Ты как всегда

Загадочная черная дыра на карте на деле оказалась некогда огромной черной башней в виде цилиндра. Какой высоты она достигала изначально, определить было сложно, так как крыша ее, как и вся верхняя часть, давно обвалилась наружу и сейчас лежала у основания грудой бесформенных обломков. — Заглянем, что там внутри? — Геральт вопросительно посмотрел на Францеску. — Конечно, не просто же так мы проделали такой путь. Взбираться по куче слежавшегося, скользкого мусора было непросто, но результат стоил того. С внутренней стороны цилиндр оказался полым, а главной его достопримечательностью был массивный каменный пандус,* плавной спиралью спускавшийся вниз до самого пола. Время не смогло навредить исполинской конструкции, хотя она и находилась под открытым небом, наверно, тысячи, а может, и сотни тысяч лет. Причудливые консоли и колонны сохранились прекрасно, а космические барельефы внушали восхищение. Помимо всего прочего на них можно было увидеть первоначальный облик башни. — Идем вниз? — уточнил ведьмак. Францеска ответила ему неким подобием полуулыбки и ступила на пандус первой. — Какая искусная работа, — прошептала она, коснувшись тонких линий барельефа пальцами. — Манера резьбы очень необычная, и выполнена совсем уж странными инструментами. Но надо признать, такое мастерство требует исключительно высокого уровня интеллекта. — Более высокого, чем у эльфов? — усмехнулся Геральт. — Вполне возможно, — совершенно серьезно ответила она. — Пока что из всего, что мы видели, эта башня самая древняя. Я бы не удивилась, если бы узнала, что ей миллионы лет. — Как ты думаешь, в чем ее назначение? — Что-то вроде памятника. Смотри, здесь вкратце изображена вся история бочек со времени их прибытия на эту планету. По крайней мере, ее начало. Как они основали первый наземный город. Похоже мы с тобой угодили прямиком в их столицу. А вот тут они начали осваивать морское дно… Вдоволь налюбовавшись местными архитектурными красотами, Геральт перегнулся через перила пандуса и всмотрелся в темноту. — Что ты там вынюхиваешь? — поинтересовалась Францеска. — Влажность опять повысилась. Я чую запах морской соли. А еще там в темноте что-то чернеет: никак проходы в подземелье… Может, спустимся пониже — там еще и теплей. — Геральт, но ты ведь не хотел идти к морю? — с тревогой в голосе спросила она. — Ну, мы посмотрим. — А что вдруг изменилось? — Здесь пробирает до костей, нечего жрать и никаких перспектив. Я так понял, что и намека на портал мы не нашли. Францеска вздохнула: — Пока нет, но я работаю над этим. И все же аура тут отвратительная. — Согласен. Но рыбки я бы поел. — Ты же сам сказал, что ловить ее нечем. — Я бы придумал как. — А что если рыба здесь такая же ядовитая, как и мясо пингвина? — Не думаю: пингвин же жрет и ничего. — Но мы то не пингвины! — Францеск, слушай, — он взял ее за плечи и мягко притянул к себе. — Просто рассматривая барельефы, мы с тобой никак не продвинемся. А нам нужно не только выжить, но еще и Цири найти. Ну, мне по крайней мере. Сидеть сложа руки и просто ждать я не привык. Тем более на холоде. Рано или поздно мы просто замерзнем, особенно без пищи. Поэтому я предлагаю разведать тут все как можно лучше. Доводы против у королевы Дол Блатанна имелись, и даже в большом количестве, но на то, чтобы высказать их все, сил уже не осталось. Поэтому она просто уткнулась носом в шею ведьмака, а ладони просунула ему под куртку, чтобы хоть немного согреться. — Это значит, что мы сделаем по-моему? — уточнил он, обнимая ее крепче. — Да. Но только потому, что у меня раскалывается голова и я валюсь с ног. — Именно поэтому я настаиваю, что нам надо поесть, иначе мороз нас доконает. Пойдем вниз, там теплее. Они ступили на заваленный мусором, обледеневший пол и бесшумно приблизились к одному из проходов, предположительно ведущих в сторону подземного моря. — Слышишь? — прошептал ведьмак на ухо Францеске. — Пингвины, — так же тихо отозвалась она. — Угу, много пингвинов. Похоже у них там гнездовье. Смотри, а это, похоже, тот самый особенный туннель, который мы видели на карте. — Я не хочу туда идти. — Я тоже не хочу, но выбора у нас нет. Это единственное обитаемое место поблизости. Если бы там было так уж опасно, пингвины бы там не селились. Логично? — Ну, некое рациональное зерно в твоих словах есть. Инстинкт подсказывал Францеске, что нужно срочно поворачивать назад и бежать оттуда со всех ног, но ее уже почувствовавший живительное тепло организм отказывался прислушаться к голосу разума. Как только они ступили в темный туннель, она нащупала руку Геральта и стиснула его пальцы в своих. Ведьмак