Я в твоем гробу.

Ночь в этих местах всегда наступала неожиданно и быстро. Будто само небо поглощало солнце. Редко когда можно было увидеть звезды и луну. Это были темные, загадочные ночи, скрывающие в себе очертания полуразрушенной церквушки рядом с деревней. Сюда мало кто заходил. Боялись, что рядом гуляет нечистая сила, которая служит местному вампиру, скрывающемуся где-то в катакомбах. В действительности так и было… Рыжеволосая девушка, чьи волосы напоминали медь, тихо выскользнула из домика, скрываясь в тени ночи и поспешно натягивая капюшон на глаза. Никто не должен видеть ее. Иначе решат, что она ведьма и попытаются сжечь на костре. Только вот ни одна ведьма не решилась бы так рисковать своей шкурой. Крестьянка прижала корзинку к груди, пряча ее под плащом. Если кто узнает… Она не боялась и смело шла окольными путями к церквушке, где и был спрятан вход в катакомбы. Там скрывался ее друг, которому девушка часто таскала еду, выходя из дома лишь ночью. Одинокие, стертые надгробия, на которых уже и имени нельзя было разглядеть, вставали у нее на пути, вырастая из-под земли то там, то тут. Порой они как по волшебству выскакивали прямо напротив девушки, и той приходилось их аккуратно обходить, потому что рядом всегда росли огромные колючки и торчали плохо вбитые гвозди, грозясь исцарапать ее беззащитные лодыжки. Рыжая вздохнула, осматриваясь, чтобы проверить есть ли за ней хвост или нет. Как обычно жители деревеньки с наступлением темноты запирались у себя дома, боясь и нос высунуть. Лишь животные пробегали по пустым улочкам, издавая порой слишком громкие звуки. Крестьянка аккуратно проскользнула под перекошенными дверьми церкви, которые держались на проржавевших болтах и грозились вот-вот рухнуть. Но житель опустевшей бывшей обители священника не решался подняться выше катакомб, скрываясь под землей. Девушка что-то пробурчала, все же порвав край плаща о какую-то доску. Тут бы не помешала хорошая уборка, но, к сожалению, людей сюда ей затащить никак бы не удалось. Да и хозяину «чудных» мест не хотелось, чтобы кто-нибудь вторгался в его покои. Рыжая аккуратно ступала по полу, на котором были разбросаны побитые из-за сильных ветров витражи. Была бы ее воля… Да нельзя! Иначе опять обвинят в колдовстве, если она начнет расчищать обитель вампира. Только в книжках так называемые «дети ночи» бояться распятий, святой воды и церквей. В прочем это было такими же детскими сказками, как и то, что они не могут жить без человеческой крови. Глупости! Как ей когда-то объяснил друг, среди вампиров действительно есть кровососы, но их осталось не столь много, как думают люди. Их век давно закончился, так как появилась куда более полезная и легкодоступная еда. Конечно если вампир не найдет чем поживиться, то человеку не стоит удивляться, если на него внезапно нападет обезумевшая тварь с клыками. Так что друг девушки был невиновен в том, что ему приписывали иногда жители деревеньки, скидывая на него все злодеяния и свои же промахи. Порой сам человек творит нечто такое, что и монстру в кошмаре не приснится! Однако девушка не верила глупым сплетням и россказням, поэтому и ходила каждый день к мужчине, не смотря на его предупреждения. Рыжая отодвинула крышку каменного гроба, которую многие по своей невежественности принимали за ложе вампира. По большому счету незнающие люди таковым гроб и видели, когда открывали крышку. Пару досок, местами сгнившими от времени, содранная подкладка и одиноко торчащий гвоздик на уровне головы усопшего, которого в прочем там и не было. Только девушка знала секрет. Она повернула гвоздик пару раз, и дно «ложа» внезапно провалилось вниз, открывая взгляду гостьи длинную винтовую лестницу, по бокам которой торчали ржавые факелы, в которых всегда горел огонь, ибо хозяин старался, чтобы его подруга не навернулась темной ночью, когда внезапно вновь решит устроить у него посиделки. Крестьянка вздохнула, аккуратно перелезая стенки гроба и вставая на лестницу. Затем рыжая вернула крышку гроба на место, стараясь сделать это так, чтобы никто не заметил, что его недавно открывали. Потом девушка развернулась