Ещё один шаг

Вика вздрогнула и открыла глаза. Ей приснилась девочка, маленькая, с большими синими глазами и завитками темных влажных волос на висках. Она так отчетливо видела её и так реально осязала, что, проснувшись, кажется, ощущала, её запах. Этот запах ребенка, сладковатый, чуть уловимый, преследовал женщину с самого рождения её дочери. Это был тот единственный день, вернее, та единственная и незабываемая ночь, когда он держала на руках свою новорожденную девочку, прижимая к себе её хрупкое маленькое тельце. Вика села в постели. Голова немного закружилась. Подождав, пока острая боль в спине отпустит, женщина сбросила с постели ноги. Вниз горячей волной пробежала судорога. Ноги налились тяжестью. Вика не знала, хорошо это или плохо. Раньше она совсем не чувствовала ног, потом в них появилась боль, а вот сейчас мышцы пульсировали и горели огнем. Женщина потихоньку спустила ноги на пол. Держась за спинку кровати, попробовала встать. Ноги подломились, и она рухнула на постель. Закусив губу, Вика беззвучно заплакала. Слёзы катились крупными каплями, она облизывала солёные губы и всхлипывала в подушку. Сегодня она дала волю своим чувствам, но боль была лишь поводом. Чувство невероятной тоски, тревоги и еще чего-то труднообъяснимого преследовало её все эти последние дни. Она ощущала себя мячиком от пинг- понга, который перекидывают помимо его воли. Казалось, что её терпение и выдержка вот-вот закончатся. Но одно Вика теперь уже ясно понимала, что за ней идут по следу, и не только Соколовский с Аверьяновым. И,если пока она еще нужна, то все живы… А это главное! Её воображение рисовало самые ужасные ситуации, она сидела в постели, обхватив свои непослушные ноги руками, и умирала от страха. Ей казалось, что Соколовский, непременно, влезет по самое горло… Нет… Она была в этом абсолютно уверена… Она не знала, да и не могла знать всего того, что происходило за пределами пространства, где она находилась. Но её интуиция опытного оперативника подсказывала, что, если ранее она была лишь орудием мести, то сейчас ситуация более серьезная. И от этого она не могла спать ночами. Немного успокаивало только то, что Игорь не один… Ей почему-то казалось, что Симоненко рядом… Может быть, ей только так казалось… Вика подняла лицо от подушек, обтерла ладонью влажное лицо и снова спустила ноги на пол. Подождав, пока судорога в ногах сойдет на нет, она сделала два неуверенных шага и осела на стул. Лоб покрылся испариной, а руки дрожали от напряжения. Отодвинув плотную штору, Вика выглянула в окно. Отсюда всё было, как на ладони: высокий забор, внедорожник у широких ворот, и девственно чистое снежное не истоптанное ничьими ногами полотно газонов… Что ещё? За забором стеной ели, крупные, мохнатые с тяжёлыми раскидистыми ветвями, прогнувшимися под шапками снега. И тишина… Такая, что в ушах звенит… Мужчина, сметающий с дорожек снег, оперся на черенок и покосился на окна. Вика отпрянула и опустила уголок шторы. -Тормози… Соколовский не узнал своего голоса. Он и сейчас сомневался в правильности подобного решения. Игорь покосился на Симоненко и перевел взгляд на Светлану, сидящую на заднем сиденье с ребенком. -Послушай, Игорь… Это не самый плохой вариант… -Вариант, товарищ капитан, должен быть не просто не самым плохим, а еще и самым надежным… -Игорь, - Симоненко старался быть убедительным, - сейчас у нас в «друзьях» не только люди Корнилова,… но и наша доблестная полиция… Не забыл? Мы только что похитили ребенка… Соколовский прикрыл глаза, вспоминая недавний разговор с Симоненко. Времени для раздумий не было, в принципе. Он перевел взгляд на Светлану, на