посмотрел на нее ободряюще. Немного успокоившись, свободной рукой Францеска вычаровала магическую сферу. Она тут же рванулась дальше в проход и поплыла перед ними, опережая ведьмака и чародейку шагов на десять. Продвигались медленно и в молчании, напряженно вслушиваясь в звуки пингвиньей суетливой возни вдалеке. — Геральт, — вдруг потянула ведьмака в сторону Францеска. — Посмотри на барельефы. Что это с ними? Он взглянул на стену под потолком, куда указывала эльфка, и сразу же заметил метаморфозу. С барельефами, и правда, было что-то не то. Они враз утратили все свое изящество и красоту, и теперь выглядели так, словно вырезал их либо ребенок, либо умалишенный. Больше всего они теперь напоминали уродливый детский рисунок. — Может, это ранняя резьба, — предположил ведьмак. — Проба пера, так сказать. — Нет, — покачала головой Францеска, — они относительно новые, разве ты не видишь? — Да я как бы не разбираюсь. Весемир нас не этому учил. — Это словно, — она приманила магическую сферу поближе, и та послушно исполнила приказ хозяйки, — словно подражание. Совершенно бездарное, если не сказать издевательское. — И кто это, по-твоему, мог быть? Не пингвины же. — О, если бы… Кто бы это ни был, уровень его развития оставляет желать лучшего. — И воняет от него отнюдь не фиалками, — вдруг сказал ведьмак и весь как-то напрягся. — Геральт, что там? — Не знаю. Запах странный. — Что за запах? — Сложно с чем-то сравнить. В основном пахнет пингвиньим пóтом и дерьмом, а также морской солью… Но есть что-то еще. — По-твоему, оно опасно? — Не могу сказать, с подобным я никогда не сталкивался. — Повернем назад? — Нет. Запах слишком слабый, чтобы поднимать панику. Если там что-то и было, то сейчас его там нет. — Ты уверен? — Почти. Ступай тихо. И лучше погаси сферу. — Но я же ничего не увижу. — Я увижу. Если все в порядке, зажжешь ее снова. Францеска ощутила себя слепой и вцепилась в Геральта, ставшего в этот момент буквально ее поводырем. Под ногами хрустел песок, а вдалеке слышно было, как возились пингвины. Сверху журчала и капала вода, а теплый воздух уже душил повышенной влажностью. Францеска ослабила узел на плаще и скинула капюшон. Захотелось снять и перчатки, но отпустить руку ведьмака было боязно. Каждый шаг давался ей все сложней, пока наконец от страха у нее не начали подкашиваться ноги. На глаза навернулись слезы, и Францеска беззвучно заплакала, почти смирившись с тем фактом, что дневного света она не увидит уже никогда. — Ты слышишь это? — прошептал Геральт. — Шум падающей воды. — Я думала, у меня галлюцинации. — Нет. Там водопад. — Геральт, я не могу идти дальше, не заставляй меня. — Тогда я пойду за нас двоих… Выпустив ее ладонь, он подхватил Францеску на руки и понес ее сам. Уткнувшись лицом в его грудь, она зажмурилась и пожелала, чтобы это все оказалось просто кошмаром. Пожелала проснуться в своей постели в своем роскошном и безопасном дворце в окружении таких знакомых и верных слуг. Цири рушит все, с чем только соприкасается. Сами мысли о ней губительны. Влекомый ее иномирным светом ведьмак идет прямо навстречу смерти и тянет меня за собой. В легких стало тесно, а еще через секунду ей показалось, что она больше не в состоянии сделать вдох. Она задрожала, издав протяжный стон. Распахнула свои огромные глаза, вновь засветившиеся жутким светом. — Они там, — зашептала она не своим голосом. — Он сбросил их в бездну с высоты своего престола. Они… не были достаточно хороши. Отвергнутые, они теперь здесь… губят все вокруг. — Кто это «они» и кто это «он»? Геральт встряхнул Францеску, но она, погрузившись в транс, никак на это не отреагировала. — Вот холера! Ну не поворачивать же назад, когда мы уже почти пришли? Ну, по крайней мере ты дышишь, хоть и немного не в себе. Впрочем, чего я удивляюсь? Вы все магички такие. Йеннка вон бывало в такие состояния входила, что даже я пугался. А тут просто сознание потеряла. Давай договоримся так: я хоть одним глазком гляну на водопад, а потом, если там ничего интересного, мы сразу повернем назад. А как очнешься, я, честное слово, буду паинькой. Все сделаю, как скажешь. Хочешь — сдохнем с голоду, если тебе зверушек жалко. Гул воды усиливался, и вскоре Геральт увидел зыбкий свет в конце туннеля, а еще шагов через сто вышел на большую террасу явно искуственного происхождения. Глянул вниз: под ногами, уровнем ниже, текла подземная река, вероятно та самая, которая некогда делила город на две части и чье прежнее русло уже давно пересохло. У кромки воды, справа и слева на берегу, и яблоку было негде упасть, настолько многочисленны были сложенные из камней