— Проживи эту жизнь достойно.

Каждые десять секунд он поднимал взгляд от свитков, и смотрел на время. Он знал что она не придёт. Что её больше нет. Но не мог с этим справиться. Убедившись, что часы всё ещё идут, он переводил взгляд на зеркало. Ждал, надеялся, и верил в то, что она появится там. Его душа умерла вместе с ней. Собственно, она и была его душа. Маленькая девочка что на его глазах стала женщиной. Красивой, умной, а самое главное - храброй. Храбрость-то, её и погубила. " — Дженкинс, нет! "Дженкинс - да." - подумал Галахад и кивнул, словно подтверждая свое решение. Чтобы спасти Библиотеку, и, непосредственно, - Библиотекарей от этой напасти - нужна была жертва. И он твердо решил - жертвой будет только он. Клинок уже летит в его сторону, и он уже не слышит крик любимой женщины. Или она больше не кричит? — Нет! Повторяет тот самый женский голос. На душе Галахада появилось явное облегчение. "Жива" - думает он за десять секунд до её смерти. Лёгкий толчок в грудь. Не сильный, но достаточно чтобы заставить его отступить на два шага, а ей - принять клинок прямо в свою грудную клетку. Насквозь. Один широкий шаг, и он подхватывает ее маленькое тело. Она улыбается. Но движение губ не кажется натянутым. Искренне? Неужели перед смертью возможно улыбаться искренне? — Я люблю тебя. Проживи эту жизнь достойно. Флинн Карсен падает на колени перед своей маленькой Мэри. — Дженкинс, целуй! "Поздно" - думает внебрачный сын Ланселота, но повинуется приказу главного Библиотекаря. "Поздно" - одно слово на устах у всех. Карсен одним движением вырывает кинжал с продоловатым остриём, и поворачивается в сторону той, кто её запустила. "И тут поздно. Она ушла. " Действительно. Она получила то что хотела, она получила жертву. И отступила. Больше она не потревожит Библиотеку. Но какой ценой. Цена спокойствия Библиотеки мирно лежала на руках у Смотрителя, смотря на него своими карими глазами. Милая. Даже когда мёртвая. Галахад удивляется тому, что с его глаз капают слёзы. Но удивление делится недолго. Исцезает сразу после осознания того, что никто не может сдержать слёз. Яркий свет потух. Зажглись свечи. Казалось, что Библиотека скорбит со всеми. — Мне жаль, Дженкинс. Рыжая математичка кладёт руку на плечо бывшего рыцаря круглого стола, но тот сбрасывает её. — Нет. Сухо и болезненно. Одно слово, словно клинком с ядом на кончике - полосануло по душам каждого находящегося в этом помещении. — Это должен был быть я. " — Это должен был быть я! Крик наполняет Пристройку, а сильное движение рук - сметает всё со стола. Какие-то артефакты разбились, несколько свитков порвались. Но ему безразлично. Её рядом нет. Она готовила его к тому, что ей придётся уйти раньше чем ему. Намного раньше. Он-то бессмертный. Но он не верил. Он верил в то, что они найдут лазейку. Они проживут длинную жизнь. И либо он станет смертным, либо она - вечно молодой. Но не успели. — Это должен был быть я... Тихо повторяет он, и оседает на пол. Прошло всего-навсего три дня. А что будет через три недели? Месяца? Года? Столетия? Нет. От этого время его не вылечит. Потерять Камелот вместе с сотней людей и близких, с семьёй и друзьями? Проще простого. Потерять Её? Невероятно сложно. Больно. Смертельно плохо. Сейчас, пока она лежала на кровати, в их комнате, под заклинанием противотления - он искал путь. Возможность. Лазейку. Она была мастер в поиске лазеек. Всегда их искала. И всегда находила. Но только не сейчас. Просто не успела.