Ты как всегда

Не будь Геральт ведьмаком, он бы, наверно, никогда не проснулся. Очнувшись и открыв глаза, он первым делом обнаружил, что его почти полностью замело снегом: снаружи остались торчать лишь только нос и носки сапог. Возможно, именно это обстоятельство и спасло его от замерзания насмерть: снежный сугроб просто-напросто помог предотвратить переохлаждение. Как долго он пролежал: несколько минут или час? А может, и того больше. Геральт скосил глаза и посмотрел на тусклое холодное солнце: подвинулось ли оно хоть чуть-чуть с тех пор, как он отключился? А черт его знает. Сжав руки в кулаки и пошевелив ногами, он проверил, все ли работает, как прежде, и ничего ли он себе не отморозил. Вроде все в порядке. Только саднит в ладонях, которые он порезал об заледеневшую оконную раму. Решительно стряхнув с себя снег, ведьмак поднялся на ноги и осмотрелся: его прекрасной, но спятившей спутницы рядом, конечно, не обнаружилось. Более того, следов ее тоже нигде не было видно — все нахрен замело. — Вот зараза! Геральт вздохнул, и ноздри его тут же защекотал едва уловимый в студеном и неспокойном воздухе аромат красивой женщины. Ведьмак второй раз за короткий промежуток времени возблагодарил богов за данную ему исключительность. «Пойду на запах и рано или поздно найду ее, живую или мертвую, вменяемую или с поехавшей крышей. Интересно, ее состояние обратимо или нет? Потому что если нет, то моя задача многократно усложняется. До этого Францеска была отличным союзником. Теперь же она обуза, и еще какая: очень неудобная и даже опасная. Если выберемся отсюда, как я ее потащу дальше по Спирали? Перекину через плечо, как мешок, и вперед? Лучше бы она осталась в Цинтре. Вернулась бы домой в свой роскошный дворец, построенный на золото Эмгыра, приняла бы ванну с лепестками роз или что там у нее в воде плавает. Смазала бы свою безупречную жопу ароматическим маслом и была бы целехонька. А теперь что? Да если я с ней такой покажусь в Дол Блатанна, мне в этот же день голову снимут. Может, мне и не искать ее вовсе? Ведь если подумать, кто знает, что она отправилась со мной в Цинтру? Ну, Йенн, допустим. Наверно, Трисс, которой Йенн все точно рассказала. Они ведь теперь точно замирятся и станут против меня дружить… Керис знает. Да вот в принципе и все. Кто видел меня в Цинтре с Францеской? Вообще никто. Кто видел, как нас засосало в портал? Никто. Если вернусь один и будут меня спрашивать, куда подевалась королева эльфов, скажу: а хрен ее знает! Куда-то ушла, ищи-свищи ее!» Он на секунду остановился и в очередной раз принюхался. Запах вел его по пологому склону вниз к небольшим, сильно потрепанным временем строениям кубической формы без окон и дверей и почти без крыш. «Скорее всего подсобные помещения», — подумал ведьмак. Его встревожил тот факт, что клетушки эти находились рядом с огромной конусообразной башней, на вершине которой громоздился опять же циклопических размеров каменный шар, непонятно как все еще не рухнувший на землю. Если бы ему вдруг (по закону подлости) вздумалось упасть именно сейчас, велика была бы вероятность, что опустился бы он аккурат на эти самые подсобные помещения. «И угораздило Францеску направится именно туда. Не могла найти нормальное укрытие и желательно добыть чего-нибудь пожрать». Геральт снова остановился — шагах в пятидесяти от цели, чтобы немного поразмыслить. Стоит ли кричать в незнакомом месте, да еще в горах? — Францеска! — позвал эльфку ведьмак, не сводя глаз с каменного шара. Францеска не ответила, но и шар с места не сдвинулся. «Я как маленький, честное слово. Все еще надеюсь, что будет просто». Вздохнув, он медленно направился к небольшим строениям. Ветровой наст под ногами сильно хрустел, но почти не проваливался. Дойдя до ближайшего «домика», Геральт подтянулся на руках и заглянул внутрь. Внутри только голые черные стены. Из отделки и предметов мебели все тот же местами обледенелый снег. Ничего интересного, кроме небольшого прохода в виде арки, ведущего в следующую такую же клетушку. И запах: едва