Позволь мне быть твоим героем

      Барри никогда бы не подумал, что такое может произойти, но семья не приняла его девушку. Сразу же после совместного ужина, во время которого он представил им Кэтрин, Джо и Айрис резко раскритиковали его выбор. Особенно постаралась, конечно, его сводная сестра, не постеснявшаяся таких эпитетов как «вульгарная», «злобная» и даже «шлюховатая». Барри, понятное дело, вступился за свою девушку и в результате всё это вылилось в приличных размеров скандал с руганью и криками.       Если бы Барри точно не знал, что Айрис любит Эдди, он бы даже подумал, что она ревнует к Кэтрин. Ещё месяц назад он пришёл бы в восторг от такой её реакции, но сейчас. Сейчас он увидел в поведении Уэст отнюдь не любовь, а лишь ущемлённое чувство собственничества. Да, он был нужен ей, но не как возлюбленный или даже бойфренд, но как человек, готовый прибежать по первому звонку – выслушать, помочь и утешить. А справившись с отведённой ролью – свалить, не требуя взамен даже благодарности. Айрис использовала его. Может в детстве и юности они и были друзьями, но то время закончилось и девочка с шоколадной кожей, в которую он влюбился в детстве, изменилась, став ревнивой и властной женщиной. Кэтрин была другой – она и правда любила его и действительно нуждалась в нём. Барри чувствовал это, а потому выбрал будущее с ней, а не прошлое с Айрис.       Решив так, молодой человек довёл своё решение до сведения двух самых дорогих в его жизни людей он. И сделал это так, как, наверное, сделала бы сама Кэтрин – жестко, прямолинейно и категорично, что не укрылось от внимание разъярённой мисс Уэст.       Поздравляю, Барри, теперь ты даже говоришь, как Кэтрин! – воскликнула девушка и поспешила покинуть отцовский дом.       Она, между прочим, права, приятель. Ты изменился. И не в лучшую сторону, – с укором сказал Джо, когда дверь за Арис захлопнулась. Не смотря на то, что он был гораздо более сдержан в высказываниях, и в их с Айрис конфликт не полез, лишь привычно прикрикнув – «Прекратили, сейчас же!», его симпатии тоже были не на стороне Кэтрин. Скорее, наоборот – в глазах Джо Кэтрин выглядела чуть ли не преступницей, втирающейся в доверие к его сыну с неизвестными и весьма сомнительными мотивами.       Кэтрин любит меня! – всплыли Барри, пытаясь вскочить с дивана, на ко тором они сидели во время разговора, но широченная ручища папочки-копа, опустившаяся ему на плечо, удержала на месте. Остановила, не позволив уйти, как это бывало в детстве.       Да очнись ты, Бар, она опьянена тобой и выглядит так, будто хочет сожрать. Она опасна, а ты... всегда любил Айрис!       Но Айрис не любит меня! – воскликнул Барри, раздосадованный непониманием и необходимостью говорить на всё ещё весьма болезненную тему. – Я раскрыл свои чувства к ней, но она отвергла их. Сказала, что любит Эдди и всегда будет любить только его. Поначалу мне было плохо ном потом... потом я вдруг почувствовал, что освободился от тяжкого груза, давившего на меня столько лет. Я испытал облегчение и выбрал жить дальше. Идти вперёд. Бежать, как сказал мне отец.       Отпустишь прошлое – получишь будущее... – философски вздохнул Джо, начиная осознавать истинное положение дел. –       Но ты всё же будь осторожен. Мне кажется Кэтрин не та, за кого себя выдаёт. Считай это полицейским чутьём, Флэш.       Хорошо, я услышал тебя, – игра с именами подействовала и Барри, пусть и с большой нехотой, согласился на такие условия.       Мир в отношениях между отцом и сыном был восстановлен, но неприятный осадок остался, и это, в сочетании с неудачной попыткой разделить Ронни и Мартина Штейна, едва не закончившейся гибелью их обоих, ввергла Барри в уныние. Разногласия с семьёй огорчали его также сильно, как и неспособность помочь друзьям, а тут на него навалилось всё и сразу – одновременно.       Неудивительно, что Флэш сдал, уступив депрессии. И Кэтрин заметила это. Несмотря на тщательно воссозданный образ беззаботной и кокетливой девушки, она обладала поистине сверхъестественной наблюдательностью и сразу поняла, что-то не так. Его вялые попытки отрицать своё состояние лишь убедили её, что она права. Разобравшись в ситуации, девушка позаботилась о том, чтобы остаться рядом с ним столько, сколько это было возможно. Но при этом она не была навязчивой. Не лезла в душу и не заставляла говорить, видя, что Барри не хочет этого. Зато она рассказывала о забавных мелочах из своей жизни, приносила еду и делала массу других вещей, чтобы напомнить – она думает о нём и останется рядом до тех пор, пока ему не станет лучше.       