и спустилась ниже, после чего дно «последнего пристанища» мужчины вернулась на место с помощью какого-то древнего хитрого механизма, который был создан хозяином катакомб так давно, что тот уже и сам не помнил, как такое пришло ему в голову. В конце лестницы был тупик. Опять же непросвещённые тут же развернулись бы и ушли, но крестьянка знала и об этом фокусе, который в прочем был, по ее мнению, лишним. Рыжая вздохнула и потянула на себя второй от конца факел, и стена перед ней разъехалась в стороны. Поднялось маленькое облачко пыли и каменной крошки. Девушка закашлялась и вошла внутрь в освященный зал, ступая на мягкий ковер. Гостья скинула свой плащ, и тот повис на ближайшем кресле. - Эй! Скуало, я принесла тебе поесть! Удосужься осчастливить меня хотя бы своей постной миной! – посмеялась рыжая, подходя к кругленькому столу и доставая продукты. - Врооой, опять ты… Ты в курсе, что уже два часа ночи?! – раздался сверху недовольный голос. Крестьянка подняла голову и посмотрела на лежащего на балке мужчину, чьи пепельные волосы свисали вниз. Это и был вампир, которого боялись в этих землях. От «кровососа» в нем были лишь клыки. Да и те были не столь заострены, как говорилось в легендах. Лишь при сильном голоде «дитя ночи» смог бы вонзить их в человеческую плоть и начать пить кровь жертвы. - Скуало, ты погляди, что я принесла! Треску, яблоки, картошку, курицу… - стала перечислять вкусности девушка. - Бьянко, меня не интересует еда. У меня с того раза еще много чего осталось, - покачал головой мужчина, внезапно оказавшись рядом с ней. Все же у вампиров были кое-какие силы, из-за которых их и боялись. Но эти силы были не так опасны для человека. – Я рад, что ты меня навестила, - серьезно сказал он, нахмурившись. – Но ты не обязана каждую ночь приходить ко мне. Это опасно. Неподалеку объявились разбойники. Они не столь суеверны, как здешние парни, так что запросто могут заявиться на кладбище и в церквушку. Они могут напасть на такую хрупкую и беззащитную девушку, - заметил пепельный, проведя тыльной стороной ладони по ее щеке. - Ах, испугал! Я прямо-таки дрожу и падаю в обморок! – фыркнула та и резво достала откуда-то маленький кинжал, прислоняя его острием к шее вампира. – Я помню то, чему ты меня учил. Я не боюсь. Я постою за себя, - заметила рыжая, мягко улыбнувшись и привлекая к себе собеседника, уронив кинжал на пол. – Ты так и не спросил на счет десерта. - А разве это не яблоки? – спросил вмиг осевшим голосом Скуало, прижимая девушку к столу и обнимая её за талию. - А что бы ты хотел на десерт? – прохрипела девушка, запуская руку в его волосы. - Ежевичного пирога, - усмехнулся блондин, отстраняясь от нее и отходя на почтительное расстояние. - СКУАЛО! – вскрикнула возмущенная Бьянко, схватив первое попавшееся и кинув его в спину хозяина катакомб, только, к сожалению, тот растворился в воздухе, пользуясь своими вампирскими штучками. В прочем надолго ее в одиночестве никто не оставлял. Вампир вернулся вскоре назад, неся бутылку хорошего вина, которое было куда приятнее пить, чем чью-то кровь! Иногда люди доходили до совершенно абсурдных слухов. Будто бы чистокровный, бывший аристократ, вампир согласится выпить хоть каплю крови у пьяного мужика, который завалился в хлеву со свиньями! Сам дурак упал на вилы и лишился жизни, так нет - все равно виноваты «дети ночи». - Не хочешь выпить со мной вина? – спросил Скуало, улыбнувшись. - Пф… Знаю, как с тобой вино пить! – отвернулась девушка. – Между прочим, я и без вина была согласна! - Ах, ты еще такая молодая, врооой! Не умеешь создавать нужную атмосферу… Так это делают животные. Хотя нет… Так делают пьяные люди, - вздохнул он. - Ну, ладно-ладно… Поняла… Давай по бокальчику, - виновато улыбнулась Бьянко, поправляя волосы. Мужчина протянул ей хрустальный бокал, а сам сел напротив, расслабленно выдохнув. Все же прозябать одному в этом склепе было очень одиноко. Ему не нравилось его одиночество, но выходить на улицу ему не хотелось еще больше. Погрязший в грехах и пороках мир… Вот раньше… Раньше балы, миледи и джентльмены… Сейчас же человеческая аристократия