что он смотрит. — Дискорд, помоги! — позвала она изо всех сил.    Однако он не реагировал, загоняя Сендака туда же. Ему оставалось около пяти шагов до ущелья, отчего кентавр остановился. Казалось, что Дискорд потерял разум, когда его глаза наполнились темнотой. Однако, опровергая это, драконикус своим чуть радостным голосом проговорил: — Даже не знаю, что будет лучше: скинуть тебя на дно или прикончить прямо здесь? — Дискорд, помоги ей! — крикнула Твайлайт, думая, что он не расслышал, поэтому закричала сильнее: — Помоги ей! — Если ты так хочешь сводки, то забирай, — сказал Сендак. — Я жизнью ради них не жертвую. — Я и не жертвовал, по крайней мере своей, — в его глазах все еще хорошо отражалась едва державшаяся Флаттершай. — Даже магию отдать могу, и то, зачем пришел бы Грогар, — продолжил Сендак. — Оно у меня - так забери это. — Какой же ты жалкий, уверен, что ты обещал ему вернуться с этим. Ради своей шкуры бросаешь всё, чего добивался. Бросаешь того, кому служишь. — Я не работаю на Грогара.    Явно это разозлило Дискорда, ведь чернота вспыхнула со всех расколов, и это лишь усугубило положение всех, а особенно Флаттершай. Твайлайт медленно раскрыла рот, пуская слезы из глаз. Всё то, что он говорил до этого, - правда. Он не поможет ей. Твайлайт отчетливо слышала стук сердца, когда ее подруга уже скользила по краешку, выпуская слезы из глаз от страха и грусти. Ее друг предаст ее, бросит в ущелье ради своих амбиций. — Дис-скорд, пожалуйста, — уже не крича, захлебываясь в слезах проговаривала пегаска. — Пожалуйста, помоги.    Она тут же сорвалась и начала падать вниз, закричав от страха. Флаттершай закрыла глаза, пока не почувствовала, что ее что-то дернуло за левое копыто и схватило за него же. Она поняла, что просто висит в воздухе, почти не чувствуя того же ветра от падения. Пегаска вновь раскрыла глаза с новой порцией слез, видя, как львиная лапа крепко вцепилась в ее копыто.    Дискорд навис над ней, все еще лежа на той же земле, придерживаясь когтями орлиной лапы об уступ земли. Взгляд его был ужасно растерянным и уставшим, он с хрипотой глубоко дышал и чуть было сам не падал замертво в это ущелье. Теперь на нем снова был виден эффект от принятия стольких зелий, особенно когда магия электрической волной прошлась по нему. У драконикуса явно в этот момент побелело в глазах, а еще произошел в ушах звон, он выплюнул кровь почти прямо на Флаттершай.    Наверху всё стихло, расколы остались, но магия из них больше не поднималась. Однако Твайлайт и остальные в ступоре стояли на своих местах, так как просто не понимали, что сейчас произошло. Они уже поверили в то, что он не сдвинется с места в ее сторону, но Дискорд резко бросился туда, чуть ли не прыгнув в это ущелье, да еще в таком ужасном состоянии, хотя ранее спокойно ходил.    Сендак так же непонимающе развернулся к драконикусу в половину оборота, но ничего не делал. Он явно испытал сильный страх и теперь отходил от него, но на произошедшее был более спокоен, чем остальные: — Ты?..    Хотел кентавр что-то договорить или нет, пони не понимали, ведь после еще одной отдачи магии по всему телу Дискорд хрипло начал говорить: — Исчезни вовсе, если не умеешь держать данные когда-то обещания... — Из-за того, что он шевелил челюстью, кровь продолжала капать на Флаттершай, которая всхлипнула со слезами, не в силах успокоиться. — Такой умный, но все еще не смог понять, что любой выбор приносит либо раздор, либо порядок. Даже бездействие может посеять их.    Дискорд дышал все глубже и глубже, начиная вытягивать Флаттершай назад, вновь получая на себя отдачу. Его лапа дрожала, но он не отпускал ее. И если прошлые слова пони явно отнесли к Сендаку, то следующие понятия не имели, кому он говорил: — Думай дважды, прежде чем разбрасываться той жизнью, которая, несмотря ни на что, поверила в тебя снова... — Драконикус вытащил ее, с последних сил бросив на землю рядом, а потом и сам перевернулся, отворачиваясь от ущелья, глядя с едва живым огоньком в глазах на друзей. — И назвала тебя своим другом.    