Мятеж

В замок Клятвы-на-крови Адальберта впустили, хоть и с заметным скрипом. Конрат Веллер, полукровка и презренный предатель, смотрел на Адальберта с неприязнью, которую даже не пытался прятать. Каштановые лохмы свешивались на половину лица, но злой и насмешливый блеск глаз не скрывали. − Нравится быть дезертиром, да, Веллер? − не удержался Адальберт. − Нравится, − оскалился тот, − появились шансы на выживание. И компания очень приятная. Адальберт едва не впечатал его в стену, чего, судя по всему, ублюдок и добивался. А потом «гостя» бы вышвырнули «за нападение», и миссия бы провалилась. Спокойно. Он не может позволить себе облажаться! Иначе погубит не только себя, но и ее. Двери перед ним распахнулись, и он, наконец, увидел Джулию. Сердце Адальберта затрепетало от восторга, как пойманная в кулак бабочка. Джулия! Его светлое, улыбчивое чудо, сокровище, его драгоценная невеста. Светло-голубые волосы рассыпались по ее спине и плечам, и Адальберт тут же вспомнил их мягкость и упоительный аромат. Он никогда не позволял себе лишнего, прикасался только к ее волосам и рукам, а изредка, убедившись, что она не против, к теплым губам. Сюзанна-Джулия фон Винкотт была хрупким, нежным цветком, и он боялся сломать ее своими грубыми пальцами. Так он считал, пока Джулия не подняла мятеж и, возглавив отряд полукровок, не захватила замок вместе с мао Сесилией. Штоффель благодаря немыслимой удаче в тот день отсутствовал, иначе его бы просто растерзали. Прорыв под Руттенбергом, куда был направлен отряд Конрата Веллера, удалось заткнуть несколькими батальонами мазоку, и людей выбили, но окрестности были сожжены дотла. Проклятые трусы должны были сражаться там, защищая свою страну, а они послушались жалостливую девушку с помутившимся разумом и прикрылись ею, как поводом отказаться от битвы! Совершили государственную измену во время тяжелейшей войны! Вошли в замок своей мао с оружием в руках! Здесь поток обвинений в голове Адальберта слегка застопорился, потому что он не понимал, как это вообще возможно. Замок Клятвы-на-крови нельзя было захватить, пока мао была в нем, что и доказала неудачная попытка штурма, предпринятая Штоффелем. Оборона была совершенна и подкреплялась божественной силой. Ни разу за всю историю Шин-Макоку мао в своем замке не был взят в плен. Но как же тогда это проделали мятежники? Увидев Джулию, Адальберт понял как. Им открыли ворота. Она попросила — и их впустили. Мао Сесилия просто не поняла, что происходит, она доверяла Джулии и любила ее. Все в Шин-Макоку любили. А жалкий полукровка Веллер воспользовался этим и заточил в замке собственную мать. Титул принца и достойное воспитание не могли исправить гнилой, грязной, человеческой крови. Она явила себя во всей красе. − Здравствуй, Адальберт, − Джулия светло улыбнулась ему. Незрячие голубые глаза смотрели куда-то на уровень его груди, − я рада, что ты пришел. − Здравствуй. Нам надо поговорить. − Конечно, − она кивнула, − Конрат, пожалуйста, оставь нас. − Это небезопасно. Штоффель наверняка поручил ему тебя убить. − Адальберт бы не выполнил такого приказа. − Ты уверена? − Я вижу истину, Конрат. Уверена. Она протянула ему руку. Веллер тут же подошел, взял ее и благоговейно поцеловал. Адальберта захлестнуло волной ненависти. Нет, он не унизился бы до сомнений в Джулии и не унизил бы ее этим, но то, что Веллер ошивался возле нее и смел заглядываться на чужую невесту, было очевидно. Да будь он хоть