Добрые ветра

— Не жарко? — по-домашнему, заботливо, внимательно интересуется он, протягивая стакан разбавленного водой вина со льдом. — Нет, что ты! Всё хорошо, — отвечает она, с благодарностью во взгляде забирая напиток. *** «Юки-онна» — так Диего назвал её однажды. Но жаркое полуденное солнце Аргентины не причинило ей вреда, потому что под нежной бледной кожей, не знавшей загара, бежала по венам тёплая кровь. Хотя поначалу Айрис всё здесь было непривычно: людные улицы, просыпающиеся рано утром, потом — затихавшие во время дневной сиесты, и вновь оживленные ночью; горожане, не привыкшие спешить, и охотно приветствующие незнакомцев в магазине, кафетерии или лифте. За несколько дней, проведенных здесь, она начала немного понимать незнакомую речь, и даже не спрашивала Диего, почему тот достаточно жёстко объяснился с парнем на улице, обратившимся к ней «Hola, bonita!». Впрочем, разошлись мирно и без обид — люди здесь смотрят проще на многие вещи. Обожают встречаться с друзьями, жарить барбекю, а ещё одержимы футболом. И если борятся за свои права, то идут не в суд, а на улицы. И никогда никуда не торопятся. Просто живут, стараясь наслаждаться каждым мгновением. Кажется, Диего тоже чувствовал это, постепенно вбирая в себя такой ритм жизни, некогда знакомый ему. Несмотря на годы, проведенные в коме, а потом — в тюрьме, Айрис не чувствовала в нём болезненного стремления наверстать упущенное. Напротив, оглядываясь назад, он видел совершенно другое. — А здесь, за углом, была начальная школа, в которой мы с сестрой начали учёбу. Поправив солнечные очки, Айрис поворачивает голову и глядит на старое двухэтажное здание. Цветы в саду, белые стены, старинное распятие над воротами — так неожиданно увидеть подобное среди современных домов. Которых здесь не было, когда Диего и его сестра ходили сюда на уроки. — А сестра — старшая или младшая? — спрашивает Айрис. — Младшая, — отвечает Диего. Она не видит выражения его глаз, но его голос теплеет — точно так же бывает, когда он говорит по-испански. — Можем навестить её, если хочешь. Айрис совершенно не против. У них не было каких-то особенных планов, а прогулки по городу могут и подождать. Отчего-то в этом городе ей кажется, что у них обоих достаточно времени. *** А у моря — шумно. А у моря кипит жизнь — точь-в-точь как в её детских мечтах, когда они с Далией хотели вырваться из приготовленных им отцом клеток и сбежать в Европу. Уличные торговцы предлагали самодельные украшения, душистое мыло и сувениры. В доках покачивались на волнах маленькие и большие суда. И звенели струны гитар в руках музыкантов для людей на площади — детей, стариков, мужчин и женщин. Для того, чтобы их сердца стучали радостнее, а на лицах сияли улыбки. Только сейчас ради всего этого не нужно было ломать чужие жизни и использовать людей. Можно было просто протянуть руку, сделать шаг — и вот ты уже сидишь за столиком в летнем кафе, ожидая, пока человек, ставший в последние годы таким значимым в твоей жизни, отыщет официанта, чтобы оплатить счет. Южная ночь опускается на город непривычно быстро — солнце садится за горизонт, опускаясь в воды залива Рио-де-ла-Платы. Ещё чуть-чуть, и повсюду загорятся фонари. И можно будет пройти босиком по пустынному пляжу вдоль кромки океана, вздымающегося, словно грудь тихо спящего огромного животного. Но пока что алые лучи играют на кромке бокала, а нагретая за день набережная Пуэрто Мадера отдает тепло. С музыкальной площадки доносится мелодия танго. И Айрис, почувствовав пристальный взгляд, оборачивается в нужную сторону. Кабесео, когда глаза одного из партнёров спрятаны за непроницаемым оптическим визором — это предельно странно. Но она чувствует, что это не пристальный, пронизывающий взгляд прокурора Годо — это осталось в прошлом. Это тёплый, заинтересованный и открытый взгляд Диего, вернувшегося домой. На губах Айрис сама собой появляется улыбка. Она никогда не танцевала танго, но сейчас это её волнует в последнюю очередь. Ветра в этом городе действительно добры. К ним обоим.