Похоже на то, что он начинал бредить от усталости, истощения и боли, но, едва держа глаза открытыми, Дискорд развернулся к кентавру, продолжая лежать на земле, издавая хрип в глубоком дыхании. И, несмотря на всё, он теперь точно обращался к нему: — Знаешь, я вновь вспомнил, каково это было: хвататься за единственное чувство страха и холода, задыхаться, слыша смешавшийся собственный крик отчаяния с другими. И как я только мог думать, что лучше быть проклятым, наблюдать за тем, как чужая кровь стекает с моих конечностей? Теперь я уверен, что еще тогда постигал мудрость Гасти. Однако, будучи таким идиотом, я надеялся обрести свободу, сидя в заточении. — Зачем ты мне это говоришь? — наконец-то спросил тот. — Я знаю, что ты не поймешь меня, но, может, у тебя хватит сил не упасть в это болото. — А теперь могу я у тебя кое-что спросить, Дискорд? Зачем ты так стараешься? — Сендак полностью развернулся к нему. — Для чего ты так надрываешься? Ради какой-то идеи баланса? Я в жизни не поверю, что ради этого. Чего ты добиваешься? — Какая разница, если я разъясню тебе это? Ты не хочешь поверить мне. — Так это эгоистичная самодеятельность? — Скорее еще одно доказательства моего существования, — драконикус поднял на непонимающего кентавра взгляд. — Да, ты не понимаешь этого. Да и я сам не до конца: может быть, это еще один путь из болота? А может, мне это просто нравится?! Чего ты хочешь от меня?!    Крик у него не удался, однако эмоции через него он передал хорошо, они смогли достигнуть всех. Сендак не стал ему отвечать, лишь еще раз оглядев его едва живое состояние, а затем обернулся к другим пяти пони, но резко услышал звук со стороны этого драконикуса. Дискорд схватил лишь небольшой пучок травы, словно держась за него в этом мире. — Что-то сделаешь, и я обещаю тебе: я доведу то дело до конца.    Это не звучало серьезно и угрожающе, особенно из-за того, что Дискорд после этого все же провалился в сон. Поэтому Сендак вновь посмотрел на всех без лишнего страха в глазах. Твайлайт резко пришла в себя, расставив копыта, якобы готовясь атаковать его в таком случае. Однако она прекрасно понимала, что не сможет ничего сделать против него, и Сендак тоже это осознавал. Все пони были готовы сразиться с ним, даже понимая, что проиграют. Но не только Дискорд лежал без сил, Рейнбоу Деш тоже еще не пришла в себя, что создавало для всех дискомфорт.    Однако напряженная атмосфера прервалась, когда рядом с ущельем кто-то использовал заклинание телепортации. Перед пони появился птицеподобный красивого синего окраса с рубиновыми глазами. Он появился очень внезапно, хотя у этого вида не должно быть магии. Сендак сначала также ничего не понял, однако через секунду развернулся к нему полностью, пока тот изучающе оглядывал всё. — Что ты здесь делаешь? — спросил кентавр, словно знал его. — От тебя не было весточки целый день, поэтому я заволновался о тебе, — очень знакомым голосом ответил тот. — Я чувствую очень много магии раздора. — Да, кое-кто сильно вспылил, — Сендак опустил взгляд на Дискорда. — Хотя не очень верится, что сам Император волнуется о ком-то вроде меня.    Да, давно уже многие догадались, кто это был, оттого и стояли в сторонке. Но, на удивление, Флаттершай ничуть не отшатнулась в страхе: она была рядом с Дискордом, пытаясь привести того в чувства. Грогар опустился к нему, и даже тогда пегаска не дернулась в страхе, а Император немного повернул драконикуса, едва прикасаясь к голове. Все подсознательно побоялись, что он как-то добьет его, но тот ничего не делал. — И на что вы играли? — спросил он, сразу поняв, что происходило. — Сначала на их жизни и магию, а потом на это. — Сендак поднял двумя когтями сводки, на что Грогар никак не среагировал. — Кстати, лови.    Он кинул ему амулет из сумки, который тот поймал одной лапой и, словно продемонстрировав фокус, испарил там же. Подобной магии пони уже не удивлялись, они вообще перестали удивляться за этот день. Веки Дискорда начали дёргаться, и, едва открывая глаза, не видя чёткий силуэт, он проговорил: — Грогар… — Да, мой хороший, это я, — тот начал подниматься. — Отсыпайся давай.    