Кто поможет тебе...

… когда твой мир рухнет?

«Мы с Барбарой решили пожениться».       Фраза больно резанула по ушам, выбивая воздух из лёгких. Мари замерла на месте, оглушённая этой новостью. Сжала книгу в руках, и медленно повернула голову к двери. Она услышала разговор случайно — шла к Альфреду отдать кулинарную книгу — но была, готова поклясться собственными силами, что голос принадлежал отцу. Ричарду Грейсону.       Сглотнув подступивший ком, Мари подлетела к комнате, чтобы не создавать лишнего шума. Прислонилась ухом к двери, затаив дыхание, прислушалась к разговору. — … Мы, наконец, окончательно решили узаконить свои отношения, как-то так… — радостно сообщил голос, в котором она Мари узнала тётю Барбару. — Хватит мне холостяком ходить, верно? — это был голос Дика.       Мари стало не по себе. В груди зарождалась жгучая обида, из-за которой становилось больно дышать. Ошеломлённая и уязвимая девушка отошла назад, продолжая гипнотизировать дверь. «Когда ты расскажешь об этом Мари?».       Грейсон вздрогнула, и, развернувшись, быстро побежала в сторону столовой к Альфреду, даже не разбираясь, кто задал этот вопрос.       Мари листала книгу, не вчитываясь в текст. Голова болела из-за разных мыслей, которые метались в жутком беспорядке. Жгучая обида никуда не уходила, даже, наоборот, к ней присоединилась ревность. Медленно отправляя душу, мерзко окутывая всё нутро, душила до слёз от несправедливости.       Мари нахмурилась, внимательно вглядываясь в страницы книги, словно ища там совет. Но рецепт шоколадного торта здесь явно не советчик. Прикоснувшись к кулону, который подарила ей Кори в детстве, Мари устыдилась собственных чувств. Она знает, что пришлось пережить отцу — от смерти родителей до становлением Найтвингом. И сейчас найдя своё счастье с тётей Барбарой, Грейсон должна быть рада за папу. Но у неё не получалось. Детская обида и ревность — страшные вещи. — Мисс Мари, что-то случилось? — голос Альфреда отвлёк мрачных мыслей.       Грейсон вопросительно посмотрела на дворецкого. — Вы как минуты две смотрите на рецепт шоколадного торта. — поясняет он. — А-а-а, нет, всё хорошо, Альфред, — Мари трясёт головой и улыбается. — Просто задумалась. Ну что, давай приготовим такой торт, чтобы все пальчики облизали? ***       Изменения в Мари, к сожалению, заметил не только Альфред. На следующий день, когда Грейсон переписывалась с Лиан, в комнату зашёл Дик. — Мари, можно? — спросил Ричард.       Грейсон оторвалась от телефона, переводя на отца удивлённый взгляд. — Ты не пошёл на патруль. Что-то случилось, пап? — Это я должен у тебя спросить, звёздочка, — Дик подошёл к кровати, сев напротив девушки. — Ты весь день ходишь поникшая. Что-то произошло?       Мари никогда не любила врать, но иногда ситуации вынуждали это сделать. Главное, врать так, чтобы самой поверить в это, что сейчас крайне не хотелось получаться. — Всё хорошо, пап. Просто осень за окном, — на непонимающий взгляд Ричарда, она лишь пожала плечами. — Осенью на меня иногда нападает грустинка. Просто так. Не волнуйся, она скоро пройдёт.       Ричард понимающе кивнул. Мари же стало тошно. Чуть нахмуренные брови и серьёзный взгляд выдал отца — он хочет поговорить. И она даже догадывалась о чём.       На телефон пришло сообщение, разряжая атмосферу. Мари отвлеклась, чтобы прочесть сообщение и улыбнулась. — Слушай, пап, мы с Лиан и Джоном договорились встретиться и сходить в кино. И Ли меня уже потеряла, — она встала и накинула на плечи рюкзак. — У тебя что-то срочное? — … Нет, Мари — Ричард, улыбнувшись, потрепал дочь по волосам. — Поговорим в другой раз. Хорошо проведи время, звёздочка! — Обязательно, пап! «Ох, пап, я уже давно знаю… Просто, я не хочу об этом говорить» — подумала Мари, выбегая на улицу.       