Зарисовки на три слова

Для Девочка Юша. Просили со стёбом, но это несколько не моё, так что извините, если не угодила. *** Он приполз под утро. Немного грязный, изрядно помятый, бессовестно веселый и безнадежно пьяный. Она ждала его в сенях, кемаря у стеночки, закутавшись в пуховую шаль и положив сковороду на колени. Когда за дверью дважды что-то упало - в первый раз со сдавленным шипением, а во второй с заковыристой бранью – она встала, скинула шаль и взяла холодное оружие наперевес, хлопая чугунным днищем по раскрытой ладони. Ступеньки крыльца были вновь пересчитаны съехавшим с них телом – заплетающиеся ноги категорически не желали становиться ровно и держать своего обладателя в вертикальном положении. От очередного восхождения на неприступную твердыню собственного дома он решил отказаться и, постояв пару минут на четвереньках, мотая головой и пошатываясь, как новорожденный теленок, пришел к гениальнейшему выводу, что четыре точки опоры лучше двух. Финальный рубеж был преодолен, но и тут коварный алкоголь, количество которого превосходило все мыслимые, немыслимые и вообще нереальные дозы, не позволил обойтись без эксцессов. Так он умудрился запнуться о своё пальто, наступить левой ногой на правую руку и занозить ладонь. Потом пришлось долго выбирать, какая из трех дверей ведет в дом, и почему их, собственно, стало три. После такого невероятного умственного напряжения вопрос о том, как же открыть необходимую дверь, оказался последней каплей. Заспиртованный, словно редкий экземпляр какого-то особо мерзкого животного, мозг отключился, не желая больше участвовать в непотребном поведении индивида, которому он достался, поэтому дверь распахнулась от врезавшегося в неё лба с характерным глухим звуком. Она уже порядком устала стоять на месте с грозным видом, когда дверь, наконец, открылась, и тело её драгоценного мужа предстало пред ней во всей красе. Точнее его филейная часть, задранная кверху. Всё остальное мирно почивало на полу. - Тааак… - тон гарпии, увидевшей у соседки платье такого же фасона, как у нее. - Милая… ик! – он отодрал лицо от дубовых половиц и блаженно улыбнулся. - И где ты был? – гарпия решила вежливо предложить соседке не одевать платье. - Медовуху… ик… пил! – его физиономия приобрела мечтательное выражение. - Медовуху, значит?! – соседка отказалась. - Ты хоть знаешь, который час? – еще одна попытка договориться, но уже не столь вежливая. - Неее, - он сонно причмокнул губами, сворачиваясь клубочком. - Я тут сижу, жду его всю ночь, места себе не нахожу, глаз сомкнуть не могу, а он по кабакам шляется! – переговоры провалились, - Ты с кем там был? Опять с дружками своими? Правильно, они маги холостые, чего б девок не цеплять, да медовуху бочками не пить, но ты-то?! У тебя жена вообще-то есть! Или ты забыл? - Хрр… - А ну отвечай! – сковородка смачно хряснула об стену так, что гулкое эхо завибрировало в сенях. - Милая, ты чертов-ик!-ка… - Что?!! – гарпия перешла в боевой режим. Инстинкт самосохранения резко кинулся к отключившемуся разуму и заставил его спешно спасать хозяйскую шкуру. - Чертовски красивая! – он втянул голову в плечи, ожидая немедленного возмездия, но она вдруг громко вздохнула: - Горе ты моё! По щелчку пальцев сковорода отлетела к печке и приземлилась на своём привычном месте. Входная дверь закрылась, а незадачливый муж поднялся в воздух и, по пути избавляясь от одежды, которая тут же начала сама себя чистить и аккуратно складывать, был перемещен на кровать. - В следующий раз я с тобой пойду, - сказала она, заботливо поправляя одеяло. – Чем всю ночь у окна сидеть да волноваться, лучше вместе повеселимся. А там глядишь и дружков твоих пристрою, пусть им потом жены мозги вправляют, чтоб неповадно было по кабакам шастать.