Наглый Поттер и Пыльная каморка

      — Ску-у-у-у-у-ука-а-а-а-а, — Гарри Поттер плюхнулся на кровать в своей комнате и уставился в потолок. — Ну почему так скучно?       И правда, лето у подростка тянулось как… как тянучка. И, что самое страшное — делать было абсолютно нечего. Читать книги о магическом мире? У него уже от букв в глазах рябит (тем более, что некоторые книги ещё и сопротивлялись тому, что их читают). Играть на улице? Не с кем, все его друзья находятся в сотнях миль от Лондона, а местные ребята в лучшем случае навешают ему пинков и отправят подальше, если он сам к ним обратится. Впрочем, с ними у Гарри вооружённый нейтралитет уже лет пять как. Они не трогают его, а он не показывает фокусов типа исчезновения и материализации на школьной крыше.       Да-да, Гарри Поттер не обычный ребёнок. Он волшебник, самый настоящий. И палочка у него есть, лежит себе в чехле, чехол в коробке, коробка в безразмерной сумке, а сумка в шкафу в комнате Гарри, под ключом. Да и вообще всё, что касается волшебного мира он в сумку убрал, от греха подальше. Конечно, родственники в курсе всего этого, но вдруг вор в дом заберётся? Где-то в глубине души мальчик понимал, что если вор и заберётся, то последнее, что его заинтересует, это его странная одежда и деревянная «игрушка», но попробуй убеди в этом двенадцатилетнего подростка, для которого это всё самые ценные вещи в жизни? Почти самые ценные, вернее.       Самой ценной вещью в жизни Гарри был альбом с колдографиями. Колдография — это как фотография, только сделанная на магический фотоаппарат, и потому люди, изображённые на ней, двигались, улыбались в камеру, махая руками, смеялись и всё такое (волшебники делали гифки задолго до того, как это стало мейнстримом — прим. автора). Так вот, на тех колдографиях были запечатлены родители мальчика — Лили и Джеймс Поттеры. Они, как и он, были волшебниками, и погибли в одну страшную ночь, защищая сына от тёмного мага, пришедшего убить его. Оставшийся сиротой Гарри оказался на попечении тётки Петуньи, сестры матери, и её мужа Вернона, бизнесмена-производственника. Кроме дяди и тёти он также сосуществовал с кузеном Дадли, выглядевшем так, будто кто-то засунул ему в рот шланг и включил напор воды. Ну серьёзно, нельзя ж быть таким толстым в таком-то возрасте? Ну дядю и тётю эта проблема их сына не беспокоила — для них он был лучшим ребёнком в мире, ну просто идеалом. И закономерно жутко избалованным.       Гарри же был в семье не то, чтобы изгоем, скорее… изгоем. С ним старались общаться поменьше, тем не менее используя его, когда требовался несложный физический труд. Средств на его содержание тоже выделялся необходимый минимум, впрочем, как раз средства в последний год проблемой не были.       Как оказалось, родители оставили мальчику внушительное наследство, причём в силу ранней гибели они не смогли организовать никакого трастового фонда, отделённого от основного счёта, и все сотни тысяч галлеонов, твёрдой золотомонетной валюты волшебного мира, были в полном распоряжении двенадцатилетнего мальчика. К счастью, последний Поттер был ребёнком начитанным, и знающим цену деньгам, поэтому не собирался транжирить наследство на всякие «излишества» типа котла для варки зелий, выплавленного из золота девятисотой пробы, или парадной мантии из шёлка акромантула (мальчик полночи не мог заснуть, найдя описание этого огромного паука в энциклопедии опасных магических существ). Последние дни он тщательно зачитывал каталоги гоночных мётел в поисках той, на которой ему предстоит летать на поле для квиддича в составе сборной его факультета.       Гарри учился на факультете Гриффиндор школы чародейства и волшебства Хогвартс — лучшей в Великобритании магической школе (а может и единственной — как-то он не встречал ни подтверждающей, ни опровергающей информации) (как и я — прим. автора). Факультет этот славился благородными, самоотверженными, и зачастую откровенно безбашенными учениками. Вот и Поттер на первом же учебном году поучаствовал в «успокоении» тролля его же дубиной по голове, прогулялся по Запретному лесу, где чуть не помер, спасибо спасшему его местному кентавру, а потом ещё и полез вслед за тёмным волшебником спасать философский камень в компании друзей, где снова чуть не погиб, но зато стал причиной смерти одержимого злым духом профессора, того самого волшебника. Ну, а про то, что духом был Тёмный маг, убивший его родителей и развоплотившийся при попытке убить его самого, вообще никому лишнему знать не стоит. В курсе были всего пять человек — директор Дамблдор, старик с длинной седой бородой и в очках половинкой, сам Поттер, и трое его лучших друзей.       И вот на этом самом моменте мы вновь возвращаемся к друзьям. Да. Друзьям, которые не пишут.       — Нет, ну в самом деле! — сел на кровати Гарри. — Чего они молчат, эти трое дегенератов? Я уже десятка два писем отослал меньше чем за месяц — а в ответ тишина. Ладно Гермиона, она, наверное, всё ещё зависает во Франции с родителями, а Нев с Роном? У бедной Темпест скоро крылья отвалятся!       