Проблемы репрезентации женщин в «Докторе Кто» Рассела Т. Дейвиса

Одной из проблем «Доктора Кто» в целом, а не только расселовской эпохи, является постоянное противопоставление главного мужского персонажа его спутникам, а вернее сказать, спутницам. Когда ты только начинаешь знакомиться с первыми ньюскульными сезонами «Доктора Кто» и смотришь на взаимодействие главных персонажей, противопоставляющихся друг другу, на первый взгляд может показаться, что сценаристы акцентируют внимание на различиях, присущих представителям разных рас. Чем дольше ты смотришь «Доктора Кто» и чем больше к нему приглядываешься, тем становится очевиднее, что заодно с противопоставлением Тайм Лордов и людей на экране транслируется не что иное, как сложившиеся в социуме гендерные роли и гендерные различия, за которыми неминуемо тянутся ещё и вредные для общества гендерные стереотипы. Самой интересной особенностью Доктора можно с уверенностью назвать его способность к регенерации. Благодаря регенерации Доктор меняется и внешне, и внутренне, что позволяет создателям сериала беспрепятственно менять актёров, исполняющих главную роль, раскрывать героя с разных сторон и тем самым обеспечивать шоу долгую жизнь. При всех изменениях, через которые то и дело проходит персонаж, кое-что долгие годы оставалось неизменным: Доктор аж двенадцать раз, если не считать побочные личности, представал перед зрителями как, во-первых, белый (условно гетеросексуальный) мужчина, а во-вторых, как герой, защитник и просто умный, храбрый и деятельный герой. Доктор то и дело попадал во всевозможные передряги, но практически всегда выходил из них победителем и помогал людям и другим существам решать их проблемы. Он был умён, силён (даже пожилой Первый мог в нужный момент постоять за себя), хитёр, находчив и, благодаря своей природе, обладал многочисленными суперспособностями. Доктора можно было бы с лёгкостью назвать Марти Сью, если бы такие мужчины, как он, не были обычным явлением в культуре, в отличие от аналогично прописываемых женщин. Самой же важной причиной, не позволяющей нам обесценивать персонажа и вешать на него ярлыки, является то, что сценаристы сделали его глубокой и многогранной фигурой, а не каким-то там примитивным Суперменом, решающим проблемы преимущественно силой. Если смотреть на образ Доктора через сложившиеся в обществе стеретипы, то можно сказать, что Доктор всегда, особенно в ньюскуле, показывался если не как стереотипный герой, то как типичный «настоящий мужчина»: он рационально мыслил, никогда не сидел на месте, постоянно кого-то спасал — особенно спутниц, уж очень любящих попадать в беду, и именно благодаря его вмешательству разрешались все критические ситуации. В то же время Доктор показывался как чудак и совершенно не понимающий этическую и эмоциональную стороны жизни инопланетянин — в принципе, проблемы с выражением чувств очень любят относить к мужскому полу. Вот и Доктор мог с лёгкостью нагрубить окружающим, не подумав, что он обижает их, бестактно ляпнуть какую-нибудь глупость, задрать нос и обесценить «глупых обезьян» или начать беспомощно моргать глазами, когда дело доходило до выяснения отношений. Любопытно, что спутницы Доктора с такими проблемами никогда не сталкивались. Вероятно, по тем причинам, что большинство из них являются представительницами человеческой расы, которую сценаристы то и дело противопоставляют Тайм Лордам, — менее социально адаптированным, чем люди, инопланетянам со своими порядками, культурой и воспитанием, а также потому, что в ньюскуле Доктор путешествует преимущественно с женщинами. Так как стереотипно женскими чертами считаются эмоциональность, чуткость, сентиментальность, болтливость, более развитая, чем у мужчин, способность к эмпатии и многие другие черты характера из той же области, наверное, не стоит удивляться тому, что спутницы Доктора обладают всеми вышеперечисленными чертами, а мужских персонажей сценаристы через них не характеризуют и не определяют. Из трёх спутниц времён РТД героиней, которая подпадает буквально под каждый стереотип о женщинах, какой ни возьми, я бы