трижды принц, такому, как он, взявшему фамилию отца-человека вместо благородной материнской, не позволено было даже близко подходить к знатным леди Шин-Макоку! Но Джулия позволяла это. Она считала его другом. Она… Адальберт внезапно увидел ее любимый кулон, с гербом фон Винкоттов, на шее Конрата Веллера. Он выскользнул из-за ворота рубашки, когда тот наклонился. У Адальберта кровь застучала в ушах. Выманил. Наверняка, чтобы продемонстрировать всем ее покровительство. Иначе и быть не может. Дверь закрылась за его спиной, и Адальберт подошел к Джулии. Ему она протянула обе ладони, и он накрыл их своими, успокаиваясь. Она любит его и только его. Конрат Веллер − шелудивый пес, которого из жалости почесали за ухом, не более. Он позволил себе оставить несколько поцелуев, наслаждаясь шелком тонкой, светлой кожи рук, но, увы, на нежности у него сейчас не было времени. Пора было переходить к делу. − Меня и правда прислал Штоффель. Чтобы я вразумил тебя. − Мой разум в порядке. − Нет. Скажи, Веллер тебя запугал? Обманул? Не могла же ты ввязаться в мятеж против мао, ты − дворянка. − Конечно же нет, − голос Джулии зазвучал удивленно, − я не поднимала мятеж против мао. Адальберт едва не закричал от радости. Не поднимала! Ее обманули! − Я подняла мятеж против регента Штоффеля фон Шпицберга. Он втравил нас в войну. Народ ненавидит его за глупость, алчность и неуемное тщеславие. Он отправил на смерть собственного племянника. Такой мазоку не может быть советником Сесилии. Он привел нашу страну к краху. Адальберт непонимающе нахмурился. − Тебя же никогда не интересовала политика. − Зря. Политика влияет на жизни мазоку и губит их. Нельзя было это игнорировать, как бы неприятна она мне ни была. − Очнись, Джулия, ты не можешь просто заменить Штоффеля. Он не отдаст власть тебе! Она согласно кивнула. − Поэтому мы взяли ее силой. Ты был прав, Адальберт. Одними разговорами мира между мазоку и людьми не добиться. Нужно действовать и сместить Штоффеля − первый шаг на этом пути. − И как ты его сместишь? Запершись в королевском замке с кучкой мятежников, чего ты можешь добиться? Джулия улыбнулась. − Я уже добилась. Я спасла невинных, отправленных на смерть. Конрат и остальные были обвинены в предательстве, которого не совершали и брошены в атаку на передовой, чтобы кровью искупить несуществующую вину. Сразу же после изматывающего боя, в разбитых доспехах, с незалеченными ранами. Их выставили предлогом нашего поражения. Ты − умный мазоку, Адальберт. Скажи мне, почему мы проигрываем войну с людьми? Адальберт откашлялся, пытаясь выиграть время для подбора правильной формулировки. Тема была неудобной. − Мы скоро сметем их. Несколько неудачных битв не означают проигрыша в войне. Джулия молча ждала правильного ответа. Адальберт вздохнул. С невестой, способной «видеть» ложь и любые искажения правды, чувств, эмоций, боли (да всего на свете!), неискренним оставаться было невозможно. − У нас не хватает сил, − нехотя признал он, − у людей численное превосходство. − Они уже на нашей земле, хотя это мазоку начали войну. Штоффель, Гейген-Хьюбер, Валторана, Денсям, − Джулия всех звала по именам, словно они были ее друзьями. Многие, впрочем, и были, − им всем выгодна война и плевать сколькими жизнями придется заплатить за их амбиции. Но когда дело дошло до поражения, никто не признал свою ошибку. Все свалили на полукровок. − Ты не назвала ещё одно имя, − мрачно подсказал Адальберт, − щадишь