Игра в одни ворота

      Понедельник — день тяжелый. Даже если понедельник — это выходной. Голова немилосердно болит и заставляет проснуться. Глаза еле разлепляются, всё тело ноет, и мой организм как бы намекает, что он устал и поспал бы ещё полдня минимум. Но с такой головной болью спать просто невозможно. Сажусь в кровати. Так, я одета в пижаму, а не раздета и рядом со мной никого нет, что очень радует. Медленно, стараясь не делать лишних движений, подхожу к зеркалу. Надо же, и макияж смыт и волосы не так сильно растрепаны. Выпив таблетку плюхаюсь в кровать, мельком глянув на экран телефона — одиннадцать утра. Вчера Лариса сделала мне странный макияж, помню ещё какое-то блестящее платье с пайетками. Вечеринка была в клубе, я выпила безалкогольный коктейль… О, Боже! У меня непереносимость спиртного: в каждом, даже элитном напитке, я чувствую только спирт. Половины бокала шампанского достаточно для того, чтобы меня развезло: я становлюсь очень веселой, начинаю громко хохотать и много общаться. Потом теряется ориентация в пространстве, я начинаю шагать нетвердо, могу падать. А на утро мне очень и очень плохо. Произошедшее накануне помню кусками, болит голова, тошнит и ломит всё тело. Вот теперь вопрос — почему я об этом не предупредила Ларису? Она меня накачала тремя хрен знает, какими коктейлями. И теперь я судорожно пытаюсь вспомнить, что же я вытворяла вчера. Спать резко расхотелось, и настроение испортилось. Сходив в душ и умывшись, ставлю чайник. Таблетка начала действовать и голова утихла. Сделав глоток свежезаваренного чаю, беру телефон. Куча пропущенных от Ларисы, одно сообщение от Максименко, и одно — с незнакомого номера. И, куча уведомлений в инсте. Стало страшнее. Ладно. Оставляю сообщения на потом и звоню Ларисе. — Ну наконец-то! Я уж думала больницы обзванивать! — врывается в больную голову её жизнерадостный голос. — Во-первых, по-тише, а, во-вторых, чего сразу не морги? — Ну, это было бы следующим этапом. Ты как? Я думала, ты помрешь в оконцове. — Плохо, но терпимо. Пока не забыла — у меня аллергия на спиртного в виде непереносимости, поэтому, настойчиво предлагать мне его не стоит. — Ой, прости, я не знала, но ты и выпила всего ничего! — Мне хватило. — Ничего, я тебя сейчас обрадую: сегодня у тебя встреча с начальником подразделения снабжения и материального обеспечения. — Что??? Зачем??? — голова, почему-то, заболела снова, а живот свело в нехорошем предчувствии. — Не знаю, но, думаю, из-за этого говнюка Дениса. Как я и говорила, им, в данном случае, Максименко, ничего не будет, а вот тебе…не знаю. Мы с Антоном, конечно, внесли свою лепту, но… — Понятно. Что ж, буду надеяться, что уволят хотя бы не с волчьим билетом. Сообщение с незнакомого номера как раз и просило приехать в офис команды через три часа. Отлично. Есть время привести себя в порядок. Остальные сообщения разбирать не стала. Настроение упало под ноль.

***

      В офисе «Спартака» мне приходилось бывать дважды — при устройстве на работу. Нужный мне кабинет в спортивном направлении «Футбол» я нахожу практически сразу. Как и его хозяина, весьма приятного мужчину. Честно говоря, его имя и отчество я так и не запомнила. Воспользовавшись советом Ларисы «намарафеться и выгляди на все сто», я надела красный брючный костюм и белую шелковую блузку. Волосы собрала в гладкий тугой конский хвост. Увольняться, так при полном параде. На самом деле я надеюсь, что смогу вымолить таким образом снисхождение. — Что ж вы так, Виктория Александровна? Какие-то проблемы в работе? — положив трубку своего дорогущего телефона, он, наконец, обращает внимание на меня. — Я, правда, не знаю, как так получилось. Денис Викторович, наверное перенервничал. У меня нет к нему претензий, правда. Я с радостью продолжила бы работу под его руководством. — Я не буду сейчас оценивать его действия. Я решил поговорить с Вами, потому, что в эту ситуацию оказались вовлечены наши футболисты. Мне сегодня поступило такое количество звонков от них… — он зачем-то перекладывает на столе стопку бумаг и продолжает, — более того, за Вас заступились руководитель организационного отдела и его заместитель. Я не могу оставить эту ситуацию без внимания. Ага, точнее, вынужден. По нему прекрасно видно, как ему «хочется» разбираться в какой-то рядовой ситуации. Может, Дениска пачками фигачит неугодных направо и налево, просто, за меня, почему-то, встали футболисты. И теперь его страшно парит то, что он должен принять какое-то решение. Да я не то, чтобы против. Огласил бы уже приговор, чтобы я перестала сжиматься и напрягаться. Один кошмарный день плавно перетёк в другой, ещё более кошмарный. — Вы меня уволите? — когда пауза в разговоре становится долгой, обреченно задаю главный вопрос. — Предложение такое: я перевожу Вас в подразделение организации мероприятий, а Вы не распространяете эту историю дальше, и вообще забываем про эту ситуацию. — Конечно, я согласна, спасибо! — тяжелая плита, лежащая на мне с утра, испарилась в одну секунду, оставив после себя бешенную радость. — Отлично, — он с облегчением выдыхает, — зайдите в сто шестой кабинет, там объяснят, что делать дальше.

