***
Это все же случилось, и как бы Юзу себя ни подготавливала, но все равно было неожиданно и слишком больно. Больно было не от смерти Масаки, а от того как она повлияла на семью. Больнее всего было смотреть на брата, который то плакал, то замыкался в себе, виня себя в смерти матери. Она что-то такое помнила по аниме про Пустого, но никак успокоить Ичи не могла. Только сидела рядом, перебирала ярко оранжевые волосы, плача вместе с ним до икоты, когда глаза начинали болеть. И как заведенная повторяла, что надо сделать глубокий вдох и выдох, попить воды, о том, что он не виноват сказала только раз, и больше об этом не говорила, боялась оставить его одного. Отец как будто потух, как будто все, что имело значения исчезло из этого мира, погруженный в собственную меланхолию, потерявшийся во времени, только вымученно улыбался. Куросаки подсаживалась совсем рядом, подныривала под руку, пальцами рисовала на ней узоры, просто находилась рядом. Рядом с ним было больнее всего, так как был слишком похож на того, кого она любила в другом мире, и было страшно представить, что с ним случилось после её смерти, но упрямо гнала от себя эти мысли, смотря на вымученные улыбки Ишшина. Карин кричала, капризничала, прогоняла всех от себя, закрывалась от всех. Но Юзу упрямо подходила к ней, пыталась не обращать внимание, что в неё бросают вещи, кричали и вообще не хотели видеть. В прошлой жизни она бы просто махнула бы на неё рукой, но пред ней был просто ребенок, который напоминал её саму в детстве, в той далекой жизни. К ней только с возрастом пришло спокойствии, и умиротворенность. Впервые в этом мире попробовала готовить, переставляя табуретку с места на место. Большой чашкой постепенно набирая в кастрюльку воду, для того, чтобы сварить простой рис. На большее она пока с этим телом не может, руки не могут держать нож, слишком слабые. Приходится придумывать, хоть что-то. Потому, что больше некому готовить. Поэтому первое приготовленное блюдо в этом мире, это рис, посыпанный сверху какими-то сушенными водорослями. Разнесла каждому в его личный уголок, и ждала сколько надо, чтобы хоть немного поели. Упрямо сжимая губы в тонкую полоску, от чего они болели, сдерживала слезы. Только после этого ела сама. Рис в прошлой жизни она не любила. Ичи больше не улыбался, между бровей залегла складка, в которую Юзу неизменно тыкала пальцем и улыбалась. Уже спустя несколько месяцев залепливала пластыри на костяшках и коленках. Ранее тихий и домашний ребенок превращался в хмурого хулигана, но который всегда придет на помощь, сходит вместе с ней за покупками. Но она только улыбалась, смеялась, ждала его дома. Карин, как будто отдалилась, так же, как и Ичи хмурится, но все же где-то всегда рядом, готовая помочь. Ранее эмоциональный ребенок, теперь почти не проявлял эмоции. Юзу пытается чем-то занять её, просит помощи по дому по всяким пустякам, все, лишь бы она чувствовала себя значимо. Но это мало помогает, все же с уборкой по дому та охотно помогает. Но все свои платьица и юбки отдает ей, а взамен забирает все шорты и спортивные штаны. И протягивая ножницы, просит постричь её короче. Страшно смотреть на слишком резко повзрослевших детей. Сама она старается оставаться неизменной, но чувствует, что все больше примеряет на себя роль матери. В прошлой жизни она ненавидела убираться. Ишшин, как будто отошел от своей меланхолии и ожил, в противовес своим детям. Бесконечно дурачился, смеялся, как будто пытался вызвать у них улыбки. Но в ответ улыбалась только Юзу, поддерживала все затеи отца, на что Ичиго с Карин хмурились, огрызались. Через некоторое время на кухне появился большой плакат мамы, младшая Куросаки лично помогала выбирать фотографию. И незаметно, все финансовые вопросы перешли на пятилетнего ребенка. Глава семейства только зарабатывал, оставлял на видном место, с которых она брала деньги на продукты, откладывала деньги, заплатить за счета, и покупала все необходимое, беря с собой Ичи или отца. Было тяжело, как и всей остальной семье, каждый пытался привыкнуть жить без своего центра вселенной, и пока у них это выходило, только вот это больше напоминало искривленное зеркало.***
