Наконец-то вместе

      Санем              Джан остановил машину перед домом, и снова предложил пойти со мной, но я снова отказалась. Хоть мне и было страшно, но прекрасно понимала, что кроме меня никто не сможет родителям объяснить ситуацию, в которой мы оказались.       Вчера мы так и не смогли поговорить, мои родители всячески избегали разговора и давали мне понять, что обижены. Я не стала настаивать, все-таки первый вечер за столько лет, когда вся семья собралась вместе. Но сегодня, во что бы то ни стало, мне нужно поговорить с родителями, иначе просто сойду с ума.       - Пожелай мне удачи, - я повернулась к Джану с улыбкой, но он оставался серьезным:       - Я буду ждать здесь.       - Джан, пожалуйста, я не знаю сколько пробуду дома, сколько мне потребуется времени, чтобы решить вопрос.       - Я буду ждать тебя здесь, – упрямо повторил Джан и, чтобы пресечь мои дальнейшие возражения, наклонился и поцеловал.       - Я люблю тебя, – мне очень нравилось ему повторять эти слова. Иногда сама не замечала, как произносила их.       - Удачи, любимая.              В доме было очень тихо, на первый взгляд могло показаться, что никого нет. Но магазин был все еще закрыт, а значит родители могли быть только здесь. Я прошла в столовую и не ошиблась, мама с папой завтракали, в полном молчании. Мое сердце сжалось, тяжело было осознавать, что я стала причиной их такого состояния.       - Доброе утро – тихо поздоровалась я. Мама вздрогнула от неожиданности, но отвечать не стала и даже не повернулась в мою сторону. Отец ответил тихо:       - Доброе утро, дочка, - ответил не потому что хотел, а потому что он мой отец.       Мы являемся частью наших родителей, их кровью, их плотью. Их любовь к нам, также как и наша к ним – безусловная. Мы любим друг друга не за что-то, а потому что любим, все просто. Чтобы мы не сделали, как бы сильно их не обидели, они будут продолжать нас любить. И если даже они не хотят этого, все равно нам скажут «Доброе утро, дочка».       - Мама, а ты не хочешь пожелать мне доброго утра? – мой голос дрожал от сдерживаемых слез.       - Для тебя оно может и доброе, для меня нет. Поэтому и говорить попусту я не хочу.       - Хорошо, ты права, – спорить было бессмысленно. Я присела напротив мамы и замолчала. Они тоже молчали. – Мама, отец, мы можем поговорить? – наконец не выдерживаю этого напряжения и перехожу прямо к делу.       В ответ тишина. Мама ковырялась вилкой в тарелке, папа молча сидел и смотрел перед собой. Я подождала немного и снова сделала попытку заговорить, но снова безрезультатно. Наконец мои нервы не выдержали напряжения и, сдерживаемые мной с самого утра слезы, нашли выход.       - Пожалуйста, не поступайте так со мной. Не молчите. Ругайте, прогоните, ударьте если хотите, только не молчите, – мой голос прерывался, слова терялись. Я не знала, как мне заставить их понять, как убедить. – Мама, пожалуйста, как мы решим проблему, если вы со мной не хотите говорить?       - О чем говорить, ребенок? Все что должно было случиться, уже случилось. Теперь-то о чем говорить?       - Мама, что же такого ужасного произошло? – мое чувство вины на время отошло на второй план. Она говорила так, будто я совершила какое-то преступление. – Разве это такое ужасное преступление, что я хочу быть счастливой? Разве это так ужасно, что наконец-то через много лет я могу быть с человеком которого люблю?       Отец резко поднялся:       - Мевкибе, мне нужно в магазин!       - Беги, отец! Убегай! – он резко остановился, замер в дверях. – Если ты не хочешь говорить со мной ничего, я это переживу. Мне не нужны слова, чтобы услышать тебя, услышать вас. Даже если вы отвернетесь от меня, я все равно услышу ваш голос.       Отец вернулся на место. Мама смотрела на меня исподлобья. Мое сердце разрывалось, глядя на то, как они страдают. Но ведь они сами выбрали этот путь. Что я могу сделать?       - Папа, возможно, я вас очень обидела. Возможно, из-за меня вы сегодня не можете смотреть в глаза соседям. Но, что такого ужасного произошло?       