руках которой посапывала его дочь. Ехать в дом Игнатьева было, на первый взгляд, абсолютным безумием… Но это только на первый взгляд… Искать ребенка в доме Игнатьевых, пожалуй, действительно, никто не будет. Во всяком случае, в ближайшее время. В этом Симоненко прав. Соколовский проглотил ком в горле. Выбора не было… Автомобиль Симоненко притормозил с заднего двора. Именно здесь была ничем неприметная калитка. Небольшая дверь со стеклом, ведущая сразу в бассейн, издала характерный треск и послушно отошла под рукой. В помещении тихо, темно и сыро. Светлана с девочкой на руках в сопровождении двух внушительного вида парней скрылась в темноте дома. Соколовский немного постоял, пока глаза различали женщину. Обратной дорогой ехали молча. Напряжение, витавшее в салоне автомобиля, дало трещину. -Валер… - Игорь сделал паузу, - спасибо тебе… Я… Симоненко криво усмехнулся и оторвал взгляд от дороги, петляющей между высокими соснами. -Это все ради Вики… Не обольщайся, Соколовский! Через два с небольшим часа Симоненко стоял перед генералом. Тот был невозмутим. По его лицу невозможно было догадаться о его истинных чувствах. Одним резким движением он извлек сигарету из пачки, щелкнул видавшей виды зажигалкой и сурово посмотрел на Симоненко. -Операция с ребенком ваше дело? Симоненко поднял на генерала глаза. -Можешь не отвечать… - генерал закурил, выпуская носом дым, - это не только мне известно… -Не было времени, товарищ генерал… - Валерий почувствовал стержень в спине. - Ребенок где? -В надежном месте… -Насколько надежном? -Всё относительно, товарищ генерал… Воробьев смял недокуренную сигарету в пепельнице, встал из-за стола и подошёл к Симоненко. - С этой минуты никакой самодеятельности, понял? – он говорил тихо, но каждое слово звучало очень убедительно. - Каждый шаг должен быть согласован! Понятно? Симоненко стоял, сжав челюсти, ощущая напряжение во всем теле. Только сейчас он реально осознал, что в той операции, в той игре, что начата непосредственно с его подачи, он опять только исполнитель. -Понятно, товарищ генерал… - выдавил из себя Валерий, чувствуя, как к лицу приливает кровь, - я бы хотел спросить… про Викторию Сергеевну… По лицу генерала пробежала чуть заметная улыбка, сделавшая его сразу каким-то совсем простым. -С капитаном Родионовой всё хорошо… - и видя, как оживился Симоненко, добавил, - пока всё хорошо… Да,… по поводу оригиналов документов… -Всё было у Пряникова… Это генерал знал с той самой минуты, когда подполковник передал ему лишь ксерокопии, да и то не всё, как он понимал. Не доверял… Не доверял товарищ подполковник… Подстраховался… Воробьев развернулся на каблуках и серьезно глянул на стоящего в стойке Симоненко. -Постарайся разговорить Соколовского… В самое ближайшее время… Валерий было приготовился сказать, что-то о Соколовском, но генерал его перебил. -Идите, Валерий Александрович,… идите… Симоненко вышел, а генерал, закурив очередную сигарету, вновь углубился в чтение. Последние дни он изучал документы. Факты, всплывающие один за другим, выстраивались в длинную цепочку событий. От приватизации и продажи целого металлургического комплекса до офшоров на Виргинских островах, в Бахрейне, Малайзии и Люксембурге. Уже есть первая информация, но пока этого недостаточно. Воробьев смял лист бумаги. Он вдруг почувствовал усталость, потер глаза и откинулся на высокую спинку массивного кресла. Генерал понимал, что дело, однозначно, будет резонансным и весьма непростым. А ещё червём грызла мысль о том, почему так долго и с таким невиданным размахом Корнилов вел вторую жизнь. А самое главное, почему ни разу не попал