Рысь и Горностай

Диана вернулась домой после полудня. Она была в скверном настроении, ибо не удалось ни найти Аригунду, ни хотя бы узнать, куда она уехала. Бретонка отправила людей на поиски, чтобы расспрашивали во всех окрестных деревнях. Поскакали вестники и в ближайшие обители, но у Дианы было предчувствие, что это ничего не даст. - А может, она просто за Филомаром увязалась? - рассуждала Сунхильда. - Он вроде, говорят, в свои края поехал, мать у него хворает. Вот наша Аригунда и испугалась, что его там другая окрутит! В этом был смысл, но чтобы Аригунда уехала без разрешения... Диана указала на это, но у Сунхильды сегодня на все был готов ответ. - Так ей никто не разрешил бы, она об этом прекрасно знала, вот и не стала спрашивать! - Если это так, и она потом объявится, - сердито сказала Аделина, - сразу получит хорошую трепку! - Ослушание - это плохо, - кивнула Сунхильда, - но ты уж слишком сурова, будь хоть иногда снисходительнее! Это же все любовь, любовь! Она такая! - Тебе виднее, - не стала спорить Аделина. Сунхильда, всегда жизнерадостная и говорливая, сейчас была само веселье. И не мудрено. Она получила предложение руки и сердца от вдовца-кабатчика из дальней деревни, что за Волчьей крепостью. Через две недели должна была состояться свадьба и переезд. Сейчас она при помощи Аделины дошивала подвенечное платье, а на ее шее поблескивало ожерелье в виде косы, которую заплели из нескольких разноцветных нитей бисера. Диана, узнав, что ее брат и сир Родерик отправились на охоту, осталась поболтать со служанками. - Ах, самое страшное для женщины - это вдовство, - говорила будущая новобрачная, ловко обметывая шов. - Я схоронила двоих мужей, так что точно говорю! И вот теперь, когда моей руки начали добиваться сразу трое, думала все больше о том, как бы снова не овдоветь, ведь в четвертый раз, пожалуй, откажутся венчать. - И правильно сделают! - сказала Аделина. - Нужно же оставить время подумать о душе. - А потому я решила довериться гаданию, - шепотом продолжала Сунхильда, не вступая в спор. - И оно ясно показало, что кабатчик Форестье проживет дольше прочих. Ему я и дала согласие! Мне гадала Гибертруда из деревни, а ей в этом деле можно верить, всегда все сходится! Я и о вас ее спросила, моя госпожа! - И что же она мне предрекла? - спросила Диана. - Свадьбу на будущий год! - радостно сообщила бывшая кормилица. - А кто жених? - Имени его она не увидела. А само предсказание было такое загадочное, что даже я, которая знает вас с рождения, ничего в нем не смогла понять! - О, как интересно! Говори же скорее! Надеюсь, ты запомнила, что она сказала? - О, слово в слово, госпожа! Вот так она сказала: "Храбрый рыцарь полюбит молодую госпожу раньше, чем любовь зажжётся в ее сердце. Но она будет любить его дольше". И потом ещё вот так, стихами: Любовь шевалье, как огонь, горяча, Полюбит он раньше, чем ответит она! Любовь юной девы свежа, как роса, Дольше любить его будет она! - И больше ничего из нее вытянуть не удалось! - Ну и зачем нужны такие гадания, которые не отвечают на вопросы, а добавляют новые? - фыркнула Диана. Она хотела еще что-то сказать, но вошедшая Флоранс доложила о возвращении с охоты мессира барона и его гостя. Нужно было встретить их и дать распоряжения насчет обеда. И оставалось ещё исчезновение Аригунды, и поиски укравшего серьгу, и их с Аделиной план насчёт охранника Бартолда. Ей было известно, что Рауль также разослал своих людей искать Бавдомера, но тот как в воду канул. - Вот если бы его нашли, этого презренного, и заставили сознаться, как всё было на самом деле, с бедняжки Иоли