2061. Мы живые.

             19 мая 2061 года       Время 00:12       Детройт       Башня Андроидов       Моё имя Маркус Манфред              Массивная многослойная бронированная дверь с шипением закрылась. Я приложил руку к замку, кодируя его. Теперь никто не сможет ни зайти, ни выйти из этого помещения – открыть дверь смогу только я. С одной стороны это гарантирует то, что Коннор не покинет «клетку», а с другой обезопасит его самого.       — Коннор…, — я окликнул брата, стоявшего посередине комнаты с бесстрастным, ничего не выражающим лицом. Коннор бросил на меня короткий взгляд и снова отвернулся.       — Маркус…, господин Манфред! — ударил мне висок вызов экстренной связи. — Маркус, пожалуйста, вам нужно выйти, пожалуйста…! — испуганным дрожащим голосом звала меня секретарь андроид Сара.       — Сара, успокойся. Что там стряслось? Пожар?       — Он…, он меня сейчас убьёт, Маркус, пожалуйста, мне страшно…!       Чёрт, да что там происходит…?       — Коннор, я сейчас вернусь, — бросил я брату, уже разблокировав дверь. Коннор никак не прореагировал, дверь автоматически открылась, пропустила меня и тут же закрылась за моей спиной.       — Открой эту чёртову дверь, я застрелю эту тварь…!       Посередине небольшого помещения переходного бокса стоял Стив Андерсон. Он смотрел на меня налитыми кровью глазами. На его искаженном лице метались гримасы боли, ненависти и отвращения. Пистолет, направленный мне в голову, заметно подрагивал в его руках, а по левому виску стекала каля пота.       Я понял, что разговаривать бесполезно – Стив пришел убивать и сейчас запросто вынесет мне мозг, не думая о том, что тем самым обречёт Коннора на мучительную и очень долгую смерть в «клетке», которую некому будет открыть. «Хотя, — мелькнула у меня мысль, — возможно, это как раз то, чего он хочет».       До парня примерно пять шагов, это два моих прыжка. Придётся вспомнить навыки. Запущенный анализ вероятных событий утешения не принёс. Единственный для меня шанс не получить пулю заканчивался смертельным ударом, ломающим Стиву кадык.       Поэтому я выбрал другой вариант и сделал мощный прыжок в сторону противника. Как и показал расчёт, пуля пробила мне грудь чуть ниже плеча, но уже в следующий момент я выбил у Стива пистолет, ломая ему руку, и мёртвым захватом припечатал его к полу, лишая возможности двигаться.       — Сволочь, ублюдок…, вы все ублюдки, монстры, вы монстры, вас нужно уничтожить, всех уничтожить, убийцы, убийцы…! Китти, маленькая моя, Китти, эта тварь вырвала сердце моей девочке…, а теперь ещё и Клер…, пусти меня, урод, пусти…!       Стивен бился в моих руках, пытаясь освободиться. Его крик переходил в рыдания, из глаз градом катились слёзы, он захлёбывался своим горем, не в силах терпеть боль по сравнению с которой, боль в только что сломанной руке была не более, чем лёгким неудобством.       — Стив, Стив, пожалуйста, услышь меня, это не Коннор, это не мог быть он. И что ты говоришь…, при чём тут Клер? Стив, Коннор носил вас с рождения на руках, он укачивал вас ночами, он кормил вас из бутылочки, подогревая её теплом своей руки, чтобы она не остывала. Стив…, очнись, Стив! Коннор научился петь колыбельные…, это было ужасно, он отчаянно фальшивил, но вы оба с Клер почему-то отлично засыпали под его пение, и только Хэнк хватался за голову и спрашивал у меня, "можно ли как-то заставить его перестать петь…".       Я удерживал Стива, внимательно следя за тем, чтобы не травмировать ещё больше его сломанную руку. Тириум толчками вытекал из моей раны, вся моя одежда пропиталась голубой кровью. Я хотел уже бросить экстренный вызов охране, но почувствовал, что Стив перестал вырываться и затих, продолжая всхлипывать.       — Клер…, едва слышно сказал Стив. — Капитан Рид сказал, что Клер, скорее всего, тоже мертва, хотя тело не нашли. Ещё он сказал, что пропала она сразу после ссоры с Коннором и полиция его подозревает…. А Китти…, моя Китти…, я любил её…. Маркус…, — прошептал Стив, и заплакал по-детски, навзрыд, сотрясаясь всем телом.       