прим.пер. японский подучим
легкий налет ау
— Я думаю, тебе стоит накрасить мне ногти на ногах — как-то однажды, ни с того ни с сего, выдала Сакура. Саске смотрит поверх газеты, одна бровь приподнята. — Почему? С какого такого перепугу? — Потому что я не могу дотянуться. — Нет, зачем кому-то красить ногти на ногах? Сакура надувает губы, и без того круглые щеки надуваются от досады. — Малышка хочет, чтобы ты накрасил мне ногти на ногах. — Значит пришло время ребенку узнать, что люди не всегда получают все, что хотят, — спокойно парирует Саске, возвращаясь к чтению газеты. — Это называется «воспитание детей». — Ребенок также контролирует, будет у тебя когда-нибудь секс или нет. Саске кладет газету и хмуро смотрит на неё. — Я просто говорю, обычная констатация факта, — невинно продолжает Сакура. — В какой-то момент эта угроза перестанет быть эффективной. — Ты же мужчина, это всегда актуально. — Я же двадцать лет как-то обходился без секса и вполне себе успешно. — Первая половина не считается, у тебя и не должно было быть сексуального влечения, — Сакура разбила в пух и прах аргументацию Саске, — Что касается второго десятка, ты был повернут на отвержение всего, что было хотя бы отдаленно приятным. Держу пари, ты ненавидел солнце, радугу и даже щеночков. Они хмуро смотрят друг на друга целую минуту, прежде чем Саске вздыхает и встает. Этот бой проигран. Он послушно бредет в угол комнаты, где лежит дорожный рюкзак Cакуры, и начинает рыться в поисках косметички. — Зеленый лак, пожалуйста! — радостно щебечет она у него за спиной.うちは
U CHI HA
(Прим.пер. судя по переводчику — «Мой дом», но чует моё сердце, что не в ту это степь, и конечно же игра слов, куда же без неё)
Через неделю она уже не так счастлива, когда Саске привозит её в ближайшую больницу, чтобы проверить, как там ребенок. В свои тридцать пять недель она уже давно потеряла терпение по нескольким причинам: из-за своего размера, невозможности спать нормально, постоянных походов в туалет и общего дискомфорта. — Я требую, чтобы этот ребенок был немедленно извлечен из моего чрева! — говорит она медсестре, которая находится на вызове, когда они прибывают на прием. Глаза крошечной женщины расширяются, и она смотрит на Сакуру с нервным недоверием. — Э-э… Леди Сакура…вы же знаете, что это не так работает… — Я знаю, то, что я знаю, — твердо парирует девушка. — Спровоцируйте. Ребенок уже готов выйти. Я знаю, потому что она мне сказала. Медсестра бросает обеспокоенный взгляд на Саске, который просто говорит: — Может быть, вы выпишите ей что-нибудь, чтобы помочь ей заснуть? — Нет, я не хочу спать, я хочу ребенка. Выпишите мне ребенка! — настаивает Сакура, указывая на свой круглый живот. — Здесь вот один. — Леди Сакура, у вас недостаточно раскрыта шейка матки, чтобы рожать, — говорит доктор с добрым лицом, поднимая взгляд от папки, которую ему приготовила медсестра. — Достаточно близко, — настаивает Сакура. — Два с половиной сантиметра. Я заставила Саске проверить сегодня утром. Доктор недоверчиво посматривает на отца, и когда Саске устало кивает, выражение лица врача сменяется на сочувственное. — Вы же знаете, что этого недостаточно, — мягко настаивает акушер. — Это займет ещё немного времени, вам просто нужно набраться терпения. Просто наслаждайтесь последними днями, когда вы так тесно связаны со своим ребенком. Следующие несколько недель принесут свои трудности. Сакура кивает, улыбаясь мужчине, а затем подзывает жестом, чтобы он подошел ближе. Прежде чем Саске успевает предупредить врача, она хватает его за рубашку и притягивает его к своему лицу. — Я могу раздробить горы своим мизинцем, — ласково говорит она ему. — Вы точно уверены, что ничего не можете сделать? — Д-дайте мне с-секунду, я попробую н-найти вам брошюру о е-естественных методах побуждения с-схваток, — запинаясь, пролепетал мужчина.うちは