назвала Донну Ноубл. Символично, что эта героиня появилась в сериале в свадебном платье и в нём же из сериала вышла. Примечательно, что Донна прописывалась как мать и жена или невеста в эпизодах, стоящих в её сезоне посередине ("Forest of the Dead"), и расширенной вселенной, за что, как я считаю, ответственны люди, неправильно понимающие персонаж и цепляющиеся не за те черты, которые нужно было бы выделять в героине, но при этом неминуемо влияющие на зрительское восприятие Донны. Чего уж после подобного прописывания персонажа удивляться тому, что каждый второй комментатор форумов и каждый третий человек, пишущий рецензию на четвёртый сезон, обязательно сводит всю характеристику Донны к тому, что она спала и видела, как выходит замуж, путешествовала по Вселенной не для того, чтобы набираться впечатлений и проживать осмысленную жизнь, а искать себе повсюду подходящего мужика, и все эпизоды мечтала о пресловутом «женском счастье», лишь отвлекаясь на мелочные приключения с Доктором и безуспешно пытаясь забыть о том, что же ей на самом деле было нужно. Думаю, мы можем задаться вопросом, лежит ли в подобном оценивании героини вина исключительно на неправильно её воспринимающих зрителях или отдельных ООСящих Донну сценаристах. Неужели сам РТД не прописал Донну зацикленной на замужестве? Сложно не признать, что Донна действительно очень стереотипно мыслила, слишком уж цеплялась за общественные устои, рассматривала замужество в качестве главной, если не единственной, цели своей жизни и поначалу не видела себя в отрыве от мужчины. Но ведь такой Донна показывалась в начале своего пути и в конце, когда она забыла обо всём пережитом и вновь стала той женщиной, какой была до встречи с Доктором, — неуверенной в себе, проживающей примитивную жизнь и зацикленной на шаблоне «мужики-шоппинг-сплетни-с-подругами». Суть её сюжетной линии состоит в том, что Доктор помог Донне раскрыться и найти новый смысл жизни. И хотя тема мужчин в сериях с Донной поднималась не раз, героиня уже в середине четвёртого сезона уверенно заявила, что хочет вечно путешествовать с Доктором и не собирается отказываться от новой жизни, благодаря чему мы можем говорить о том, что её приоритеты после нескольких путешествий всё-таки изменились. Чего уж там, изменились они после одного дня, проведённого Донной с Доктором, ведь после их расставания героиня перестала мечтать о замужестве и начала мечтать о путешествиях с пришельцем, с которым её свела судьба. Вот здесь-то, как по мне, и кроются подводные камни и свои проблемы, касающиеся Донны Ноубл. Несмотря на изменение жизненной позиции Донны, к сожалению, сказать, что эта спутница прописывалась как самостоятельный персонаж, нельзя, поэтому в случае с этой героиней мне придётся снова и снова смотреть на всё с разных сторон. С одной стороны, Донна и впрямь избавилась от своей зависимости от мужчин после того, как встреча с Доктором открыла ей глаза и помогла понять, что в жизни есть множество сценариев, кроме банального «муж-дом-дети». С другой стороны, оставив мечты о замужестве, Донна начала грезить путешествиями с Доктором, то есть, попросту заменила одни мечты другими. Особенно ироничным я нахожу то, что если раньше Донна хотела, чтобы потенциальный муж пришёл и исправил все её проблемы, помог зажить ей так, «как все», и сделал её жизнь более осмысленной, то потом Донна начала надеяться на другого мужчину — что именно он и его машина времени сделают её жизнь насыщенной и интересной, пусть и без всякой там любви. Что можно сказать, оценивая роль Донны в сезоне с ней? Если припоминать каждый эпизод, особенно большую часть серий первой части четвёртого сезона, то мне снова придётся смотреть на всё с разных углов. С одной стороны, уж кто из спутниц и мог бойко противостоять Доктору, стоять на своём до последнего, спорить и в нужные моменты грубить и повышать голос (всё это нетипичные черты для женского персонажа), так это Донна. С другой стороны, мы знаем, что кричать Донна умела хорошо всегда, но получалось ли у неё так же хорошо действовать? Если во время первого просмотра четвёртого