Может быть, оттого, что у драконикуса не оставалось сил, а может, по его указке, но тот вновь уснул, дыша более спокойно, что немного успокоило Флаттершай. Грогар вновь взглянул на остальных пятерых пони и заключил: — Магии в них я не чувствую, кроме… — Император едва глянул на Твайлайт. — Не важно. — Естественно, ведь играла моя ставка, а не их. — Их, да? Это чувствуется. Но я не могу просто пройти мимо того, как отчаянно он пытался достичь своей цели, наверняка это был красивый салют. — О чем ты? — не понял Сендак. — Всё же, поощрительная часть нужна, и, как бы я того не хотел, но магия остальных пяти - довольно бесполезная, а отнять магию гармонии ты не в состоянии. — Я всё ещё тебя не понимаю. — Верни им магию, — коротко произнёс Грогар. — Тебе бы следует найти другой способ, помимо угроз, для уговаривания другого существа на игру. — Интересно, но это отказ от моей сути, — сложил лапы кентавр. — И я не уважаю Дискорда. С каких пор я должен просто отдавать ему свою ставку? — Ты хочешь сыграть со мной? — поднял тот одну бровь. — О, поиграть с самим Императором, — воодушевился Сендак. — Даже во сне этого не видел. Признаться, это звучит заманчиво. — Да-да-да, вы, Исследователи, такие: гонитесь за идеалами, но в их порыве забываете, с кем говорите. — Грогар положил к нему на плечо когти, отчего на месте соприкосновения словно пылью поднялась чернота. Сендак под ней прогнулся, начиная медленно опускаться на землю, а его морда кривилась в боли и напряжении. — Я в состоянии и сам вытягивать чужую магию, правда, это весьма неприятное занятие. Так что, сыграем? — Не-ет, — после этого ответа кентавра Грогар убрал когти с его плеча, отчего тому заметно стало легче. — А говорил, что надо научиться добиваться без угроз. — А еще научиться не вызывать на бой противника сильнее тебя, — Император начал обходить его, — не все хотят играть в твои игры.    Интересно, имел он в виду себя или Дискорда, учитывая, что тут происходило? Он спокойно приближался к тем пятерым подругам, и только тогда Твайлайт впервые дернулась после его появления: она встала перед Рейнбоу Деш, загораживая ее бессознательное состояние. Грогар наклонился, смотря ей под копыта, явно разглядывая именно синюю пегаску, а потом вновь выпрямился. — Жаль, что элемент гармонии так и не умер, — после этого он глянул назад на Дискорда. — Я даже не думал, что вы настолько важны для него. Видимо, удар тогда пришелся сильный, если он так привязывается к пока еще незнакомым существам... Эх, мне даже грустно от этого. — Тебе грустно? — не поняла Твайлайт. — Немного, ведь это я учил его, как надо осуществлять задуманное.    По воздуху пронеслись частички магии, которые в красивом свете вошли в тела пяти пони, и даже Рейнбоу Деш начала шевелить веками, постепенно пробуждаясь. Твайлайт не могла этому не порадоваться, но все же спокойствие не приходило к ней, особенно когда взгляд падал на еще не проснувшегося драконикуса. — За него не волнуйся, он же существо раздора, — вдруг сказал Грогар, словно читая ее мысли. — Физически его сломать очень сложно, чего не скажешь о моральном.    На последок он махнул ей и пошел назад, оставив всех с вопросом: зачем вообще подходил? Грогар так же спокойно, без особых угроз, пришел назад к Сендаку, на этот раз без магии хлопнув его по второму плечу: — И все же, я рад, что ты так глупо не закончил свою жизнь. Узнал что-нибудь нового? — на этот вопрос Императора кентавр лишь нахмурил брови. — Ладно, расслабься, я просто издеваюсь над тобой. Но хоть проветрился, как того и хотел? — Хватило по уши одного раза, — все же ответил ему Сендак. — Не будешь, как Аварус, через чужие когти уничтожать свое королевство? — Я как-то не сильно видел, что он ликует. — Получив в спину радугой гармонии - счастлив не будешь, — подметил правдиво Грогар. — Ты же хотел избавиться от этой шестерки? Чего сейчас отпускаешь их? — Понимаешь: я тогда оскорблю его, — он опустил взгляд под когти ненадолго, явно глядя на Дискорда. — А я этого не хочу. Ему этого и так хватает по жизни, так что - кто я такой, чтобы еще сильнее опускать его? — Глубокое нежное создание, — съязвил на это Сендак. — Ты со мной не против пойти? — Закинь меня к Аварусу. — Кентавр расстроенно вздохнул. — Мне теперь без плеяды ликования от победы отдавать ему долг. — Лучше бы ты попросил об этом меня: у этого гиппогрифа жестокие проценты.    