Пощечина

Всё началось с пощечины… Джейн, задыхаясь от душивших ее слез ярости, размахнулась и изо всех сил ударила трикстера по щеке. Голова Локи резко откинулась, чёрные волосы взметнулись… и повисла гробовая тишина. Бог обмана очень медленно повернулся и посмотрел молодой женщине в глаза. — А она мне нравится… — сказал он Тору, растягивая слова и лениво улыбаясь. У Джейн даже руки зачесались от желания врезать ему ещё разок, но все уже ушли вперёд, и пристальный взгляд младшего принца вдруг неуловимо изменился. Он всё также ухмылялся, но теперь в его прозрачных глазах кроме вызова промелькнули восхищение и какое-то странное радостное узнавание. Как будто трикстер нашел что-то очень ценное, что-то, что уже давно отчаялся найти… Чем же эта землянка вдруг так неуловимо напомнила ему Фриггу? Он слегка прищурился… Может, сильным характером в сочетании с очевидной красотой? Или непоколебимым идеализмом, твердой верой во все хорошее, что есть во вселенной? «Как наивно», — подумал младший принц, с алчностью разглядывая Джейн. А ведь было бы забавно её соблазнить, ещё раз доказав брату, какой он идиот. Но Локи почему-то не почувствовал удовлетворения от этой мысли… Ему не хотелось причинять ей боль, наоборот, неожиданно появилось странное желание закрыть эту хрупкую человечку от всего мира, как драгоценный хрустальный цветок, чтобы она принадлежала только ему, лишь бы только он один мог впитывать это совершенство, которое растворяло тьму в его душе, в то же время вызывая непонятную щемящую боль в груди… Лафейсон раздраженно тряхнул головой: «Это смешно. Асгардская тюрьма все-таки окончательно доконала меня… И вот я уже готов увлечься этой девчонкой, после того как она врезала мне при всех!» Джейн же, не выдержав такого жадного разглядывания, опустила взгляд. «Монстр… Убила бы!» — и её глаза начали снова наполняться гневными слезами от воспоминаний о тех разрушениях, которые устроил в Нью-Йорке этот съехавший с катушек божок. Фостер с ненавистью ещё раз взглянула на трикстера и вдруг в её голове молнией пронеслась мысль о том, какой же он… красивый. Невероятно, дико притягательный… «Что?! Кажется, я схожу с ума…» — Джейн судорожно потерла виски, с ужасом взирая на Локи. «Спокойствие, Джейн, только спокойствие, это не ты! Наверное, это побочное действие этой мерзкой субстанции Мелекита в твоей крови… Или безумие этого межгалактического придурка оказалось заразным?» Но почему же, почему ей так хочется приблизиться к нему, медленно, всего на один шаг… Дотронуться до чёрных как ночь волос, нежно разгладить напряженную морщинку между так пронзительно смотрящих на неё глаз, утешая… утешая?! «Так. Хватит. Это какое-то безумие!» — и Фостер начала пятиться от асгардского принца, с трудом разрывая тугое, как резина, напряжение между ними. Локи немедленно захотелось последовать за ней, как привязанному какими-то невидимыми нитями… Но его остановил острый клинок Сиф, холодной сталью касаясь его горла. И Бог обмана обрадовался ему, как старому знакомому… Хоть что-то отвлекло его от этого непонятного и, начинавшего уже выводить из себя, наваждения, и медленно, почти нежно, улыбнулся асгардской воительнице…

***

Следующие несколько дней Джейн и Локи постоянно натыкались друг на друга в переходах дворца, как будто оба одновременно хотели быть в одном и том же месте. Сталкиваясь, они замирали на секунду, пристально смотря друг другу в глаза. Напряжение было таким сильным, что его можно было резать ножом, заряжать им несколько земных электростанций или же, достаточно просто поднести искру, и всё вспыхнет. И эта накаленная атмосфера злила и смущала одновременно… Когда же ступор наконец проходил, оба резко менялись — лицо Лафейсона искажала презрительная усмешка, а в глазах Фостер тут же вспыхивал гнев. И она уходила. Всегда первая, выпрямив спину и гордо вздернув голову.

