Игра в одни ворота

      К моему удивлению, Юра в стартовый состав не попал. Ладно, об этом поговорим с ним потом. Я знаю, что у него была небольшая простуда. Неужели, не восстановился? Вчера выглядел вполне бодро. За этими мыслями иду по одному из бесконечных коридоров «Ак-Барс» арены. До матча осталось буквально двадцать минут и мне нужно было занять место возле выхода на поле. Внезапно, моё тело чья-то сила увлекла вправо, за ближайший угол. Стена гостеприимно встречает мою спину. И только тогда я вижу перед собой Сашу. Меня всегда пугает смена внезапная смена настроения у людей, особенно, у таких эмоциональных, как он, поэтому, быстро прощупываю почву. — Не хулигань, — хочется дотронуться до его, слегка небритой щеки, но, он прижимает к стене и мои предплечья, — меня ждут должностные обязанности. — А если я запрещу тебе работать? — улыбка трогает уголки его губ. — Ты серьёзно решил именно сейчас это обсудить? — наклоняю голову, пытаясь разглядеть в его серых глазах, хоть какую-то очевидную эмоцию. Но пока они лишь смеются. — Нет. Хотел спросить, ты не передумала? — Если ты про Краснодар, то это зависит не от меня. А во-вторых, это очередной шаг в моей карьере. Но я вторично прошу тебя не надумывать на ровном месте. — Окей. Ты сама так решила. Понимая, что он сейчас уйдёт, делаю последнюю попытку его уговорить: резко подаюсь вперёд, и впиваюсь в его губы поцелуем. Как это уже бывало, он среагировал не сразу, но, через секунду я чувствую, что он отвечает тем же, вжимая меня в стену уже совсем сильно, что причиняет дискомфорт. Он прерывает поцелуй внезапно и, я вижу, что хочет что-то сказать. Но, разворачивается и уходит. Вот и поговорили, что называется. Всё как обычно. В перерыве, в очень плохом настроении, нахожу Юру и Настю на одной из трибун. — Приболел, форму пока не восстановил, — поясняет он на мой возмущенный взгляд. — Ты смотри, что без тебя творится. Давай восстанавливайся быстрей. — Вик, что-то случилось? На тебе лица нет, — Настя очень невовремя обращает на меня внимание. — Забегалась, — отмахиваюсь, как можно беспечней. Юра посмотрел на меня очень внимательно, но комментировать не стал. Отмазавшись тем, что пора бежать, сбегаю под трибуну. — Вика, — радостный Илюша Гапонов хватает меня за талию и поднимает над полом. — Я тоже рада, но поставь меня на место, пожалуйста, — выходки парней уже начинают мне надоедать. — Э, слышь, отвали от неё, — Максименко проходит мимо, и фразу бросает мимоходом, но, его друг сразу завял и я обрела свободу. — Не просрите всё, умоляю, — хлопаю его по плечу и ухожу, наконец, на своё место. Вот попробуй пойми Максименко. То разбег, то, вроде и нет. Надеюсь, расстояние пойдёт нам на пользу и он определится, чего он хочет и от кого. Правда, несмотря на то, что я злюсь на него, моё сердце пропустило пару ударов, когда он упал, держась за колено. К счастью, похоже, он отделался сильным ушибом и синяком. Мы с Артёмом почти одновременно в этот момент посмотрели друг на друга. Как старший товарищ он не мог не знать о личной жизни младшего. Я знаю, что из футболистов у Саши друзья Ник Калугин, и Илюша Гапонов. Ну, может, ещё и Глушаков. А вот насчёт Реброва я не знаю, честно говоря. Ещё я недавно накопала, что его брат играет в волейбол за команду из Оренбурга. Сейчас та стадия, когда о своём мужчине интересно что-то узнавать, о его друзьях, например. Насчёт родителей у меня табу, а в остальном очень даже интересно. Что-то мне подсказывает, что он меня не бросил. Только бы фигни не натворил на эмоциях. Но пока на эмоциях он играет очень и очень хорошо. Любой удар чётко отражается от его рук. Хорошая такая злость, надеюсь, спортивная, а не на меня. А может, всё вместе. Лучшим игроком матча точно должны признать его. Уже сев в самолёт, перед тем, как включить авиарежим, пишу ему сообщение. «Поздравляю. Ты был очень крут. Продолжай в том же духе. Буду скучать, не смотря ни на что.» Посчитав миссию завершённой, ставлю телефон на авиа и закрываю глаза.