Я ослабил хватку, приподнял Стива за плечи и помог ему сесть, оберегая его повреждённую руку, но он всё равно застонал.       — Мальчик…, я сломал тебе руку, постарайся не делать резких движений.       Стив поднял на меня переполненные слезами глаза, и вдруг его взгляд сфокусировался – он увидел голубую кровь, продолжающую толчками, в такт сердечного ритма, вытекать из раны на моей груди.       — Маркус…, я тебя ранил? Чёрт…, какой же я кретин. Тебе нужна помощь, ты же вырубишься сейчас от такой кровопотери, — испуганно сказал он и дёрнулся, вновь скривившись от боли в сломанной руке.       — Нам обоим нужна помощь, — сказал я, быстро тестируя своё состояние. Тест показал, что до отключения у меня буквально несколько ударов сердца. — Стив, я вызову скорую и техников. Пообещай мне, что не будешь делать глупостей.       — Обещаю…, — ответил он растерянно, прямо как в детстве, когда я просил его пообещать больше не пытаться прокатиться, зацепившись за бампер летающей машины пожилой соседки тётушки Руфи.       Три шага до двери дались мне уже с трудом. Я опёрся о стену, чтобы не упасть, разблокировал замок и… благословил свою секретаршу – прямо за открывшейся дверью в полной готовности стояла бригада медиков для Стива, бригада техников для меня и три грозных Мирмидонца из охраны.       Моего вида – еле живого, с дырой в груди, оказалось достаточно, чтобы всё пришло в движение.       Техники – два человека и три андроида, не тратя времени и слов, разрезали одежду, вскрыли грудную клетку и остановили кровотечение, параллельно присоединяя ёмкость с тириумом. Жидкость начала поступать, заполняя систему, и я почувствовал себя лучше.       Мирмидонцы тоже знали, что им делать. Они вошли в переходной бокс, мгновенно оценили обстановку, подобрали пистолет, убедились в безопасности, и только потом запустили бригаду медиков.       — Господин Манфред, сэр…, я не знала, что делать, поэтому, помня ваши указания, взяла на себя смелость, всё подготовила и применила код экстренного доступа, который вы велели использовать только в случае угрозы жизни. Но, сэр…, я решила, что это как раз такой случай….       Все службы я вызвала, но без вашего приказа никого в бокс не пустила. Надеюсь, я сделала всё правильно, сер…, — взволнованно проговорила моя гениальная секретарша андроид модели AP800, высокая очень красивая, с точки зрения человека, женщина, одна из последних разработок Башни, которую создавали специально для наших международных представительств. Андроид Тори, секретарь нашего офиса в Санкт-Петербурге была той же модели.       — Да, Сара, благодарю тебя, ты всё правильно сделала. И…, прости Стивена, одна из последних жертв была, оказывается, его девушкой и он очень страдает.       — О, сэр…! Конечно…, — сказала Сара с болью в голосе. — Вам что-то нужно, сэр? Или Стивену?       — Да, Сара, мне нужна новая одежда, посмотри в кабинете, там что-то должно быть, любые брюки и свитер подойдут…. И обувь, — добавил я , посмотрев на свои пропитанные тириумом ботинки. — А эти выброси, — сказал я, разуваясь.       — Сэр, мы закончили, как вы себя чувствуете? — спросил молодой техник, лица которого я не помнил.       — Нормально…. Как твоё имя? Почему я не помню тебя? — спросил я, потому, что это действительно было странно – Башня очень замкнутая структура, и просто с улицы сюда на работу не устроишься.       — Стюарт Хикс, сэр. Я недавно работаю, сэр, — вытянулся парень. — Меня взяли по рекомендации Хэнка Андерсона, я обслуживал полицейских андроидов, сэр. Господин Манфред, сэр, вам необходимо пройти диагностику компонентов…. Лучше сегодня…. Мы устранили повреждение, но полагаю, что всё же, несколько компонентов лучше заменить….       — Хорошо, Стюарт, — отмахнулся я. — Зайду, как смогу…. Вы свободны. Можете идти.       — Есть, сэр, — коротко кивнул техник, и начал вместе с остальными собирать своё оборудование.       