Улыбка дьявола

      Его фальшивая улыбка не сулила ничего хорошего. Уголки губ плавно опустились вниз и тёмные глаза сузились ещё больше. Внутри него бушевало демоническое пламя, ярость и ненависть к врагу. К родному брату. Мелиодас выглядел изрядно потрёпанным, разбитым, но не сломленным. Сжимал рукоять клинка единственной целой рукой и злобно скалился, продолжая упорно атаковать и защищаться. И что только у него на уме? Разве он не понимает, что против десяти сильнейших демонов клана у него нет ни единого шанса? Смерть буквально дышит ему в затылок, вонзает свои мечи в открытую спину и тихо шепчет, что скоро его душа будет принадлежать лишь ей. Всё, хватит. Спустя почти три тысячи лет настал час расплаты, пришло их время ликовать и побеждать. Грех Гнева в последний момент, не давая Зелдрису завершить свою речь и взяться за оружие, ухмыляется и вскидывает единственную руку вверх. — Мстительное Отражение!       И ведь тогда ему казалось, что всё получится, он победит всех одним ударом, ради которого терпел всю боль. Но дальше метра магия не ушла. Эстаросса, нависнув над ним горой, остановил его атаку и предотвратил выпад вперёд, сомкнув пальцы на клинке. Изумрудные глаза расширились и потускнели, веки потяжелели и прежде чем упасть без сил, он увидел как дрогнули уголки его губ. — Мелиодас, — начал младший брат, чуть склонившись над ним, — скажу честно, я не хотел чтобы всё закончилось так.       Ложь. Именно этого ты и хотел. Убить меня и всех, кто мне дорог.       В ответ Мелиодас лишь захрипел, бросив попытки подняться и смирившись со своим положением. Тело не слушалось, ноги сводило болезненной судорогой и сил терпеть всё это уже не было. Эстаросса только хмыкнул. Серебряные поножи тихо лязгнули, когда он одной ногой наступил на грудную клетку старшего брата, сделал полукруговое движение стопой и надавил. Мелиодас дёрнулся и глухо вскрикнул. Он с ужасом прислушивался к своим ощущениям, но после нескольких секунд затишья, почувствовал, как ломаются рёбра, услышал хруст собственных костей, осколки которых впивались в лёгкие и разрывали внутренние органы. Невыносимая боль прошлась по всему телу и Грех выгнулся, пытаясь избавиться от её источника. Эстаросса же продолжал молчать, с неким удовольствием наблюдая за лицом брата и про себя замечая, что впервые видит такое отчаяние в его глазах. Такую боль. — Вырванная Душа!       Он даже не заметил, как со спины подкралась Заповедь Веры, весьма не вовремя решив вмешаться в его развлечение. Мерасцилла растянула губы в садистской улыбке. Протянула руку, слегка согнув пальцы, и начала пропускать своё проклятье по телу врага. Грех приоткрыл рот в надежде сделать хоть глоток воздуха, но ничего не произошло. — Какая же на вкус, — крепкие чужие руки обхватили её голову, — твоя душа…       За одну секунду между демонами пробежал поражённый вздох. Лицо Мерасциллы застыло с одним выражением, а Бан, сцепив зубы, дёрнул её голову в сторону, сворачивая шею. Тело безвольным мешком рухнуло на землю. — Наконец-то заткнулась, — парень сплюнул.       Не успели Заповеди отреагировать и что-либо предпринять, как Грех взмахнул рукой выкрикивая слова заклинания. Ещё бьющиеся сердца оказались на холодной земле. Всё происходило за секунды, одно за другим, они превращались в тёмно-бордовые кляксы. Её не спасти. — Идиот… Не нужно было… — Это я ещё и идиот? Корчишь из себя крутого только ты, — Бан усмехнулся, поворачиваясь к Капитану. — Он же, — подал голос отошедший от шока Фраудин, — Бан из Семи Смертных Грехов!       Рядом стоящий Зелдрис схватился за рукоять меча, чуть склонился, делая выпад вперёд, готовясь броситься в атаку. Новый противник был в зоне досягаемости, так что остановить его, если что-то пойдёт не так, как задумывал Эстаросса, будет очень просто. — Она хотела съесть его душу… Теперь ты облегчил мне задачу, — Эстаросса отвёл взгляд от тела демоницы, — не пришлось марать руки.       