***

      Выйдя из огромного здания, делаю вдох полной грудью. Вот это карьерный скачок в две недели — сразу на повышение. Я сейчас сплю с похмелья, что ли и мне всё это снится? Так как устроилась я недавно, никаких дополнительных документов мне представлять не нужно. В отделе кадров просто, со скучающим видом, выдали мне новый трудовой договор, взамен на моё заявление. Попутно я написала Ларисе, и, через пять эмоциональных сообщений с тонной смайликов, меня включили в общий чат и тут же позвонил Антон, сумевший сквозь поток благодарностей вставить приглашение завтра уже приехать к десяти на Базу. Закупившись морем продуктов, еду домой, в приподнятом настроении. Ещё в такси приглашаю Ларису на ужин. Пока автомобиль пробирался сквозь пробки, решаю проверить утренние сообщения. С открытием чата с Сашей, почему-то, медлю. А вот инсту открываю. Оказывается, вчера я писала Матвею. Гребаный стыд…да я его просто одолела: утешала по поводу неудачного матча, потом предъявляла претензии по поводу прогулки, и, под конец, отправила по-дальше, к его «пластиковой кукле» Насте. Что самое интересное, он не ответил ни на одно, хоть и прочитал. Надо бы извиниться, но мне даже писать ему что-либо стыдно. Надеюсь, он понял, в каком я была состоянии. Что ж, кажется, одним хорошим знакомым у меня стало меньше. Блин. Словами не передать, как мне стало хреново. Доехав до дома, быстро раскидываю продукты, ставлю запеканку с картофелем, грибами и мясом в духовку, и падаю в кровать. Таймер ставлю на два часа, после чего, духовка выключится автоматически. А у меня есть часа три, чтобы поспать. Надеюсь, амнезия станет глубже. Но, телефон на беззвучный режим перевести забываю и, он бодро будит меня громкой трелью. За окном уже стемнело, так что, я не сразу ориентируюсь в происходящем и в том, кто мне позвонил. — Да, — кладу трубку под ухо, а ухо на подушку. — Привет, алкогольвица. — Матвей! — резко подскакиваю на кровати. — О, значит, трезвая, — резюмирует он. Судя по голосу, его явно тянет заржать. — Блин, я не знаю, что сказать по поводу вчерашнего. Прости? — Да ладно, я понимаю, первая победа, все дела. — Нет, долгая история. Короче говоря, ужасный день, плюс непереносимость алкоголя, о которой я забыла предупредить того, кто наливал, — стараюсь собрать все аргументы воедино. — Да я уж понял. Ещё на этапе, когда ты спросила, зачем мне взрослая тетка и у меня вся жизнь впереди. А уж когда ты меня отправила к бывшей… — Ладно-ладно, можно дальше не перечислять свидетельства моего позора? — А то я уж хотел срочно вылететь в Москву, выяснять, не тронулась ли ты умом. — Ну хорош, я же извинилась! — вряд ли он полетел бы искать меня, но, стыдно мне от этого меньше не стало. — Ладно-ладно. Как оно? — Хреново, но уже лучше. И да, можешь уже поржать. Слушай, я немного занята и сильно убита, так что, давай как-нибудь потом поболтаем, ладно? — Окей, давай, удачи. Трубка замолчала. Да, я осознаю, что отталкиваю его всеми силами. В какой-то момент я просто не смогу сопротивляться его напору. А этого точно не должно произойти.