Я поднялся на ноги и заглянул в дверь. Медики только что закончили фиксировать Стиву сломанную руку. Парень выглядел неплохо, насколько это возможно в подобной ситуации. По крайней мере я, босиком, в разрезанной, пропитанной кровью, одежде, представлял собой более плачевное зрелище.       — Маркус…! — воскликнул Стив, увидев меня. — Можно мне встать? — спросил он медика.       — Голова не кружится? Можете подняться, но берегите руку – мы поставили временную шину и сейчас вам следует поехать с нами в клинику, — ответил врач, помогая Стиву подняться на ноги.       — Маркус…, я не хотел, прости. Какое-то помутнение нашло…. Китти…, — из глаз Стива снова потоком полились слёзы. — Маркус, как же так? Кто мог такое сделать? Девочка моя….       Я притянул его к себе и стал гладить по голове, как маленького. Пусть плачет, людям от этого легче. Ничем, ровным счётом ничем я не могу ему сейчас помочь – нет таких слов, которые могли бы унять эту невыносимую боль – боль невозвратной потери, которая никуда не уйдёт и с ней просто придётся жить дальше.       Ничего нельзя сделать, ничего нельзя изменить, никогда он не обнимет маленькую девочку Китти. А когда я пойду тестировать компоненты, никогда её ловкие руки не сделают всё быстро и чётко. И никогда она уже не будет, забавно стесняясь, избегать смотреть мне в глаза. Какое же это жуткое слово – никогда…. Стоп…. Мои мысли замерли, словно налетев на стену. Что говорил Стив про Клер? При чём тут сестра?       — Стив, мальчик…, — сказал я, слегка отстраняясь и пытаясь заглянуть брату в глаза. — Стив! Что ты говорил про Клер? Всё случилось так быстро….       — Это Гевин…, капитан Рид, — сказал Стив, пытаясь вытереть слёзы ладонью здоровой руки, — он пришел сегодня к нам и заявил, что у следствия есть основания думать, что Клер тоже убита, — почти прошептал он, мучительно стараясь не расплакаться вновь. — Он сказал, — продолжил Стив, справившись с собой. — Он сказал, что Клер пропала сразу после ссоры с Коннором, и что в тот момент его передвижение никто не контролировал. Он говорил, что ты, Маркус, «таскался», как он выразился, по своим делам, а Коннор был предоставлен сам себе.       — Ты хочешь сказать…, Стив, что Рид всё это нёс у вас дома? Кому он это говорил? Хэнку? Тебе? Кому, Стив…?       — Всем…, и маме…, — с трудом произнёс Стив, судорожно втянув воздух и зажмурившись.       — Маме!? Он что, сдурел? Да какого чёрта…, — закричал я, кидая экстренный вызов капитану Риду.       — Маркус, отлично…, хорошо, что связался, — мгновенно отозвался Гевин. — Я сам собирался тебя вызвать.       — Отлично? Отлично…?! Гэвин, какого дьявола ты делаешь?       — Не ори! — неожиданно жёстко ответил Гэвин. — Я жду тебя в управлении, сейчас, немедленно!       — Что…? — опешил я от такой наглости.       — Маркус, я в курсе, что у тебя проблемы с головой, но со слухом до сегодняшнего дня у тебя, вроде, было всё в порядке. Чего ты не понял? Я сказал – немедленно в управление! У нас есть видеозапись последнего убийства, так что будь добр, господин Манфред, засунь свою спесь куда подальше и потрудись прибыть в офис.       — Что на записи? — спросил я, уже понимая по внезапно поменявшемуся тону, которым говорил со мной полицейский, что ничего хорошего мне эта новость не принесёт.       — Коннор, — отрезал капитан и отключил связь.       Стив смотрел на меня во все глаза и видимо то, что он читал на моём лице, было красноречивее слов. А я-то наивно полагал, что мне было больно вчера….       — Братишка, — сказал я, как можно беззаботнее. — Тебя медики заждались, езжай в клинику, ремонтируй руку….       — Маркус, ты считаешь меня младенцем? Ты думаешь, я не вижу? Что тебе сказал Рид?       — Ничего конкретного…, попросил приехать, там есть какая-то запись, нужно посмотреть, — сказал я, усилием воли загоняя эмоции в дальний угол сознания – рыдать и биться в истерике для меня непозволительная роскошь. — Я посмотрю и расскажу тебе. Хорошо? — добавил я абсолютно бесстрастным тоном, чем, кажется, сумел-таки обмануть брата.       — Хорошо, — кивнул он, — я тогда поеду с врачами, да?       — Да, давай, лечи руку. И…, ну прости, я не хотел её ломать.       — Маркус, я сейчас сквозь землю провалюсь, если ты не прекратишь извиняться…. Я же не дурачок, прекрасно знаю, кто из нас должен прощения просить….       — Никто не должен…. Мы оба выжили и в сегодняшних обстоятельствах, это главное, брат. Поэтому дуй в клинику, я тебе позвоню, как только разберусь что там в полиции. Да, Стив…, постой, скажи-ка мне…, — окликнул я брата, когда он уже вышел в холл. — Как, ты прошел на Директорские этажи? У тебя же нет сюда доступа.       — Маркус…, мне стыдно, но я использовал хорошее отношение и рассеянность Элайджи. Он там над каким-то очередным гениальным открытием работает и так сосредоточен, что, как обычно, перестаёт воспринимать реальность. Я просто позвонил и сказал, что хочу поговорить с ним, а он просто взял и открыл мне доступ….       — Вот же…, создатель…, ладно, пусть только покажется… гений…, — сказал я с раздражением и махнул рукой, отпуская Стива       Стив вышел из бокса к терпеливо ожидавшим его медикам. Я осмотрел себя…. Да уж, в таком виде, пожалуй, к Коннору лучше не заходить. Куда запропастилась Сара…?       — Господин Манфред, — раздался из холла перед боксом голос Сары, появившейся словно в ответ на мои мысли.       Я вышел из переходного бокса и заблокировал внешнюю дверь. Похоже, что в сложившейся ситуации ещё одна дверь, которую без меня никто не откроет, Коннору точно не помешает. Сара держала в руках аккуратно сложенную одежду и мои старые серые кроссовки, которые валялись у меня в кабинете уже очень давно.       — Простите, сэр, но другой обуви я не нашла, — сказала Сара смущённо.       — Да сойдёт…, нормально, спасибо, Сара, — ответил я, стягивая с себя одежду. — Сара, рубашку выкинуть, а брюки посмотри, когда тириум испариться, что будет с тканью. Словом, сама реши, что делать с брюками.       — Я поняла, сэр, — сказала Сара, забирая мой испорченный костюм.       Я начал быстро одеваться, попутно деактивировав кожу, чтобы она очистилась от остатков тириума. Когда я уже нажал на язычок кроссовок, который включил механизм адаптации и кроссовки плотно охватили ногу, в дверь на противоположном конце холла вошел Элайджа в сопровождении трёх AP800 с неизменной внешностью Хлои.       — Маркус? Привет…. Неплохо выглядишь…, — рассеянно сказал Камски, бросив взгляд на моё белое, лишённое кожи, лицо. — Хорошо, что я тебя встретил. Мне нужно с тобой поговорить.       — Привет, создатель, — сказал я, активируя кожу. — Давай не сейчас, мне некогда….       — Подожди…, Маркус, это важно, — Элайджа преградил мне дорогу. Всегда невозмутимый и вальяжный, сейчас он выглядел встревоженным и даже слегка испуганным.       — Ну что ещё стряслось?— спросил я обречённо. — Только быстро, мне в полицейское управление нужно, срочно. Надеюсь, ты в курсе происходящего? Или ты хочешь извиниться за то, что у меня дыра в груди?       — Да, в курсе, в курсе, и как раз в связи с этим я хотел тебе сказать…, — Элайджа вдруг осёкся и замолчал, нахмурившись. — Дыра? Что за дыра? — спросил он удивлённо.       — Элайджа, вернись в реальность. Ты открыл доступ к «клетке» Стивену Андерсону. Просто взял и открыл дверь парню с оружием, который пришел убить Коннора. Кому ты откроешь дверь в следующий раз? А?       — Стив пришел убить…? Но он же…, чёрт…. И что?       — Ничего…, простелил мне плечо, и сейчас едет в больницу со сломанной рукой.       — А, так всё хорошо…?       — Хорошо? Серьёзно?       — Ну да…, все же живы….       — Гениально…! Может это тебя нужно изолировать?       — Меня? Нет…, не нужно меня, а вот…, — Элайджа как то странно посмотрел на меня и умолк.       — Слушай, Элайджа, последнее, что я сейчас хочу делать – это разгадывать загадки. Чего замолчал? Начал, так говори или я пошёл….       — Нет, стой…, я скажу…, — он опять замялся и замолчал. Маркус…, — проговорил он, делая над собой заметное усилие. — Я проанализировал данные твоего последнего теста…. Тебе…, даже не знаю, как лучше сказать….       — Говори уже, как есть, — раздраженно сказал я, теряя терпение.       — Словом…. Если коротко…. Маркус, тебе нельзя нервничать…, совсем….       — Правда? Вот так просто?       — Это очень серьёзно…, — сказал Элайджа полушёпотом, глядя мне в глаза. — Маркус, это более чем серьёзно, ты должен услышать меня. Ты можешь в любой момент потерять над собой контроль….       — Даже так? Может мне запереться в клетке вместе с Коннором? Составишь нам компанию?       — Было бы неплохо, — произнёс Камски таким тоном, каким говорят «было бы неплохо выпить чашечку кофе».       — Что…? Неплохо? Создатель, ты совсем сбрендил? У меня планета под ногами шатается, а ты предлагаешь мне запереться в клетке и ждать? Чего ждать? Ты двадцать лет ходишь вокруг меня кругами и обещаешь «что-то придумать». А сейчас, в такой тяжёлый момент, ты заявляешь мне, что та дрянь, которую ты, чёртов гений, в меня загрузил, собирается вырваться наружу? И что? Я начну убивать, всё, что движется? Или как это будет? Если я потеряю контроль прямо сейчас, а?       — Нет…, сейчас не потеряешь, симптомы не те…, — совершенно спокойно разглядывая меня, заявил Элайджа.       — Симптомы? Ещё и симптомы? И как это должно выглядеть? У меня начнут расти рога, когти, крылья…? Что, чёрт тебя подери, должно происходить, могу я узнать?       — Можешь…, — протянул Камски в своём обычном стиле, очевидно полностью вернув себе самообладание. — Прямо сейчас могу тебе показать…. Хлоя…, сделал он знак одной из своих секретарш. Всегда хотел узнать, как они понимают, которую он зовёт, а ведь понимают же….       Одна из андроидов подала Камски маленький переносной компьютер. Он оглянулся в поисках стола и не обнаружив его, не долго думая, уселся на пол, положил компьютер перед собой и одним движением поднял в воздух огромный виртуальный экран. Сделав ещё пару жестов, он уменьшил экран вдвое.       — Запись любительская, старая, никто её не обрабатывал, на большом экране будет рассыпаться на пиксели…, — бросил он через плечо, и похлопал по полу рядом с собой, приглашая меня сесть.       — Я постою…, — сказал я нетерпеливо.       — Нет…, тебе будет плохо видно, а я хочу, чтобы ты посмотрел на это. Думаю, что ты не видел этой записи. Она короткая. Садись, успеешь в свою полицию….       Я опустился на пол, скрестив ноги. Камски бросил на меня короткий взгляд.       — Готов? Только спокойно…, ладно?       — Я спокоен, как Будда, — ответил я, закрывая глаза и снижая уровень стресса, насколько это было возможно.       — Ладно…, Будда…, — хмыкнул Элайджа. — Смотри….       Он включил запись. На экране шел дождь и слабенькая камера, очевидно, снимали на телефон, фиксировала дрожащее изображение большой плотной толпы людей, смотрящих в одну сторону, туда, где мигали сине-красные маяки нескольких полицейских машин. Вдруг толпа пришла в движение. Из дверей дома показались полицейские, а за ними трое огромных Мирмидонцев, вывели трёх молодых, хорошо одетых спортивных белых парней. Толпа зашумела, послышались гневные возгласы. Парни широко улыбались и видимо перебрасывались шутками – им явно было весело.       Я уже понял, какой момент запечатлел неизвестный с телефоном, но оторваться от экрана не мог. Мне казалось, что я помнил буквально каждое мгновение того дня, но как это выглядело со стороны действительно не видел ни разу, да и не стремился увидеть….       Люди в толпе кричали и размахивали руками, но внезапно смолкли и замерли, как по команде. Из дверей показался я. На руках у меня лежала чернокожая девочка с забавными кучерявыми хвостиками, перевязанными тонкими розовыми ленточками. Она была мертва. Топа глухо зароптала, в ужасе глядя на безжизненное тело в моих руках. Моё лицо выглядело окаменевшим, глаза словно остекленели, и я смотрел совершенно мёртвым взглядом на веселящихся подонков, которых Мирмидонцы уже собирались посадить в полицейскую машину.       