На это Сендак хмыкнул, и после одного щелчка Императора эти двое испарились в воздухе. Теперь пони остались один на один с самим собой. Они решили оттащить Дискорда подальше от ущелья: земля еще оставалась в трещинах, поэтому могла обвалиться. Магия Твайлайт еще не пришла в норму, поэтому подобное сделали общими усилиями. — Перенести нас еще не можешь? — спросила подругу Рарити. — Пока нет. И, тем более, очень опасно переносить кого-то, когда тот бессознания, — объяснила она. — Хорошо, тогда давайте разведем огонь, — Эпплджек поднялась с места, оглядывая чащу. — А то скоро стемнеет.    Она была в этом права, поэтому к ней на помощь также присоединились Пинки и Твайлайт. Рейнбоу Деш уже скоро очнулась, как раз когда аликорну удалось развести небольшое пламя. Она ничего не понимала, поэтому подругам пришлось ей всё рассказывать, и более эмоционально это сделала Пинки Пай. После всего произошедшего ее приподнятый тон оставался для них приятной отдушиной. И как только она может сохранять позитив в таких ситуациях? — Все это прошло, все живы-здоровы, так что надо этому радоваться — объяснила розовая пони.    В этом Пинки была права: закончилось всё хорошо. Пусть они и проиграли в гонке, и Грогар получил себе амулет, но хоть живы остались. Поесть особо было нечего, остатками своих запасов пони толком не наелись, но и голодными их нельзя уже было назвать. На небе показались звезды и луна, и лишь пламя костра оставалось их источником освещения.    Друзья любовались звездами, пока не увидели шевеление рядом: драконикус поднялся, держась за голову одной лапой. Он недолго посидел ровно, явно окончательно приходя в себя, а потом все же решил оглядеться. В этот момент Флаттершай прижалась к нему, говоря что-то вроде: — Ты в порядке!    Ее было толком не слышно, но все поняли, о чем она говорит. Теперь все уже точно вздохнули с облегчением, ведь небольшой осадок по поводу его состояния оставался. — Конечно в порядке, я же существо раздора, — в привычном ему самолюбии ответил драконикус. — Какие-то зелья меня не убьют.    В таком случае Твайлайт поднялась с земли, расправив крылья, четко смотря на него. На секунду ей тогда показалось, что Дискорд… Сейчас она откинула эти мысли, когда взглянула ему в глаза, убедившись, что это тот же самый драконикус, которого она знала. — Никогда так больше не делай! — четко заявила она. — Что именно? — решил поинтересоваться он. — Все! От начала до конца! — после таких криков Твайлайт дернула головой, чуть стукнувшись об его плечо, отдышавшись, уже спокойным тоном продолжив: — И спасибо, что спас нас.    Драконикус на это тихо посмеялся, опрокинув голову на звездное небо: — Такое себе спасение: если бы не Грогар и то, что ему почему-то в голову ударило всех оставить в покое, давно уже бы лежали на дне ущелья. — Но ты спас Твайлайт от смерти! — напомнила ему Рейнбоу Деш, обратив его внимание. — И нам даже думать страшно, что бы с нами было, если ты не пришел, — добавила Рарити.    По нему было видно, что он подобное за похвалу не посчитал. Обычно он гордится всем подряд, что связано с ним, а тут на реальности вот как получается. Видимо, его нарциссичность скрывает большую неуверенность в своих действиях. — Но ты был страшным, — вспомнила Пинки. — В один момент. — Извините за это, — он отвернул от них голову. — И стал очень грубым, — вновь дополнила Рарити. — Извините, — вновь ответил драконикус, наконец-то повернув голову назад. — Просто я… — Вот знаете, — прервала его Эпплджек. — Я не могу понять Сендака! Вот Аваруса, точнее, ход его действий, я могу понять, а с Сендаком у меня ничего не получается сложить. — На секунду мне показалось, что ты не поможешь Флаттершай, — вернулась к той теме Твайлайт спокойным тоном. — Будто тебе все равно на нас, и ты идешь своим эгоистичным ходом. — Я был… Неважно, — решил Дискорд все же отрезать эту тему. — Вы встречались с Аварусом?    