Сожаление

— Каран больше так не делай. — Сказала Прита, когда они оказались в комнате. — Твоя тетя подозревает нас непонятно в чем. — Тебе-то что? Ну так что, потрешь спинку? — Спросил Каран. — Нет, я не смогу. — Ответила Прита. — Попробуй сам. — Тебе сложно? — Я просто не могу. Ты же будешь без одежды… Нет. — Сказала Прита. — Хочешь, я замотаюсь в полотенце. — Каран, что ли у тебя еще так болит плечо, что ты не справишься? — Сказала Прита. — Ну, голову я помыть себе не смогу сам. Тем более ты мне даже ложку поднять не дала. — Ладно, только замотайся в полотенце. — Согласилась Прита. — Тогда приходи потом. — Да, я только переоденусь. Не хочу испортить сари. — Да как хочешь, мне все равно. — Ответил Каран и скрылся в ванной. — Боже. Зачем я согласилась… — Корила себя Прита. — Вот же я глупая. Кто меня тянул за язык. Прита собиралась с духом, чтобы зайти в ванную. — Ты там еще долго? — Девушка услышала голос Карана из ванной. — Уже иду. — Ответила Прита и зашла в ванную. — Ты зачем жмуришься? Какой милый наряд. Я не видел такого халата. — Каран, хватит. Я же не могу мыть тебя в сари. И в длинном халате тоже. Потому что он промокнет. А этот не жалко. — Прита открыла глаза. — Да я вообще могу молчать. — Сказал Каран. — Вот и помолчи, пожалуйста, иначе голову будешь мыть себе сам. Давай скорее. Садись пока куда-нибудь, а то ты высокий. Сначала вымою тебе твою шевелюру, только укладывать ее не буду. А потом дальше… — Как скажешь. Я сегодня почти паинька. — Ответил Каран. — Лучше бы ты не был паинькой. Было бы не так странно. — Пробурчала себе под нос Прита, намыливая Карану голову. — Только после шампуня нужно еще нанести специальный состав, чтобы волосы лучше укладывались. — Предупредил Каран девушку. — Подержать его, потом смыть. — Как все у тебя сложно. — Ну мне же нужно всегда выглядеть на все 100%. — Ответил Каран. — Ой, помолчи лучше. Смоешь эту смесь сам, когда я потру тебе спинку и уйду отсюда. Иди в душе только не убирай полотенце. — Так оно же вымокнет. — Ничего страшного. Возьмешь другое. — Ответила Прита. — Тыква. — Сам ты тыква. Понял? Радуйся, что я такая добрая сегодня. — Если это добрая, то тогда какая ты злая? — Иди в душ! — Уже там. — Ответил Каран и включил воду. — И какая из баночек — твой гель для душа. — Любая, на которую у тебя нет аллергии. — Сказал Каран и засмеялся. — Очень смешно. — Сказала Прита и направила душ в лицо Карану. — Эй, ты что творишь?! Зачем в лицо? — Спросил Каран отплевываясь. — Помолчи. Я же просила. — Ответила девушка, намыливая спину Карана. — Плечо не болит? — Ну, так, когда как. — Сказал Каран. — А что? — Спросила. Завтра надо будет еще раз сделать компресс. Чтобы наверняка все прошло. Но на тренировки не ходи. — Хорошо, так и скажу, что моя жена-врач запретила мне играть. — Говори, что хочешь, но если хочешь быть здоровым, то не ходи на них пока. — Я же сказал, что не пойду. — Все, я закончила. — Ответила Прита. — Могу пойти? — Иди. — Сказал Каран. Девушка развернулась, чтобы выйти из душевой кабинки, но поскользнулась. — Осторожнее. — Каран удержал девушку здоровой рукой. — Все нормально. Просто тут скользко. И я… Я пойду. А то я вся промокну… — Прита поняла, что стоит под душем вместе с Караном. — А если я тебя не отпущу. — Спросил Каран. — Ты же сам сказал, «иди»… — Я передумал. — В смысле передумал? — В таком… — Каран прижал девушку к себе и поцеловал. — У тебя же рука болит… — Сказала Прита, когда получила возможность сказать слово. — Терпимо. — Ответил Каран и развязал пояс халата девушки. — Подожди, Каран, стой… — Твой халатик в любом случае уже ничего не скрывает. — Прошептал Каран девушке на ухо. — А еще, знаешь, ты очень красивая. Я часто врал тебе, что ты некрасивая. На самом деле, ты самая красивая девушка, которую я видел. И вообще, забудь все, что я тебе говорил когда-либо. Но сегодня ты не отвертишься уже. Ты моя жена и всегда ею будешь. И всегда будешь только со мной. Я тебя никому не отдам. И если ты еще не смирилась с этим, тогда самое время сделать это. «Я смирилась и уже очень давно, чтобы буду только с тобой, Каран. Что только тебе позволю все. Что буду принадлежать только тебе…» — Сказала сама себе Прита, чувствуя спиной прохладный кафель стенки душевой.