***

Локи в ярости запустил бокалом в стену своей спальни и мрачно смотрел на медленно стекающие алые брызги. Он не любил алкоголь, но сегодня вино было острой необходимостью. Ас со злостью посмотрел на пустую бутылку на столе. А ведь все из-за нее, из-за Джейн, проклятой землянки… Как же она его бесит! Трикстер никак не мог смириться с тем, что его тянет к Фостер как магнитом, к женщине, которую он первый раз увидел всего каких-то пару дней назад. «Это очень похоже на колдовство…». И такого никак не должно было происходить с ним… С кем угодно, но не с ним. «Видимо, судьба решила наказать меня весьма изощренным способом!» — пробормотал Лафейсон, сердито запуская руки в свою иссиня-чёрную шевелюру. Он терпеть не мог терять над собой контроль, но именно это сейчас и происходило. Ведь только одной сила воли удерживала Локи от того, чтобы не ворваться в комнату к Джейн… и что? Изнасиловать её? Трикстер поморщился… Или развеять сложным заклинанием это хрупкое тело, чтобы больше никогда в жизни эта мидгардка не попадалась ему на глаза? Но нет, какое-там, ему же мучительно, до искр на кончиках пальцев, хотелось совсем иного — увидеть тепло в этих ореховых глазах, ощутить нежное прикосновение её рук и услышать, как Джейн страстно шепчет его имя… «Не-на-ви-жу!» — Локи лихорадочно сжал кулаки, и яркая зелёная вспышка разметала все вещи по комнате.

***

И всё-таки пару раз он не сдержался и попытался заговорить с ней. Но Джейн, слыша его обволакивающий, чарующий голос, резко отворачивалась и чуть ли не бегом уходила, проклиная всё на свете. Для неё было невыносимым осознание того факта, что ей безумно нравится в нём буквально всё. Всё, кроме того, что он был Локи. Тем самым ужасающим Локи. И братом Тора, которого она так любила… ведь любила же? — Да чтоб ему провалиться, йотуну проклятому! — яростно шипела Фостер, задыхаясь от быстрой ходьбы. Но если бы она хоть раз обернулась, то увидела, как злая ухмылка трикстера медленно превращается в печальную, услышала бы треск ломающейся ледяной маски превосходства, сквозь которую проступала острейшая, лишающая дыхания, тоска…

***

Вечером Тор принес Джейн личный дневник Фригги, который он случайно нашел в комнате матери. Отвернувшись, Громовержец сказал, что не может его читать; рана ещё слишком свежа, но он очень бы хотел, чтобы Джейн узнала его мать лучше, хотя бы так, после её смерти… Фостер с трепетом погладила бархатную обложку, проведя пальцем по золотому узору… «Фригга…» Неожиданно для неё, асгардская царица писала очень много о Локи. О его детстве, его внутренней непохожести на других, которую она чувствовала, но ничего не могла с этим поделать… об отчаянном желании обратить на себя внимание Одина. И это был совсем другой взгляд на всеми ненавидимого трикстера, взгляд, полный материнской любви и прощения… Джейн уже трижды с гневом захлопывала дневник, чтобы через некоторое время с нетерпением открыть его вновь. Она с изумлением начинала понимать, откуда столько ненависти в душе Локи, всю эту его боль, которая нашла выход в безумном желании добиться власти любой ценой… И это понимание вызывало в ней такие сильные и противоречивые чувства, что Джейн пришлось обнять себя руками, чтобы сдержать колотившую её дрожь. Этой ночью она долго не могла уснуть, вертясь на огромной кровати и безнадежно пытаясь собрать свой привычный мир по кусочкам… И выкинуть, наконец, этого проклятого Лафейсона из своей головы! Но преследующий её образ был очень настойчив… Он сразу же возвращался, тихо подкрадываясь, лёгким дуновением целуя нежную шею и выжигая огнем имя Локи на внутренней стороне век, стоило ей только закрыть глаза…