меня? Джулия вновь улыбнулась и подняла руки к его лицу. Он наклонился, чтобы ей было удобно гладить его. Шин-О, как они докатились до этого? Они ведь хотели пожениться после окончания этой войны, а теперь что будет? − Ты ничего не решал в той ситуации, Адальберт. Ты просто потянулся за сильными. − Лучше бы щадила, − пробормотал он, и Джулия тихо рассмеялась. − Прости. Ты сам хотел услышать правду. Он глубоко вздохнул и выпрямился, обрывая ласку. − Ты не сможешь удерживать мао Сесилию в плену вечно. − Я не удерживаю ее в плену. Мы договорились. Она тоже устала от давления брата. И вечно ждать не придется: как только она подпишет указы об отстранении Штоффеля и окончании военных действий, нам не понадобится здесь больше сидеть. − А потом Штоффель приедет навестить сестру и переубедит ее. − Я этого не допущу. Я останусь радом с ней. Сесилия заслуживает правильных советниц. − Советниц? − Адальберт насторожился. − Кого ещё из знатных леди ты взбаламутила?! Джулия не ответила, но это и не требовалось. Адальберт знал тех, с кем она ладила лучше всего. Гизела фон Крайст, лучшая подруга Джулии, наверняка ее поддержит. Аниссина фон Кабельников недавно тоже отличилась громким скандалом, требуя перемирия. И если хорошенько подумать, то старая перечница, Гортензия фон Рошфолл, ненавидит, когда ее соперник, Денсям фон Кабельников, на чем-то наживается, а она не может. Военные поставки идут только через Кабельниковых, поэтому Денсям выступил за нападение на людей, а Гортензия − против. Плохо дело, Джулия вполне могла убедить ее присоединиться к мятежу, пообещав некие выгоды в мирное время. Он снова отчаянно попытался достучаться до Джулии. − Штоффель тебя убьет! В лучшем случае тебя просто сломают и выдавят со двора, легко вернув себе места вокруг мао Сесилии! Джулия, заканчивай свои детские игры, ты не справишься с матерыми интриганами! Покайся, и тебя простят, тебя ведь все любят! Сдашься сейчас, и наказание будет мягким: запрут в поместье Винкоттов, да и то не навсегда, однажды ты вернешься! Полукровки заслужили звание предателей, потому что именно предательство они и совершили! Штоффель был прав насчет них! − Ты правда не видишь разницы между тем, чтобы предать и просто устать от несправедливости? − грустно спросила его Джулия. − Нет в этом никакой разницы, если речь идет о государственной измене! Джулия, тебя казнят! Она подняла на него пустые, ясные глаза. − Я больше не буду молча смиряться, Адальберт, − твердо сказала Джулия, − я готова пожертвовать собой, но не хочу перекладывать ответственность на других. Ждать прихода спасителя через десятки лет? Нет. Я должна проявить мужество здесь и сейчас: добиться окончания войны и нормальной жизни для полукровок в Шин-Макоку. Мы близки к тому, чтобы опуститься до человеческих стран с их лагерями. Я этого не допущу. Я больше не отвернусь от тех, кто страдает. Даже если за мои убеждения мне придется отправиться на плаху. Передай Штоффелю, что я отказываюсь ему подчиняться. Иди. − А как же мы? Наша помолвка, наши чувства? − он стиснул кулаки. − Это решать тебе. Я не буду разрывать ее. Адальберт взглянул в ее застывшее лицо и вышел вон. Он мог публично отречься от невесты, чтобы не быть обвиненным в измене и разорвать с ней отношения. Мог все сохранить и присоединиться к ее безумному мятежу. Или просто мог снова ничего не решать. За воротами замка его встретила жрица. − Вас вызывают в храм Шин-О, милорд фон Гранц.