пингвиньи гнезда. Мéста на всех желающих квартироваться не хватало, и тупые животные галдели и возились так, что едва не перекрывали рокот бурлящего потока. Геральт всмотрелся в черную бездну далеко внизу и не разглядел ничего — высота была слишком головокружительной. — Ну вот мы и пришли, — обратился он к Францеске, но та его не услышала. — И ничего страшного здесь нет. Давай ты полежишь пока, а я спущусь вниз на разведку. Он аккуратно опустил бессознательную чародейку на каменный пол, а сам, ловко спрыгнув с края террасы, сбежал по крутому склону к воде. — Ну как вы тут, ребята? — спросил он у пингвинов. — Смотрю, у вас весело. Да вы просто неприлично жирные. На чем это вы так отожрались? Он опустился на колено и сотворил Игни: одной вспышки оказалось достаточно, чтобы разглядеть целые полчища мелких крабиков, копошившихся на мелководье. — А вот и еда, — улыбнулся Геральт. — Найти бы только во что набрать. Постояв с минуту и подумав, он полез обратно на террасу, чтобы привести в чувство свою прекрасную спутницу. — Францеск, — он положил ее голову к себе на колени и принялся гладить ей щеки и лоб, — ты меня слышишь? — Да, — невнятно ответила она. Затем глубоко вдохнула и медленно открыла глаза. Они по-прежнему светились, и это немного тревожило. — Ты как? — Оттаяла. Пальцы ног и рук болят. — Ты говорила про каких-то отверженных, которых кто-то сбросил со своего престола. Можешь пояснить о чем речь? — Не помню. — Ясно. Ладно, черт с ними, с отверженными. Я, кажется, нашел нам пожрать. — Рыбу? — Не совсем. На самом деле я бы попросил у тебя капюшон ненадолго. Он ведь у тебя отстегивается. — Зачем? — нахмурилась Францеска. — Ну, использовать в качестве переносного средства — А от него потом вонять будет? — Боюсь, что так. Но я — честное ведьмачье! — отстираю! — Ну бери, у меня все равно нет сил с тобой спорить. Перед тем как спуститься к реке, Геральт снова посмотрел на светящиеся глаза чародейки и незаметно покачал головой. Как и пингвины, крабы были слепые и тупые, и поймать их не составило труда. Набрав полный капюшон, ведьмак вернулся к Францеске. Прикончил крабов ножом, чтобы те не расползались, и разложил их кругом на плоских камнях. — Магический костер разожжешь? Она вяло повела рукой — в то же мгновение в центре круга вспыхнуло белое пламя. — Даже не знаю, как это будет на вкус. Печку лень сооружать. Я попробую первый, и если через пару часов со мной ничего не случится, то тогда поешь и ты. Францеска лениво кивнула и, повернув голову, уставилась на искусственный костер. — Совсем не то, что настоящий огонь, — заметила она. — Не то, — кивнул ведьмак. — Вроде и светит, и греет, а ощущения уюта не дает. — Магия. Одна сплошная фикция и обман. — Без этой фикции мы бы не выжили. — Без этой фикции мы бы сюда вообще никогда не угодили, — улыбнулась Францеска. — Ты жалеешь, что стала чародейкой? — Почти никогда. Я с трудом себе представляю, как можно обходиться без магии. Иногда мне кажется, я без нее и дня не протяну… Геральт, скажи, а что ты будешь делать, когда найдешь Цири? — Не знаю. Обычно когда я ее нахожу, у меня очень быстро ее забирают. А потом я снова ее ищу. Словно я ее ищу всю жизнь… — А зачем ты ее ищешь? Что ты собираешься с ней делать? — В каком смысле? — Ты считаешь, что она — твое предназначение. Но что это значит? Хочешь найти ее и зажить с ней как отец с дочерью? — Хм. Я как-то об этом не думал. — Цири — взрослая женщина, и ей не столько отец нужен, сколько муж. — К чему ты клонишь? — К тому, что ты последние несколько лет гоняешься за призраком, а зачем это тебе нужно, понятия не имеешь. — Потому что ей угрожает опасность. — Она ушла стражаться с Белым Хладом. Все равно что с самой Смертью. Ты считаешь, что можешь ей в этом помочь? — Могу или не могу, не имеет значения. Я должен, вот и все. — Как-то нелогично получается. Геральт помолчал. — Францеска, скажи, у тебя дети есть? Он задал вопрос и, увидев ее вспыхнувший взгляд, тут же пожалел об этом. — Прости. Я не должен был. Чародейка отвернулась и вздохнула: — Да какая уже разница? Мне столько лет, что… все это уже не имеет никакого значения. — А сколько, кстати, тебе лет? Он пожалел, что спросил во второй раз. — И все-таки ты мужлан, Геральт Ривийский. — Конечно. Меня во дворцах не воспитывали. — У тебя совершенно никакого чувства такта, никаких манер, никакой чуткости. — Да, я чýток, как полено. — И не спали крабов, ты ведь следишь за ними? — Ну разумеется. — Тогда давай пробуй, мне любопытно, что с тобой будет. Геральт почтительно склонил перед Францеской свою седую голову: — Слушаю и повинуюсь, Ваше Величество.