***

      Шаг — и я оказываюсь под открытым небом греческого стадиона. Я часто люблю размышлять про любые изменения в моей жизни. И вот, новый уровень. Даже обида на Максименко не портит мне настроения. — Красиво, правда? — Матвей подходит справа. — Очень. Мне вся Греция понравилась, а стадион просто бомба, — оглядываю черно-белые трибуны, ярко-зеленое поле и странной формы купол, — честно говоря, выглядит зловеще. В Краснодар я прилетела ранним утром понедельника, пережила бурную радость руководителя их организаторов, заселилась в отель, а вечером того же дня мы уже вылетели сюда. Матвея я видела в аэропорту и то, вскользь. И только сейчас, когда наши приехали на стадион на разведку и тренировку, уже только вечером вторника, мы смогли увидеться лицом к лицу. — Повезло, что болельщиков не будет. Они здесь просто дикие. Фаеры, шум такой, что сам себя не слышишь. Бррр, — он смешно дергает плечами. — Зато команда подстать болельщикам. Греки очень жестокие. Фолы на грани фатальной травмы. Конечно, получить фаером по голове неприятно, Игорь может подтвердить, но выбыть на год от какого-нибудь подката — неприятней вдвойне. — Вика, — он улыбается. — Что? — Я очень рад, что ты с нами, — на этой фразе он присоединяется к остальным, выходящим на тренировку, оставляя меня в легком недоумении.

***

После стадиона, побывав на нашем совещании, возвращаюсь к себе в номер. Я устала от трехдневного марафона, но усталость приятная. Смена обстановки на меня, определенно, хорошо влияет. Телефон тихонько завибрировал, высвечивая на экране имя: «Лариса». — Привет, — беру трубку. — Знаешь что, я не нанималась выслушивать наезды Максименко и двери у нас в офисе очень хрупкие, чтобы долго выдерживать то, как ими хлопают. — Ничего себе. Подробности меня не интересуют, сам виноват, сам бесится, но, я вижу, что тебе нужно выговориться. — Конечно. Сначала мне было предъявлено за то, что ты туда была отправлена, а потом он ушел, едва не сломав мне дверь кабинета. И знаешь, я не уверена, что он не выскажет менеджерам, а они мне за плохую работу с коллективом. — Это палка о двух концах. Отказать ты не могла, не в твоих силах. Личное не смешивают с рабочим. Но, сочувствую. Ещё пару дней он побесится, а потом начнёт обижаться молча. — Беда с этими «молодо-зелено». Судя по твоим сообщениям и фоткам, тебе там, наоборот, прекрасно. — Никогда не была в Греции, но всегда мечтала. И не разочаровалась. Видела бы ты всю эту красоту. — Масло мне привези. Оливковое. Пару бутылок, — она уже начинает «остывать». — И лавровый венок впридачу. — Хорошо, но учти, туники мне не идут. Как Матвей? Держишься? — Я его видела всего один раз и никаких попыток приставать он не делал. — Даже странно. Ладно, как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. Закончив разговор с подругой, иду в ванную. Не знаю почему, но я уверена, что остыв, мы сможем поговорить и помириться. Его замашки собственника меня пугают. Когда я, замотавшись в полотенце, выхожу, то обнаруживаю на телефоне сообщение от Матвея: «Зайди ко мне, пожалуйста, кое-что покажу». Не то, чтобы я была заинтригована, но такие примитивные покаты не в его стиле. Поэтому, любопытство победило. Благо, мы все на одном этаже, но в разных углах. Одевшись, подхожу к двери номера и стучусь. — Проходи, — он открывает дверь и сразу идет на балкон, которого нет в моём номере. Погода стоит теплая и в длинной футболке чуть выше колен мне не жарко. — Вау, — от взгляда на открывшуюся панораму захватывает дух. Передо мной ночная Греция. Не весь полуостров, конечно, но и тот, мерцающий огнями и гирляндами уголок, который доступен для обзора, прекрасен, — как красиво. — Здорово, да? — Матвей облокачивается о мраморный парапет. — Да, а я не догадалась посмотреть в своё окно. Точнее, догадалась, но утром. Хотя, вид был тоже неплохой. — Можешь сесть, — он показывает на широкий выступ балкона. — И умереть от страха. Я боюсь высоты, забыл? — Да ладно, я тебя подстрахую. Не знаю, что меня толкнуло на этот шаг, возможно, эйфория от этой страны, или свежий воздух, но, подтянувшись на руках, сажусь лицом к городу и спиной к балкону. — Кто-то обещал страховать, — не успеваю закончить мысль, так как чувствую, и вижу, что он крепко обхватывает и обнимает меня за талию, и полностью прижимается ко мне, положив голову на плечо. — Матвей, не наглей, — спору нет, так я чувствую просто железную страховку, но, форма этой страховки меня смущает. — Мне уйти? — Нет, ладно, фиг тобой. Шантажист. Как хоть твоя голова? — Всё хорошо, даже сотряса нет. — Ты на тренировке, я видела, несколько раз шею дергал и разминал. — Слушай, это нормально. Где-то затекла, или дискомфортно стало. — Ну ладно, — главное сейчас не поворачивать к нему голову, так наши губы встретятся очень внезапно. — У тебя красивые ноги, — он улыбается. До меня доходит, что футболка прилично так сползла наверх, и сейчас её подол на середине бедер. — Ты только заметил? На что же ты смотрел в те разы? — Тебе прям во всех подробностях рассказать? — он смеется. — Не надо. Я поняла, — наверное, я сейчас веду себя очень странно и можно считать меня дурой, но его надежность и спокойствие меня всегда подкупают. Он рассудительный, имеет правильные установки в жизни, его не шатает из крайности в крайность, как Сашу. По поводу же чистой физиологии тут он вообще вне конкуренции. Из всех моих мужчин пока он в постели лучше всех. И как только научился, имея со школы только одну девушку во всех смыслах? Но, огромное Но, в виде расстояния и его невесты ставит между нами лично мой внутренний блок. Позже, уже укладываясь спать у себя в номере, я немного устыдилась таких мыслей. Саша не виноват в своём темпераменте. Даже в его возрасте люди уже не меняются, а что говорить про меня. Мне с ним придётся нелегко.