***

Первая жрица божества демонов спокойно смотрела на онемевшего Адальберта. − То есть как, я должен ее поддержать? Это же мятеж! − Он останется таковым три недели, а потом будет озвучена воля Шин-О: Сесилия фон Шпицберг сложит с себя корону, а Сюзанна-Джулия фон Винкотт станет двадцать седьмой мао. Все ее действия будут признаны законными. Адальберта накрыло облегчением. Джулия спасена! Как же хорошо, когда в стране есть ее бессмертный бог-основатель, твердой рукой направляющий своих подданных по правильному пути! − Да восславится Шин-О! Но почему через три недели? − Они очень важны для ее и твоего будущего. Испытание закалит волю Джулии. Победа не должна даваться легко. Ты же должен поддержать невесту в самый тяжелый для нее период. Этот поступок завоюет ее доверие. Но ты не сообщишь о благополучном завершении ее похода ни ей, ни кому-либо другому. Адальберт сглотнул. − Выходит, меня тоже будут считать предателем и мятежником эти три недели? − Больше, − поправила Ульрике, − все будут помнить о твоем поступке долгие годы. Многие начнут презирать. Но ты должен остаться с Джулией, сыграть свадьбу и стать ее консортом. Иначе тебя заменит Конрат Веллер. Адальберт возмущенно дернулся. − Этот мерзкий полукровка?! Джулия что, любит его? − Пока только как друга и единомышленника. Но если ты уйдешь, он займет твое место в ее сердце. Адальберта затрясло. Этот предатель будет трогать его Джулию своими грязными руками, целовать ее, станет ее первым мужчиной?! Да ни за что! Пусть уж лучше над самим Адальбертом глумятся хоть всю жизнь, он вытерпит позор, но защитит Джулию! Ей нужен разумный и сильный муж, Веллер на эту роль не годится: он только и может, что прятаться за ее спиной! Адальберт склонился перед первой жрицей. − Я выполню волю Шин-О. Она одобрительно кивнула и продолжила: − Ещё тебе придется позаботиться о том, чтобы при мао Джулии были все три сына Сесилии. Они должны перейти на ее сторону до окончания мятежа. Адальберт схватился за голову. − Это невозможно! То есть, Веллер и так при ней, но Гвендаль фон Вальде никогда не пойдет на измену! А Вольфрам фон Бильфельд − юнец под сильным влиянием своего дяди Валтораны, тот же союзник Штоффеля! − Если ты не справишься, то консортом Джулии не станешь, − прохладно заметила Ульрике, − Шин-О изберет кого-то потолковее. Конрат Веллер в политике бесполезен, но он сможет договориться с братьями. Его ещё можно натаскать до приемлемого уровня. − Я справлюсь! − взбесился Адальберт. − Хоть Шин-О и требует невозможного! − Невозможное будет творить Джулия, от тебя требуется только позаботиться о ней и обеспечить защиту от Штоффеля, создав крепкую политическую партию для ее поддержки. Иначе история с Сесилией повторится. Адальберт крепко задумался. Раз ему отдают такой приказ, значит, он выполним. Но как этого добиться? Толкнуть на измену старшего сына мао и младшего − племянника Валтораны и Штоффеля? Неужели есть способы? Шестеренки в его голове завертелись, ускоряясь с каждой секундой. Джулия была права: он тоже не любил политику и тянулся за теми, кого уважал, то есть за сильными, но глупцом никогда не был. Гвендаль фон Вальде ненавидел дядю и давно хотел отодвинуть от матери, да силенок не хватало. Пойти за Джулией − это рискованный, но все же шанс получить желаемое. Но Гвендаль осторожен, так как его убедить, не раскрывая воли Шин-О? Кто ещё на стороне Джулии? Фон Гранцы в его лице, фон Рошфолл, фон Крайсты. Если объединиться с его дочерью Гизелой, то Гюнтера убедить будет чуть проще: он терпеть не может Штоффеля, и ситуация с отправкой раненых полукровок на передовую вызвала его глубочайшее возмущение. Три голоса. Фон Винкотты? Интересно, поддержат они Джулию или отрекутся? Старый Оделл и Дельчиас мягкотелы, не зря же они выбрали в женихи Джулии Адальберта, чтоб защищал и поддерживал не только ее, но и их семью. Значит, их можно будет продавить. Четыре. Аниссина фон Кабельников не глава рода, но довольно популярна и богата, а главное − подруга детства и единомышленница Гвендаля. Пять. Но пять голосов этого слишком мало! Адальберт запустил ладонь в волосы и с силой дернул. Мыслительный процесс пошел дальше. Пять без Гвендаля фон Вальде. Шесть с ним. Он пользуется у младшего брата большим авторитетом, чем оба его дяди, так что с Вольфрамом фон Бильфельдом будет семь голосов высших дворян из совета Десяти благородных родов. Они победят. Он возведет Джулию на трон, они поженятся и все будет хорошо. А Веллера придется держать на расстоянии вытянутой руки, чтобы иметь возможность оттащить при излишнем приближении к Джулии. Адальберт ухмыльнулся, наслаждаясь последними минутами в роли порядочного мазоку и приготовился стать мятежником.