все опошлила, извратила, ополчилось на низшие сословия. И чтобы загладить свою вину, она свалила все на вампиров, а дальше все понеслось как большой снежный ком. Скуало устало прикрыл глаза, смотря на рыжую из-под длинных ресниц, и лениво поманил ее пальцем. Бьянко улыбнулась, отставляя бокал в сторону и скользнув на его колени. Они сплелись в мягком поцелуе, который сразу стал превращаться в более страстный, дикий. Руки пепельного скользнули по ее спине, перебираясь на грудь, потянув за шнуровку на ее корсете. Девушка вздохнула, почувствовав грубые мужские ладони на своей груди. Если бы жители ее деревни узнали, что она, Констанция Бьянко, дочь купца, добровольно отдается вампиру… Тут бы дело не обошлось бы просто костром. Но это был ее и его секрет, о котором никто, разумеется, не мог узнать. Пепельный аккуратно прикоснулся клыками к ее шее, прикусив нежную кожу и заставив любовницу трепетать на его коленях. Как она любила чувствовать эту легкую опасность с ним! Голова кружилась от такого, тело дрожало, а низ живота будто налился свинцом. Ни один человек не мог одними прикосновениями вызвать такую бурю эмоций у Бьянко, и она бы ни на что не променяла бы это чувство. Скуало все же сумел прокусить ее кожу на шее, но вкус крови не так кружил ему голову, как об этом говорили суеверные простаки. Он получал удовольствие так же, как и дарил его. Констанция выгнулась, простонав и прижавшись жарким лоном к ширинке его брюк. Мужчина сжал ее грудь, зажимая соски между пальцами и оттягивая их. - Бьянко, - прохрипел её имя охрипшим голосом пепельный, касаясь языком раковины ее уха. Рыжая простонала, стягивая с его плеч рубашку и прислоняясь к его сильному телу своим, начиная трепетать от его жара. Никакое оно не холодное, оно очень горячее… Девушка вновь поймала его губы, позволяя мужчине избавиться от ее платья и пройтись пальцами по ее бедрам и ягодицам. Скуало накрыл ее лобок рукой, нежно поглаживая его и медленно подбираясь к клитору. Констанция прогнулась, простонав и впившись в его плечи, чувствуя, как он ловко работает своими длинными ухоженными пальцами с ее лоном. Он заставил ее выгибаться, стонать в голос и дрожать в своих руках всего-то за несколько секунд! Только в этом вампир виновен, ведь она сама хотела упасть в его объятия, как и в первый их раз. Рыжая каждый раз приходила к нему в надежде вновь стать его любовницей на еще одну ночь. Но мужчина умело с ней играл, заставляя сгорать в страсти и ждать следующей встречи с нетерпением. И после всего этого он еще был недоволен, что она рискует своей жизнью, проникая в его обитель под покровом ночи. - Скуало, – вскрикнула девушка, запустив руку в его волосы и чувствуя, как его плоть раздвигает стенки ее прохода до максимума. Мужчина двинул бедрами, входя глубже и рыча сквозь стиснутые зубы. До чего же она горячая и узкая… Он ни разу не испытывал такого трепета и желания к другим любовницам, которых в его долгой жизни было чересчур много. Скуало провел очень бурную жизнь, поэтому умереть в одиночестве, забытым не только Богами, но и людьми – это была самая страшная кара для него, но пепельный не смел возмущаться. Это его ноша, его крест. Но эта девушка… Как же она его возбуждает! Вампир сжал ее в своих объятиях, вталкиваясь в ее тело и проникая все глубже и глубже. Констанция срывала голос, царапая его плечи и выгибаясь. Она каждый раз чувственно стонала и повторяла его имя как в бреду, ощущая, как его твердое естество вторгается в ее матку, из-за чего волна жара проходила по всему ее телу, заставляя ее сгорать от ощущения сравнимого с тем чувством, если бы ее кости плавились. Рыжая запустила пальцы в его мягкие волосы, уткнувшись носом в плечо и никак не давая ему себя поцеловать, что еще сильнее раззадоривало ее любовника. Он не сильно кусал ее губы, шейку, плечи, ушки и вновь возвращался к губам, оттягивая и так опухшие уста зубами. Скуало сжимал ее маленькую грудь, прекрасно зная, что это самое слабое место на ее теле. Бьянко сама стала совершать более сильные толчки, то и дело подпрыгивая на нем и выкрикивая его имя, которое могли слышать лишь