Сложно было в этом признаться самому себе, но Ишшин боялся иногда свою младшую дочь. Которая с самого детства была слишком взрослой, слишком ребенком. Которая единственная не изменилась после смерти Масаки, продолжала улыбаться и смеяться, ластиться к нему. И если бы он сам не видел, как она вместе с Ичиго оплакивала его покойную жену, пытаясь подобрать успокаивающие слова, при этом от непрекращающихся слез икала, но пыталась дальше улыбаться. Как пытается подойти ближе к Карин, и слыша только крики, чтобы та отстала от неё, и только упрямо сдерживала слезы, предпринимала новые попытки. Потом пересоленный рис, но вкус почти не чувствуется, только страх, из-за слишком спокойных детских глаз. Он сам не заметил, как Юзу взяла на себя всю заботу о них. Всего лишь четырехлетний ребенок, это даже не смешно. Но это происходит на его глазах. Дети не должны быть такими. Дочь ничего не волнует кроме заботы о них, поддерживает каждого, как только может, как будто полностью забыла про себя. И наверное только из-за этого Ишшин согласился на уговоры Юзу и записал её в школу на два года раньше, в то время как Карин записал в садик. Но даже так дочь не забросила работу по дому, продолжая готовить простые, но странные блюда, собирать для всех бенто, и как будто домой не задают домашнего задания, успевает помогать в клинике по мелочевке, пациенты от неё в восторге. Потом приносит на подпись разрешения на посещение кружка домоводства и традиционных японских танцев, и он подписывает. Хотя кажется, что для пятилетнего ребенка это слишком много, только она все успевает, совсем не выглядит утомленной, наоборот еще более воодушевлено. Она отличается от других детей, отличается от собственной семьи, она как белая ворона, но чувствует себя вполне комфортно среди угольно-черных. В отличии от Ичиго и Карин совершенно не видит духов, но чувствует их так явственно, что это пугает. Юзу вообще ко всему слишком чувствительная, как губка вбирает в себя чужие эмоции, но в отличии от других не сдерживает их. Стоит почувствовать, что кому-то плохо, ей тоже становится плохо. Если хорошо, то и ей тоже хорошо. Только она не старается закрыться, с детской непосредственностью раскрывается еще больше. Юзу, несмотря на свой возраст, совсем не ребенок. Таких как она в обществе душ держали подальше от других, боялись как огня. Слишком опасные, чувствительные, мастера иллюзий, те, кто в будущем представляют угрозу, если их не изолировать вовремя. Рецу Унохана прямое тому доказательство, но только не изолировали вовремя, и та неплохо себя контролировала, в последнее время так вообще сделала такой выверт сознания, что невозможно найти ничего общего с прошлой личностью, которая лишь иногда проскальзывает в добродушной улыбке. Только Юзу в отличии от Унохана, привязана к своей семье, не пытается закрыться, принимая все, что происходит вокруг неё, как должное. И ему хочется верить, что она однажды не превратиться в неконтролированного монстра, или же рядом появится тот, кто сможет через чужие эмоции пробиться к ней, если все же случится непоправимое. Куросаки боялся дочь, боялся за неё, запутался в той мешанине чувств. Но старался быть ближе к своим детям. И оставалось только молиться, чтобы она как можно дольше оставалась ребенком, который слишком сильно был похож на Масаки.***
- Карин-чан, не забудь бенто, - беззаботная, спокойная улыбка, в руках поварешка, с которой та как будто никогда не расставалась. - Да-да, - закатывая глаза, самую малость раздраженно. Карин тяжело вздыхает, вяло ковыряет вилкой омлет, откуда в их доме взялись все эти европейские приборы история умалчивает, но пользоваться дома ими все привыкли. Бросает беглый взгляд на телевизор, где идет очередное телешоу про экстрасенсов, Юзу от них в полном восторге, еще и умудряется ходить на некоторые программы. Самая младшая Куросаки от многого была в восторге, легче было перечислить, что ей не нравится. Она обожала милые вещички, мягкие игрушки, которыми буквально завалена вся комната, которые сама же и шила. Заколки в виде клубничек, которые та носит каждый день, и никто уже кроме неё и не помнит, что их ей подарил Ичиго. Пирожные, рецепты которых находит в кулинарных книгах, ей даже больше нравится сам процесс готовки, чем