Aut bene aut nihil

Смерть настигла Экберта через месяц после его встречи с Лагертой. Альфред ещё не успел запустить процедуру вступления в долю Kedric Inc. Ивара Лодброка, а его дед уже лежал в могиле. Врачи сказали — инфаркт, мгновенная смерть. Джудит, что годами была любовницей Экберта, оделась в черное и часами молилась Богу, в которого истово верила, за душу усопшего. Альфред сомневался, что душа Экберта обретет покой в Раю. Самое его деду в Аду и место. Вероятно, он уже там. Этельвульф был безутешен: его любовь к отцу, никогда его не замечавшему, Альфреда поражала. Его собственную любовь к семье уничтожила ложь, в которой он жил первые пятнадцать лет своей жизни. Альфред думал: может ли он хоть когда-нибудь снова поверить своим родителям? Или деду? Слишком много скелетов в шкафу он однажды обнаружил. И если поначалу это было больно, то потом Альфред смог превратить свою боль в оружие, а обман родных — в броню, пробиться за которую ни у Экберта, ни у Джудит, ни у Этельвульфа не получилось бы, даже если бы они попытались. Да, нельзя сказать, что Альфред не испытал горечи, когда смотрел на мертвое лицо деда. Он помнил, как Экберт учил его читать и разрешал таскать книги из библиотеки. Помнил, что дед всегда вставал на его сторону в спорах с Этельредом. И помнил, как Экберт однажды решил, что может решать за собственного внука — и как ему жить, и на ком жениться. Теперь Альфред мог расторгнуть помолвку с Элсвитой — разумеется, по прошествии некоторого времени, приличествующего случаю. Изначально он думал, что, если Элсвита сама сообщит родителям о расторжении помолвки, то всё пройдет легче. Но после смерти Экберта всё изменилось. Альфред долго обдумывал план своих действий, и пришёл к выводу, что должен сделать всё сам. Он планировал связаться с её родителями и сообщить, что Экберт умер, и новая политика компании не предусматривает объединения капиталов и открытия бизнеса в Ирландии, а, значит, помолвка с Элсвитой также не имеет смысла. Он намеревался сдержать обещание и не выдать отношения Элсвиты и Хвитсерка Лодброка. И намеревался принять на себя последствия. По крайней мере, это было честнее, чем прикрываться самой Элсвитой. От мысли, что изначально, будь Экберт жив, он и планировал так сделать, Альфред почувствовал укол совести. В последний путь Экберта проводили скромно. Джудит понимала, что журналисты всё равно проникнут на похороны, и не хотела, чтобы люди шептались за спиной о пышности погребения. Элсвита скромно стояла рядом с Альфредом, вцепившись рукой, затянутой в перчатку, в его локоть. Альфред отметил её бледность и тихость и шепотом поинтересовался, всё ли в порядке?  — Всё нормально, — ответила Элсвита также шепотом. — Просто тяжело находиться на кладбище. Не то чтобы Альфред ей поверил, но лишь кивнул. Его «невеста» имела право на свои тайны. К тому же, хотя Альфред и ночевал в родительском доме, он знал, что Элсвита вернулась в квартиру только утром. И он догадывался, откуда. Только хмыкнул, узнав об этом от своих соглядатаев. Элсвита не представляла даже, какой опасности подвергает себя. Альфред приставил к ней своих бойцов, и они всегда были начеку, однако Лагерта могла ударить исподтишка и так быстро, как вцепляется в ногу гремучая змея. И даже Хвитсерк не смог бы её спасти, хотя Элсвита была ему дорога. Это Альфред успел понять, и его это даже радовало. Они уже возвращались к машинам — Джудит задержалась у свежей могилы, вытирая щеки носовым платком; она не признавала одноразовых, — когда Элсвита вцепилась в его локоть ещё сильнее. Альфред вскинулся, бросил взгляд в ту сторону, куда посмотрела она, и расслабился. Ухмыльнулся. Хвитсерк Лодброк затягивался сигаретой, прислонившись к своему мотоциклу. И даже обрядился в черное — неужели из уважения к Экберту? Впрочем, вражда враждой, а уважение к врагу никто не отменял. Хвитсерк заметил взгляд Альфреда и отсалютовал ему, приложив два пальца к виску. Тряхнул вьющимся низким хвостом.  — Иди в машину, — негромко произнес Альфред, подталкивая Элсвиту в спину. — Если мать увидит, что ты переглядываешься с Лодброком, она позвонит твоим родителям, и рыдал наш план горючими слезами. Элсвита кивнула и скользнула в салон автомобиля. Лодброк проводил её взглядом. Альфред закатил глаза: о каких мерах предосторожности вообще может идти речь? Одернув полы пиджака, он направился к Хвитсерку. Тот бросил на землю окурок и скрестил руки на груди.  — Ты не мог выбрать более удачное время… Ворон? — поинтересовался Альфред. — Если ты не заметил, мы хороним моего деда.  — Соболезную, — Хвитсерк кивнул, провел открытой ладонью, затянутой в мотоциклетную перчатку, по волосам. — С тобой хотел встретиться Ивар.  — Сегодня? — поморщился Альфред.  — Угу. Это срочно. Краем уха Альфред уловил знакомые шаги. Обернулся: к ним приближалась Астрид. Его чуть отпустило, и он расслабился. Астрид он доверял.  — Твоя мать собирается ехать в ресторан, где уже заказан столик. Тебе лучше поторопиться, — мягко произнесла она. Даже на похоронах Экберта Астрид не изменила себе, и вместо платья и туфель на ней были черные джинсы, кожаная куртка и полуботинки без каблуков. Тёмные волосы она убрала в затейливую косу. — Привет, Хвитсерк.  — Астрид, — Лодброк снова салютнул. — Занятно получается, не так ли?  — Не знаю, о чем ты, — холодно отбрила Астрид. — Альфред?  — Передай Ивару, что я приеду в его офис только завтра, — произнес он. — Странно, что Ивар отправил тебя, а не позвонил.  — Подозревает, что его телефон прослушивается, — пожал плечами Хвитсерк. — После твоего сообщения о Лагерте у него совсем крышу снесло. Передавай привет невесте, — он перебросил ногу через сидение и повернул ключ зажигания. «Железный конь» мягко заурчал, готовый рвануться в путь. Шлема у Лодброка на голове и в помине не было. С рычанием «Судзуки» рванулся с места, поднимая столбом августовскую пыль. * * * Глядя на застывшее лицо матери, отрезающей кусочек лососевого стейка, Альфред думал, что с удовольствием поднялся бы и произнес красочный тост о семейных секретах и лжи, на которой до сих пор, пошатываясь, стояла их хвалёная семейственность. У него были ключи ко множеству шкафов с громыхающими скелетами в их недрах, и соблазн увидеть ошарашенный взгляд Джудит был очень силен. Однако он сдержался. Время раскрывать семейные тайны ещё не наступило. Астрид не поехала с ними в ресторан, что было достаточно предсказуемо. Элсвита вела себя безупречно, и, кажется, Джудит, поглощенная горем, не заметила, как её будущая невестка отреагировала на появление Лодброка. Изредка у Элсвиты вибрировал телефон, поставленный на тихий режим, и она поглядывала на экран, быстро набирая ответное сообщение. Альфреду не нужно было быть ясновидящим, чтобы понимать: ей пишет Хвитсерк. Джудит и Этельвульф сидели рядом, и отец периодически сжимал руку матери. Удивительно, однако смерть Экберта, похоже, сблизила их. Альфреду хотелось скривиться: как бы они не обманывали других и себя, им просто не за кого было больше держаться, кроме как друг за друга. Но, выученный прошлым, Альфред не доверял даже самым искренним жестам. Ему хотелось спросить: думали ли вы о том, что нужно найти Этельреда и сообщить ему о смерти Экберта? Разумеется, Альфред уже сообщил брату сам, однако сердце его сжималось от мысли, как быстро мать вышвырнула старшего сына из своей жизни. И как быстро отец начал считать, что Этельреда не стоит и разыскивать. Наконец, Этельвульф поднялся и направился на улицу, выкурить сигарету. Его одинокая фигура была хорошо видна в огромном окне.  — Такой прекрасный ресторан, а курить можно только у входа, — заметила Джудит, прерывая тягостное молчание за столом. — Быть может, стоит предложить управляющему пересмотреть свой подход?  — Мы просто можем больше не заказывать здесь столик, мама, — поморщился Альфред. — Зачем такие сложности?  — Всегда нужно думать и об удобстве других людей, — поджала губы мать. Убрала за единственное ухо локон, выбившийся из идеальной прически. То место, где когда-то была вторая ушная раковина, было заботливо прикрыто уложенными волосами. — Только так ты сможешь преуспеть в обществе. Элсвита вновь покосилась в сторону сумочки, но в итоге лишь зацепила вилкой пасту и отправила в рот. Ей явно хотелось сбежать, так же, как и Альфреду.  — Дед предпочел бы, чтобы я в первую очередь преуспел в бизнесе, — возразил Альфред. — И мне кажется, он не был мной разочарован. Пока что, — добавил он, думая о договоре, который отправил юристам Лодброков для последней проверки. Ни отец, ни мать не имели пакета акций в Kedric Inc., а, значит, когда они узнают о провернутой сделке, будет уже поздно. Экберт настолько не доверял Этельвульфу, что оставил за ним лишь должность исполнительного директора (правда, с приличной зарплатой), а мать и вовсе не занималась делами корпорации, предпочитая обращать внимание на общественную деятельность семьи и светскую жизнь. Какое очаровательное разделение обязанностей. Если бы Альфред сейчас плюнул ядом в бокал матери, то вполне мог бы отравить её вино.  — Отец надеялся на тебя, — произнес возвратившийся Этельвульф. Альфред заметил, что глаза у него слегка покраснели. — Надеюсь, ты не подведешь его?  — Я делаю, что могу, отец, и ты это знаешь. В сумке у Элсвиты телефон снова настойчиво завибрировал.  — Траур не должен помешать вашей свадьбе, — Джудит перевела взгляд с Альфреда на Элсвиту и обратно. — Экберт хотел бы, чтобы вы поженились. Не думаю, что дату стоит переносить. Октябрь ещё не скоро. Экберт присутствовал бы на вашей свадьбе, если бы смерть не забрала его так рано. «Интересно, — подумал Альфред отвлеченно, — смог бы я найти на свою свадьбу такого же затейника-развлекателя, как попался Лодброкам? Убийство весьма оживляет торжество. Особенно, если убитым оказался бы дедушка жениха» Смерть забрала Экберта раньше, чем Альфред смог бы сделать что-то, чтобы довести Экберта до могилы. Надо ли говорить, что инфаркт деда будто снял камень с его души? Экберт был старым лисом и тем ещё негодяем, но даже ему не удалось обмануть старуху с косой. Никому не удастся.  — Не думаю, что день похорон деда — это подходящее время для разговоров о свадьбе, мам, — Альфред промокнул губы салфеткой, поднялся. — Если ты не возражаешь, мы с Элсвитой хотели бы вернуться домой. Этот день был тяжелым для всех нас. Элсвита тоже с готовностью встала со стула, отодвинув его настолько тихо, что не скрипнула ни одна ножка. Оправила подол черного платья. Обняла Джудит и Этельвульфа — нежная, покорная будущая супруга наследника корпорации. Только Альфред знал, сколько чертей проживает в тихом омуте показной скромности. И его это забавляло. Альфред отпустил водителя, и домой они с Элсвитой добрались вдвоем. С тех пор, как они договорились прикрывать друг друга, между ними установился мир, о котором они и не думали ещё несколько месяцев назад. Элсвита переоделась в джинсы и домашний джемпер и устроилась на диване в гостиной. Альфред с удовольствием освободился от душившего галстука, расстегнул пару пуговиц на рубашке и закатал рукава. Перелез в джинсы из брюк и вновь почувствовал себя человеком.  — До завтра меня дома не будет, — прислонившись плечом к дверному косяку, Альфред окликнул Элсвиту, уже погрузившуюся в книгу. Всю дорогу она была тихой, ещё тише, чем всегда. Похороны и ужин явно подействовали на неё. — Ты тоже можешь уехать, чтобы не сидеть здесь в одиночестве. Она покачала головой.  — Он сегодня на гонках. Я стараюсь там не появляться.  — Хорошее решение. Альфред знал, что на окраинных мотоциклетных гонках собираются не только скучающие богатые мальчики, но и всякий сброд, которому нечего было терять. Любой из них мог посчитать женщину Хвитсерка Лодброка отличным призом, за который не грех было и на ринге морды друг другу поколотить. А ещё там всегда толпилось столько народу, что обеспечить Элсвите безопасность было бы нелегко. Даже Хвитсерку, который порвал бы за неё на части. Впрочем, некоторые методы его защиты были странными. Альфреду докладывали, что Лодброк возил Элсвиту в языческую общину, чтобы провести какой-то обряд. Сыновья Рагнара все на голову были чокнутыми, как и он сам, и никакие заклинания не спасли бы Элсвиту от шальной пули или ножа в бок на тех же самых пресловутых гонках, но Альфред ценил, что в попытках её защитить Хвитсерк испробовал всё. И, да, он вытащил её из-под колёс автомобиля «дев» Лагерты, а это многого стоило.  — Он тоже так считает, — Элсвита кивнула на телефон, лежавший рядом с ней на диване.  — Потому что не дурак, — улыбнулся Альфред.  — Твои родители будут настаивать на свадьбе. Ага. Элсвита всё же озвучила, что её беспокоило. И нельзя сказать, что та же мысль не приходила в голову и Альфреду. Однако он знал, что ни Этельвульф, ни Джудит не участвовали в переговорах с МакАдамсами, а, значит, не несли ответственность за решения Экберта. Или за решения Альфреда.  — Я свяжусь с твоим отцом и сообщу, что расторгаю помолвку в связи с изменением планов на Kedric Inc.  — Мой отец — не тот аристократ, который проглотит твой отказ, — покачала головой Элсвита. — Ты мог хотя бы сообщить им, что подозреваешь меня в измене. Мы ведь изначально планировали, что я сама уйду от тебя. По крайней мере, самое страшное, что мне грозит, — это новый жених, — она горько усмехнулась. — Явно не Хвитсерк Лодброк. Альфред прошел в гостиную и, осторожно подвинув телефон, присел рядом с Элсвитой.  — Прости меня, — честно произнес он. — Я не должен был прикрывать тобой свое желание жениться на другой женщине. Она хмыкнула.  — Я уже поняла, что твоя семья имеет привычку использовать других людей во благо себе, — Эл улыбнулась. — Спасибо, что признался в этом. Но я и правда думаю, что о разрыве помолвки лучше сообщить мне. Мы с Хвитсерком… — она помолчала, обдумывая, что хочет сказать. Альфред порадовался, что его невеста научилась правильно подавать информацию. — Мы собирались уехать. Может быть, нам стоит представить разрыв помолвки как мой побег? Если бы Альфред не любил Астрид, то, возможно, он и смог бы проникнуться к своей жене: Элсвита оказалась неглупа, стоило ему приглядеться. Быть может, ему просто было выгодно не замечать её ума и считать идиоткой, и это могло бы стать его ошибкой. А признавать свои промахи Альфред умел. Он недооценил Элсвиту, и хорошо, что ему не пришлось за это платить.  — Этот вариант не лишен смысла, — согласился он.  — Несколько дней назад я подала документы на перевод в универститет штата Мэн, — добавила Элсвита. — Родители не знают. Когда меня переведут, будет уже поздно. Я сообщу об отъезде и о расставании с тобой, когда буду в Мэне. И я не думаю, что мама или папа способны хоть как-то мне навредить. А если вздумают лишить меня наследства… у меня есть сбережения, оставленные мне бабушкой. И они не так малы, как можно подумать. * * *  — Может быть, тебе стоит жениться на ней? — хмыкнула Астрид, прислоняясь затылком к колену Альфреда. — Девчонка-то умна, хотя когда она попыталась придушить меня в клубе у Хвитсерка, я так не подумала. Она сидела на полу, откинув голову назад и прикрыв глаза, — довольная, как сытая кошка. Ей только что удалось обыграть Альфреда в очередном туре Need For Speed, и настроение у неё значительно улучшилось. Рядом валялся пустой пакет из-под картошки фри.  — Иди к черту, — фыркнул Альфред. — Я люблю тебя. Мать пришла бы в ужас, если бы знала, куда он отправился с похорон деда. Экберт на дух Астрид не выносил и считал, что уличной девчонке, пусть и облагороженной Лагертой, не место рядом с его внуком. Альфред считал иначе. А ещё он думал, что, пусть дед и дорожил империей Kedric Inc., для него самого настала пора двигаться дальше.