***
Это было лишь начало апокалипсиса, и девушка ехала на машине по пустой улице, надеясь узнать. жива ли её семья. За рулем девушка корила себя что решила переехать из родного города, а поскольку телефон отца не отвечал она поехала к ним сама, не взирая на зомби. Черная машина со скрипом колёс резко остановилась у речки, мост которой был подорван, а эта река было единственным что отделяло Ви от своей семьи. Выйдя из машины девушка без лишних мыслей собралась переплыть реку,зная что течение там не сильное. Один шаг, два, почти десяток шагов и илистое дно словно теряется,унося девушку за собой под воду.Она почувствовала, как холодная болотная жижа поднялась выше ее подбородка, добралась до рта и носа. Силы покинули ее, ее разум помутился – и тут до ее слуха донесся странный звук, раздавшийся над поверхностью воды. – Долбаная ты срань господня!!! Лови её?! Призрачный бесплотный голос эхом раздавался в ее ушах, будто во сне. Ви погрузилась под воду. – Джек! Убери этих плотоядных, а я достану веревку! Голос становился все более приглушенным, расплывчатым и нереальным, пока Ви тонула, вяло моргая и глядя сквозь зеленый бульон болота. Это густое рагу из водорослей, плавающее вокруг мертвого органического вещества и волокон неизвестных тканей, бесцельно дрейфующих и буквально сияющих в лучах раннего утреннего солнца, пронизывающих воду. Она видела внизу мертвецов, которые бродили по илу, словно пешеходы, пересекающие чуждые улицы некрополя. В один момент серия вспышек, ярких и неожиданных, как стрелы молний, пронзила болотную атмосферу, трассирующие пули взрыли воду, устремляясь точно вниз, к мертвецам. Каждый из выстрелов увлек по мертвецу в замедленный балет смерти – головы дернулись вперед, извергая облака темной жидкости, а плечи ссутулились, когда пули прошли тела насквозь и ввинтились в илистое дно, поднимая небольшие облачка темной грязи. Где-то в самых отдаленных уголках разума девушки забил набат. Она оттолкнулась от дна, замолотила ногами и поплыла наверх, собрав остатки сил, какие только смогла из себя выжать. Ее легкие горели огнем, а лишенный кислорода мозг раскрашивал все вокруг лиловыми, пурпурными и красноватыми неоновыми линиями. Еще бы чуть-чуть, и она бы не выбралась – тело начало отказывать за наносекунду до того, как она появилась на поверхности, сделав огромный глубокий вдох. – Вот она! Ей показалось, что все произошло слишком быстро, чтобы она сумела что-то толком запомнить. Конец толстой крепкой веревки ударился о воду в нескольких дюймах от нее. Она ухватилась за него. Еще один ружейный залп пронзил воздух. Мутным взглядом девушка рассмотрела очертания фигур, собравшихся на берегу прямо перед ней: некоторые из них были верхом, другие целились из мощных винтовок в мертвецов, наводнивших болото. Она услышала знакомый женский голос: – Вилли! Двигаясь со скоростью пьяного или перенесшего инсульт, она намотала веревку на руку и почувствовала, как ее потащили на сушу. Она выползла из воды с мучительной вялостью и упала в позе эмбриона, вдыхая столько воздуха, сколько могла. Потом перевернулась на спину. Одна секунда и она видит перед собой знакомую белесую макушку, а после различает в мутном силуэте свою сестру, и где-то рядом голос отца. Оказалось её семья была жива и примкнула к одной маленькой группе, и сейчас они как раз шли на патруль. Эту счастливую картину воссоединения семьи испортил противный писк в ушах Ви, это намок слуховой аппарат и вовсе отказался работать. Её отвели в маленький городок, который стал оплотом временного спасения от зомби. Харальсон, где на тот момент жила её семья , был одним из сонных маленьких фермерских поселков в южной части округа Ковета. Ничего интересного там не было, кроме двух пересекающихся двухполосных улиц, баптистской церкви, кофейни, небольшого продуктового магазина и нескольких скромных деревянных жилых домов и учреждений. От жестяной крыши элеватора до бочек с соленьями на крыльце магазина, где продавали семена и корма для животных, деревушка