Он только что это понял, исходя из слов Эпплджек, поэтому решил сначала узнать про это, нежели продолжить то, с чего начал. Пони, не в силах ответить ему, опечаленно опустили сожалеющие глаза. У них не было сил в этом признаться, но на этот раз извинение принесла Твайлайт: — Извини, мы не послушали тебя. — Да ладно, думаешь, я не знаю, как он бывает красноречив? — сразу ответил он ей. — Хотя бы все здесь и живы. — Но сводки! — вспомнила аликорн. — Они у Сендака! — Ах, сводки это просто записи и не более. — Такой его ответ немного удивил всех, ведь еще пару часов назад он утверждал обратное и, казалось, был готов умереть за них. — Клочки бумаги одного циничного параноика - и не более того. — Но я нарушила данное тебе слово, — продолжила та. — Помимо Сендака, они также побывали и у Аваруса. Они чуть было не попали в плохие когти... Точнее, уже попали. — Нашла над чем париться и рисковать жизнью, — Дискорд протянул к ней лапу. — Можешь дать сумку? — А, зачем?    Он не стал отвечать, лишь кивнув вбок, явно призывая Твайлайт к действию. Не понимая, для чего, но аликорн магией подняла свои вещи и положила их прямо в протянутую ей лапу. Дискорд раскрыл их, начиная объяснять свою просьбу: — Хорошо это или нет, но я не плохо знаю Грогара, — одной лапой он вытянул черную книгу мягкого переплетения. — Он их бы так просто Сендаку не оставил. — Сводки!    С улыбкой Твайлайт схватила их магией, поднеся ближе, не веря своим глазам. Так вот зачем Император тогда подходил к ним! Получается, Сендак ничего не получил с этой встречи? Отчасти его стало даже жалко, но у Твайлайт на душе стало так тепло и спокойно. Камень груза свалился с ее плеч, и она радостно прижала к себе мягкий переплет, даже не представляя, как странно и зависимо это выглядит со стороны. — И все же извини еще раз, — продолжила Флаттершай. — Что пошли за Аварусом. — О, вы даже не знали ничего об этом гиппогрифе, чтобы делать хоть какие-то выводы, — отметил Дискорд. — Так что в этом есть моя вина. — Да ладно тебе, — попыталась его подбодрить Рарити. — А я с ним не буду спорить.    Рейнбоу Деш сразу получила в бок от Эпплджек, чтобы та не развивала эту тему дальше. Твайлайт в этот момент убрала сводки назад к себе в сумку, все еще продолжая радоваться, что они здесь. Она так к ним пригрелась, хотя по началу безумно ровные писания пугали и настораживали ее. Казалось, что она и думать забыла о том, что уже дважды чуть ли не подарила их противникам. — Ты можешь перенести нас? — спросила Эпплджек у драконикуса. — Не думаю, что моя магия уже пришла в норму для безопасного перемещения, так что немного позже, а пока… — Его прервал треск костра, в который пони также посмотрели. А ведь недавно они сидели вокруг такого же с Аварусом, а теперь рядом с ними было другое существо, что использовало раздор. — Я могу рассказать вам об Аварусе, Сендаке, да и Фортиса можно затронуть.    Друзья насторожили уши, ведь именно этого они так долго ждали. Гиппогриф, конечно, был разговорчив, но верить ему на сто процентов они не могли, поэтому все вновь, так же, как и тем вечером, уселись вокруг костра, ожидая услышать новое о тех, кого они повстречали в этом походе. — Однажды жил был на горе Арис один гиппогриф… — Это сказка? — поинтересовалась Пинки. — Да, именно она, — подтвердил он свою дальнейшую манеру речи: — Этот гиппогриф был особенным, так как родился с уникальным для его вида даром к магии. Не помня своей семьи, жил он во дворце, где его способность развивали знающие, но ничего не умеющие сородичи. День за днем он занимался и вырос в верного воина своей страны, помогающего своему народу. Так его и приняли в организацию самых талантливых магических созданий. Год за годом он помогал своей родине, а также изучал свой дар дальше, и все гиппогрифы гордились и уважали его. Он стал их героем и верным защитником... Однако со временем этот гиппогриф начал меняться... — Всегда к этому приходит, — прокомментировала Рейнбоу Деш. — Его сила, которой восхищались сородичи, становилась все больше и больше, отчего в их глазах начал порождаться страх перед ним: «Можем ли мы утверждать, что однажды он не использует эту силу против нас?» Обычным