***

Утром, спустившись вниз, я обнаружила команду почти в полном составе, в патио. Кто-то играл в настольный футбол, кто-то читал, а кто-то в наушниках втыкал в телефон. — Это они так на матч настраиваются, — поясняет Бэлла, моя временная начальница, сидевшая со стаканом кофе чуть в стороне ото всех. — Ясно. Когда выдвигаемся? — Через пару часов, — насколько я помню, она встречается с Синицыным, вечно вторым вратарём, поэтому, как и я, имела право тусить среди наших парней. В «Спартаке» и сборной же это только моё право. Достаю пиликнувший телефон. «У нас новости — пара новых девочек в ваш кабинет.» Неужели нас решили расширить? Впрочем, не буду пока об этом думать. Я сама, как медведь — шатун. — Матвея не видела? — Вроде, к себе поднялся, — поясняет девушка, — они скоро гулять пойдут всей командой. Если планируешь подняться, постучи к нему, напомни. — Окей, но сначала поем. После завтрака, узнав, что команда почти собралась, а Матвея всё ещё нет, помедлив, всё же поднимаюсь на наш этаж и стучу в знакомую уже дверь. — Что такое? — уже в куртке, он открывает дверь. — Уже ничего. Велели тебя на прогулку позвать. — Идём, ты с нами? — Да, попинаю фотографа, чтоб нормально всё сделал, — мы выходим из номера, — тут такие виды, что грех упускать. Мой телефон зазвонил, высвечивая на весь экран фотографию Саши. Это не укрылось от Матвея, который лишь усмехнулся. Отгоняю его вперёд и, поправила наушник, включаю вызов и видео. — Эй, привет, — махаю ему рукой. — Привет, — судя по всему, он едет в машине, — освоилась там уже? — Не особо, мы все уже в Греции. Никаких передышек. — Привет, Саня, — Матвей возникает рядом внезапно для меня. — Здорово, — к моему удивлению, тот отреагировал спокойно. — Команда на прогулку собирается, — поспешно поясняю, — ты там как? По моему, тебя несправедливо не признали лучшим игроком матча. — Ерунда все эти призы. Когда ты вернёшься? — Саш, я только уехала. Примерно через неделю. Могу уточнить конкретные сроки командировки. — Давай. Мне пора, на базу приехал. — Окей. Счастливо! — И держись от него по — дальше, — напоминает он и отключается, оставляя меня гадать, что же значит этот звонок.