голые, холодные стены подземелья. После нескольких сильных толчков оба любовника в истоме откинулись на спинку кресла, обнимая друг друга и будто сливаясь в один живой организм. У каждого в голове крутилась мысль о скором расставании, которое они не сумеют отложить. Если Констанция не вернется в деревню – ее пойдут искать, а после уже не примут, посчитав ее продавшей свою душу дьяволу. Рыжая всегда молила его оттянуть столь ужасный для нее миг, забрать в свой мир ночи, но тот лишь качал головой, боясь исполнить проклятие, наложенное на него подлой ведьмой, его неудавшейся любовницы, посчитавшей, что Скуало не должен быть счастлив до конца своих дней. И он был несчастен каждый день, каждый час, проведенный в этих серых катакомбах, в которых нельзя было встретить ни одной живой души. Неизвестно, кто подарил ему шанс на редкие счастливые мгновения, повторяющиеся, к сожалению, не каждую ночь, - Бог, дьявол, судьба или что-то другое… Но как-то раз он услышал детский плач на лестнице его потайного входа. Оказывается, малышку закрыли в гробу крестьянские дети, окрестившие ее ведьмой из-за цвета волос, который в этих краях очень редок. И вот маленькая девочка каким-то образом открыла дно гроба и упала вниз. Пройдясь по лестнице, она так и не нашла выхода. Поэтому пепельному пришлось самому провожать к выходу. И с тех пор эта самая девочка не хочет оставить его в покое, обрекая и его, и себя на древнее проклятье старой ведьмы. Рыжая уходила каждую ночь, не дожидаясь восхода солнца. Скуало бы ее проводил, но он не мог покинуть свою обитель, считая, что ему следует и дальше оставаться подальше от суеверных человечишек. *** На следующую ночь девушка не явилась. Мужчина не паниковал, зная, что она может не прийти из-за проблем в семье. Или из-за туманной погоды, когда никто не рискует высунуться из дома. Вторая ночь тоже прошла в ожидании. Третья, четвертая… Скуало носился по своему убежищу, словно раненный зверь, заламывая руки и руша все, что попадалось на его пути. И дело было не только в том, что его запасы иссякли… Она, она не появлялась! Бьянко не могла просто бросить все… Девушка всегда приносила ему продукты с запиской, чтобы он не переживал о ней. Но зря он каждый раз выходил на лестницу и подходил ко дну гроба, пытаясь принять ее письмо или встретить ее… *** Темная фигура в плаще внезапно постучалась в крайний дом глухой ночью. Ей открыл бледный старик, который так недавно был самым знаменитым счастливым и румяным весельчаком в деревне. Это был местный купец, отец Констанции. - Мне всего лишь на ночь, - заверил его молодой мужчина, скрывая лицо под натянутым на лицо капюшоном. – Что с вами такое? Вы слишком бледны для того, кого прозвали самым гостеприимным человеком в этих краях… - Я был лучшим в этом краях. Это правда. Я был лучшим семьянином с прекрасной дочкой. Но это было раньше. Сейчас я безутешный одинокий старик, который не так давно потерял свою дочь, - вздохнул мужчина. - Как? Как это случилось?! – слегка дрогнул голос у незнакомца, а стальные глаза на миг блеснули болью. - Моя дочь… Моя невинная глупая дочь… Ее застали ночью на кладбище, когда она несла кому-то корзину с едой, - вздохнул старик. – Ее обвинили в колдовстве и предали смерти, не дожидаясь суда. С тех пор… Мое дело погибло, дом мой разваливается, а я готовлюсь к собственной смерти. - Не волнуйся, хозяин. Твоя дочь будет отомщена. Но ты собирай свои вещи и убирайся прочь. Через несколько дней, все будет сделано, - сказал незнакомец, резко встав и, не дождавшись ответа, тут же покинул дом. Через пару дней старик, действительно покинувший деревню и уехавший к немногочисленным родственникам, узнал, что та деревня была сожжена дотла. Никто не выжил, но очевидцы, а точнее бандиты, жившие в тех лесах, видели рядом с кладбищем молодого мужчину с длинными пепельными волосами, держащего на руках труп молодой девушки, которую так недавно жители той деревни утопили. После этого случая, церковь разрушили. Но, как поговаривали, на месте гроба зияла огромная яма, засыпанная камнями. Ушел ли вампир из тех мест или нет – останется тайной навечно.