были бы сняты подозрения, - говорила Аделина. - А так все наши розыски могут ни к чему не привести! - Но ведь кто-то же помог Бавдомеру! - твердила Диана. - У него был сообщник в замке. Если сразу отмести мысль, что это была Иоланда, значит, кто-то другой. Может, и не один. У меня под подозрением Филомар. Если Аригунда в чем-то и помогала ему, значит, он ее втянул, сама эта дуреха такое не сделала бы. Надо узнать все об этом оруженосце, понимаешь? - Он так и не обзавелся друзьями здесь, - сказала Аделина. - Вон даже Дидье, которому по службе приходилось часто быть рядом, почти ничего не может о нем сказать! - Я отправлю кого-нибудь к его матери, к которой он вроде бы поехал. И нужно послать ещё и в Аркс, где он служил раньше, пусть расспросят там. - Но пока мы не узнаем причин, почему он помогал преступнику, ничего не удастся объяснить мессиру Раулю, - хмуро сказала Аделина. - Он и сейчас не верит в причастность Филомара. Даже если эти двое были знакомы, стал бы Филомар так рисковать, чтобы выручить Бавдомера? Подкупить его тому было нечем. Так что веди себя осмотрительно, дитя мое, пока твой брат не запретил тебе вести эти розыски! - Подкупить... - задумчиво проговорила Диана. - А кто-то другой Филомара не мог подкупить? - А кто? И зачем? - Вот для того, чтобы это узнать, я и хочу собрать о нем как можно больше сведений. Так за всеми делами Диана совершенно забыла о странном предсказании деревенской старухи. Осенняя сырость уже давала себя знать, и в покоях госпожи Стефании, хозяйки замка Вилбрэ, было сильно натоплено. Дрова тлели под толстым слоем угольев, что позволяло надолго сохранить тепло. И все-таки пожилая дама зябко куталась в шерстяную, отороченную мехом накидку. Спицы проворно двигались в ее руках, а рядом, на скамье, лежал уже готовый детский башмачок. В замке готовились к радостному событию. Наследник рода и старший брат Белинды скоро станет отцом. Дама Стефания была довольна. Вот если бы еще удалось вскоре выдать замуж дочь! Год ее вдовства ещё не прошел, но почему бы не заняться поисками жениха уже сейчас? Обеспеченного и знатного человека не вдруг найдешь! Скорее всего, это будет вдовец. Но тут уж ничего не поделаешь. Лучше так, чем какой-нибудь молодой олух без гроша за душой, охотник за приданым! - Хоть бы нашелся кто-нибудь без детей! - говорила Белинда. Она сидела напротив матери с шитьем. - Из-за твоего покойного мужа, - сказала Стефания, - у тебя репутация бесплодной женщины! Так что, боюсь, выбор не будет велик. - И зачем только отец отдал меня за Жоффруа? - Сама знаешь, я его отговаривала. Но он так упрям! Они с Роже были друзьями и обо всем сговорились во время очередной пирушки. Я-то хотела совсем другого мужа для тебя. В округе достаточно родовитых семейств, можно было еще выбирать! - Тебе не нравился Роже, матушка? - Конечно, нет, - поджала губы ее мать.- Он был человеком несерьёзным и весьма дерзким. Одни пирушки и набеги на уме, да распутство всякое! Тут она несколько покривила душой, ибо когда-то отважный белокурый красавец Роже нравился ей очень даже сильно. Но он и не глядел в ее сторону, и пришлось довольствоваться браком с его другом. - А его вечные свары с Ансбертом! - пустилась в воспоминания пожилая дама. - Ужас, что творили! Стычки, похищения людей, угон скота, поджоги - всего и не упомнить. Учиняли столько набегов друг на друга, что никто не мог спокойно жить вдоль всей границы их земель, и был вынужден вмешаться епископ Шартрский. Он наложил епитимью на обоих и пригрозил церковным проклятием, если не уймутся. Только так и удалось на время их усмирить. Теперь