выглядела так, будто ее создал Уолт Дисней, а за художественную постановку отвечал Норман Роквелл. Но последние несколько лет местечки, подобные этому, заставили вооружиться, смывая с них все изящество. И Харальсон, штат Джорджия, не исключение. К тому же, вдобавок к массивным баррикадам, возведенным из подручных материалов вокруг центра поселка, на каждом углу были размещены посты с винтовками пятидесятого калибра, а обилие колючей проволоки вдоль каждого забора погружало это место в атмосферу городка на военном положении. Большую просторную комнату до сих пор украшали витражные окна, оставшиеся со времен до Перемены, а на подоконниках красовались искусственные растения. Стены с книжными полками, приглушенные лампы и большой стол для совещаний в центре комнаты дополняли картину порядка, существовавшего до нашествия мертвецов: родовая община, молельный дом и любящий Господь. Лили расхаживала, грызя ногти и прихрамывая после вылазки . Ви сидела за одним концом стола, закутанная в одеяло, и все еще трясясь от переохлаждения. Их отец устроился на подоконнике, слушая разговор и протирая свои ножи. Джек и глава поселения спорили, о том может ли остаться глухая девушка с ними. -Она глухая, толку от неё никакого- Возмущался Купер,указывая рукой на глухую- Она тут обуза. Главой был Купер, имени его никто не знал. В отличии от сестры Лили слышала о чем ведется разговор. Струйка холода пробежала по животу Лили – сложное отношение к этому человеку обострило реакцию. Не секрет, что Купер косивший под Индиану Джонса, раздражал многих. Если бы Лили провела опрос выживших о том, кому бы они присудили главный приз как Самому Несносному Отморозку Среди Живых, Купер одержал бы сокрушительную победу. Но Лили всегда подозревала, что у Купера есть и другая сторона – какой-то более глубокий уровень личности, человечность, выглядывающая из-под шляпы-федоры и ненастоящего кнута. Она всегда считала его не только забавным, но и полезным во время кризиса – в качестве адвоката дьявола. Конечно, он пафосный и высокомерный, даже, может быть, немного нарцисс, но помимо этого он был интересным, начитанным и независимо мыслящим. И что еще важнее – он никогда не допустил бы, чтобы сообщение, присланное ему по рации, осталось без ответа. Черт, да он, напившись, заявлял, что это он изобрел саму концепцию раций. -Я её обучу,-Заступился Джек, хватаясь за ножи на поясе,-еще полезнее тебя будет. Мнения самой Ви, никто не спрашивал, она уже была довольна тем что нашла свою семью. Лили подсела к своей на минуту старшей сестре и стала жестами пересказывать всю суть конфликта, все было просто-бесполезные люди тут не нужны. Её отца приняли сюда из-за того что он умел обращаться с оружием, а Лили медик, а какой толк от глухой Ви,которая толком ничего нужного в случае апокалипсиса не умеет. -У неё чуйка на беды,-Разрядила обстановку Лили, сдавая единственное необычное умение сестры.-И слух хороший..с аппаратом..который..сдох. -Неделя,-Уходя говорил Купер,-на то что-бы ты её чему-нибудь научил. А если нет- пусть уходит. -Не волнуйся, я из тебя такого солдата сделаю,-Довольно вещал Джек, показывая Лили чтобы та перевела все сестре,-что Купер точно разрешит тебе остаться. Но чуда за неделю не произошло, Ви смогла лишь научиться кое-как владеть ножом и то в глухую, ведь никто её аппарат не собирался чинить. Её выгнали из этого спокойного уголка, а вслед за ней ушли и Отец с сестрой, и Джек, которому просто стало скучно в этой общине. Джек бывший бандит из детройтских трущоб, водила грабителей и преступников всех мастей, молодой человек, представляющий собой живое воплощение Настоящего Хулигана, с золотым сердцем. Все – от его добрых глаз с длинными ресницами до его аккуратной козлиной бородки – все его лицо отражало главное противоречие жизни. Он – добрая душа, оказавшаяся в жестких условиях. Он без колебаний применил бы насилие, возникни такая необходимость, но по складу психики он не испытывал тяги к этому. Из-за всего этого было