This Is Halloween

Директор Вардемус оказался монстром — но к тому моменту, как Джози наконец осознала это, она уже запятнала себя тьмой и кровью не просто до локтя, она окунулась в эту дьявольскую смесь с головой. — Если бы я пришел из Маливора, тебе было бы легче, — понимающе усмехнулся Вардемус перед тем, как вручить ей свой главный подарок. Он приберег для своей новой любимицы кое-что особенное. — Тогда бы ты точно знала, что я — зло, и меня нужно если не уничтожить, то по крайней мере тщательно избегать. Но я монстр иного толка, тебя ведь это смущает, моя дорогая Джозетт? Я такой же, как и ты — непонятый, недооцененный, невероятно могущественный, но вынужденный скрывать это… — Вы заставили меня сломать руку тому парню на игре, — чувство вины сделало Джози мрачной, тревожной и нервной. В ее глазах уже третий день стояли слезы, готовые пролиться в любое мгновение — но разрядки так и не случилось, некому было обнять ее и выслушать все ее опасения, потому что Лиззи самозабвенно гонялась за таинственным незнакомцем, Лэндон помешался на Мисс-Молочный-Коктейль Хоуп, и даже папы больше не было рядом, чтобы поддержать ее и утешить. Так что непролитые слезы жгли глаза и грозили обернуться ядом, который разъест все то доброе и светлое, что было в Джози. Она уже ощущала, как опасно кренится над пропастью, которой так долго страшилась. — О, Джози, Джози, Джози… — напевно произнес Вардемус, его усмешка была и снисходительной, и жесткой одновременно. — Я не заставлял тебя, и ты знаешь это даже лучше меня самого. Я всего лишь дал тебе слово, но ранила мальчика им уже ты. Ты ведь уже отыскала все об этом заклятии, верно? Ты не можешь не знать, что с его помощью можно нанести увечье лишь ж е л а я навредить… — Зачем вам это? — взгляд Джози ожесточился, как это все чаще случалось в последнее время, когда ей приходилось защищаться от часто вполне справедливых нападок окружающих. — Вы с самого первого дня выделяли меня, поощряли мои плохие поступки, укрепляли в неподобающих мыслях. Вы подталкивали меня к этому, правда ведь? Вы хотели, чтобы я причинила кому-то зло. Вы хотели, чтобы я… Чтобы мне… — Понравилось это? — подсказал Вардемус услужливо и рассмеялся почти добродушно: — А тебе ведь понравилось, Джозетт, я прав? Не прячь взгляд, эти уловки выглядят так по-детски, я все равно ощущаю, какой темной стала твоя аура… Я просто хотел, чтобы ты наконец осознала свою силу и приняла себя такой, какая ты есть. — И кто же я, директор Вардемус? — с вызовом вскинула подбородок Джози. — Чудовище? Убийца? — Чудовище живет в каждом из нас, так или иначе, — осклабился в хищной усмешке Вардемус. — Но и мы живем в непростом мире, где порой выжить возможно лишь обнажив самые стороны своей сущности. Тебе ли не знать об этом? — Слияние… — прошептала Джози, ощутив, как ее пробирает крупная нервная дрожь. — Вы говорите о Слиянии, верно? Я ни за что не стану убивать Лиззи, я никогда не… — Ах, Джозетт, дорогая моя, довольно этой нелепой лирики, — довольно жестко оборвал девушку директор. — Это не твой выбор, это данность, и данность весьма жестокая. Неизбежная данность. Ты либо погибнешь, либо станешь могущественней вдвойне. — Для чего вам я, Вардемус? — потребовала ответа Джози. — Я хочу знать, чего вы добиваетесь. Вы не просто так печетесь обо мне, вы не из таких. — Когда такие, как мы, наконец выйдут из тени, кто-то должен будет встать во главе нового мирового порядка, — Вардемус внезапно отбросил прочь всю свою изворотливость, раскрывая перед Джози карты. — Час близится, Джозетт. И я весьма органично смотрелся бы в роли лидера — поверь мне, так считают многие влиятельные создания. Такая, как ты, могла бы стать прекрасной союзницей — и моей правой рукой, конечно же. Джози Зальцман замерла на мгновение, не понимая, почему она все еще находится в кабинете Вардемуса, почему все еще слушает его, почему позволяет ему озвучивать все эти безумные мысли и планы… Но то мрачное удовлетворение, которое она ощутила, когда с помощью магии сломала на футбольном поле руку парня по имени Итан, никуда не делось — Джози испытывала стыд и отвращение к самой себе за то, что все еще втайне смаковала то чувство собственной мощи, вседозволенности, исключительности… Тьма уже владела ею, и Вардемус знал это, видел. И Вардемус не презирал ее за это. — Вот, возьми, — директор протянул ей гладкий, выбеленный временем череп, и на губах Вардемуса играла отеческая улыбка. Фальшивая, Джози знала, но знала она так же и то, что Вардемус нуждается в ней и потому не отвернется от нее, как бы далеко она не зашла в поисках себя. Она взяла череп — и тут же ощутила, как зудят ее руки от магии, которой был полон этот череп. Темной, страшной, бесконечной магии — она прежде еще такой не пробовала, но в тот же миг поняла, что отведав однажды останется опьяненной навеки. — Он поможет тебе найти ответ на самый главный вопрос, Джозетт, — пообещал Вардемус. — Когда ты решишься задать его, то задавай правильному человеку.

***

Кай Паркер томился в тюремном мире уже целую вечность — еще одну, вот что значит роковое невезение! — но даже эта вечность перестала иметь хоть какое-либо значение, когда она наконец пришла за ним. Его очаровательная племянница, так похожая на его сестру, даже имя носила то же, что было и у ее настоящей матери — Джозетт. — Джозетт, — Кай произнес это имя, смакуя каждый звук, наслаждаясь вибрацией в горле, упиваясь возможностью ронять слова не в пустоту, а для настоящего, из плоти и крови собеседника. — Ты все-таки пришла. А я уж было стал отчаиваться и поддаваться сомнениям. — Кай, — Джози Зальцман, сжимающая в руках древний череп, подаренный ей Вардемусом, выдержала опасно-пристальный взгляд своего одержимого убийствами дяди и ответила ему взглядом не менее тяжелым. — Я хочу знать, как мне победить в Слиянии. — Если вызволишь меня, я с радостью стану твоим консультантом. — Думаю, ты не станешь собирать вещи? — Всегда предпочитал уходить налегке, — рассмеялся Кай и устремился вперед, к свободе и новым убийствам, которые ему теперь было с кем разделить. В реальном мире как раз стоял канун Хэллоуина — самое время приносить жертвы и творить кровавые безумия.