потом их пробовать. Недавно еще и появилось увлечение переодевать мягкую игрушку Ичиго, в женские наряды, зачем она это делает, никто не знает. Не задает вопросы про новых знакомых, пожимает плечами, смеется, и идет знакомиться. Слишком легко сходится с совершенно чужими людьми, не замечая странностей, хотя ей все рассказывают, такое чувство как будто она ничего не воспринимает всерьез. Юзу, слишком наивная и малость глупая, поэтому Карин считает, что должна присматривать за младшей сестрой, оберегать её. Делать чтобы она не чувствовала в семье себя лишней, поэтому легче притвориться, что и вовсе не видит призраков. Закатывать глаза на все глупости, особенно когда к сестре присоединяется великовозрастный ребенок, которым был их отец. Вот уж точно, кто был на одной волне, иногда, самую малость Карин завидовала этому. Но упорно гонит мысли, натягивая кепку ниже, так что тень падала на глаза. Они близнецы, но такие разные, что от этого даже больно, но она никогда не признается в этом. Юзу идеал женственности, не смотря на то, что ей нет и тринадцати, ей такой никогда не стать. Карин не может долго усидеть на месте, особенно на чайных церемониях, легче просто сорваться с места и пойти поиграть в мяч. Традиционные японские танцы, слишком медленные, где не потерпят порывистых и резких движений. Такое чувство, что они специально были созданы для сестры, дыхание перехватывает в моменты когда она танцевала, и все это проскальзывает в повседневной жизни. Для старшей из сестер ближе был спорт, мальчишеский образ мышления, там где не было места для всяких глупостей. Юзу мечтательно вздыхала, вдохновленно говорила про любовь, и насколько она меняет людей. Карин в такие моменты была на грани бешенства, и вспоминала насколько её сестра на самом деле глупая. - Я ушла, буду поздно, - уже обуваясь, произносит Куросаки Карин, она не говорит куда идет, что будет делать. Юзу та единственная, кому она не сможет соврать. Ложь та почувствует, но ничего не скажет. Не хочется беспокоить сестру, что сейчас не все в порядке, что происходит какая-то хрень, из-за которой из Общества душ сюда повадились ходить капитаны, со своими заместителями. Еще и Ичиго потерял способность видеть духов, и теперь она единственная, кто может защитить свою семью. - Будь осторожна, - дуется, отводя взгляд, прикладывая поварешку к губам, думая что приготовить сегодня. Как только входная дверь закрывается, смотрит в конец коридора, не мигая, как будто видя там что-то. - Присмотрите, пожалуйста, за Карин, - чувствуется удивление и неверие, но она уже не обращает на это внимание, напевает популярную сейчас песню. Решено, сегодня будет грибной суп, запеченная картошка с помидорами и на десерт медовик. Надо сходить в магазин и обязательно прихватить кого-то из друзей Ичиго, которые всегда находятся где-то поблизости. Её еще с прошлой жизни отучили носить тяжелые вещи, для этого существуют мужчины. И она уверена, что когда Карин влюбится, то сама не заметит как изменится, так же как это она сама не заметила. Юзу Куросаки многие считали наивной и глуповатой. Совершенно не замечая, как она обходит острые углы в общении с людьми. Как каждый день расписан буквально по минутам, что домашнюю работу, которую ей задают, она делает в школе на переменах. Что у неё нет совершенно ни одного друга, но слишком много знакомых. Для друзей должно быть свободное время, которое она не хочет тратить. Ей достаточно семьи, и больше никто не нужен. Одна из лучших учениц школы, дополнительные занятия - небольшая отдушина, помощь в больнице, забота о семье. Ей некогда задумываться о глупостях и она о них не задумывается. Она не главная героиня, единственное, что Юзу может - это поддерживать семью. А еще в этой жизни она совсем не боится вида крови, и можно всецело посвятить себя своей детской мечте, еще с прошлой жизни, и стать врачом.***