гиппогрифам нечего было противопоставить ему в этом случае, а этот волшебник с каждым новым шагом уходил все дальше и дальше в этом забвении. Победа на ринге против одного из самых сильнейших единорогов не принесла ему счастья, и даже под водой он не мог вновь найти то самое единение с родиной, что было когда-то. Однако границу он, несмотря на это, пересекал так, словно заходил в свой собственный дом. Однажды этому гиппогрифу надоело, что ради пересечения этой грани ему, такому великому и могучему, приходится просить у королевы волшебство прекрасной жемчужины. «Раз меня все называли выдающимся волшебником, то почему я должен повиноваться какой-то вещи, а также служить тому, кто против моей магии ничего поставить не может? — такое он спрашивал сам у себя. — Это сила должна принадлежать тому, кто ей может мудро распорядиться. Я украду эту силу!». Так задумал он свой коварный план, как захватить власть на своей родине, свергнув королеву, которой поклялся служить жизнью. — И что? — поинтересовалась Флаттершай. — Он украл жемчужину? — Его задуманному плану не суждено было сбыться, — искры пламени начали изображать несколько силуэтов толпы, а так же стоящее на противоположной стороне одно существо. — Когда его поймали с поличным, то поставили перед выбором: «Отдай самое дорогое и ценное, что есть у тебя, и живи с нами, либо же уходи прочь отсюда вместе со своей магией». Гиппогриф не захотел лишаться своего волшебства, предпочтя этому вечное изгнание, — пламя перешло в один единственный силуэт, уже напоминающего Аваруса, с которым они познакомились. — И вот он уже тысячу лет смотрит на свою некогда любимую родину издалека. В нем не осталось ни капли гармонии, а сочувствие и доброта утонули в песках. И все это время он мог лишь ворчать в сторону своего дома: «Вы сами создали меня таким. Вы сделали меня тем, кем я стал, а потом вы отказались от меня. Я сделаю всё, чтобы ваша жизнь стала подобна грязи, и вы будете вечно жалеть о том, что пошли против меня.». Вот и все. — А что с ним было после изгнания? — поинтересовалась Флаттершай. — Этого я не знаю, но если он направился в Клужтаун, то явно ему было нелегко. — Но в целом, я согласна с ним, — на Рейнбоу Деш все вопросительно посмотрели после этих слов, поэтому она решила пояснить: — Нет, только в плане, что они его сами таким сделали, а потом начали бояться. — Возможно, но это не оправдывает его действия, — ответила ей Рарити. — Все это я знаю лишь со своей стороны, — добавил Дискорд. — Королева Нова закрылась после этого, почти ни с кем не говорила. Они были с Аварусом очень близки. Он был практически ее сыном. Гиппогрифы всегда пытались показать себя добрыми и гордыми созданиями, но среди них был всего один по-настоящему гордый за себя гиппогриф, и звали его Аварусом. — Ну да, Аварус явно горделивое создание, — подтвердила это Эпплджек. — А Сендак? — поинтересовалась Твайлайт. — Хах, он… — с ухмылкой, явно не от радости, Дискорд продолжил в своем стиле: — Однажды родился один кентавр, который смог умело распоряжаться уже изученными свойствами и знаниями в прикладной магической области, а также создавать другие ее пути и ответвления. Его снадобья всегда были наилучшего качества, работая без побочных эффектов. Завоевал он таким образом уважение на родине и признание своего короля... — Ты повторяешься, — уловила эти нотки Пинки. — Только вот настолько сильно он сделал себе уважение, что с такой же силой оно и рухнуло, — не обратил тот внимание. — Несмотря на его способности, он был к другим недоброжелателен: постоянно ругался и ворчал на всех, осуждал ничего не знающих учеников. Работать с ним становилось невозможно с каждым днем, поэтому этому кентавру пришлось стать отшельником в степи. Именно там, оставшись один на один с собой, он понял, что попал в плен собственных возможностей: не было у него больше противников, поэтому стремление поубавилось в нем. Тогда он стал обучать магии будущего принца, чтобы самостоятельно взрастить себе противника, а тот перенимал качества своего учителя. Однако потом страх в чужих глазах надоел кентавру, как и держание его на коротком поводке