же, говорят, молодые бароны хотят жить в мире друг с другом. Удивительно, я думала, они никогда не помирятся. Я даже слышала, что они, возможно, породнятся. Родерик вовсю увивается за Бретонкой. Вот еще одно доказательство, что мир теперь не такой, как прежде! Отпрыск знатного рода обратил внимание на бастардку, чья мать - неизвестно кто! К чему рушить устои общества, что складывались веками? Новые еще надо создать, а кому-нибудь из нынешних это под силу? - Но ведь говорят, что и сам Ансберт, отец Родерика, взял в жены иноверку, мало того - пленницу, добытую во время штурма какой-то крепости. Это правда, матушка? - Да, так и есть. Я всех здесь знаю, дочь моя, ибо наш род уходит корнями в самую глубину этой земли! Еще при Меровингах... - Ах, мама! Это было так давно! Сама жизнь была иной. Меня больше привлекает наше время. - Что же тебе интересно, дочка? - Я почти ничего не знаю о семействе Коллин! В Рысьем Логове, пока я там жила, не очень-то любили говорить о них. - Ну, это просто покойный Роже был предубежден против них, а на самом деле - обычная семья. Ну, конечно, в первое время, когда Ансберт только женился, многие косились на его жену. Она так выглядела... - Она была некрасива? - Ну нет, скорее, наоборот. Очень хороша, но ведь у нас не часто встретишь людей с Востока. Вот в Париже и Лаоне, говорят, всяких полно, есть даже арабы. А тут, куда ни глянь, всюду светлые и каштановые головы. А у той женщины, при совершенно белой коже, была иссиня-черная вьющаяся грива, а уж глаза какие черные! Они словно прожигали насквозь, и прошло немало времени, пока в округе привыкли к необычной внешности этой новой баронессы. И все их с Ансбертом дети были похожи на нее! Теперь ведь из всей семьи остался только Родерик, не так ли? - Похоже, что да, - проговорила Белинда. Лоб ее под темной повязкой наморщился, будто она силилась что-то припомнить. - Я видела его давно, - продолжала рассуждать дама Стефания. - Ведь и правда, очень красивый, но как будто нездешний! Эти глаза... Такие черные, огромные, как бездны! А уж ресницы - многим девушкам на зависть. Белинда вдруг перестала тереть лоб и резко вскочила. О да, эти глаза. Вспомнился плывущий над долиной колокольный звон, вереницы монахинь и послушниц идут в обитель с полей и виноградников, и, как из тумана, слышится обеспокоенный голос матери аббатисы: - Внешностью наша Кристина напоминает больше восточных женщин, нежели франкских! Как знать, была ли она крещена... Теперь многое сходилось. Жоффруа не просто так держал в подвалах замка эту пленницу. Она была дочерью Ансберта, врага его рода. Но ведь считалось, что на жену и дочерей Ансберта напали норманны! Они же убили баронессу и уволокли с собой обеих девушек. Но где, в таком случае, вторая? И от кого известно, что все было именно так? Если в тот день выжила только Бриджит, значит, от нее? Белинда не теряла даром времени и заранее вызнала, что смогла, о своей опасной сообщнице. Бриджит сопровождала баронессу Розамунду и ее дочерей на богомолье, когда их застала война. От нее же стало известно, что они подверглись нападению викингов. Но Кристина... или как ее зовут на самом деле, оказалась не на драккарах северян, а в замке Жоффруа. Который, как только отбросили полчища норманнов, все время рыскал по округе, вылавливая разбежавшихся сервов и оценивая ущерб, и вскоре погиб. Видимо, погибла в лесу и эта... Люди Рауля, как и аббатиса Мария, долго искали ее, но она как сквозь землю провалилась. Да и как бы она выжила, не зная дороги, среди чащоб с дикими зверями и ядовитыми змеями? И почему она, Белинда, не