- Ичи-нии, не нужно пытаться что-то увидеть, - совсем рядом раздается шорох, и возле него садится Юзу, подныривает под руку, и улыбка у неё такая, как будто сделала пакость, обнимает его. - Что ты имеешь в виду? - непроизвольно сглатывает, он почти и забыл за всеми этими событиями, какая младшая сестра на самом деле проницательная. Слишком много событий, так что Ичиго совсем забросил семью, и сейчас становится мучительно стыдно. - Зачем тебе видеть их? - вопрос на вопрос. И если бы на месте Юзу был кто-то другой, он не задумываясь возмутился бы, но сидит на месте, ждет. Девочка берет руку брата, задумчиво ведет узоры, почти массаж, чувствуя мозоли, которые остались с тех времен, когда он занимался кендо. Не может же духовное тело влиять на физическое? - Ты ведь даже когда не видел их, когда они стояли за твоей спиной, мог слышать их, не так ли? - вопрос, на который не нужен ответ. - Просто закрой глаза, расслабься и ты сможешь услышать даже то, что на самом деле слышать не можешь, ты слишком привык полагаться на зрение, Ичи-нии. Но оно тебе совершенно не нужно. Ты сам себя загоняешь в угол. Надо всего лишь прикрыть глаза, и тогда ты услышишь то, что слышать не можешь, - это то, что она сама постоянно делает, Юзу не понимала, зачем вообще видеть, то что не можешь, зачем пытаться вглядывается в то чего здесь не может быть. – Ты слишком напряжен. - Спасибо, Юзу, - тяжелый вздох, но благодарная хоть и усталая улыбка, которую она так давно не видела. Ичиго вздохнул, расслабляясь, откидываясь на спинку дивана. Именно это и нужно было ему, ни слов сочувствия, ни жалостливых взглядов, а просто инструкция к дальнейшим действиям. Младшая сестра всегда лучше всех понимала его, поддерживала, не задавая лишних вопросов, не давя чрезмерной опекой, но он всегда знал, что она ждет его, чтобы обработать раны, откормить вкусной едой, невзначай узнать, как у него дела. Никогда не уверяла его, что он ни в чем не виноват, когда она становилась целью пустых. Такое чувство, что она забывала об этом, и до недавнего времени он действительно думал, что ей во всех происшествиях, как многим жителям Каракуры, изменяли память. Только Урахара недавно сам признался, что по какой-то причине на Курасаки Юзу препараты по изменению памяти не действуют и ему самому хочется изучить этот феномен. Она просто принимала все таким, какое оно было, многие называют его сестру глупой, и он сам это слышал, но сам Ичиго принимал это за мудрость. Он так к этому привык за всю свою сознательную жизнь, что даже не мог вообразить, что Юзу может быть другой, что она может измениться, она постоянная константа его жизни. Даже если весь мир будет меняться, то она останется неизменной, всегда на его стороне. Юзу не признается Ичиго, что рядом с ним всегда присутствует кто-то из шинигами. И все они разные, от всех исходят разные эмоции. Особенно от одного, по отношению к себе она чувствует страх, но не может понять причину этого, поэтому быстро выбрасывает это из головы и забывает. Она уже научилась и на них не обращать внимание, как и до этого на призраков, сейчас для неё важнее живые люди, до мертвых ей дела нет.***
Абарай слушает, но не слышит то, что ему говорит и рассказывает Рукия. Он не может понять, как все могут так беззаботно относится к младшей из Куросаки, он бы не задумываясь назвал бы её самой опасной из всего семейства. Хотя чего там опасаться-то? Девчонка, которая даже не видит духов, которая занята только домашними делами, иногда помогая в клинике отцу. Или на него так влияет занпакто животного типа, обостряя его инстинкты? Потому что невозможно беззаботно относится к тому, кто чувствует тебя, когда ты скрываешь свое присутствие. Все остальные из общества душ, кто побывал в гостях Куросаки, от Юзу в восторге, в то время как сам он пытается держаться от неё подальше, все инстинкты буквально напряжены, когда она рядом. Приветливая, всегда рада гостям, но только он видит, что все, кто не входит в круг семьи, для неё безликие, ей на самом деле на них глубоко плевать, но это не мешает ей вести с ними себя приветливо, просто вежливость. Ренджи уверен, что эта девчонка знает обо всем, что происходит в доме. Поэтому предпочитает останавливаться у Урахары, в мире живых, даже если это означает рабский труд. Там он может свободно отдохнуть, не чувствуя опасность и напряжения. Игнорировать удивление окружающих, непонимающих его поведение. Куросаки не верит в сверхъестественные явления, но это не мешает спокойно воспринимать их. Смотреть глупые передачи, повторять глупые