Молчание затягивалось. Лисий Грех помог подняться другу, удерживая его за единственную руку, а после продолжил крепко держать за плечо. Он снова улыбался. И эта улыбка очень не нравилась обоим Грехам. — Капитан, отойди! Я его…       Эстаросса сделал только шаг вперёд, исчез, и за долю секунды возник прямо перед лицом парня. Он почти не приложил каких-либо усилий, чтобы одной рукой оттолкнуть Бана от себя в сторону, а второй вонзить меч в первое сердце Проклятого Демона. — Мелиодас должен умереть от моих рук. Не смей мне мешать.       Эстаросса считает, что делает всё правильно и посему не чувствует какого-либо дискомфорта. Убивать своего брата медленно и мучительно — это его мечта, ровно с того момента, как старший предал их. Семь мечей, один за другим пронзали тело Мелиодаса, а после двух минут адских мук, уже потеряв четыре сердца, он и вовсе перестал чувствовать боль, смотря пустым взглядом вверх. Но вместо лица младшего брата, он видел лишь его очертания и размытые тени от трёх мечей, нависавших над ним. Однако он прекрасно слышал яростные крики лучшего друга, в то время, пока хриплый голос Эстароссы объяснял ему мотивы своих действий. Три. Лисий Грех использовал другое заклинание, кричал, просил остановиться, пытался спасти его, оттягивая застывшего Эстароссу за плечи, но тот не двигался с места, занося шестой меч над телом Мелиодаса. Два. Бан, кажется, дал волю слезам из-за безысходности. Почему я не могу никого защитить?! Заповеди позади даже не давали о себе знать, наблюдая за всей этой картиной с неким осадком на душе. Сейчас умирал демон, способный изменить историю вновь. — НЕТ! ПРЕКРАТИ! ОСТАНОВИСЬ!       Ты сам во всём виноват… Пойми это, брат. Всё же, что-то внутри него сломалось, рассыпаясь на сотни осколков. Слёзы заслонили обзор. Это последнее… Прощай. Некогда яркие изумрудные глаза покрылись мутного цвета пеленой и взгляд, всё так же направленный на младшего, застыл. Я всегда буду помнить этот момент. — Мне надоело твоё нытьё, — монотонно проговорил демон, спустя пару мгновений после убийства, — исчезни.       Бан исчез как по щелчку пальцев. Взорвался как переспелая ягода и его кровь окрасила всю землю вокруг Эстароссы, но что интересно, так это то, что сам демон остался чист. Наступила мёртвая тишина. Демоны стояли молча, наблюдая за тем, как алая лужица медленно растекалась под телом их бывшего соклановца. Нет, это определённо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Им должно быть хорошо — предатель убит, а Клан отомщён. Почему же так паршиво сейчас? Почему они не ликуют как желали этого раньше? — Мелиодас?.. Нет… Нет!       В облаке оседающей пыли едва заметно выделялся низкий силуэт. Постепенно он приобретал всё больше очертаний и меньше чем через минуту стало понятно, что новая пешка на поле боя — девушка. Однако до отрешённых демонов не сразу дошло, как человек оказался здесь и как вообще смог подойти так незаметно. А тем временем, девушка напрямую бежала к изуродованному телу парня, падая и сдирая кожу на ногах и руках. Её большие карие глаза застилала пелена слёз, а смазливое лицо было в мелких царапинках. Не было ни удивления, ни страха за собственную жизнь, ведь попасть в поле зрения Заповедям — равноправно смерти. Она резко остановилась, еле добежав до своей цели, упала на колени и зарыдала. Руки сами потянулись к проклятым мечам, но достать их из тела она была не в силах из-за сильной дрожи и боли. Тогда движения изменились. Холодные пальцы коснулись краёв ран, в слепой надежде почувствовать сердцебиение, хотя бы один удар и тогда она сможет его спасти! Но все попытки ожидаемо оказались напрасными — он был мёртв и спасти его было невозможно. Она пришла слишком поздно. Снова опоздала. — Почему люди не понимают банальных вещей? — Однотонно, склонив голову набок, спросил Монспиет.       