Зарисовки на три слова

Для Londer. У меня получилось не столь кровожадно, как у тебя)) *** - Всё, Шейн, с меня хватит! – гневный женский вопль раздался из распахнутого окна мансарды, заставив испуганно шарахнуться редких в этот ранний час прохожих. - Ты превратил наш дом в филиал городской свалки! – бушевала невысокая молодая девушка в лёгком коротком платьице, уперев руки в боки и сверкая голубыми глазищами. - Завалил всю комнату каким-то хламом, притащил кучу железяк, устроил на кухне плавильный цех, а про ванну я вообще молчу! Я уже неделю не могу бельё постирать, потому что в бадье для купания у нас растут лотосы, в ведрах разводятся лягушки, а в умывальнике культивируется мгранов мох! Девушка сердито фыркнула, сдув с носа прядь каштановых волос. - Не «мгранов», а «микдасов», - рассеянно поправили из-за горки черепицы, коробки с морскими ракушками и торчащих оттуда витых медных прутьев. Замечание было проигнорировано, потому что девица уже разошлась не на шутку, и остановить поток гневных претензий было не легче, чем разбушевавшийся ураган или цунами. - Видят боги, Шейн, я терпела твои выходки и все эти дурацкие изобретения! Я молчала, когда ты провонял всю квартиру своими химикатами, пытаясь создать философский камень! Я ни слова не сказала про белых крыс, которых ты притащил для опытов, а потом забыл об их существовании, и мне пришлось раздавать соседям редчайших «длиннохвостых хомяков», расплодившихся у нас на балконе! Они погрызли мою гитару! Ну вот скажи, какие нормальные крысы стали бы есть гитару, покрытую едким, противным лаком из шерданского бука?! Вопрос повис в воздухе, но из-за стола, заваленного кусками железа и обрывками проволоки, вместо ответа послышалось шипение и отчетливо запахло палёным. - А я тебе сама скажу, - не дождавшись реакции, да особо на неё и не рассчитывая, продолжила девушка, - на это способны только твои крысы! Потому что они такие же сумасшедшие, как и ты! После такого заявления от стола повалил чёрный дым. - Я многое тебе прощала, - машинально подойдя к балкону, она открыла дверь настежь, чтобы проветрить помещение, - но это, - тонкий пальчик обвиняюще указал на поникшие цветы на подоконнике, - последняя капля! Белоснежные орхидеи – хрупкие и капризные, словно изнеженная принцесса – понуро опустили головки. Края лепестков пожухли и свернулись. - Ты меня слышишь, Шейн? Шейн?! Непонятная конструкция из запаянной кастрюли на колесиках и короткой трубы с привязанной к ней по кругу щетиной от малярной кисти, возле которой крутился светловолосый парень в перепачканном комбинезоне, вдруг зловеще заскрежетала и, дохнув пыльным облачком, вздрогнула и как-то осела. Шейн в сердцах выругался, пнул её ногой и удивлённо вскинул взгляд на застывшую рядом сердитую девицу. - Ты что-то сказала, Фи? - Арргх… - отчетливо скрипнула зубами названная сокращенным именем, которое она, к слову, терпеть не могла. Обычно на такое девушка огрызалась и требовала обращаться к ней исключительно полностью - Фиона. Но, как уже выяснилось, Шейну прощалось и позволялось многое. - Он не работает, - обиженным тоном, надув губы, как пятилетний ребенок, пожаловался незадачливый изобретатель. - А что это? – успокаиваясь, спросила Фиона. Сердиться на это чудо, когда он выглядит таким милым и расстроенным, было просто невозможно. - Пы-ле-сос, - по слогам, четко выговаривая каждый звук, произнес Шейн. - Пыле… - попыталась повторить девушка. – А что он делает? - Ну ты же говорила, что тебе надоело подметать каждый день мой мусор и вытряхивать рассыпанные порошки из ковров, вот я и решил соорудить для тебя прибор, который будет делать уборку в доме! Гордый собой, Шейн выпятил грудь и сверкнул белозубой улыбкой. Его глаза ярко горели энтузиазмом и восторгом первооткрывателя. - Так ты это для меня сделал? – ошарашено пролепетала Фи. - Конечно! Я ведь тебя люблю! Простое признание, как всегда, положило конец семейной ссоре. Фиона смущенно опустила взгляд и вся буквально засветилась от наполнявшего её счастья. Если бы Шейн был более хитрым, он мог бы использовать свои слова при любом удобном для него случае, вызывая безоговорочную капитуляцию скорой на руку и острой на язык девушки, но ему это даже в голову не приходило. Порядочный и добродушный малый интересовался только своими изобретениями, и не пытаясь манипулировать любимой. - Ох, Шейн, - томно вздохнула Фиона, бросаясь ему на шею. - Ммм… - промычал тот, подхватывая девушку и заваливаясь с ней на кровать. Стопка книг рухнула на пол, сбитая пылкой парочкой, и перевернула клетку с единственной оставшейся крысой, она же «длиннохвостый хомяк». Зверёк пошевелил усами, принюхиваясь и, недолго думая, решил насладиться нежданной свободой в полной мере, мелкими перебежками подбираясь к стоящей в углу гитаре. Лак из шерданского бука придавал древесине пикантный, экзотический привкус.