в поле зрения службы собственной безопасности? Генерал не верил в такие совпадения… Воробьев вжался спиной в кресло и закрыл глаза. Белов намекал… Как человек очень осторожный, не называя имен. Николай Петрович открыл толстую тетрадь с потрепанными краями листов, сделал несколько записей, набросков, потом резко ее захлопнул и убрал в личный сейф. Как человек своего поколения, он не сильно доверял информацию электронным носителям, даже с защищенным каналом связи… Генерал Воробьев распрямил затекшую спину и набрал номер супруги. - Оленька, а организуй-ка что-нибудь к вечеру…, ну ты поняла меня… Гости у нас будут… Николай Петрович не сомневался, что полковник Мелентьев не откажется попариться в баньке. Соколовский кружил по городу, поглощенный своими мыслями. В кармане его брюк настойчиво вибрировал телефон. Игорь поставил его на беззвучный режим. Он знал, что ему будут звонить, знал и даже где-то боялся этого. Он боялся передумать и изменить своим планам, он боялся, что Симоненко с Аверьяновым могут его отговорить от этого шага… Всё! Он решил… У него нет больше сил ждать… Он не может больше ждать… Ему предстоит разговор с человеком, который когда-то в далеком прошлом лишил его самого главного в жизни ребенка - его матери… Игорь облизал сухие саднящие губы, проглотил нервный ком, неожиданно вставший поперек горла… А сейчас этот человек угрожает матери его дочери… Эта мысль плавила мозг. В висках бухало, а сердце билось о ребра. Соколовский старался подавить в себе ту волну негодования, что захлёстывала его с головой и отключала разум. Он должен быть спокоен, выдержан и убедителен. Игорь повернул вправо, уходя с загруженной вечером дороги, проехал дворами и припарковался у сквера. Он еще немного посидел в салоне, чувствуя, как успокаивается дыхание и светлеет голова. В сквере было не так много народа, в основном немолодые пары, прогуливающиеся по кривым дорожкам. Игорь остановился сразу за фонтаном, укрытым на зиму, и огляделся. Из-за высоких кустов, ветки которых торчали, как прутья, на него вышли двое. Подойдя вплотную четко и профессионально, незаметно для чужого глаза, осмотрели Соколовского и также непринужденно удалились. В быстро оседающих сумерках стали сливаться очертания деревьев, кустов и людей. Игорь прищурился. Вдруг за спиной послышался кашель, Соколовский резко повернулся. Корнилов стоял всего в двух шагах. -У тебя не так много времени… - генерал вскинул руку с часами. -Я знал, что ты придешь… - Соколовский стоял на широко расставленных ногах, засунув руки в карманы брюк, - я готов на сделку с тобой! Генерал ухмыльнулся, угол его рта дернулся, и лицо застыло в кривой гримасе. -Интересное начало разговора получается… - Я отдам… тебе… документы… Корнилов сделал шаг вперед, его глаза сузились до тонких длинных щёлочек в обрамлении рыхлых нависших век. Соколовский не видел его глаз, но он почувствовал, всем своим нутром почувствовал ауру неуверенности и даже страха… -Тебе нужны документы,… а мне Вика… -Ты не понимаешь, с кем ты связался, - генерал смотрел на Соколовского, приподняв подбородок, - я могу раздавить тебя, как клопа…прямо здесь и сейчас… И никто никогда не вспомнит, кто был такой Игорь Соколовский… -Ты не сделаешь это,… потому, что у тебя есть… интерес, и у меня есть интерес, просто обменяемся своими интересами… И, если со мной что-то случится, то все эти сраные бумажки завтра же окажутся там, где и должны быть… -Ты много на себя берешь… - генерал сжал влажные губы. -Отнюдь…Я готов отдать тебе документы и поставить, наконец, жирную точку… Я готов… А ты? Корнилов втянул носом морозный воздух, крылья