позы и смех, вести себя беззаботно и слишком по-детски. Все это так вжилось в её образ, что для него все это кажется неестественным. Но Ичиго пожимает плечами на все это, говорит, что сестра так веселится, особенно того забавляет находить Кона в завалах из игрушек в комнате сестры, во все новых платьицах. И только мужская часть семьи понимает и спокойно воспринимает, что Юзу так над всеми шутит. Абараю иногда, кажется, что в глазах Ишшина он видит опасение, когда тот смотрел на младшую дочь. Почему-то только рядом с ним она позволяет себе больше, чем при других, может посмотреть в пустоту, где он стоит, совершенно не волнуясь о том, что там может никого и не быть. Одно время он даже подозревал, что она всех прекрасно видит, но играет на публику. Но Киске заверил, что действительно не может видеть призраков, это его совершенно не успокоило. И он надеялся, что она никогда не попадет в общество душ, потому что это будет катастрофой для всех. Никто не потрудится заглянуть дальше неестественно широкой улыбки, в детские, восторгом распахнутые, глаза. Была бы возможность, он бы сейчас уничтожил будущую угрозу, только вот на её защиту встанут слишком многие, даже не из-за неё, а из-за Ичиго. И никто не будет слушать его объяснений, поэтому пока он будет наблюдать, не позволяя себе привязываться к человеческому ребенку. Юзу все равно, что остальные думают о ней. Она кристально ясно знает, что всем плевать на неё, так же как и ей на них. Но это совершенно не мешает быть вежливой. Встречать новых людей, общаться, и тут же забывать об этих мимолетных встречах. А при новых встречах, вспоминать и общаться, так, как будто они виделись только вчера. Это то, что пришло вместе с ней из прошлой жизни, въелось во всю её сущность, и теперь она просто не может по другому общаться с людьми. И это её полностью устраивает, тем более, в её жизни есть место только для живых, мертвым там делать нечего.***
Все в Обществе Душ уже успели и забыть про смертную, только семья при первой возможности отправляется в мир живых, чтобы проведать ту единственную, кто осталась там. Все остальные из семьи слишком погрязли в жизни мертвецов, так что сами добровольно ушли туда. Юзу этого не понимала, но все же отпустила их. Тяжело было от их решения, но легче было воспринимать это как переезд, при том что они отправляли ей весточки, давая знать, что у них все хорошо. Она всегда слишком легко отпускала людей, даже не задумываясь об этом. С головой погрузилась в водоворот жизни, где не было места всему, что её могло отвлекать. Окончила школу, следом сразу поступить в медицинский институт в Токио, подрабатывала медсестрой в больнице, приходила на съемную квартиру, чтобы упасть и забыться сном, раз в неделю отсыпалась, не вставая с кровати. Не было времени даже для того, чтобы заводить знакомых, не то, что гулять по столице Японии. Сразу после выпуска несколько лет проработала в больнице, беря дополнительные смены, не давая себе возможности оглянуться назад. Так до момента пока не встретила будущего мужа. Не было никакой любви, а в душе поселилось такое чувство, что она никогда больше не сумеет полюбить, но она искренне им восхищалась, и этого было достаточно, чтобы жить с ним спокойную жизнь, воспитывать двоих детей, заботиться всецело о семье, как в детстве, и работать в больнице. Только затем, чтобы однажды тихо во сне умереть, сердце не выдержало нагрузок. Не было сожалений, было спокойно и самую малость грустно, от осознания, что всю жизнь прожила как по инерции, ничего толком не сделав, винить в этом было некого кроме воспоминаний, которые отобрали даже призрачный шанс на детство, и беззаботную юность. Возможно, если бы она была как все, то в итоге её не оставили одну, те к кому она действительно была привязана, или взяли бы с собой. Но слишком приросла маска идеальной дочери, и такой же сестры. Привыкла жить в самообмане, в нем же и умерла, и даже себе страшно в этом признаться. Но несмотря на все это сожалений не было, и если бы она оказалась в прошлом, то повторила все сделанное ею. Потому что семье нужна была поддержка, мужа действительно уважала, а детей боготворила и радовалась тому, что они родились без каких-либо способностей, самые