знала всего этого раньше? Можно было разжечь такую войну между наследниками Роже и Ансберта, что и через столетия их потомки продолжали бы вырезать друг друга! Вечером в Рысье Логово прискакал конь Филомара. - Вот кровь! - мрачно проговорил управитель Гундобод. - Животное не ранено, однако же, весь бок в засохшей крови. - А как же Аригунда? - спросил кто-то из сбежавшейся челяди. - А что Аригунда? Если они с оруженосцем были вместе, то убили и ее. Но ее лошадь - это вам не обученный боевой конь, она бы дорогу сюда не нашла. Наверно, волки сожрали. - Так значит, Филомар... - Думаю, Филомара мы больше не увидим. - Филомар не глуп, - сказала Диана чуть позже, когда никто, кроме верной Аделины, не мог ее слышать. - Не сбивает ли он нас со следа? Посланники все равно завтра же отправятся в путь. Пока все это происходило в двух богатых замках на берегах Луары, в старой усадьбе госпожи Клотильды жизнь шла своим чередом. Сама хозяйка пряла у очага. Войны и прочие неурядицы никак не отразились на ее внешности и поведении. Клотильда была все такой же пышнотелой и самоуверенной, по-прежнему одевалась в добротные одежды темных тонов, как полагается вдове и, как обычно, следила своим всевидящим оком за каждой мелочью в усадьбе и ее окрестностях. Она с первого же дня узнала о возвращении своей соседки, но только ехидно скривила губы. В качестве невесты Иоли здесь давно не рассматривали, ведь Лауберт недавно женился на одной из соседских дочерей, принесшей ему неплохое приданое. Лауберт только недавно вернулся из Аркса, куда он ездил на торг, и теперь собирался усесться за обед. Пока молодая жена и служанки накрывали на стол, Лауберт рассказывал матери: - Сегодня и купить-то почти нечего. Надо было ехать в базарный день, матушка, ты же меня сегодня туда погнала! - Сегодня зато все дешевле! А товар найти можно всегда. Почему ты так долго ездил, если покупать нечего? - Дай я по порядку расскажу! Говорят, торговцы пока, после тех бандитов, боятся ездить поодиночке, вот и ждут, когда наберется их сразу много. Всем вместе и отбиться проще, и охрану хорошую можно нанять. Это ведь не шутки! В тот раз даже Симона из Понтье чуть не ограбили, а уж у него людей было много! - Говорят, он сам защищал свои тюки с шерстью, когда охрана разбежалась, и чуть не погиб! Вот и плати деньги этим охранникам! - Да, так говорят. Но он хоть смог отбиться при помощи каких-то воинов, что подоспели на помощь. А ведь не всем так везет! Еще я встретил в Арксе... кого бы ты думала, матушка? Вавассора Ромнульфа! - Это у которого поубивали родичей и сожгли усадьбу? - Его. Мы там с ним посидели, вина выпили немного... Ну, за упокой их душ! Как было не выпить? - Далеко же он от своих мест забрался! Что теперь делать-то думает? - Он как раз ехал наниматься в войско, ну, где вербуют идти на Лотарингию. Так вот, он плел, что это соседка наша, Иоланда, виновата в том, что у него дом спалили! - Да? - круглые глаза Клотильды выпучились так, что стали еще круглее. - Он мне все рассказал, пока мы в трактире сидели! Лауберт подробно пересказал матери то, что услышал от жаждавшего мести Ромнульфа. - Ну и что же он теперь станет делать? - спросила Клотильда. - Думаю, если он не полное ничтожество, то отомстит! Я ему это посоветовал. - Надеюсь, никто не слышал, как ты ему советы давал? - Ну я же не идиот! С глазу на глаз ему сказал: иди, мол, Ромнульф, и отомсти виновной! Око за око! Даже объяснил, какой дорогой она к своей ведьме ходит. - Что ж, будем надеяться, что он побывает на этой дорожке, - усмехнулась Клотильда. - Садись, сынок, вот и стол накрыт!