Отвечать на этот вопрос никто не посчитал нужным. Только Дерриер сверкнула тёмным взглядом, тут же переводя его на блондинистую голову. Неизвестная подозрительно стихла, но её плечи всё ещё дрожали, а ладони то и дело сжимались в кулаки. Демоница не понимала, что она собирается делать. — Откуда же вы берётесь, — злое шипение со стороны Галана снова разрушило нависшую тишину. Эстаросса мысленно был согласен с ним, но вслух ничего не сказал. От этого боя он порядком устал и желания разбираться с очередным будущим трупом у него не было. Пока он не соизволил повернуть голову и краем глаза взглянуть на неё.       Как раз в это мгновение один из демонов резко вдохнул, привлекая к себе внимание. Холодный взгляд предводителя Заповедей пал на рыжую демоницу. Дерриер смотрела не отрываясь, плотно сжав зубы и судорожно дыша. Эстаросса вопросительно вскинул бровь — в любой другой ситуации он даже не взглянул бы на неё — ведь такое поведение было несвойственно ей. — Тебя что-то беспокоит, Дерриер?       Демоница вздрогнула и неосознанно сделала шаг назад, врезавшись спиной в грудь напарника. Монспиет понимал её мысли куда больше, чем все остальные Заповеди вместе взятые. Обхватил её за плечи и что-то незаметно для остальных прошептал. — Шестнадцать лет назад ты была в Данафоре, где Фраудину свезло повстречать Мелиодаса, по неизвестным причинам тот вышел из себя и город был уничтожен. В живых никого не осталось. Как ты выбралась? — Откуда такие сведения? — Это уже не имеет значения, Зелдрис. Однако, я всё ещё хочу получить ответ на свой вопрос.       Девушка не шевельнулась, продолжая свои странные манипуляции, за которыми наблюдали почти все присутствующие. Израненные руки покоились на одном из кровавых мечей, то и дело напрягаясь и сжимая рукоять. Она всё надеется спасти его?.. Да, Монспиет задал верный вопрос. Стоило ему только сделать шаг в её сторону, как до ушей тут же доносится тихий шёпот. Она что… Молится? Богини — жалкие существа, пожелавшие уничтожить Клан Демонов любой ценой. Будь это сотни погибших с обоих сторон, уничтожение огромных территорий земли, или даже собственная жизнь. Победа должна была достаться Светлому Клану, а Тёмному — смерть или вечное заточение. Как можно просить помощи у тех, кто в любой момент мог пожертвовать вашей жизнью, ради мелкой победы?! Она доверяет падшим тварям. Эстаросса зло усмехнулся, в какой раз поражаясь глупости и наивности людей.       Люди этого никогда не поймут, но Демоны и Боги уже давно поменялись местами. — Почему?..       Дерриер вздрогнула и сжала рукой край плаща напарника. Этот голос звучал до боли знакомо, но память, как назло, выдавала только давно сказанные Фраудином слова. Эту девушку она определённо видела и раньше. Ещё до заточения в Гробу Вечной Тьмы, до войны и… До того как она стала носительницей Заповеди Целомудрия. Почему она не может вспомнить?!       А тем временем девушка, пока демоница занималась самокопанием, последний раз взглянула в мёртвые глаза своего друга и провела по ним трясущейся ладонью, закрывая веки. Всё будет хорошо, ты только дождись, Мелиодас, дождись… Она поднялась с земли, немного пошатываясь, вздёрнула голову к небу, не обращая внимание на сильное головокружение. — Почему месть так важна для вас? — Она держалась стойко и упорно старалась скрыть дрожь в голосе, а трясущиеся руки сжала в маленькие кулачки. — Неужели теперь что-то изменилось? Вам стало легче? Жизнь изменилась?! НЕТ!       Девушка повернулась к обладателю Заповеди Милосердия, смотря ему прямо в глаза и не боясь расправила плечи. Нет страха. Нет боли. Нет сомнений! — Ты просто убил своего брата! Лишил жизни родную кровь! Ты — чудовище! Бездушное и мерзкое существо! Все вы, демоны, эгоистичные твари! Как вы только смогли!..       