Всегда рядом

      В последнее время Рика часто мучили кошмары, каждый раз однозначно связанные с прошлым; в тревожных снах он видел попеременно то Дженну, то Джо, то Кэролайн, иногда — своих любимых дочек, и ни разу с женщинами его жизни не было связано ничего хорошего. Предпочитая не вскакивать с постели в холодном поту, мужчина теперь не засыпал — отключался. А что лучше всего помогает забыться? Конечно, алкоголь! Именно поэтому вот уже пару недель директор, отправив по спальням множество учеников, совершал ежедневные («еженочные») вылазки к запасам бурбона. И сейчас он крадучись перемещался по коридорам с очередной рюмкой, когда понял, что ещё кое-кто не спит.       В камине большой гостиной горел огонь, и к нему зябко тянула тонкие пальцы Хоуп Майклсон. Она была босиком, в пижаме, с чем-то, отдалённо напоминающим хвост, на голове; Аларик никогда не видел её такой… домашней. Дочь великого первородного вампира, единственная и неповторимая в своём роде, всегда держалась «на высоте», умудрялась сохранять макияж и укладку даже во времена предотвращения Апокалипсиса, но в этот самый миг предстала перед ним той, кем была на самом деле, — обычной юной девушкой. Быть может, не такой обычной, как многие, но и не взвалившей на хрупкие плечи все мировые проблемы.       Хоуп сидела к нему спиной, но, конечно, прекрасно знала о его появлении. Аларик прикрыл двойную дубовую дверь, оставил на столике свой «улов» и опустился рядом с ученицей на тёплые половицы. Та едва заметно тряслась от холода, и мужчина тут же укрыл её клетчатым пледом, в который до этого заворачивался сам.       — Спасибо, — тихо произнесла девушка, и Рик понял — её дрожь вызвана не только температурой в комнате. Майклсон еле сдерживала слёзы.       — Хоуп… — осторожно начал учитель, не представляя, вообще-то, что собирается сказать.       Впрочем, она всё равно не дала ему закончить:       — Это я во всём виновата. — В неровном свете огня блеснула первая солёная капелька, побежавшая по щеке Хоуп. — Я… Рик, моя мама… Она погибла из-за меня…       Её голос предательски задрожал и сорвался. Девушка повернула к нему лицо, на котором застыло выражение такой всепоглощающей скорби, такого чувства вины и стыда, что он растерялся. Ни для кого не секрет, что молодая мисс Майклсон — та ещё загадка, не позволяющая никому и ничему проникнуть за непробиваемую стену отчуждения, а потому уже даже эти короткие реплики откровения были на вес золота. Она не просто пустила Аларика за стену — она разрушила её. Только для него.       Несколько секунд он тонул в море боли, что плескалось в её глазах, но потом Хоуп вновь уставилась на пламя, не выдержав его взгляда.       — Ты же знаешь, что это неправда, — тоже едва слышно отозвался Рик. Раз уж весь момент из ряда вон выходящий, то и поступать стоит соответственно, так что он впервые позволил себе приобнять ученицу. Та с готовностью прижала копну каштановых волос к его груди. — Твоя мама погибла за тебя, а это совсем другое!..       — И мой папа, и дядя Элайджа… Рик, я чудовище… Я не стою их смертей… — Хоуп закрылась руками и зарыдала — громко, с ужасными всхлипами, ничуть не стесняясь обуревавших её эмоций. Впервые в жизни эта сильная, гордая девушка показала кому-то истинные чувства. Больше не было сил справляться со своим горем в одиночку. — Я каждый день… каждый день вспоминаю о них… Я никогда не смогу… не смогу… не смогу…       Она захлёбывалась слезами, совсем не могла дышать, билась в настоящей истерике у него на руках, а Рику оставалось лишь крепче сжимать её в объятиях в надежде, что хоть в нём Хоуп сможет найти утешение. Что он мог сказать? Разве существовали слова, способные исцелить измученную душу?.. Зальцман мягко, едва касаясь губами, поцеловал её в макушку, искренне надеясь, что за лишнее движение не схлопочет по лицу. Нет, не схлопотал.       — Ты справишься, Хоуп, я тебе обещаю. — Жалкая, глупая попытка. — Я клянусь сделать всё, чтобы помочь тебе…       — Нет!.. Я не заслуживаю тебя… никого…       — Перестань! Хоуп, я бы тоже умер за тебя, ни секунды бы не думал. — Идиот! Эта фраза не просто не успокоила девушку, но заставила разразиться новыми рыданиями. Помощник ещё тот. — Я хотел сказать, что ты уж точно лучшее, что со мной случалось за последнее время. Хоуп, ты спасла меня. Спасаешь каждый день! Без тебя, Лиззи и Джози моя жизнь не имеет никакого смысла. — Он почувствовал, как она замерла, прислушиваясь. — Ты, Хоуп Майклсон, моя надежда. Надежда и вера в то, что я чего-то стою, раз ты в меня веришь. Я не могу исцелить раны, не могу исправить твоё прошлое, но даже не смей думать, что не заслуживаешь будущего, поняла?       Повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине, а после девушка отстранилась. Аларик было подумал, что невзначай обидел её, ляпнул что-то не то, но Майклсон смотрела на него скорее потрясённо, с сомнением, чем со злостью. Кажется, именно от удивления она и перестала плакать.       — Ты правда… правда так думаешь? — неуверенно произнесла Хоуп, и он с готовностью кивнул. — Спасибо… Спасибо тебе, Рик… Спасибо, что ты всегда рядом… — Она будто бы собиралась заново погрузиться в пучину страданий, так что мужчина поторопился вновь заключить её в кольце крепких рук. — Останешься со мной?..       — Сколько угодно, Хоуп, сколько угодно.