его носа заходили, он задышал глубоко и неровно. -Почему я должен верить тебе? -Интерес… -А как же интерес подполковника? -У нас разные интересы… И только я знаю, где находятся все документы, только я… Генерал повернулся, и его лицо оказалось в свете тусклого фонаря. По лицу пробежала судорога, которую тот даже не попытался скрыть. Самые худшие ожидания сбывались. -Мне надо подумать… Соколовский взглядом проводил генерала, он смотрел в след, пока его крупная фигура не растворилась в темноте парка. Игорь выдохнул и сам быстро зашагал в противоположном направлении. За окнами автомобиля, сливаясь в одно яркое полотно, пролетали яркие витрины и баннеры. Соколовский щурился от яркой вечерней иллюминации, все вызывало раздражение. Он понимал, что Симоненко ведет свою игру, он это чувствовал… Валерий что-то скрывал или не договаривал… Соколовского уже тошнило от всяких тайн и недомолвок. Вся та боль, что мучила Соколовского после того, как он открыл глаза в больничной палате, никуда не ушла. Напротив, это состояние стало для него обычным, эта боль разъедала кислотой душу, выжигая все внутри… Он испытывал просто физическое страдание только от одной мысли, что его женщина ежеминутно подвергается опасности. Обрести и снова потерять? Соколовский сжал зубы до скрежета. Он ненавидел себя каждую минуту, когда оставался с собой наедине, он ненавидел себя за бездействие и нерешительность. И он не понимал, кому можно верить. Игорь приоткрыл окно, в салон тут же ворвался ледяной ветер, ударил в лицо. Боковым зрением он уловил черный «Вольво», следующий параллельно, то чуть отставая, то немного забегая вперед. Значит, не показалось… Игорь заметил этот черный легкий автомобиль, скользящий следом еще у банка. Грубо перестроившись, Соколовский нырнул в тоннель. Автомобиль проскочил верхом. Игорь расслабился, но, как оказалось, преждевременно, километра через два в зеркале вновь увидел преследовавшую машину. Соколовский притормозил около бургерной. Он за всю свою жизнь ни разу не был в подобных заведениях. С порога в нос ударил резкий запах специй и слегка пережженного масла. Сделав заказ, Игорь устроился на высоком стуле. В окно напротив хорошо было видно, как «Вольво» тут же пристал напротив. -Не, ребята, пока не поем, никуда не поеду… Соколовский с удовольствием вонзил зубы в теплую ватную мякоть булки и не без удивления отметил, что это ещё и вкусно… Расправившись с бутербродом, залпом выпил стакан горячего абсолютно безвкусного кофе. -Всё супер! -Ещё? – парень за стойкой дежурно улыбнулся. -Нет, спасибо, - Игорь высыпал на стол деньги, - где у вас тут туалет? Руки жирные… Парень, не отрываясь от пересчитывания монет, кивнул. Соколовский прошелся по залу за стойку в маленькое темное помещение, мельком глянув в сторону. Автомобиль стоял на прежнем месте. Идти было абсолютно некуда… Игорь замешкался. Дверь в конце маленького темного коридора резко распахнулась, и в помещение спиной, волоча за собой пластиковую корзину, стал протискиваться рабочий, за ним другой. Небольшой фургончик с раскрытыми задними дверями подъехал к самой двери. В мгновение оценив ситуацию, Игорь, перескакивая через руки рабочих под их невнятные ругательства, в буквальном смысле «просочился» мимо и тут же юркнул за угол здания. Оглядевшись, заметил машину такси, высаживающую пассажирку. -Привет! Свободен? Водитель кивнул. Соколовский упал на заднее сиденье, и, проезжая мимо «Вольво», испытал практически удовольствие. Водитель в зеркало глянул на пассажира. -Едем-то куда? Мысль пришла неожиданно, Игорь назвал адрес. Ему необходимо было встретиться с Ваней, но чуть позже, хотя