Упомянутая почтовая сова (белая полярная, с чёрными кончиками некоторых перьев) сонно угукнула из клетки, прикрытой накидкой. Утром она прилетела с пустыми лапами, отнеся очередные два письма. Гарри уже не знал, что делать — обижаться на друзей, или беспокоиться? Подумал недолго, он решил заняться вторым, быстренько накропал письмо Хагриду, школьному лесничему и своему другу, и отложил на стол, чтобы на ночь отправить Темпест поохотиться и заняться работой.       Особо обидно было то, что именно сегодня Поттер праздновал своё двенадцатилетие. Ну как праздновал — никаких торжеств, никаких поздравлений, и до сих пор ни одного письма или открытки. Дядя и тётя хмуро буркнули «С днём рожденья» за завтраком, и всё. Ну и ещё одна коробочка с ежедневником — первый за много-много лет подарок от «семьи» (скорее всего вообще за всю жизнь, так как больше подарков Гарри не помнил). Так ещё и сегодня весь вечер придётся торчать в комнате безвылазно — дядя Вернон уже неделю смаковал тот факт, что сегодня будет званый ужин для его будущего вероятного торгового партнёра, который послужит прелюдией перед самой большой сделкой в его жизни.       Поттеру не было никакого дела до бизнеса дяди и заключения договора о поставках строительных инструментов, который он мечтал заключить с Мейсоном. Он и раньше не интересовался работой дяди Вернона, хотя тот наверняка мог бы предоставить ему место на своём заводике… Уборщика или в лучшем случае грузчика –ничего более серьёзного, требующего какой-никакой квалификации и ответственности ему бы ни за что не доверили.       Сам Гарри последние года четыре спасался от серой и одинокой обыденности в книгах. По ТВ редко транслировали что-нибудь действительно стоящее, да и члены семьи постоянно смотрели то, что было интересно им. Дядя — новости и документальные фильмы, тётя Петунья — кулинарные передачи и, время от времени, сериал-другой, ну, а Дадли интересовали только мультфильмы про супергероев в трико и боевики. Посему Поттер сначала перерыл всю школьную библиотеку в поисках хоть сколько-нибудь интересной литературы, а затем «пошёл» по публичным библиотекам. Дёсли не желали тратиться на бесполезное чтиво для приёмного племянника, а сам он получил доступ к наследству родителей лишь в прошлом году, и с момента приезда из Хогвартса пару раз выбирался в букинистические лавки Лондона, собрав небольшую, но отборную коллекцию фантастики и фэнтези.       Читая книги, мальчик полностью погружался в хитросплетения сюжета, словно бы переживая их жизни, а перед сном часто представлял себя на мостике звёздного корабля (не обязательно военного), или могучим волшебником в высоком замке, или всадником гордого дракона, парящего среди облаков.       Наверное, отчасти поэтому он так полюбил Хогвартс — древний замок, наполненный чудесами и волшебством, словно исполнил его мечты. Оттого тяжелее было летнее расставание. Невозможность колдовать прямо сжигала Поттера, привыкнув в конце учебного года применять разного рода заклятья, Гарри то и дело доставал из импровизированного хранилища свою волшебную палочку, но мог лишь дополнительно полировать её. Оттого он с каждым днём всё тяжелее и тяжелее переживал отсутствие связи с друзьями.       Снизу раздался звук дверного звонка — похоже, таки пришли упомянутые Мейсоны. Гарри покинул комнату и прислушался — ну да, точно, судя по приветственным речам (заранее заготовленным) родни, начался тот самый званый ужин. Мальчик потёр ноющую руку — сегодня он нехило потрудился над клумбами тёти Петуньи, пока она была занята готовкой и приведением дома в идеальный порядок. Не то, чтобы он у родственников был на положении разнорабочего, но по крайней мере не видел ничего такого в частых просьбах помочь в домашних хлопотах тёте. Всё же сложно одной женщине одновременно присматривать за двумя довольно требовательными мужчинами, поддерживать чистоту и порядок в доме, и ухаживать за придомовым участком. Вот и сегодня Поттер натёр пару волдырей на пальцах, и перчатка, увы, не помогла.       Вздохнув, мальчик поплёлся в свою комнату. Голоден он уже не был, тётя Петунья накормила его неплохим ужином незадолго до визита гостей, спать было рано, оставалось лишь продолжать скучать. Поттер пожалел, что письмо со списком учебников пока ещё не пришло. Так можно было бы вырваться на Косую Аллею, закупиться, и сейчас листать книги и готовиться к будущему учебному году. По крайней мере, прошлогодние учебники читать в первый раз было очень интересно, это уже потом, за зиму, мальчик зачитал их чуть ли не до дыр.       Войдя в комнату, Гарри включил свет — нужно порыться среди имеющейся литературы, а для этого света настольной лампы на столике у кровати мало. Щёлкнув выключателем, мальчик тут же пожалел, что палочка так надёжно спрятана. На его кровати кто-то сидел.