Не заметив то, что всё это время за ней пристально наблюдала пара зелёных глаз. ***       Холодным вечером сидя на крыше, поместье Уэйнов, Мари обдумывала всё, что произошло за несколько дней. С отцом поговорить так и не получилось, он уехал на миссию в другой город. Барбару она тоже избегала, какая-то часть её бунтовала каждый раз, когда видела Гордон. И чтобы не устраивать скандала, Мари с завидным мастерством умела скрыться с её глаз.       В итоге признав, что она просто трусиха, Грейсон вздохнула и быстрым движением ладони, вытерла набежавшие слезы. «Может, я всё слишком усложняю, нет?..» — подумала она, как вдруг её щеку кто-то лизнул. Мари вздрогнула, с удивлением посмотрев на собаку. — Флёрт тебя дери, Эйс! Ты напугал меня, приятель, — она улыбнулась, когда пёс сел рядом с ней. — Что ты здесь делаешь? — Волнуется за тебя, дуру! Где твоя совесть, Грейсон? — раздался голос Уэйна над ухом.       Повернув голову влево, Мари увидела Дэмиена, который недовольно смотрел на неё, скрестив руки на груди. — Прости, приятель, я не хотела этого, — Мари почесала Эйса за ухом. — Я в порядке, не волнуйся. — Ты знала, что совсем не умеешь врать? — Дэмиен смерил её вопросительным взглядом. — Ты переживаешь из-за того, что твой отец жениться на Гордон.       И он совсем не спрашивал. Мари дёрнулась, недовольно посмотрев на лоб Уэйна. А вдруг там есть третий глаз или какое-нибудь всевидящее око? Но не найдя ни одного, ни второго, Мари тихо фыркнула. — Откуда ты знаешь? — Tt. У тебя на лице всё написано, — Дэмиен усмехнулся. — И ты сама только что это подтвердила.       Мари промолчала. Он прав, что тут ещё скажешь?       Грейсон медленно поглаживала Эйса, пока не услышала сбоку тяжёлый вздох (она была уверенна, что в этот момент Дэмиен закатил глаза) и недолгое шевеление. Дэмиен сел рядом с ней, и Мари даже задержала дыхание, надеясь на то, что он сейчас что-нибудь скажет. Но Уэйн молчал, смотря на зажигающиеся фонари. Мари выдохнула. — Скажи, Дэмиен, это ведь неправильно обижаться на отца? Злиться на тётю Барбару? Они ведь будут счастливы вместе, да? Они ведь долго к этому шли… — Мари на секунду зажмурилась и поджала губы. — Я всё понимаю. Маму не вернёшь, а жизнь продолжается. Папа хоть и взрослый человек, но всё же бывает безрассудным, а с тё… Барбарой ему будет хорошо… Я знаю, что про меня он тоже не забудет и не разлюбит, но я не хочу, чтобы что-то менялось. Мне нравилось как было раньше… И я эгоистка, знаю!       Мари всхлипнула, больше не пытаясь стереть слёзы с глаз. Внутри всё сжалось от боли, и горький ком застрял в горле. Эйс заметив, что хозяйка плачет, обеспокоенно заскулил. — Слезами делу не поможешь. Не реви, — Дэмиен протянул Мари платок. — Прекрати избегать и просто поговори с ним. Со временем ты привыкнешь. — Я… — Знаю, Мари. В этом ты не одинока. Я тоже однажды это пережил, и твой отец единственный кто, тогда пошёл со мной. И это помогло мне поговорить с отцом, а потом и с миссис Кайл… И знаешь, я — Робин, отец — Бэтмен. Поменялось не так много вещей. Думаешь, с тобой будет иначе? — Честно? Не знаю… — Мари утёрла слёзы платком и вздохнула. — Жизнь — странная штука. С мамой ведь всё было хорошо, но никто не знал, что она болела. И умерла, несмотря даже на помощь дедушки Брюса. Возможно, я раздуваю из мухи слона, но мне сложно принять это.       Дэмиен, поколебавшись несколько секунд, протянул руку и похлопал Мари по плечу. — Tt. Времени-то у тебя полно будет, зря переживаешь.       Мари улыбнулась, и впервые за несколько дней её улыбка была искренней. — Наконец, ты не похожа на ходячего трупа, Грейсон! — съязвил Дэмиен, но от неё не укрылось, что уголки губ Уэйна дрогнули в кривой полуулыбке. — Эй, ты что творишь?! Не ожидавший в этот момент никакой подставы, Дэмиен замер сусликом в объятиях Мари. — Спасибо, Дэми!       Уэйн проворчал что-то нечленораздельное, и похлопал Грейсон по спине. Но вдруг лай со стороны заставил их отскочить друг от друга. Это забытый всеми Эйс, решил напомнить о своем существование. Мари с Дэмиеном сначала посмотрели на собаку, а потом переглянулись. Мари рассмеялась, Дэмиен закатил глаза. Кажется, потихоньку всё стало налаживаться.