сезона я за всё это особо не цеплялась, то второй просмотр сериала заставил меня задуматься о том, что серию за серией нам показывали одно и то же: Донна обязательно попадала в западню и только и могла, что разводить руками, вопить и ждать указаний от Доктора или пока он сам не придёт и не спасёт её. В сущности, даже в финальной серии, а финальные серии обычно дарят спутницам звёздный час и дают возможность показать, на что способны именно они, Донна не спасла мир исключительно своими силами, а воспользовалась разумом Доктора. Слава богу, Донна не прописывалась в каждой серии как глупая и беспомощная женщина, а иначе у меня были бы все основания для того, чтобы называть её бесполезной. Яркой, харизматичной, неординарной, интересно прописываемой и помогающей раскрывать других персонажей, в первую очередь Доктора, но объективно бесполезной и то и дело попадающей в беду спутницей. Так возрадуемся же тому, что нам показывали те моменты, когда Донна, благодаря присущей ей внимательности, отмечала то, чего другие бы не заметили (например, в арке с сонтаранцами она обратила внимание на пустые папки для больничных), или пользовалась собственным нестандартным мышлением и теми навыками, которыми никто, кроме неё, не обладал (в серии "The Doctor`s Daughter" ей помогло знание десятичной классификации Дьюи, и Донна неоднократно пользовалась своими навыками «лучшей секретарши Чизика»). Возрадуемся существованию серии "Turn Left", ведь именно в ней, по сути, нам и показали звёздный час спутницы и совершение ею смелого поступка, на который пошёл бы далеко не каждый. А ведь Донна из показываемой нам Вселенной не познакомилась с Доктором и не изменилась под его влиянием, но всё-таки нашла в себе силы пожертвовать собой, когда мир полетел в тартарары, и всё исправить. Автор статьи «Унижает ли „Доктор Кто‟ женщин?» назвала главу о Донне и Докторе практически так же, как я, сравнивая их прописывание через инь и ян — две противоположности, мужское и женское начала, которые дополняют друг друга и не могут существовать автономно. Мне показалось довольно странным противопоставление автором Донны и Десятого. Если бы эту спутницу сравнивали с Девятым, то тогда я бы ещё поняла обращение к гендерным стереотипам, касающимся мужчин и женщин. Кстати, любопытно, что сам Кристофер Экклстон, исполнитель роли Девятого, не раз говорил в интервью о том, что его герой является нестереотипно прописываемым мужским персонажем, которого не боялись показывать ранимым и уязвимым. А ведь Десятого Доктора, в исполнении Дэвида Теннанта, «типичным мужиком» или «типичным инопланетянином» тем более не назовёшь. В конце концов, именно эту инкарнацию многие критикуют за её эмоциональность, романтичность и чувствительность — ну явно не стереотипно мужские черты характера, а также человечность, не особо, по понятным причинам, свойственную Тайм Лордам. Shana Mlawski противопоставила Донну и Доктора через свет и тьму, эмоциональность/теплоту и холодную логику, комплекс неполноценности и манию величия, а также узко сфокусированную мораль (как это повлияет на этих людей сейчас?) и широкий фокус морали (как это затронет всех?). Начнём с того, что автор явно не знает о том, что в религиях и культуре мужчины традиционно связываются со всем светлым, а женщины — со всем тёмным. Со вторым пунктом — «холодная логика», через которую якобы можно охарактеризовать Десятого, мне тоже очень хочется поспорить. Уж кого-кого, а называть холодным и бесчувственным логиком Десятого я бы не стала. Хотя Доктор Теннанта и называл себя «грубым», психологом он, особенно при сравнении с социопатом Двенадцатым и чудаковатым Одиннадцатым, был хорошим. Что же до комплекса неполноценности, то, да, женщины и впрямь страдают от неуверенности в себе чаще мужчин, но вот относить к Доктору его манию величия из-за одной принадлежности к мужскому полу я бы не стала, ведь РТД, да и другие сценаристы, вполне себе ярко показывали, что это типичная черта, присущая Тайм Лордам, страдающим элитаризмом. Вот и в Докторе временами проявлялись его природные заносчивость, гордыня и