невозможно предугадать, что Джек будет делать следующим утром. Следующим утром, сразу после рассвета, они встретились с Купером во дворе, поросшем травой, напротив продовольственного магазина Уильямса. Двор граничил с массивными воротами на северной оконечности городка, и в предрассветной темноте силуэты телеграфных столбов, дорожных знаков, баррикад и блестящей колючей проволоки, вьющейся по верху стены, выглядели нереальными, словно вырезанными из картона в трехмерной книжке. Небо было таким серым, мертвым и размытым, каким обычно бывает прямо перед рассветом, и в воздухе чувствовался бодрящий холодок.Оглядывая пустынный двор, Ви на мгновение осознала, что с этого момента она не будет одна. С ней её семья, и этот чудак Джек, который согласился сразу звать девушку Ведьмой, говоря что это самая точная кличка. Тем утром они пересекли южную часть округа Ковета без происшествий. Ближе к полудню проехали еще дымящиеся развалины станции Белла. На некотором расстоянии к западу от дороги ветряные мельницы лежали в руинах, некоторые из них были сломаны пополам, у некоторых отсутствовали лопасти, а от некоторых поднимался дым. От этого зрелища внутри у Ви все сжалось – двенадцатиакровая ферма напоминала теперь средневековую крепость, подожженную и разрушенную катапультами. Проезжая мимо северного угла станции, они осознали, что нападение на нее произошло совсем недавно: мелкое соленое болотце все еще сверкало от бегущих по воде разрядов.Останки примерно дюжины мертвецов лежали, увязнув в углублении, невольно конвульсивно подергиваясь от каждого случайного удара умирающего тока. За несколько часов команда перекинулись лишь несколькими словами. Все они чувствовали присутствие зомби, чуяли, как нарастала незримая угроза. Они ощущали запах мертвой плоти в воздухе. Они чувствовали присутствие толп мертвецов на их пути, им жгло глаза, внутренности конвульсивно сжимались, а пульс учащался. Лили резко остановила машину, она ощущала пульсирующие удары сердца в ушах, ее желудок что-то стискивало, когда она вдыхала тухлое зловоние мертвецов, наполняющее воздух. Она наблюдала свидетельства того, о чем ее в течение нескольких месяцев предупреждали. Остальные таращились, не в состоянии вымолвить ни слова от потрясения. Доносящийся со всех сторон низкий гул, производимый монстрами, эхом уходил в небо и оглушал Лили, пока она медленно обозревала панораму, наполненную тысячами, а может быть, десятками тысяч мертвецов, толкущихся внизу, на лугах и в долинах вдоль пригородной линии. Это напоминало дьявольскую муравьиную ферму, растянувшуюся на несколько сотен ярдов во всех направлениях – только вместо муравьев шевелились потрепанные ходячие. Издалека казалось, что вся эта масса волнуется, течет и плещется в зачумленном пригороде, словно на черной картине, написанной пуантилистом. Они никуда не продвигались и не меняли позиции. Лили потянулась к рюкзаку, достала бинокль и приложила его к глазам. Послышался сдавленный голос Джека с заднего сиденья: – Что теперь, как думаешь? В бинокль Лили увидела океан разлагающихся лиц, кусающих воздух, с почерневшими зубами и глазами цвета старой слоновой кости. Рваная одежда, в которую были облачены мертвецы, большей частью превратилась в серые тряпки. Тела всех форм, размеров и степеней разложения бродили и сталкивались друг с другом или просто стояли на месте, и эта мешанина останков простиралась на мили. До сих пор никто так и не мог с уверенностью сказать, каким образом формировались стаи, объединяла ли их какая-то цель, как долго ходячие оставались в группе, прежде чем разлететься, словно листья, гонимые ветром по морской глади. Единственное, что не вызывало обсуждений, так это их катастрофическая смертоносность. Стадо представляло собой движущийся поток разрушения, учитывая совокупную силу огромного количества «поедающих машин», собранных в одном месте и движущихся синхронно. Позже особо наблюдательный Джек обратил внимание на менее заметный аспект поведения групп: по-видимому, чем