Когда же Барри вынужден был пойти на работу, Кэтрин по нескольку раз в день писала ему текстовые сообщения, суть которых сводилась к одному: «Я скучаю по тебе». Когда же ему стало лучше, она взяла его на прогулку и обеспечила тем, в чём супер-герой так нуждался – нежными объятьями и уверенностью в том, что у него всё хорошо. Тронутый её заботой до глубины Барри спросил:       Почему ты так стараешься ради меня, Кэтрин? – ещё никто и никогда не относился к нему так, как относилась эта девушка.       Потому, что ты всегда заставляешь мне чувствовать себя в безопасности и любимой, и я хочу сделать то же самое для тебя – просто ответила Пирс. – И чтобы ты знал, я останусь с тобой столько, сколь потребуется... если ты захочешь, конечно.       Хочу, – с придыханием ответил Спидстер, крепко обнимая сокровище негаданно, доставшееся ему непонятно за какие заслуги.       Несколько дней под опекой Кэтрин поставили его на ноги. Душевное состояние Спидстера улучшилось и всё снова вошло в привычную колею. Даже Айрис извинилась за своё поведение и пригласила их с Кэтрин на двойное свидание в боулинг-клуб.       Барри с радостью согласился, поскольку вернуть мир и гармонию во взаимоотношения с семьёй было пределом его мечтаний. Вот только эффект от этого мероприятия оказался прямо противоположным. А всё потому, что у Айрис ни с того ни с сего, включился «режим ревности». Она не смогла спокойно смотреть, как они с Кэтрин смеялись и поддразнивали друг друга, раз за разом выбивая все кегли. Как и он, Айрис хотела преодолеть возникшую неловкость и вернуть дружбу, которая была у них. Хотела, но не смогла.       Очевидная, теперь, ревность мешала ей и где-то в середине вечера предложила сделать рокировку. Никто не возражал и, в том числе, Кэтрин. Она вообще пыталась быть милой и, по возможности, не портить воссоединения брата и сестры. Поэтому и согласилась сыграть в паре с Эдди, хотя тот совершенно её не интересовал. Шарм красавчика-детектива со светлыми волосами, тугими бицепсами и белозубой улыбкой совершенно на неё не действовал. А вот Айрис, похоже, посчитала иначе, и когда Кэтрин, в очередной раз взяла детектива Тоуна за руку, чтобы направить его бросок и помочь сбить хотя бы часть кеглей, накинулась на неё:       Убери руки от моего парня, – это прозвучало так неожиданно, что все стоявшие рядом посетители, повернулись в их сторону.       Айрис, что на тебя... – опешил Барри, но Кэтрин не дала ему сказать лишнего, успокоив, мягким прикосновением к плечу.       Оставь, Барри. Не стоит она того, – с этими словами она покинула боулинг-клуб, бросив на прощание короткое: «приятного вечера». Аллен же оказался между двух огней и на мгновение замер в нерешительности. Он мог остаться здесь и пытаться выяснить – какого чёрта, а мог пойти за своей девушкой. Взгляд Айрис запрещал ему идти за Кэтрин, но он всё равно пошёл. Он должен был.       В итоге их отношения запутались ещё больше запуталось и всё стало только хуже. Однако, несмотря на непрекращающиеся конфликты с сестрой, Барри был просто на седьмом небе от счастья. Их с Кэтрин отношения можно запросто можно было назвать идеальными. Ну или, по крайней мере, приближенным и к идеалу – настолько, насколько это вообще было возможно. Перефразируя цитату одного известного персонажа Барри мог бы описать их так: будь все женщины подобны Кэтрин, мужчины бы в ласке тонули. Того количества любви и нежности, которые продемонстрировала ему эта девушка, иным хватил о бы и на целую жизнь.       Единственное, что немного пугало его, так это скорость, с которой развивались их отношения. Да, слышать такое было смешно. Спидстер, боящийся скорости – это звучало примерно так же как, рыба, боящаяся утонуть. Но факт оставался фактом – столь яркие чувства редко бывали долговечными. Обычно, влюбленные, испытывавшие такую всепоглощающую страсть, в конце концов перегорали и, вследствие чего, охладевали друг к другу. Барри пугала подобная перспектива, поэтом у периодически приглядывался к возлюбленной, ища в её взгляде роковые признаки грядущего разрыва и, с облегчением, не находил их.       Кэтрин оставалась всё той же любящей и заботливой девушкой. Сам же он и вовсе был от неё без ума. Ему нравилось всё в это девушке – её глаза, волосы, запах – он тащился от всего этого. Буквально сходил с ума от каждой мелочи, которая была с ней связана. То, как она чуть прикусывала губу, задумав что-нибудь непристойное, или наоборот – хмурилась, когда что-то шло не по плану. Как перебирала края страниц, задумавшись над книгой, или усмехалась, сыграв с каким-нибудь бедолагой очередную жёсткую шутку, которые попросту обожала.       