высокое самомнение — всё то, что ему удавалось подавлять только под влиянием спутниц-людей. Единственный же пункт, с которым я могу согласиться на сто процентов, — это узко сфокусированная мораль спутницы и широкий фокус морали Доктора. Доктор в принципе мыслит широко, даже если касаться не только его оценивания морали, но и оценивания обстановки, в то время как спутницы традиционно обращают внимание на незаметные детали. Здесь мы можем вспомнить и Девятого с Роуз, и Одиннадцатого с Эми, и Двенадцатого с Кларой, и кого угодно ещё — ситуация всегда будет повторяться. Конечно, я не могу не сказать, что сравнение Доктора и его спутницы через логику и эмоции всё-таки имеет смысл, пусть это и не вполне корректно относить лично к Десятому. Хотя Доктор, особенно расселовский, никогда не был безэмоциональным, однако проблемы, с которыми сталкивались герои, он непременно решал через обращение к логике и разуму. Здесь я не могу не выделить обожаемые ньюскульными сценаристами сцены, которые мы видели в сериале очень много раз и которые обязательно друг другу противопоставлялись, а в связи с обращением к этой теме мне хочется процитировать перевод ещё одного автора, выделяющего проблему женской репрезентации в «Докторе Кто» [1]. «„Доктор Кто‟ по структуре своей сексистский. Он повествует о герое-мужчине и его закадычных подружках-спутницах. Более того, герой — инопланетный мужик, обладающий огромными силами и знаниями, который отрывает молодых женщин-землянок от их домов и семей и постоянно помещает их в тупиковые ситуации, где они в отчаянье или в опасности. <...> Тот факт, что Доктор обычно сбегает с относительными лузершами, означает, что эти женщины вряд ли обладают необходимыми для борьбы с межгалактическим злом навыками, кроме подчёркнуто женского умения, — умения слушать. Это всегда была работа спутницы — контактировать с другими, и почти всегда с другими женщинами и девушками, на эмоциональном уровне. Частый случай — пока спутница где-то делится эмоциями, Доктор занимается технической или практической стороной, чтобы разобраться с главной проблемой серии. Это создает супергендерное разделение труда, где женщина слушает и проявляет участие, пока мужчина действует». Я не буду вспоминать каждую подобную сцену, обращусь только к первым ньюскульным сезонам и возьму самые очевидные примеры. Пока Роуз и Гвинет, героиня эпизода "The Unquiet Dead", сплетничали, хихикали, жаловались на школу и обсуждали мужские задницы свои романтические интересы, Девятый и Чарльз Диккенс успели поговорить о сверхъестественных явлениях, логических объяснениях существования «призраков», кризисе мировоззрения и смысле жизни. Как видим, здесь нам очень чётко и ясно показали, на какие темы могут поговорить взрослые мужчины и что могут и должны обсуждать две молоденькие девушки. Хорошо хоть, что в данном случае можно зацепиться за возраст персонажей и тем самым оправдать темы для разговора, которые они выбрали. Зато в следующем сезоне, в серии "The Girl in the Fireplace", сценарист прямо подчеркнул разницу между мужчинами и женщинами: пока Доктор разбирался с часовыми роботами и гулял по временам, Роуз и мадам де Помпадур обсуждали Его, — любимого ими обеими Одинокого Ангела, ради которого, по словам Ренетт, можно «вытерпеть мир демонов». Данный пример, пусть он и моффатский, я бы назвала самым ярким из всех представленных, ведь в нём мужчины и женщины противопоставлялись через многое: действия и разговоры, активность и пассивность, подвиги и ожидания, а также страсть и лёгкий флирт на стороне (неужели кто-то всерьёз считает, что Доктор мог не просто увлечься Ренетт, а полюбить её, толком не узнав?) и сильная не угасающая с годами любовь. Казалось бы, одно дело — молодая и необразованная Роуз, которую по сценарию сложно заставить вести серьёзные обсуждения на научные темы, и совсем другое — Марта: девушка постарше и поопытнее, которая получала высшее образование и прописывалась как одна из самых умных героинь. Но нет, даже Марте не везло исполнять роль типичной спутницы. В то время как Десятый в арке "Daleks in