Этюд в багровых тонах

Лана медленно приоткрыла дверь кончиками пальцев, молясь, чтобы она не скрипнула. В лицо ударила волна тёплого воздуха и отчётливый запах кислого вина. Лана бесшумно вошла, чувствуя, как ее ноги по щиколотку тонут в шелковистом ворсе ковра.       В спальне было ужасно жарко. Тяжелые шторы красного бархата закрыты наглухо, в камине гудит высокое пламя, но, не смотря на его алый отсвет, большая часть комнаты тонет в темно-бордовых тенях. Немыслимо огромная кровать под плюшевым балдахином казалась чёрной, человек, лежавший на ней — мертвым. Лана не могла рассмотреть его лица, лишь очертания спящего тела под пышной грудой одеял.       Девушка почувствовала, как ее сердце сжимается от страха. Она замерла у входа, не в состоянии подойти ближе. Лана привыкла бояться и избегать графа ещё с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать…       Люцио тихо застонал во сне и девушка от неожиданности вздрогнула всем телом. «Он страдает, — подумала она, — страдает так же, как и тысячи других людей по всему городу… И я должна ему помочь, как помогла бы любому больному». Эта мысль придала волшебнице смелости. Лана прижала к себе сумку с лекарствами и решительно приблизилась к гигантской постели. По пути она задела лодыжкой пустую бутылку из-под вина. Рубиновый свет камина не доставал до спящего из-за полуспущенного балдахина. Лана привычным жестом зажгла свечу на прикроватном столике и в ужасе отшатнулась.       Перед ней лежал старик с восковым лицом и редеющими спутанными волосами. Очерченные морщинами глаза и рот глубоко запали. В вырезе шелковой рубашки желтоватая кожа обтянула ключицы, острые, как у скелета.       Лана закусила губу. Сколько бы жертв чумы она не видела, девушка так и не привыкла к тому, насколько безжалостно болезнь крадет молодость и красоту. А граф был красив. Очень. Лана признавала это всегда, не смотря на своё отвращение к его личности и поступкам.       Жалость затопила ее. Лана тыльной стороной ладони коснулась горящего лба Люцио и зашептала охлаждающее заклинание.       Прошло несколько минут, и Лана отняла холодную руку. Жар вроде бы спал. Она наклонилась ближе, чтобы проверить температуру. Длинная прядь волос выскользнула изее прически и упала на обнаженную грудь Люцио. Он, вздрогнув, открыл мутные глаза. Лана тут же отпрянула, но граф крепко схватил ее за запястье. — Я брежу… Какое прекрасное видение, — прохрипел Люцио едва разборчиво. Его пальцы ещё сильнее сжались на тонкой руке, притягивая девушку к себе, — Я помню тебя, маленькая колдунья. О твоей красоте говорил весь город…       Лана застыла, шокированная, наблюдая за тем, как он червлеными губами целует ее руку со страстью, немыслимой для умирающего. Она не смогла сдержать крик.       Дверь с грохотом распахнулась. — Милорд, прошу оставить моего ассистента в покое!        Джулиан за долю секунды оказался рядом, обнимая Лану за плечи. Люцио отпустил ее и откинулся на подушки, бормоча что-то. Через мгновение он снова спал.       Деворак заглянул Лане в лицо. Она избегала его взгляда, сосредоточено растирая пальцы краем своего докторского фартука. — Все в порядке? — спросил он. Лана кивнула и подняла глаза. — Извини, я не хотела никого пугать. Просто его светлость проснулись слишком неожиданно. Я бы справилась сама.       Джулиан нахмурился. — О чем я думал? Отправил овечку прямо в лапы к волку…       Лана поставила на тумбочку рядом с кроватью несколько флаконов с лекарством. — Думаю, все эти одеяла лучше снять. Они усиливают жар. Деворак усмехнулся. — Хотел бы я посмотреть на того, кто осмелится. Его светлость далеко не самый послушный пациент… Мягко говоря.       Лана пожала плечами и одним движением сдёрнула с графа все три одеяла. Превозмогая отвращение, она ещё раз коснулась его, повторяя заклинание. Люцио ругнулся сквозь сон, но не проснулся. Лана опустила ладонь, чувствуя, как ее перманентная усталость, не прекращающаяся с первого дня работы во дворце, перерастает в истощение. Несколько минут она сидела неподвижно, закрыв глаза. Джулиан сочувственно посмотрел на девушку. — Ты знаешь, это было совсем не обязательно, — сказал он. Лана встрепенулась и встала, направляясь к выходу. У самой двери она обернулась. — Я совсем не бедная овечка, Джулиан. Доброй ночи, — и она растворилась в темном проеме. — И тебе доброй ночи. Постарайся отдохнуть, — запоздало ответил Деворак. «Какое же она ещё дитя», — подумал он и вздохнул, усаживаясь в кресло у камина. Сегодня была его очередь дежурить у графской постели. Джулиан выудил несколько рукописей из-за ворота своего плаща и погрузился в чтение. Маленькая ассистентка тотчас исчезла из его мыслей. Спальня погрузилась в тишину. Часы на дворцовой башне пробили полночь. Лане, спешившей домой через спящий город, оставалось ровно десять дней до смерти. «Азра, пожалуйста, будь там. Пожалуйста… Я. Я больше не могу», — повторяла она про себя, из последних сил толкая дверь в магазин волшебных товаров. Он был пуст.