Чувство юмора у мисс Пирс было весьма мрачное, если не сказать большего. Она просто обожала подкалывать людей, которые злили ее, и делала это весьма жестко. Её жертвой мог стать кто угодно – начиная от официанта в Jitters, пролившего кофе на её новые брюки, и заканчивая самим Барри. И, сказать по правде, ему доставалось больше других. Кэтрин была требовательной девушкой. Она многое давала, но много и ждала взамен. Не подарков, как можно было подумать, но внимания. Барри довольно быстро заметил, что его новую пассию вообще не интересуют украшения и дороги вещи. Ей нужно было только, чтобы он был рядом.       А этого-то, как раз, новоиспечённый герой Централ Сити и не мог ей обеспечить. Его двойная жизнь часто мешала их свиданиям,заставляя прерываться на самом интересном месте. И каждый раз, убегая навстречу новым опасностям, Барри испытывал острое чувство вины перед своей девушкой, разрываясь между желанием рассказать ей всё и уберечь от опасности, которая будет грозить ей, узнай она правду. Кэтрин же, к его удивлению, не устраивала скандалов, продолжая упорно делать вид, что не видит в происходящем ничего странного. Трудно было поверить, что девушка её уровня будет мириться с таким к себе отношением ради нищего лаборанта, живущего с отцом в свои двадцать пять с лишним лет, однако именно так всё и обстояло. И это было... странно.       И ты даже не спросишь, куда я ухожу? – изумился Барри, когда звонок Уэллса прервал их прямо посредине бурной ночи.       В тот момент он чувствовал себя почти... обиженным, отсутствием хоть какой-то реакции со стороны растрёпанной брюнетки, хотя, по идее, обижаться тут следовало ей. Кэтрин обладала удивительным образом искажать всё вокруг себя, когда ей этого хотелось, из-за чего даже такая простая ситуация, как внезапный уход Барри обернулась против него. Вместо того, чтобы мучиться от того, что оставляет свою девушку одну, заставляя её чувствовать себя ненужной и нежеланной, он мучился из-за того, что чувствовал себя ненужным, хотя она ничего ещё даже не сказала. Так виртуозно манипулировать кем-то могла только мисс Пирс.       Спасать жизни? – предположила Кэтрин, заставив Барри подпрыгнуть. На секунду он подумал, что она знает о его тайной личности, ведь это бы как нельзя лучше объясняло бы её странное поведение, но следующая фраза девушки опять всё запутала.       А что? Ты же судмедэксперт. Твоя работа предотвращать преступления, и каждый раз покидая меня, ты спасаешь жизни. Мне этого достаточно. Пока, – Кэтрин не была бы собой, если бы не вставила ремарку в конец прочувствованной речи.       Д-да... да, я спасаю жизни, – ошеломлённый услышанным, Барри понял, что больше не может от неё таиться и, перевоплотившись в засверкавшем посреди квартиры вихре золотых молний, предстал перед ошеломлённой девушкой в обличье Алого Спидстера. – Но не только, как судмедэксперт. Знаешь, я кое-чего о себе не рассказывал. На самом деле я – Флэш       Кэтрин приняла его слова с лёгким удивлением. Её карие глаза заметно расширились, а ниточки бровей поползли вверх, обозначив едва заметную морщинку посреди лба. Но и только. Не было ни восторженных возгласов, ни вздоха восхищения. Ничего.       И? Скажи что-нибудь... – пробормотал окончательно сбитый с толку Флэш, беспомощно разводя руками. Обычно, стоило ему явить свою супергеройскую натуру, как люди сразу начинали относиться к нему с уважением что-ли. Но только не Кэтрин. Она продолжала смотреть на него как на своего парня, как будто скрывавшая половину его лица маска ничего для неё не значила.       Я люблю тебя, Барри Аллен, – с этими словами девушка встала с кровати и, не давая себе труда прикрыться или хотя бы накинуть на плечи что-нибудь, подошла к нему и, нежно положив ладонь на его щеку, коснулась края латексной маски пальцами.       Ты знала? – на всякий случай уточнил Аллен, чувствуя, как прилив душевной теплоты. – Просто скажи мне: знала или нет?       Знала – не стала отрицать Кэтрин и, хитро улыбнувшись, тут же добавила. – Потому, что... ты сам рассказал мне об этом.       Странный двойной смысл почувствовался Барри в её словах,но в тот момент у него уже не было времени разбираться с этим. Циско надрывался, вещая о новой мета-угрозе и единственному, кто мог спасти положение, пришлось сорваться с места и мчаться вперёд со скоростью молнии. Но прежде, чем он исчез, Кэтрин успела улыбнуться ему и торжественно произнести слова напутствия.       Вперёд, мой герой, – и это были, наверное, лучшее, что он слышал с тех самых пор, как в него ударила злополучная молния.