уловимый, живой и приятный. — Францеска! Ничего не поделать: придется лезть внутрь. В следущей «комнате» тоже было пусто, однако в дальнем углу виднелся черный лаз, уводящий куда-то в подполье, а перед входом, прямо под сохранившимся участком крыши — слава тебе, Мелитэле! — отчетливый след сапога. Опустившись на четвереньки, Геральт оглядел помещение внизу и в третий раз за короткий промежуток времени поблагодарил богов за развитые органы чувств. Там, в темноте, сжавшись в комочек возле стены и закрыв лицо руками, сидела Францеска. Она странно раскачивалась из стороны в сторону и бормотала что-то навевающее жуть, но главное — что она была жива! — Эй, ты как? — ласково спросил ведьмак, в тайне страшась той мысли, что королева Дол Блатанна спятила бесповоротно и собой уже не станет никогда. Услышав его голос, она убрала от лица руки, взглянула на Геральта и словно почти его узнала. Глаза ее были заплаканы, а губы тряслись то ли от пережитого шока, то ли от страха. Ведьмак никогда бы не подумал, что она может выглядеть так жалко. — Францеска, с тобой все в порядке? Она не ответила, а лишь продолжала на него смотреть и трястись. — Выходи оттуда. Проход узкий, мне будет сложно к тебе пролезть, а вскарабкаться обратно и того трудней… Ну же, Францеска, ты же королева эльфов, а королев не так просто напугать. Все еще стоя на четвереньках, он протянул ей руку, но она не желала подняться и принять его помощь. — Ну ладно, хорошо. Если паства не идет к Лебеде, то Лебеда сам придет к пастве. Если повезет, еще и не застрянет по дороге. Он сел на край спуска и свесил ноги. Высота для прыжка была незначительной, и Геральт без лишних раздумий сиганул вниз. Подошел к Францеске и присел рядом с ней на заснеженный пол. Обождал секунду-другую — и притянул эльфку к себе, крепко обхватив ее руками. Неожиданно она обняла его в ответ, прижавшись лбом к его груди. Геральт заметил, что ее все еще трясет, а из глаз ее с новой силой полились слезы. Бессознательно он начал гладить ее по голове и укачивать, словно маленького ребенка, которому приснился кошмар. Он хотел сказать, что все будет хорошо и что бы Францеска ни увидела, это уже не имеет никакого значения, ведь сама она цела и невредима. И они непременно выберутся из этой переделки. Однако немного поразмыслив, он пришел к выводу, что просто участливо помолчит: это у него всегда получалось лучше, чем пылкие, ободряющие речи. Согретые дыханием друг друга, они оба успели задремать, как в один момент вдруг что-то вырвало Геральта из забытья: не звук, не запах, не мимолетное движение в потемках, а какое-то тревожное чувство, что вот-вот должно случиться нечто нехорошее. Он даже толком не успел это ощущение проанализировать, как снаружи сверху раздался треск. Словно в мелкое крошево дробился камень, словно это тот циклопический шар, только чудом все это время балансировавший на конусе… — Ох ты ж блять! — выругался ведьмак, отчетливо осознав, что сбежать из клетушки-подвала они не успеют. Он успел только зажмуриться и прижать к себе Францеску еще сильней перед тем, как земля дрогнула и раздался оглушительный грохот. Сверху на их головы посыпались мелкие камешки и колючий снег. Когда все стихло, Геральту понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя и обрадоваться тому факту, что они живы. Однако открыв глаза, он обнаружил, что в помещении стало совсем темно, и все из-за того, что единственный выход в потолке попросту завалило. «Только этого не хватало. Нас не раздавило, так задохнемся». Он слегка встряхнул замершую в его объятиях эльфку. — Францеска, мы в ловушке, слышишь? На сей раз она отреагировала и подняла голову: глаза ее приобрели некоторую осмысленность. — Это лучше, — сказала она охрипшим голосом. — Так он нас не видит. — Кто это он? На этом красноречие королевы Дол Блатанна закончилось, и она снова уронила голову ведьмаку на грудь. По ее быстро выровнявшемуся дыханию Геральт определил, что от нервного напряжения эльфка просто взяла и вырубилась. — Ну здóрово, Франь. Просто здорово.