Она вмиг растеряла весь воздух в лёгких, почувствовав острую боль, стремительно расползавшуюся по всему телу. Кровь будто застыла в жилах и стало невыносимо холодно внутри и снаружи. Противный табун мурашек пробежался по спине, руки снова затряслись, а ноги стали подкашиваться от внезапно накатившей слабости. Мимолётно её глаза прошлись по мужчине напротив. Он протягивал руку с мнимым намерением помочь ей и, возможно, не будь он демоном, убившим её друга, она бы поверила и протянула руку в ответ. Но всё было не так. Эстаросса, не дождавшись от неё ответных действий, сжал ладонь в кулак и повёл плечами. Послышался тихий смех. — Почему… Скажите мне, зачем?..       Эта девчонка слишком много говорит. Она не осознаёт перед кем находится, кому всё это говорит и от чьих рук лишится жизни. Демон подошёл на несколько шагов и шумно втянул воздух носом. Боится. Не думаешь ли ты, что твоё сердце попросту разорвётся от такого бешеного ритма? Чего же ты только добиваешься? — Говоришь, что знакома с ней, — он склонился ниже, чтобы их лица были на одном уровне, — верно, Дерриер?       Рыжая демоница нахмурилась, всё ещё не отходя от Монспиета, ища у него поддержки и помощи. Она никак не могла предсказать будущие действия предводителя Заповедей, а потому начинала нервничать. Раньше Эстаросса был для неё открытой книгой, глупый и слабый мальчишка, которого усадили ей на плечи и приказали следить, чтобы ни во что не вляпался и не нажил себе ещё больше врагов. И, по правде говоря, в тот момент она его ненавидела, считала обузой и соглашалась с мнением остальных демонов. Эстаросса — средний сын Повелителя Демонов, младший брат самого Мелиодаса, и родился без какой-либо проклятой силы. Обычный, ни на что не годный, слабак. Он должен был умереть ещё тогда, во время своего первого боя с крылатыми. Но его снова спасла удача. И она сама, пожалев ребёнка и не дав Богиням забрать жизнь ещё одного демона. Кто бы мог подумать, что через пару сотен лет он станет её командиром. — Мы уходим, а ты, — он качнул головой, призывая демоницу к действиям, — закончи то, что не смог сделать Фраудин.       Он сразу обернулся и даже начал сформировывать тёмные крылья за спиной, как резкий вскрик со стороны девушки заставил его встрепенуться. — Вместо того, что бы решать свои проблемы, ты только убегаешь! — Она пошатнулась и всё же рухнула перед ним на колени. — Что ты будешь делать теперь?.. Когда твоё желание исполнено? Ты же говорил, что любишь его… Так почему убил? Ради… Мести?.. Снова она возвращается к первому вопросу. Зачем ей это?.. -…ведь говорят, что семья важнее всего…       Она не успела заметить, как поменялось направление ветра и не сразу подняла голову, чтобы посмотреть на демона, что с едкой улыбкой наблюдал за её слабостью и ликовал. Победа в его руках. Мелиодас мёртв. А его жалкие друзья сломлены и разбиты. Скоро они все отправятся к нему. Блондинка закричала, когда он одной рукой вцепился ей в голову и за несколько движений намотал длинные волосы на кулак, а после, не прикладывая усилий, вздёрнул её вверх. Во второй руке у него появился клинок с волнистым лезвием, который он тут же приставил к её шее. — Ты слишком много говоришь, человек, — девушка хваталась за волосы, стараясь облегчить боль в голове, но в то же время пыталась ещё слушать голос мужчины, который доносится словно из-под воды, — и каждое твоё слово, закапывает всё глубже и глубже… Тебе это ни о чём не говорит? — Отпусти!.. Мне больно!..       Высший демон улыбнулся. Эта девчонка забавляла его. Глупая и наивная, верящая в победу «светлой» стороны. Но их героя больше нет… Только Мелиодас смог бы их защитить. — Так насладись этой болью сполна.       