Я помнил этот момент иначе. Когда я вышел на площадь, мне показалось, что вокруг меня абсолютный мрак – я ничего не видел и не слышал – только три фигуры передо мной дрожали алыми силуэтами. Я ни о чём не думал и ничего не знал – передо мной были враги, и у меня была одна задача – уничтожить их любой ценой.       Я, тот Маркус, который был на экране, медленно и очень аккуратно опустил тело девочки на тротуар, продолжая неотрывно смотреть вперёд, выпрямился и с места, двумя прыжками, настолько быстрыми, что камера их почти не зафиксировала, оказался возле задержанных молодых мужчин. Движения на экране слились, камера вздрогнула в руках снимавшего, а в следующем кадре неподвижно стоял я, с тем же каменным выражением на лице и стеклянными глазами. Я весь был ярко-алым – лицо, руки, одежда, и в каждой руке у меня болталась оторванная голова. Третий задержанный, с разорванным горлом бился у моих ног, обильно поливая асфальт своей кровью.       Зазвучали отрывистые команды Мирмидонцев, которых я просто отбросил в стороны. Они пришли в себя первыми, и преградили путь полицейским, которые хотели, было, броситься ко мне.       Над площадью секунду висела абсолютная тишина. Я пошатнулся. Мой взгляд стал осмысленным. Я с удивлением посмотрел на свои руки, продолжавшие держать мёртвые головы.       И тут толпа разразилась восторженными возгласами, мгновенно слившимися в единый грозный рёв.       На этом запись оборвалась….       Я молча, продолжал смотреть на посеревший экран, не в силах пошевелиться, снова и снова переживая один из самых жутких моментов моей жизни. Я закрыл глаза и низко опустил голову, но уже через секунду я распрямился.       — Они насиловали детей…, и смеялись…, — сказал я очень тихо.       — Посмотри на меня, — сказал Элайджа очень ровным голосом.       — Хочешь проверить, не стекленеют ли у меня глаза? — спросил я, поворачиваясь к нему.       — Я вижу, что ты понял, что я имел ввиду, когда говорил про симптомы…. Так вот, друг мой, это был твой первый срыв, тогда в Нью-Йорке. Я тогда боялся, что тебя реально придётся в Башне запирать, но ничего подобного не случилось. Тесты показывали, что ты в норме, столько лет прошло. Но сейчас…. Не знаю, видимо на фоне стресса из-за убийства – мы же тестировали тебя после первого случая, я считаю, что ты на грани. И я честно…, я не знаю, что с этим делать…. Я пишу…, почти написал программу, которая должна тебе помочь. Но мне не хватает одного компонента и я, пока, не понимаю, где мне его взять.       — И что ты предлагаешь? — спросил я, поднимаясь на ноги. — Ты же лучше меня понимаешь, что мне сейчас не остановиться.       — Маркус…, я ничего не предлагаю. И да, я понимаю, что ни в какую клетку ты не пойдёшь. Но я хотел тебя предупредить – держи уровень стресса постоянно под контролем. Я тебя очень прошу! Я, если честно, не думаю, что ты опасен. Всё же, для срыва нужен не просто стресс – для него нужно состояние сродни аффекту. Но ты имей ввиду – я считаю, что если тебя накроет, а перед тобой будет не враг, а кто-то из своих, то ты, скорее всего, убьёшь себя…. Точно я не знаю, конечно, но вот так я думаю…. Поэтому прошу тебя, будь осторожнее. Хорошо? – спросил Элайджа, положив руку мне на плечо и заглядывая в глаза.       Я молча кивнул. Я ничего не мог пообещать в этой ситуации.       — Господин Манфред, машину отпускать? — спросила вошедшая в холл Сара.       — Нет, я иду. Элайджа…, я постараюсь, — сказал я, обернувшись.       — Береги себя, Маркус, а то обидно будет – столько лет работы…. А я ведь очень близок к успеху, я уверен, что смогу всё исправить. Так что, постарайся не умереть….       — Создатель…, — я покачал головой. – Чёртов ты сумасшедший гений…, обидно, надо же…. Но…, жить мне нравится, поэтому я постараюсь не умереть….