у короля. Никто больше не хотел с ним разговаривать, кроме как по делу, но, несмотря на это, королевские стражи проверяли его по нескольку раз в неделю. «Им нужны мои способности и знания, а не я сам» - с такими словами покинул этот кентавр свою страну в поисках чуда. — Да, очень похоже, — подтвердила то замечание Эпплджек. — Это не всё: уже с таким Сендаком я познакомился, — заверил драконикус. — Но даже придя в другую страну, где жители использовали волшебство, он не смог найти того самого чуда. Мало кто мог с ним работать, а заводить разговор тем более. Именно так он и начал сходить с ума в своем исследовании. Через восемь лет после того, как он покинул свою родину, он почти довел до смерти одного своего коллегу, с которым имел возможность работать чаще всего. И, несмотря на еще одну победу, которая перетекла в нечто ужасное, этот кентавр наконец-то нашел то, зачем пришел: чудо - оно случилось впервые за долгое время. После всего, через что прошел этот кентавр и те, кто пытались одолеть его, одно существо смогло победить его на его же поле. Этот кентавр спустя много лет вновь вспомнил горечь поражения. — Это был ты, — сразу поняла Твайлайт. — Да, но полученный задор этого кентавра быстро перерос в чистую ненависть: «Я изучу магию еще сильнее!» - но более это звучало как угроза, нежели чистый интерес. Он больше не мог оставаться в чужой стране, поэтому вернулся к себе на родину, но сделал непростительное… — Он похитил единорога, — вспомнила Рарити. — Чтобы украсть его магию    Дальше Дискорд, по идее, должен был им рассказать, что это был Стар Свирл Бородатый и это был лишь их план, чтобы поймать Сендака с поличным. Только если Аварус не солгал, ведь этого отрицать было нельзя. — Но этого кентавра быстро поймали, и злость его была сильнее, чем когда-либо, — решил драконикус, видимо, не раскрывать ту тему. — Вот так и заперли его с этой растущей злостью. — Дискорд, Аварус рассказывал нам, словно ты и Стар Свирл Бородатый подставили его, — решила всё же узнать про это Твайлайт напрямую. — Это правда? — Хах, чего только не знает этот гиппогриф, — усмехнулся тот. — Да, это можно назвать так. После того как мы увидели, насколько далеко может зайти Сендак, то поняли, что ничего хорошего от него нельзя было ждать, но просто обвинить его нельзя было. Тогда мы придумали план, по которому Свирл поменял свой облик и встретился с Сендаком. Мы не знали, чего ждать, но похищение уж точно не входило в наши мысли. Но после этого я направился к королю Вораку, обвинив Сендака в том, что действительно имело место быть. Что самое интересное, Свирл видел в пещере ещё одного кентавра, и вы его знаете. — Тирека? — поняла Эпплджек. — Тогда он был принцем Тиреком и так же хотел украсть его магию, но Свирл такого не позволил бы сделать не то что ему, но и Сендаку. Однако, когда он говорил с Вораком, то упустил эту деталь. — Почему? — не поняла Флаттершай. — Сказал, что не хотел портить жизнь ещё ничего не понимающему мальчишке. Как глупо, да? Скольких проблем мы бы избежали. Но у меня возникло ощущение, что Ворак и сам понял, что там был кто-то ещё. — То есть, вы и вправду подставили его? — решила уточнить Твайлайт. — Как сказать, Свирл к нему в телегу не прыгал. — Дискорд развернулся, вытянув лапу, в которую сразу прилетело несколько сухих веток из чащи, и драконикус легко бросил их в костёр. — Я называю это: поймать преступника без лишних жертв. — Звучит, как отдельный детективный роман, — подметила Рарити. — А что о том грифоне? — спросила Рейнбоу Деш. — Как его там? — Фортис, — ответил Дискорд. — С ним всё очень странно. К тому же я не уверен, жив ли он вообще. — Мы были недавно в Грифонстоуне, — начала рассказ Пинки. — Мы слышали историю об идоле, но его имени не встречали. Хотя их библиотека была всего из двух с половиной книг, так что это неудивительно. И вообще, им никакой идол был не нужен, и они просто… — Фортис переплетается с идолом очень тесно, но не странно, что его предпочли забыть, — прервал её драконикус. — Однажды, давным-давно, великий идол сплотил всех грифонов вместе, образовав в их душах гордость и величие. Все