Во что бы то ни стало

      Ксилла.       — Поздно вышли, — сказал Трасс, заметив царивший в небе заход солнца. Он, как и брат, находил в неизменно морозной природе покой, хотя посещал дикие территории родной планеты реже Трауна. Куда чаще он оставался в столице, дома, где налегал на учебные материалы до устали, сидя с ровной осанкой при голубом свете лампы.       Однородный пейзаж медленно преображался, пока двое чиссов брели по вытоптанной ими же тропе средь снежных валов и невысоких скал. Чистое небо обретало темный синий цвет, а вечные снега теряли свою ослепительную яркость. Один из трех спутников Ксиллы стал отчетливее виднеться на небе, как и свет далеких звезд, главных ориентиров для местных жителей. Очередной день на холодной планете в отдаленном неизведанном регионе подходил к концу.       Пара юных чиссов уже трусцой бежала вперед, все дальше от вечернего гвалта большого города. Осадков не было необычно долго — их отсутствие вкупе с полным штилем сохранили используемую двумя детьми тропу в нетронутом состоянии.       Братья только-только добежали до конца дороги, останавливаясь у самого обрыва, где еще остались четкие следы с их прошлого визита пару дней назад. Лучи света уже покинули эту часть планеты, лениво уступая место звездной россыпи.       Запыхавшись, старший брат сгорбился и шумно выдохнул, выпуская пар изо рта, пытаясь вернуть дыхание в норму. Бросив беглый взгляд на Трауна, он в сотый раз удивился его выносливости — после пробежки по снегам его стойка была так ровна и безупречна, словно он был вовсю готов войти в главный зал и доказать перед Аристокра, что он достоин всего на свете. И только тяжелое, сдавленное дыхание выдавало его усталость, но и эти размеренные вдохи и выдохи не вязались с тем, что сейчас чувствовал Трасс.       Слабое дневное тепло заметно покидало столицу Чаплар, и младший брат поежился, размышляя в безмолвии. Траун пристально смотрел горящими глазами вдаль, на ледники, что простирались на сотни визвиа* вперед. Тени от острых гор прежде тянулись длинными полосами по снегам к двум юным чиссам, но теперь почти исчезли в неизбежном мраке.       — Жаль, что Ксилла была горяча не на нашем веку. Хотел бы я взглянуть на нее без снежного покрова.       — Да. — кратко ответил Траун.       — Знаешь… Поначалу я не мог понять, что ты находишь в этом, — начал чисс вновь, так и не отдышавшись, — но тут и вправду есть нечто неуловимое.       Траун изогнул тонкую темную бровь, бросив взор на брата.       — Начал улавливать неуловимое?       — Не так давно… Нам уже завтра выдадут наше первое оружие, — нервно проговорил Трасс, перескакивая с темы на тему. Одышка его, наконец, прекратилась и Траун прикрыл горящие глаза в удовольствии.       — Считаешь, что мы его недостойны? — спросил младший после небольшой паузы, на что получил хмурый взгляд. Легкая усмешка Трауна была едва заметна в растущей тьме, но брат все же приметил ее.       Не дожидаясь ответа, чисс подошел к обрыву ближе, смело ступая по чистым снегам родины.       — Считаю, что мы–.       Снег хрустнул под весом младшего брата, и он грузно провалился правой ногой в бездну. Чисс вскрикнул, бегло цепляясь в снежный отвес. Инстинктивная попытка закинуть ногу только обрушили еще больше снега под ним, и в одно мгновение уже обе ноги свисали с обрыва.       Трасс отреагировал быстро, схватив брата за плотные рукава его формы, изо всех сил потянув на себя. Ноги неуклюже соскользнули с рыхлого снега, и он упал спиной наземь, все еще удерживая толстую ткань куртки брата руками в скользких перчатках.       Обжигающий снег при падении попал за шиворот, впиваясь иглами в синюю кожу. Лицо Трасса исказилось в потугах; вес брата был ощутимо больше, чем казалось. Нутром он чуял, как Траун неизбежно выскальзывает из его хватки.       — Забирайся!       — Пытаюсь!       — Быстрее!       Траун напряг мышцы корпуса, что есть мочи, и толкнулся вперед, плюхнувшись всем лицом и телом в снег обратно, к брату. Немедля младший приподнялся на локтях, морщась от тающей жидкости в носу, на бровях и губах. Оба брата прерывисто дышали, глядя на край обрыва, и одновременно перевели взгляды друг на друга.       — Ты зачем так близко подошел? Отсюда плохо звезды видно?! — вскрикнул Трасс, не сдержавшись. Он с укором взирал то на чуть не погибшего брата, то на обрыв, показавшийся чересчур близким в сей миг.       — Я… — Траун растерянно смотрел на спасителя. Искаженное от тревоги лицо все хмурело, а пальцы, облаченные в прочные черные перчатки, подрагивали, иногда сжимая всю ладонь в кулак.       — Да. Было опасно, — обреченно прошептал чисс, почти не выпуская теплый пар из уст.       Трасс поднялся первый и начал дотошно отряхиваться от снежинок на безупречно гладкой одежде. Траун же еще недолго наблюдал за ним, оставаясь на пронизывающем до костей снегу.       В ту же ночь один из них, не находя себе сон, смиренно лежал в постели. В кромешной мгле аскетично обставленной комнаты горели два алых ока, тщетно ожидая окончания тяжких дум.