— Я всё ещё сомневаюсь, в действенности этого способа, — говорит Саске, сидя со скрещенными ногами в их номере, пока Сакура поглощала шестой ананас. Несколько продуктовых пакетов, смешалось в их походных вещах, различные ингредиенты из списка, который дал доктор лежа акимбо (поза с согнутыми конечностями, без возможности движения), усыпали пол комнаты. — У меня странное ощущение во рту, — говорит Сакура вместо ответа. — У меня что язык распух? Она высовывает его. — Язык, как язык. — Ты вообще не помогаешь, — она ворчит, а затем резко закрывает рот. На её лице появляется странное выражение. — Сакура? — Быстро, помоги мне встать! — кричит женушка, Саске пытается сделать то, что она говорит. — Это из—за ребенка.? — Тьфу ты-ну-ты, шевелится! — она стонет, хватаясь за живот и ковыляя к двери так быстро, как только может. — Мне нужно в туалет! Она не потрудилась даже закрыть ширму, пока пробиралась в ванную. Саске вздыхает и тянется к списку, валяющемся среди её вещей. Он задается вопросом, какое ещё безумие она собирается попробовать…うちは
Ну хотя бы, в принципе, Сакура относилась к этой затее в целом разумно, придерживаясь съедобных средств. — Методы, которые имеют наименьшее количество физического и химического воздействия, являются лучшими, — говорит она ему, прежде чем зажать нос и пить касторовое масло прямо из бутылки (И это может стимулировать сокращения матки!). И снова говорит это, когда опрокидывает целую кастрюлю чая из листьев малины (Мне все равно, если мне придется весь день ходить в ванную, это сработает!). Стоически бормочет, когда жует несколько кусочков черной лакрицы (Это отвратительно. Я не могу поверить, что ты ешь это добровольно). Саске задается вопросом, что именно она определяет как «воздействие». На следующий день они пробуют острую пищу. Саске хмурится, глядя на своё карри, думая, что оно недостаточно острое для него, в то время как Сакура сидит рядом с ним, корча рожи и брызгая слюной. — Ты что собираешься вызвать изжогу, — практически ласково спрашивает Саске. — Слишком поздно, — хрипит она, и слезы градом текут по её щекам.うちは
Саске опускает ногу именно в тот момент, когда она пробует масло шалфея. — Но ведь некоторые женщины рожают только от одного запаха! — она протестует час спустя, отчаянно царапая крапивницу, вспыхивающую на её коже. Саске с полным презрением вышвыривает канистру в окно. — А некоторые женщины вместо этого превращаются в человеческую версию опунция (Прим.пер. колючая груша https://www.walmart.ca/en/ip/cactus-pear/6000188964763), — парирует он, демонстративно хватая её за пальцы, чтобы не дать ей разорвать себя в кровь. Он удивлен, что единственное сопротивление, которое он получает от нее, — это слабый протестующий вой, а не её обычный толчок, который проносит его сквозь стены их комнаты. — Это должно закончиться. Ты не ешь больше ничего, что может заставить тебя чувствовать себя нехорошо. — Мне не плохо, эта фигня просто не работает, — бунтующе огрызается она, пытаясь почесать ухо плечом. Саске остается только закатить глаза. — Если уж на чистоту, ты же медик ё-моё… — ворчит мужчина.うちは
Они проходят мимо детской площадки, и Сакура рассматривает качели в глубоком размышлении. — Дорогой… — Нет. — Но… — Нет! — Движение вверх-вниз может помочь… — Н.Е.Т! — Хм… Тогда ты будешь менять каждый чертов подгузник…うちは