жители Грифонстоуна по-настоящему восхищались их трофеем, а новообретенная сплоченность позволяла им отражать вражеские атаки драконов, что намеревались завладеть частями их земель. Но вот однажды на пути гордых грифонов встали драконы, извергающие пламя, с огромными лапами и шипами. Храбрые грифоны не отступали, но понимали, что победить в этой битве они не способны. И когда уже намеревались они упасть без сил, король Груфер показался на поле битвы с одним-единственным грифоном. Усмехнувшимся драконам этот юнец смог нанести большие травмы и заставил всех выживших бежать прочь. «Вот оно - истинное воплощение идола, воин с большой силой и чувством долга». Сила этого грифона помогла сородичам избавиться от угрозы, закрепила их среди других стран, позволила вступить в совет королей, а верность этого грифона своему королю и народу была неоспоримой. Когда этот же грифон стал одним из Исследователей, он продолжал становиться сильнее день ото дня, но странным оставалось его поведение и неестественными телодвижения.    Твайлайт вспомнила, как заметила это в нём, и ей тоже тогда показалось это странным. Несмотря на это, Фортис казался обычным живым существом, но почему-то оставался осадок при взгляде на него. — В тот день, когда прекрасный трофей был украден, грифоны ринулись в бой, но не смогли ничего противопоставить огромному монстру. Он упал в пропасть вместе с идолом, а тот самый сильный грифон, воплощение идола, смотрел на всё это. Он мог спасти идол, прыгнув в каньоны ветров, но также мог спасти сородичей, чьи крылья пострадали и они еле цеплялись за край разрушенной монстром тропы. Но стоял этот грифон почему-то в ступоре, словно в дилемме, бросая взгляд с одного угла на другой. Слова короля пронзили его уши, как и мольбы о помощи. Однако по странной причине гнев наполнил глаза того грифона, ярость раскатом грома отразилась в его голосе, и слышно от него в последний раз было: «Спасайте себя сами!». Расправив крылья, этот грифон просто улетел, и больше его никто и никогда не видел. — Но это же не прямо «никогда»? — решила уточнить Пинки. — Он же прилетел куда-то. — После этого предательства его родины о нём было ничего не слышно, — утвердил Дискорд. — Значит, он до сих пор летает, — так же чётко ответила Пинки. — Какой-то он странный, — ответила Эпплджек. — С чего он вдруг всех взял и бросил? — Фортис всегда был странным, даже по моим меркам, — словно этого было недостаточно, драконикус добавил: — Даже по меркам Свирла. Никто не знал, что от него ждать. — А королева Аморе? — вспомнила Твайлайт. — Ты знаешь, что с ней стало. — Её… Её больше нет, она мертва, — не очень уверенно ответил он. — Это всё, больше мне не о ком рассказывать.    Твайлайт вспомнила рассказы Аваруса, понимая, что сейчас он солгал. Дискорд не рассказал о двух оставшихся, помимо себя: о Первом и Стар Свирле. Но если о том драконикусе аликорн подсознательно уже понимала, что не вытащит из него больше ничего, то насчёт её кумира ей стало интересно: — А Стар Свирл Бородатый? — О, Сврил? Он живой, — отвечал он на это весьма сухо, но это могло быть из-за обиды. — Он в межвременье. — Где? — не поняла Рэйнбоу Деш. — В межвременье, — повторил он. — Он находится между часами, минутами, секундами и так далее. Он сейчас одновременно в прошлом, настоящем и будущем. — Я ничего не понимаю, — призналась Эпплджек. — Физически его нет в этом мире? — поинтересовалась Твайлайт. — Скорее да, чем нет, — ответил ей драконикус. — Ему пришлось встать между самим временем, чтобы остановить кое-что. Я могу дать тебе его дневник, когда вернёмся, так ты поймёшь получше, чем с моих слов.    Расспрашивать его, что он имел этим в виду, друзья захотели, но почему-то уже подсознательно поняли, что это слишком затрагивает его личные темные воды, а о них Дискорд не говорит. К тому же сегодня произошло уже достаточно много всего, от чего голова и так кружилась от тяжести. Не то чтобы рассказ о трех Исследователях сильно помог им, но теперь пони хотя бы поняли, с кем имеют дело. Через пару минут, затушив пламя костра, друзья смогли спустя огромное количество времени вернуться домой.