Дерриер зажмурилась, когда собственными ушами уловила звук хруста костей. Её взгляд потемнел, стоило только увидеть лежащую на земле девушку. Та одной рукой держала опору, а второй схватилась за больное место, сильно сжимая ткань одежды и шипя сквозь зубы, на непонятном языке, явно ругательские выражения. — У тебя был шанс остаться в живых, — его походка была легка, а лязг металла неприятно давил на уши, — так почему же, — он присел на корточки, прямо перед миловидным личиком, обхватил двумя пальцами подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза, — ты им не воспользовалась? — Я… — слёзы крупными каплями скатывались по щекам, — хочу к нему… Пожалуйста… Я так хочу к нему…       Эстаросса, чуть замешкавшись, вопросительно вскинул бровь и повернул её голову в сторону, осматривая на присутствие каких-либо глубоких ран и прочих серьёзных повреждений, которые могли бы заставить её нести весь этот бред. Неужели она настолько привязана к этому предателю? — Скажи мне, почему ему — предателю и обманщику, всегда доставалось всё самое лучшее? — Его шёпот был пронзающим и подозрительно успокаивающим. — Доверие, слава, любовь… Почему именно ему?       Слабость взяла вверх, рука согнулась в локте и, лишаясь опоры, девушка чуть не уткнулась лицом в грудь демона. Слава Богам, она смогла удержать равновесие, ещё и не потревожив спокойствие Эстароссы. В горле встал неприятный ком и сказать хоть слово сейчас являлось непреодолимой задачей. Было трудно дышать, поскольку дыхание всё ещё нормально не восстановилось, а место перелома жутко болело и жгло. Демон молчал несколько минут, терпимо ожидая пока девчонка сообразит что к чему и, наконец, начнёт говорить. В её карих глазах он видел только неконтролируемый страх, который она пыталась скрыть за тонкими стенками уверенности и соглашения с собственными мыслями. Амбивалентное поведение свойственно людям. — Он несколько лет помогал нам, обычным людям, — хрипло начала она, не рискнув взглянуть на мужчину вновь, — защищал и верно служил Королю. Именно так он заслужил доверие. Говоришь, слава? Так и вы небезызвестны. Любовь… — Она замолкла, вызывая усмешку со стороны высшего демона. — Она сама выбрала его. Привязалась и сердцем, и душой. Ты ничего не можешь изменить…       Эстаросса впервые за долгое время почувствовал короткую вспышку злости и никак не мог — или не хотел — понять из-за чего именно. Из-за того, что она говорила правду? Или из-за его нежелания признавать своё поражение? Возможно оба варианта были верными. Погрузившись в собственные мысли и почти забыв о присутствии Заповедей за спиной, он неосознанно ослабил хватку и девушка отпрянула от него. — НАЗАД!       Его ударили в спину смешанной магией. Перед глазами мелькнула тёмная материя и светло-жёлтые лучи от копья Короля Фей. Тот факт, что кто-то из Заповедей атаковал его, Эстароссу никак не удивил. Предателя он покарает сам. — Люси! Беги! БЕГИ!       Неужели Грехи решили отомстить за своего Капитана? А эта девчонка… Её имя Люси?.. Демон выпрямился, гордо вздёрнул подбородок и устремил пронзительный взгляд на соклановцев. Они глупо столпились вместе, как маленькие дети и смотрели на появившихся Грехов. Бой сейчас не имел никакого смысла, а потому Эстаросса махнул Зелдрису рукой, приказывая уходить.       А тем временем, блондинка скрылась за спинами своих друзей, снова направляясь к телу Мелиодаса и на ходу обернувшись только один раз. Чтобы посмотреть в его глаза и понять путь его мыслей. Рядом с ней появилась зарёванная Элизабет, которая даже не пыталась утереть свои слёзы и просто сдалась на попечение эмоциям. Мальчишка, называющий себя Кингом, поднял обе руки вверх и прокричал слова заклинания. Золотистое свечение тут же окружило всех магов, укрывая их от возможных атак со стороны демонов. Но те только отступали. — Вы заплатите за это!

И Эстаросса обязательно бы ему ответил, если бы не застыл, поражённый мыслью, что смотря на Элизабет, он больше не чувствует прежней любви.

Что она с ним сделала?