Звезды на небе рассыпались

Джип, в отсутствие других автомобилей, заложил крутой вираж и остановился рядом с достигшими точки встречи Котом и Мурой. Ребята быстро загрузились в салон. Вася – на переднее сидение, тепло поприветствовав Кусраева, Женя же из последних сил кивнула майору и тут же легла на задние сидения. Ионов, глядя на эту картину, спохватился, что даже не поинтересовался о Женькином самочувствии. И все, что мог сделать сейчас – протянуть ей таблетку обезболивающего. – Спасибо, – тихонько кивнула Женя. Она забросила пилюлю в рот и снова приняла полулежачее положение, закрыла глаза. От Агузара не последовало никаких лишних вопросов. Он лишь, глядя на бойцов, предложил завести их к своим родственникам, чтобы привести себя в порядок перед перелетом. Взглянув на измотанную Женьку, Ионов решил, что это хорошая идея. Поэтому уже через полчаса он ел горячий хачапури, пока Мура принимала душ. Получив кое-какое питание, мозг снова заработал на полную мощность, и Вася вдруг понял, что так и не сообщил в центр о состоянии Мурашовой. Покосившись на пластиковую кабинку, из которой раздавался плеск воды, Ионов медленно потянулся за рюкзаком и достал передатчик. Наладив связь, вызвал КТЦ: – Багира, ответь Коту. – Слушаю тебя, – спокойно ответила Кошкина. – Тут такое дело… – Вася замялся. – Раньше не было возможности сообщить. – Кот, говори толком. – У Муры диссоциативная амнезия, судя по всему. Но я не невролог. Ответ из КТЦ задержался: – А в целом как ее состояние оцениваешь? – послышался голос Булатова. – В целом, она в порядке. Только у нее многочисленные гематомы на теле и травма головы. Думаю, из-за удара и случилась потеря памяти. – Что, совсем ничего не помнит? – в разговор неожиданно встрял еще и Пригов. – Профессиональные навыки в порядке. А кто она и откуда – с этим беда. – Поняли тебя, Кот. Вы сейчас где? – в эфире снова появилась Багира. – В гостях у майора Кусраева, приводим себя в порядок, – сообщил Вася. – Вот и отлично. Через час выдвигайтесь на аэродром. Женя тем временем принимала душ, благо головная боль после таблетки прошла. И сейчас едва теплые, нагретые южным солнцем струйки воды ласкали ее тело в летнем уличном душе. Первые минут пять девушка, кажется, просто стояла, приходя в себя. Когда же первое напряжение спало, путанные мысли вновь заполонили ее светловолосую голову. И это было невыносимо оглушительно: словно со всех сторон на нее нападали воспоминания, мысли и переживания прошлого. Женя вдохнула, задержала дыхание и полностью погрузилась под поток воды. Мгновенно оглохнув от бьющих повсюду струй, девушка закрыла глаза и замерла. Дыхания становилось все меньше, бесконтрольно подступала паника – организм защищался от чуждой ему стихии. Только вот Женя ощущала, как что-то действительно стоящее прорывается на поверхность, как небольшой огонек, всполох внутри ее сознания постепенно разрастается, набирает силу и вот-вот превратится в полноценное воспоминание. Воздух кончился как-то быстро. Чтобы устоять на ногах, Мура дернулась в сторону от потока воды, резко распахнула глаза и сделала судорожный вдох. У нее не вышло вспомнить все. Лишь обрывки: много воды, сердце выбивает, кажется, все двести ударов и клокочет где-то в горле, а потом мгновенно срывается куда-то вниз живота. Риск, адреналин, абсолютно бессознательное состояние… и кто-то рядом. Отчего-то сейчас Женя была уверена, что в том воспоминании был Вася. Человек, который спас ее жизнь, к которому ее тянуло и от которого хотелось бежать как можно дальше. Мура и без того понимала, что между ними должно быть нечто большее. Не просто дружба и долг офицера. Было во всех событиях последних дней что-то еще, что бестелесным призраком бродило за ними по горным хребтам. То, что отчаянно рвалось наружу в холодной и узкой расщелине, что сейчас готово было захватить ее с головой. Муру передернуло. Нет, она не готова сейчас о чем-то говорить. Она не хочет разбираться. Единственным желанием осталось стать собой: вернуться и вспомнить. Когда Женя вышла из душа, протирая полотенцем волосы, Вася едва справился с тем, чтобы не задержать на ней взгляд дольше, чем было необходимо. Он уткнулся в тарелку и, когда Женя села за стол, лишь пожелал ей приятного аппетита. Ионов буквально ощущал, как между ними вырастает стена недопонимания и вопросов, вызванных проблемами с Жениной памятью. И понимал: рассказывать Муре о том, что его поступок все же являет собой нечто большее, чем беспокойство о судьбе товарища – пустое занятие. Если это и впечатлит Женю в беспамятстве, то для вернувшейся в прежнее состояние девушки будет лишним поводом доказывать, что служба и отношения несовместимы. В результате, за все время, проведенное у родственников Агузара, ребята едва ли перекинулись парой слов, как и в машине по дороге до аэродрома. Их подвезли прямо к военному борту, который должен был доставить бойцов в Санкт-Петербург. В самолете Женька задремала, привычно устроившись на Васином плече. Словно… словно не было двух лет в разных группах, словно они летят откуда-то с задания, которое выполнял «Смерч». Кот все пытался подобрать слова, но не знал, что сказать. Если бы это была та Мура, которая помнила все, что между ними было, тогда он бы придумал. А так… Все слишком зыбко. Проблема была и в том, что Вася сам не понимал, действительно ли им нужна вторая попытка. В аэропорту, прямо у трапа, их встречали Пригов и Булатов. – Ну что, с возвращением на родную землю! – бодро поприветствовал бойцов генерал-майор. – Кот, благодарю за службу! – Служу Российской Федерации! – каплей вытянулся по стойке «смирно». – Вольно. Значит так, – деловито продолжал Владимир Викторович, – Батя, забирай своего бойца, и давайте, летите обратно к «Нерпам» – у вас там… сам знаешь что. Как раз по пути Ионова в курс дела введешь. Булатов кивнул и шагнул в сторону самолета, подталкивая тем самым и Кота. Уже на трапе Вася последний раз обернулся на Женю, которая шла рядом с Приговым к автомобилю. Батя принялся тут же давать вводные о текущей операции «Нерп», но Ионов не слушал. Он лишь представил, что вот сейчас, через пару минут, она уедет с аэродрома. Наверняка в больницу… А потом, когда все вспомнит, решит, что он даже не пытался! – Бать? – он тихо прервал речь командира. – Что? – Булатов понимающе усмехнулся. Он предполагал, что впечатлительный Кот не сможет оставить все как есть – уехать и забыть. – Может, я останусь? Женя, она, ну, она кроме меня больше никого не знает, не помнит… – Притормози, – осторожно перебил его Булатов. – Дай и ей, и себе время. Ты сейчас под впечатлением, она – в растерянности. Только дров наломаете. А через недельку, так и быть, дам тебе отпуск…