Manhattan"/"Evolution of the Daleks" был занят, что очевидно, своими главными врагами, Марта и Талула обсуждали мужчин, к которым они испытывали чувства. В серии "Utopia", пока Джек, Доктор и профессор Яна говорили на высокоинтеллектуальные научные темы и решали проблемы, Марта — одна из самых интеллигентных спутниц, и Чанто — инопланетянка и учёная, помогающая профессору с опытами, сплетничали, глупо хихикали и обсуждали свою привязанность и безответную любовь к мужчинам, которые их не замечали. Не легче становится и от дальнейших сексистских высказываний Мастера, Тайм Лорда, о «девчонках», которым ему было стыдно проигрывать. Что же до четвёртого сезона, то с Донной подобную сцену показали в серии "The Fires of Pompeii": пока Доктор решал проблемы и говорил с отцом семейства на серьёзные темы, а позже обратился за помощью к его сыну, чтобы начать решать проблемы, спутница красовалась в своей новой тунике, смешила девушку-провидицу и расспрашивала её о подругах, благо потом разговор дошёл до предстоящего бедствия и перешёл на более серьёзный тон. Занятно, что в той же серии промелькнули презрительные сексистские выпады второстепенного персонажа против женских способностей к ясновидению — вроде бы типично «женской», а совсем не мужской, области, но Донна, которую задели подобные высказывания, не стала грубить и огрызаться, хотя она никогда не церемонилась и делала это при каждом удобном случае. Мы можем и дальше продолжать вспоминать схожие примеры. Выделенные мною сцены, не считая, разве что, последней, плохи тем, что из-за них эпизоды едва не провалили, а в случае с моффатской "The Girl in the Fireplace" провалили точно, тест Бехдель [2]. Конечно, в качестве оправдания РТД можно сказать, что в первых ньюскульных сезонах проблема гендерного разделения была ещё не так гиперболизирована, ведь спутницы далеко не всегда прописывались как пассивные и ни на что не годные глупышки, способные только сплетничать. Бывало и такое, пусть и очень редко, что в беду попадали Доктор и другие мужчины, а подруги Доктора проявляли, когда от них это требовалось, упорство, сообразительность и находчивость. Бывало такое, что нам показывали ранимого, уязвимого, чувствительного Доктора, поддерживающего с главными и второстепенными персонажами эмоциональную связь. Наконец, на фоне Моффата, все героини которого делятся на парочку ролевых моделей [3], персонажи Рассела выделяются тем, что они прописывались не как ходячий набор штампов, а как живые, реальные люди со своими достоинствами и недостатками. И всё-таки само наличие сцен, делящих персонажей строго по гендеру, несёт в себе определённый смысл и указывает на стереотипное прописывание персонажей. То, что таких сцен было мало, или они были не так однозначны, или они замещались моментами, когда спутницы раскрывали всю свою мощь и показывали, насколько они круты сами по себе, без оглядки на Доктора, существование подобных сцен оправдывать не должно. Возвращаясь к статье «Унижает ли „Доктор Кто‟ женщин?», отметим подчёркивание Shana Mlawski дополнения Доктора и Донны друг друга, которое, по её мнению, сделало обоих героев лучше: «Рядом с Доктором Донна обретает уверенность, использует свою логику супер-секретарши, чтобы найти решение в некоторых сериях, и учится принимать сложные решения, исходя из „картины в целом‟. Донна, в большей степени, чем другие спутницы, помогает Доктору опускаться на землю, осознавать себя здесь и сейчас, устраивает ему нагоняй, когда он становится излишне холодно утилитарным, даёт ему укорот, когда его эго слишком разбухает, и обнимает его, когда он едва не лишается разума и жизни из-за озлобленной толпы». Как видим, Доктор выявил в Донне стереотипно мужские черты и воздействовал на неё через разум и силу. В свою очередь, Донна неизменно оказывала Доктору эмоциональную поддержку или делала ему вызов, — но тоже именно на эмоциональном уровне. В прошлой главе я писала о том, что, говоря о Роуз, а они с Доктором точно так же дополняли друг друга, что не раз подчёркивалось и РТД, и актёрами, исполняющими главные роли, Shana Mlawski оценивает