***

— Ну что, осознала всю суть произошедшего? — Лариса с явным сожалением посмотрела на пустой бокал, но налить не решилась. Видимо, она тоже вчера перебрала. — Знаешь, я приучаю себя не анализировать. Излишние работы по самокопанию приводят к затяжной депрессии. Но, я, однозначно, счастлива. — Ну, у нас, порой, такие геморрои случаются, какие и не снились обслуживающему персоналу. Но, в целом, весело. Тем более, ты нам всем понравилась. И не только нам, — она многозначительно кивает на телефон. — Ларис, честно, вот веришь-нет, мне это излишнее внимание со стороны мальчиков, которых я старше на десять-одиннадцать лет, совсем не нужно. Хорошо общаться — предел мечтаний. Но не более. — Скажи это Максименко. Ну-ка, интересно услышать, почему? Потому, что я была замужем, сломала свою семью и свою прошлую жизнь, и теперь строю новую, которую не хочу начинать с этого всего. — Разница поколений, — проглотив невысказанные слова, нахожу ещё одну причину, — мы мыслим по-разному, воспринимаем по-разному. Да и сдалась я им сто лет…тётка ведь уже. — Ну, я бы тебе дала лет двадцать пять, если тебя это утешит. Но, аргументы пока принимаются. — Спасибо тебе ещё раз. За всё. — Ерунда, видишь, худа без добра не бывает. — Да уж. Ты помнишь, что я творила вчера? — Ну, я тебя выловила всего несколько раз. С ребятами общалась, с нами, так, на общие темы. К Сашке приставала. — Что?! — я выронила вилку. — Ну, как, вы много общались, потом куда-то выходили, вроде, на улицу. Я уже нагнулась, чтобы поднять вилку, резко выпрямилась, больно стукнувшись головой о столешницу. — Надеюсь, я его там не трахнула, под шумок, — Лариса поперхнулась чаем.       Проводив её, возвращаюсь к сообщению от Саши, которое с утра так и не открыла. «Как себя чувствуешь?» «С переменным успехом.» — высылаю в ответ и, добавляю ещё одно: «Если я вчера тебя достала, прости. У меня просто сегодня день извинений за вчерашнее. Хоть я ничего и не помню.»

***

— Сегодня надо разобрать текучку. Из глобального — пнуть фотографа, чтобы по-быстрее готовил результаты фотосессии, проверить и забрать из клуба документы и накладные на оплату и начать подготовку к командной фотосесии: выбрать место, фотографа, согласование и прочая лабуда. Что ещё…игра кубка нынче домашняя, так что, мероприятия предматчевые тоже с нас. Как и игра чемпионата в понедельник. До среды всё согласовать. Задания сейчас сформулирую и разошлю. Всё, бегом пить кофе-чай и за работу, — Антон уходит, а мы разбредаемся по комнате. Одним из минусов новой работы стал дресс-код. Теперь в джинсах и футболке не побегаешь. Юбки, блузки, брюки, пиджаки, каблуки, если официоз, и балетки, если просто. Надев вчерашний комплект, я явила ровно к планерке. На симпатичный планшет поступает единственное задание — надо ехать в клуб, сверить наш список расходов и заказов, и забрать всё для подписи и дальнейшей оплаты. Доехав до места, мгновенно вспоминаю, что в воскресенье точно тут была. Внутри меня встречает улыбчивый администратор — Дарья. Вместе с ней мы обходим клуб, в целях согласования повреждений. Их, к счастью, мало. Антон указал пределы суммы, в которую нужно уложиться. Больше воспоминаний пока не приходит. Мы доходим до ВИП-зоны и садимся за стол. — Вроде, всё. Теперь чеки, — на стол ложится стопка листов. Достаю свои и начинаю сверять позиции. В какой-то момент Дарья, извинившись, выходит, а я оглядываюсь. Кажется, тогда я тоже была тут и…вот где мы общались с Сашей. К счастью, я сидела напротив него, а не у него на коленях или на нём сверху. Вспомнить бы, что я ему втирала, блин. Ладно, с этим прояснили. Пора продолжать проверку.       Сверив все чеки и списки, я иду за Дарьей, к служебному выходу, к которому должна была подъехать машина и меня забрать. Попрощавшись, администратор удаляется, а я просто дышу свежим морозным воздухом. Внезапно, снова приходит воспоминание: вот мы с ним стоим на этому крыльце, «"Ты парень хороший, только, мааааленький…» «Молодой да ранний» — а он явно трезвый и происходящее его забавляет. Конечно, только мой пьяный мозг мог назвать двухметрового шкафчика маленьким. А потом…я непроизвольно прикладываю пальцы к губам. Да, я его поцеловала. Прямо по-взрослому, прямо нормально так. И он явно был не против. Свои ощущения помню плохо, но происходящее помню хорошо. Боже…и как теперь смотреть ему в глаза?