больше стая, тем менее она плотная. По какой-то причине в толпе образовывалось все больше свободного пространства, когда огромное количество ходячих собиралось на одной территории. Этот феномен среди некоторых выживших получил название «проплешин». И именно он стал причиной, по которому Джек повел их прямо в центр толпы. Если Лили за рулем сможет двигаться по этим проплешинам, по минимуму контактируя с ходячими, у нее может получиться провести группу нетронутой сквозь стадо мертвецов и выйти с другой стороны. Но чтобы это сделать, нужно было агрессивно и без колебаний врываться в эти бреши.и скреблись в этой пропасти, неуемные, движимые непостижимыми позывами. Никто и не заметил, как закончилась проплешина.Еще один аспект, касавшийся проплешин, заключался в том, что случайный порядок этих пустых мест постоянно менялся: проплешины перетекали с места на место без предупреждения, с неожиданностью волн, откатывающихся обратно в море. В тот самый момент Лили обнаружила, что ближайший круг мертвецов на расстоянии, может быть, пятидесяти футов уже учуял их присутствие и неловко развернулся, устремляясь к людям. Проплешина начала уменьшаться, а стая – давить со всех сторон. До этого самого момента Ви не обращала особого внимания на отдельных ходячих – она отмечала лишь очертания да вонючие, покрытые слизью зубы. Но теперь, при свете дня, по мере того, как эти существа надвигались со всех сторон, Ви увидела, как приближалась женщина с разорванным пополам туловищем, половина лица которой болталась, словно шарф из плоти, а зеленые зубы щелкали. Потом разглядела еще одного – к ним приближался очень пожилой мужчина с огромной дырой в животе, такой, что сквозь нее, будто сквозь портал, просачивался солнечный свет. У еще одного мертвеца – пожилой женщины, одетой в грязный медицинский халат, – в груди торчал четырехфутовый кусок арматуры. Ви окинула взглядом горизонт, чтобы сориентироваться. В некотором отдалении она увидела край леса в тени широкого оврага. . Мгновенно, без особых раздумий Ви решилась на бешеный поступок, попросить сестру поехать по узкой дороге, уходя от полчищ ходячих. Вечером рано темнело, лето уступало место осени, дни становились короче, и листва на некоторых деревьях из насыщенно-зеленой начала уже становиться бледно-желтой. Тени удлинялись. Небо приобрело цвет индиго, а температура понизилась. В слабеющем дневном свете деревенское захолустье выглядело иначе – более тернистым, темным, почти амазонскими джунглями. Топография этих мест – не единственное, что преобразилось из-за чумы. Сами деревья росли с деформациями, отмершие листья и уродливые ветви, словно скрюченные конечности безнадежных больных, свидетельствовали о большом количестве радиации. Старые леса сплетались и срастались друг с другом со скоростью ненасытных метастазирующих клеток. Даже массивный кривой допотопный монстр, на центральном стволе которого, словно загнанные птицы, спасалась Ви со своей семьей, казалось, бурно разросся в годы чумы. Его узловатые ветви образовывали широкую сеть жилистых мускулов. Некоторые крупные отростки ствола опустились за десятилетия так низко, что теперь прорастали в землю и обратно, словно гигантские прокаженные угри, ныряющие в поисках пищи. Каждые несколько минут Ви смотрела вверх сквозь расщелины в ветвях, чтобы напомнить самой себе, что небо все еще здесь, хотя и потемневшее, будто погребальный покров, унизанный тусклыми звездами. После того побега от стаи ходячих,они нашли себе дом, это был маленький городишко за забором, к которому они пришли первыми. Это был их новый дом.***
-Нет, мне и одной комфортно.-Ви, уже хотела развернуться и уйти с кухни как у неё вновь заныло под ложечкой. Обычно это горячее чувство на лопатках появлялась лишь как предвестник какой-либо беды, которое не раз вытаскивало девушку из передряг. Она не стала сообщать всем что чувствует это, мало кто верил в такой феномен чуйки,но она знала двоих людей которые ей поверят, а их как на зло не было на ферме.