их изменения под влиянием друг друга с отрицательной стороны. Проще говоря, по её мнению, Доктор и Роуз не выявили друг в друге те черты, которые ранее внутри героев были скрыты, и не прошли через личностный рост, а Роуз так и вовсе потеряла свою идентичность. Когда же речь заходит о Докторе и Донне, хувианка называет их метафорической парой Отец-Мать, являющимися отражением друг друга, и подчёркивает именно что положительные изменения героев: «Концепция „Доктора-Донны‟ достигает своего апогея в кульминации сезона, когда Донна буквально становится наполовину Доктором, а клон Доктора создаётся с примесью Донны. Выясняется, что это отличная смесь. Гибридная энергия позволяет Донне на время стать даже умнее, чем Доктор, потому что её человеческие эмоции и творческое начало рождают у неё идеи, которые неподвластны простой логике. А Доктор-клон хоть и не совершенен, но обладает достаточной человечностью, чтобы наконец осесть и позволить себе насладиться счастливой домашней жизнью». По статье, которую я решила прокомментировать, может создаться впечатление, что в творчестве РТД мужчины и женщины обязательно противопоставлялись друг другу через явные гендерно окрашенные черты. Приходит ли Shana Mlawski именно к такому выводу? Забавно, но девушка отмечает, что не почувствовала во время просмотра РТДшных сезонов привкуса «Мужчины с Галлифрея, Женщины с Земли», и это притом, что в одном из абзацев хувианка сама же подняла проблему сведения сценаристами мужчин и женщин к сплошным шаблонам: «Оставленная без воспоминаний о времени, проведённом с Доктором, Донна вернулась к своему прежнему крикливому „я‟: стала женщиной со столь низкой самооценкой и столь не заинтересованной в остальном мире, что она проводит большую часть времени, лишь злословя и сплетничая о звёздах. Оставшись без умягчающего воздействия Донны, Доктор отправляется на Марс и там становится почти полным психом. Мы видели эту историю сто раз раньше. Мужчина и женщина — разные <...> но при этом они нужны друг другу. В основе этого лежит предположение, что женщины сами по себе слишком эмоциональны и слабовольны, чтобы чего-то добиться, поэтому им необходимы мужчины, чтобы рулить планетой. В то же время мужчины нуждаются в любви хорошей женщины <...> чтобы сглаживать острые углы, особенно путём смягчения их предположительно острого интеллекта... Сводить мужчину и женщину к этим шаблонам — это достаточно сексистски, как бы тонко вы это ни подавали». Наверное, вы заинтересованы в том, какой приговор РТД хочу вынести я. Я не стану называть Рассела замшелым сексистом, и я не буду характеризовать созданные им женские образы как карикатурные и клишированные, но мне сложно закрывать глаза на то, что Рассел Т. Дейвис прописывает своих женских персонажей не без гендерных стереотипов. Если многогранное и глубокое прописывание спутниц ещё позволяет нам делать шоураннеру поблажки, то не стоит игнорировать других указаний на сексизм: оскорбительных выпадов в сторону женщин, которые периодически вставлялись в эпизоды и за которые мужские персонажи осуждались далеко не всегда; мужских персонажей, стыдящихся того, чтобы уподобиться «бабам» или оказаться в чём-то хуже них (примечательно, что однажды сам Доктор пристыдил другого мужчину, Микки, за то, что тот вёл себя «как маленькая девочка»); высмеивания отказа от чётко разделённых гендерных ролей (достаточно вспомнить, как РТД постебался над Донной, бегающей за Лансом и уговаривающей его жениться на ней, с явным указанием на то, насколько смешон сам факт того, что женщина взяла на себя чужую, «неправильную» роль в отношениях, за что и поплатилась, оставшись без мужа); а также неудачных и грубых шуток, в большинстве случаев касающихся темы секса, вроде первосезонной шутки о спутнице-проститутке, второсезонной шутки о любовной жизни с женщиной-плиткой или шутки из четвёртого сезона о Королеве-уже-не-девственнице. Пусть подобного добра в сезонах Рассела Т. Дейвиса поменьше, чем у Моффата, но его всё равно хватает, а о каких прогрессивности и уважении к женщинам в таком случае вообще можно говорить?