обычные, и они не повторят судьбу Ичи и Карин. И Юзу действительно надеется, что на этот раз умрет без перерождений, и пусть это эгоистично по отношению к семье, но хоть раз в этой жизни, она хочет побыть эгоисткой. О том, что Юзу Куросаки умерла, уже на третий день знало все Общество Душ. Капитаны и их заместители лично возглавляли поисковые группы, для поисков обычной души, прекрасно зная, что младшая Куросаки могла и не попасть в Руконгай. Но смотря на отчаянно-решительных Ичиго с Карин, молчали и продолжали поиски. Наткнулся на неё Бьякуя, по другому это никак не назовешь, он уже забросил патрулирование, когда почувствовал Пустых, и отправился их уничтожать, но никак не ожидал встретить там младшую сестру Риоку, которая спокойно стояла недалеко от них, отрешенным взглядом смотря на застывшее небо. Это было неудивительно, многие новорожденные души вели себя странно, но вот то, что на неё совершенно не обращали внимание Пустые было ненормально. Но не давая себе задуматься, используя Сенбонзакуру, уничтожая Пустых, только для того, чтобы в следующую секунду появится возле девушки, кажется когда она умерла в мире живых, ей было за сорок, но здесь она выглядела моложе. - Юзу Куросаки, - голос бесстрастный, ему действительно все равно. Надо быстрее передать Риоку, его младшую сестру. Только отсутствие какой-либо реакции напрягает, и приходит осознание, что сохранившиеся память, это редкое исключение, и вполне возможно, что эта душа не стала этим исключение, в отличие от всей своей семьи. - Ты что-то помнишь? - Голова, восхитительно пустая, - на спокойном лице, появилась мечтательная улыбка, к которой все привыкли в мире живых, но здесь она смотрится сюрреалистично, из-за чего Бьякуя непроизвольно сглатывает. Это совершенно неправильная реакция. Души которые ничего не помнили, начинали паниковать, не желали слушать других, пробуя хоть за что-то ухватится, за остаток призрачных воспоминаний, но не она. - Я отведу тебя в безопасное место. - Буду благодарна вам, - легкий, плавный кивок головой, как будто не посреди пустыни находится, а на приеме в одном из великих домов. Естественным движением руки поправляет совершенно простое кимоно, которое неестественно смотрится на ней, но сама она не испытывает неловкости и делает шаг навстречу Кучики. Ничего не опасаясь.***
Ренджи отводит взгляд от той, про которую успел и позабыть, не пересекаясь с ней на протяжении длительного времени. Он был единственным, кто надеялся, что её душа не задержится в этом мире, а просто растворится. Если раньше Абарай Юзу опасался, то теперь все в нем кричало, что перед ним находится монстр, затаившйися под маской невинной девушки. Которая улыбалась, очаровывая, одаривая всех домашним уютом. Делала вид, что пробует вспомнить, что-то из прошлого, но не стремилась к этому. Виноватыми улыбками пытаясь успокоить семью. Гармонично вплелась в семью Кучики, старейшины были в восторге от её безукоризненных манер, как будто её всю жизнь готовили на роль госпожи Кучики. Бьякуя смотрел на неё влюбленными глазами, сам не осознавая этого, ловя каждое её движение. Почему в итоге младшая Куросаки осталась в главном особняке никто уже не может вспомнить. Та живет своей, независимой ото всех жизнью, не стремится в отличии ото всех пробудить шикай, поступать в академию шинигами, наслаждаясь тихой жизнью, получая удовольствие от малого. И Ренджи надеется, что так будет продолжаться дальше. Ловя мимолетный взгляд Ишшина, понимает, что он не единственный, кто близок к разгадке, ко всему происходящему. Юзу Куросаки улыбается, танцуя традиционный японский танец. Наслаждаясь каждым медленным движением, музыкой, которая льется из инструментов, мимолетно ловит взгляд серых глаз. Ей кажется, что она самую малость влюблена в эту холодную красоту, то, что может спрятаться за ним, закрыть глаза и уши и ничего не вспоминать. Воспоминания приходят во сне, но на утро забываются, и она надеется никогда не вспоминать. В груди расцветает шикай, своим туманом закрывая все воспоминания, грустно улыбается, ей стоит только вспомнить первую жизнь, и он сразу отзовется на её зов, не раздумывая ни минуты, он всегда боготворил её, и это не изменится никогда.