вполне вероятно, что найдет он его именно здесь. Выйдя из такси, Соколовский прошел через двор и, стоя в холле больничного корпуса, пытался уговорить дежурную. -Время для посещений закончено, говорю Вам… Игорь пустил в ход все свое былое очарование, однако, девушка была невозмутима. Она хмурила брови, но все же, не выдержав натиска, сдалась. -Ну, только на пять минут… Второй этаж…, - заглянула она в толстый журнал, - пятая палата… Соколовский, перелетев два пролета, оказался перед дверью палаты и нерешительно заглянул в дверь. Аня сидела в постели с книгой в руках. Небольшая настольная лампа создавала полумрак в помещении. Игорь приоткрыл дверь и осторожно вошел. Девушка приподняла голову и замерла. Её глаза на бледном осунувшемся лице выглядели еще больше, чем обычно. -Привет… -Привет… - девушка отложила книгу и подалась вперед, - Игорь… В ее глазах показалась влага. -Ну, ты что, Ань? – Соколовский подошел совсем близко, - всё ж хорошо…. Девушка быстро-быстро заморгала. -Игорь… - запнулась она, - я не должна была так,… не должна… -Да, ты что? – Соколовский коснулся ее бледной тонкой руки, - ты… во многом права… Аня покачала головой, из ее глаз, не стесняясь, покатилась слеза. Она судорожно вздохнула. Игорь гладил ее по светлым тонким волосам, рассыпанным по острым плечам. Девушка вздрагивала и тихонько всхлипывала. -Ань,… Девушка подняла голову и посмотрела своими огромными заплаканными глазами. -Ань,… - Соколовский сделал небольшую паузу, - Ань, Вика… жива… Аня опять заморгала, стряхивая с ресниц слезинки. -Я знаю,… знаю,… мне Ваня сказал… - девушка спрятала лицо на груди Соколовского, - а я ведь так и не смогла принять ее смерть… Дверь широко распахнулась, и в палату вошел Иван. -А мне сказали, что здесь уже есть посетитель… Думаю, кто бы это мог быть? Парни обнялись. Иван принялся вытаскивать из сумки фрукты. -Вань, ну куда столько? Ты меня закормил уже… -Ешь, давай! Стоя в сторонке, Соколовский молча наблюдал за ребятами, за их шутливой перепалкой и испытал практически счастье… На мгновение ему показалось, что все будет непременно хорошо, но только на мгновенье. -Вот ведь, просила ж на пять минут! Сейчас обход будет… - дежурная медсестра вошла в палату и с укоризной посмотрела на обоих посетителей. -Всё, всё! Уже уходим, уходим… Оказавшись на улице, Соколовский чуть замешкался. -Вань, тут такое дело… Подъехать надо кое-куда… -Не вопрос… Минут через сорок Соколовский вошел в банк. До конца рабочего времени оставалось не более получаса, народу было не так уж и много. Игорь подошел к стойке и, чуть наклонившись к девушке, произнес. -Тут на мое имя оформлена ячейка, мне нужно в хранилище. Девушка поправила на лице черную роговую оправу. -Вы делали заявку? -Нет… -Тогда я не могу Вам помочь сегодня, - она посмотрела на часы, висящие напротив, - до конца рабочего времени всего тридцать пять минут, а это не быстро… -Я успею, поверьте! Девушка поджала свои пухлые губы и бесстрастно взглянула на клиента. -Приходите, пожалуйста, завтра… -Я настаиваю! - Соколовский не дал договорить. Девушка слегка отпрянула и искоса взглянула на высокого молодого человека, который стоял чуть позади и тоже наблюдал эту картину. -Таня, что случилось? – к стойке подошел, судя по всему, управляющий. Раскрасневшаяся сотрудница скороговоркой объяснила ситуацию, после чего управляющий выдал. -Оформляй, Татьяна, у нас ведь еще есть почти двадцать пять минут. Ровно к закрытию Соколовский вышел из отделения банка в сопровождении Ивана. Оба молодых человека сели в старый потрепанный «Мерседес», который лихо развернувшись, скрылся за воротами банка.