Спаси и сохрани

      Со дня осады минуло уже недели три, однако местами еще чувствовался слабый запах гари. Но ему на смену уже приходили другие — свежей древесной стружки, каменной пыли, извести, раствора для кладки стен, свежеиспеченного хлеба — верных признаков того, что город понемногу возвращался к привычной мирной жизни. И сейчас Ноттингем напоминал разворошенный муравейник со снующими во все стороны обитателями.       Направляя коня, Гай в сопровождении Алана осторожно пробирался по рыночной площади, где сваленный в кучи мусор еще не успели убрать. Северные городские ворота были разбиты и сожжены во время штурма, и пройдет еще много дней, прежде чем мастеровые поставят новые. А пока стража с удвоенным усердием патрулировала улицы днем и в особенности, ночью. Ведь плохо защищенный город — легкая добыча для разбойного люда, спешащего нажиться на чужой беде. И ищи потом преступника, как ветра в поле.       Выехав из города, оба всадника неторопливо направились к кромке леса. Там, возле маленькой деревянной часовни, они договорились о встрече с Гудом. Вернее, договаривался Алан, коему в эти дни поневоле выпало исполнять роль связного. Вчера на одной из улочек его подкараулил Робин и, оттащив в сторону, потребовал устроить ему встречу с Гисборном. Опешивший от подобного заявления Алан некоторое время смотрел на бывшего вожака, как на сумасшедшего, но Робин выглядел непривычно серьезным и, казалось, говорил искренне. И Алан ему поверил. Что нельзя было сказать о самом Гае, убедить которого в мирных намерениях заклятого врага удалось с трудом.       Поморщившись, — после недавнего ранения любое неловкое движение все еще причиняло боль, — рыцарь спешился. — До сих пор не пойму, зачем я согласился на это, — пробурчал Гай, не глядя на Алана. — Робин уверял, что это важно, — Алан огляделся в поисках разбойника. — Важно для кого? — Для нас обоих, — Робин выступил из-за угла часовни, щурясь от ярких солнечных лучей.       Как и было условлено, Гисборн явился без стражи, в сопровождении лишь Алана; равно как и сам Робин пришел один, без друзей. Встретившись взглядом с Гаем, разбойник опустил голову, стараясь скрыть охватившее его замешательство. Да, он сам настоял на этой встрече, желая объясниться с бывшим другом и покончить, наконец, с той давней детской историей. И казалось, за минувшие дни успел хорошо обдумать предстоящий разговор, был уверен, что подобрал все необходимые слова и доводы. Но, черт возьми, кто же знал, что сделать последний, решающий шаг будет так сложно? Гисборн тоже не торопился начать дружескую беседу и настороженно выжидал. Скромно стоящий в сторонке Алан счел своим долгом нарушить тишину. — Гиз, — обратился он к хозяину. — Я отведу лошадей к ручью? Он тут, совсем рядом. Получив молчаливое согласие Гая, Алан взял у него поводья и направился к другому краю поляны. Оруженосец отдалился уже шагов на тридцать, когда до него донесся негромкий голос шервудского разбойника. — Я должен был сделать это еще год назад. Если уж не смог тогда, в детстве… — Ну, ладно, — пробормотал Алан, отпуская лошадей попастись. — Будем надеяться, что до кровопролития не дойдет. Нырнув под раскидистую сень старой липы, он расположился поудобнее и приготовился ждать. **       — …Ты так ничего и не понял, Гуд, — голос Гая звучал сухо и сдержанно, однако в нем уже прорывались гневные нотки. Робина охватило раздражение. Ну почему все начинается сначала? Как еще объяснить твердолобому упрямцу, что изгнание прокаженного сэра Роджера было пусть и жестоким, но правильным решением? Ведь эти простые истины очевидны даже ребенку! — Это ты ничего не понял, — вспыхнул он, потеряв терпение. — Твой отец не имел права возвращаться. Он был опасен для нас всех. Для всей деревни. — Вот как? — на губах Гая появилась знакомая волчья ухмылка. — Тогда ответь мне на один вопрос, будь так любезен. Подчеркнуто вежливый тон Гисборна не сулил ничего хорошего. — Что? — подняв голову, Робин встретился с колючим взглядом Гая и невольно подобрался. — А как бы ты поступил со своим драгоценным Мачем, заболей он в Святой земле, а? Немедля прогнал бы от себя, как бродячую собаку? Или отправил в ближайший лепрозорий, заявив, что он не имеет права возвращаться с тобой в Англию? Что он больше никогда не увидит Шервуд, Трент и родную деревню? Что он "опасен", а потому должен навсегда остаться там, в проклятых песках… или сдохнуть в канаве, отверженный всеми и тобой в том числе? Отвечай! Удар попал в цель. Вне себя от столь несправедливого обвинения, Робин сжал кулаки и вскочил на ноги. — Я никогда бы его там не бросил! — он едва не задыхался от возмущения. — Никогда! — Да неужели? — Гай саркастически усмехнулся и тоже встал. — А если так, то чем же мой отец хуже твоего виллана? Почему он не имел права вернуться домой? — Мой отец, — Гай едва не рычал, — пробыл в том аду несколько лет, сражаясь за веру и короля, вдали от дома. Он перенес тяготы плена. А что получил за это? Только изгнание и лишение права быть живым! Отец честно выполнял свой воинский долг. Долг вассала и доброго христианина. А когда вернулся, — больным, его просто вышвырнули вон, как изношенную и ненужную вещь! Это — благодарность сюзерена и короля за верность и преданность? Плата за вассальную службу?! Под конец Гисборн сорвался на крик, не заботясь о том, что их могут услышать. Его дыхание стало тяжелым и прерывистым. — Поэтому никто не вправе упрекать моего отца, что напоследок он захотел увидеться со своей семьей. Умереть здесь, а не в чужой земле. И ты бы тоже вернулся, не смей этого отрицать! Нашел бы любой способ, и приполз в Локсли даже на брюхе…       Растерянный и оглушенный, Робин вновь опустился на траву, не находя слов для возражений. Голод и болезни всегда были неизбежными спутниками войны, и порой уносили больше жизней, нежели вражеские клинки и стрелы. И не щадили никого, независимо от знатности рода и звания. Этой участи не избежал даже король Ричард, которого коварная и жестокая лихорадка едва не свела в могилу прямо под стенами Акры, поставив под угрозу саму цель их священного похода и чаяния христианского мира отвоевать Иерусалим у неверных. Но, несмотря на это, Робин не допускал мысли, что подобное могло произойти и с ним. Не задумывался, как поступил бы, случись несчастье с его отцом, друзьями и близкими. И даже не вернись сэр Роджер Гисборн в тот несчастливый день, кто мог поручиться, что эта гибельная зараза не настигла бы кого-то из них в другом месте? И что тогда?… Ответа на этот вопрос не было. **       Время все тянулось. Порыв ветра сорвал с дерева пару листьев и закружил в воздухе. Стряхнув с себя один из них, Алан посмотрел вверх, на шумящие кроны Шервуда. День близился к вечеру. Заметив, что Гай и Робин возвращаются, Алан поднялся. Никто не произнес ни слова. Все так же молча Гай подошел к своему коню и взобрался в седло. Алан последовал его примеру. — Гай… — голос Робина прозвучал очень тихо, но его услышали. Гисборн обернулся. В обращенном на него взгляде разбойника читалось напряжение. И что-то еще, чему Гай не мог найти определения. — …ты знаешь, как меня найти.