Однажды он заходит в их комнату и видит, что она сидит на кровати, сняв рубашку и методично потирая соски своих больших, набухших грудей. Он пристально смотрит. — Зачем ты это делаешь? — спрашивает он после нескольких секунд попыток решить, действительно ли он видит то, что думает, что видит. — Стимуляция ореолов может вызвать выброс окситоцина, который может вызвать сокращения в матке и начать роды, — сообщает она ему голосом госслужащего, вообще не краснея. Он наблюдает за ней еще с минуту или около того, а затем прочищает горло. — Я обязан тебе помочь, — говорит он ей, начиная сбрасывать свой плащ. — Ты знаешь, я также прочитала, что секс может быть полезен, — продолжает она, широко раскрыв глаза с невинностью, которую он знает, что это просто выдумка. — Сперма содержит простагландины, которые могут смягчить шейку матки. Впервые с тех пор, как они поженились, он сомневается в возможности секса. — Это не повредит ребенку? — Со всеми этими амортизаторами, которые у меня здесь есть? — она невозмутимо похлопывает себя по большому животу. — Ни малейшего шанса. — Хм… — всё ещё сомневается глава семьи Учиха. — Конечно, судя по тому, что я читала, нам придется делать это шесть раз подряд, — рассеянно продолжает она. — Я не уверена, что мы готовы к этому… Саске бросает на неё оскорбленный взгляд. Ну, теперь он собирается принять это как вызов…うちは
— И это тоже не сработало, — говорит Сакура на следующее утро. — Я так и думал, — отвечает Саске, лежа на спине, закинув руки за голову и не в силах сдержать самодовольный тон своего голоса. — Ой, заткнись! — бормочет его жена, он повернулся, чтобы понаблюдать, как она пытается повернуться к нему лицом. Это испытание напоминает ему черепаху, пытающуюся перевернуться, но он благоразумно молчит. Она делает несколько безуспешных попыток схватить брошюру, лежащую рядом с их кроватью, прежде чем он сжалился над ней, выхватывая листок бумаги и постукивая ею по лбу. Он был неосознанно нежен, как и большинство мужчин после шести оргазмов. Сакура морщит нос, глядя на брошюру. — Знаешь…я начинаю подозревать, что этот совет был написан мужчиной.うちは
— Давай устроим спарринг, — предлагает Сакура в другой раз, прочитав о том, как полезны физические нагрузки. Саске даже не удостаивает это ответом, вынуждая её бросить в него гигантский булыжник в отместку. Он, конечно же, уворачивается, но ему это не нравится. Честно говоря, если она не родит этого ребенка в ближайшее время, я не уверен, что переживу всё это…うちは
Сакура лежит на боку, спиной к нему и её плечи трясутся. — Я толстая, — шмыгает она носом, — и не могу пошевелиться…и мне всегда хочется пописать и я навсегда останусь такой, потому что ребенок не хочет выходить. Саске молчит, ведь он знает, что нельзя ничего говорить, ведь что не скажи, ничего не заставит её чувствовать себя лучше. Вместо этого он просто лежит и нежно гладит её по спине. — А что если я навсегда останусь беременной? — Ты же знаешь, что это биологически невозможно. — Технически, изрыгать огонь и перемещаться в пространстве и времени — тоже, — Сакура угрюмо выдвигает контраргумент. — Что? — Ничего-ничего. Они вместе лежат в тишине в течение нескольких минут, а затем внезапно Саске замирает. Постель внезапно промокает, и он стонет, уткнувшись в затылок Сакуры. Это не первый раз, когда её мочевой пузырь отказал с начала беременности, хоть это стало и обыденностью, но это все еще неприятно. — Я принесу полотенца… — начинает он, но она хватает его руку с нечеловеческой силой. — Саске! — шепчет Сакура со смесью удивления, радости и тревоги в голосе. — У меня только что отошли воды! Глава семьи Учиха делает паузу, чтобы убедиться, что он правильно расслышал, а затем с облегчением выдыхает. — Слава всем известным и не очень богам, — говорит он, поднимая её с кровати. — Мы наконец-то отправляемся в больницу. — Саске, я почти уверена, что смогу дойти сама… — Недостаточно быстро, — настаивает он. — Нам необходимо вытащить этого маленького человека из твоего чрева, ради нашего здравомыслия. Если он использует Риннеган, чтобы немедленно переместить их в родильное отделение, она достаточно рассудительна, чтобы ничего не говорить об этом.終わり
owari
Конец, а кто дочитал большой молодец.