И снова молчание. Видимо сегодня говорить буду только я. Но ничего, даже если мне придется говорить весь день и всю ночь, я готова.       - Раньше вы мне доверяли, вы верили в меня. Какую же ошибку я совершила? Когда это произошло? Что сломало вашу веру в меня?       Мама иронично хмыкнула и посмотрела на папу:       - Какие речи наша дочь говорит! Выросла, большим писателем стала. В Америке пожила. – Она повернулась ко мне – А мы все те же, Санем. Мы все те же простые люди из простого района, где главным является честь. Кто же запрещает тебе быть счастливой? Кто, если не ты, заслужила счастье, ребенок?! Но почему ты так унизила своих родителей, почему ты не могла все сделать, как полагается?       - Мама, а как полагается?       - Поженились бы, да и жили бы счастливо! Кто же вам мешает? Но нет! Вы же все делаете наоборот!       - Это - единственное, что тебя беспокоит? – мне было тяжело понять то, что она говорит. Также как и ей понять то, что говорю я.       - Дочка, а что еще меня должно беспокоить? Твоя сестра тайно вышла замуж, и мы еле пережили это. Долгое время людям в глаза смотреть не могли. А ты еще хуже сделала, вы даже не женаты!       - Мама, а как люди узнали о Лейле? Как они узнали о том, что я уехала? Кто им об этом сказал?        Мама не ожидала, что я перейду в наступление. Но я не готова была принять необоснованные, несправедливые обвинения.       - У нас район маленький, все всё знают.       Я не стала отвечать, какой в этом был смысл?       - Папа, ты ничего не скажешь? – он молча покачал головой. – Мне очень жаль – тихо сказала я и встала. Уже дойдя до двери, я повернулась и посмотрела на своих родителей, которые упрямо отказывались даже посмотреть в мою сторону.       Я понимала, что ничего изменить не смогу. Не смогу поменять сознание и мировоззрение моих родителей. Для них мнение соседей на первом месте. Они готовы пожертвовать собственным счастьем, лишь бы никто ничего плохого про них не сказал.       - Знаете, три года назад, я пришла к вам сюда с Джаном. Мы с ним хотели уплыть в кругосветное путешествие на яхте, вы нас не поддержали. Накануне вечером и утром я звонила вам много раз, но вы не ответили на мои звонки. Вы обиделись на меня. Тогда мы с Джаном поехали к вам, чтобы поговорить и попали в аварию. В этой аварии пострадал Джан, но на его месте могла быть и я. – Я замолчала, ком в горле мешал дышать, поэтому я сделала глубокий вдох, запасаясь воздухом. – Вчера я пыталась с вами поговорить, вы отказались. Я звонила, вы не отвечали. А сегодня утром мы с Джаном поехали к вам поговорить.       Отец вздрогнул, вскочил с места. Мама подняла на меня полные слез глаза.       - Вы, конечно же, в праве на меня обижаться. Вы, конечно же, правы! Но, отец, жизнь такая хрупкая, такая короткая. Вчера я стояла перед вами, а сегодня утром меня могло не стать. Сейчас я стою здесь, но через час меня может уже не быть.       - Замолчи сейчас же! – закричала мама. – Язык твой вырву и собакам брошу, если еще раз услышу эти слова.       Отец тяжело опустился на стул и обхватил голову руками. Он продолжал молчать, но я знала, что мои слова достигли цели. Мама налила воду в стакан, залпом осушила его и со стуком поставила на стол.       - А ну-ка сядь! – она указала на место, где я сидела минуту назад. Дождавшись, когда я сяду, она встала и вышла.       - Папа – я погладила его по руке, мне так хотелось подойти и обнять его, но я не смела. – Помнишь, ты спросил меня нашла ли я человека, который защитит меня, когда будет гроза. Я тогда сказала тебе, что нашла. Так вот, сегодня я хочу еще раз повторить тебе, что Джан именно тот, кто сможет защитить меня от всех гроз, которые будут в моей жизни.       - Но я помню совсем другое, – голос отца был тихий, едва различимый. – Я помню твое бездыханное тело в моих руках, помню два месяца тишины, когда ты не произносила ни слова. Я помню, как врачи привязывали тебя к кровати, чтобы ты не побежала к этому человеку. – Отец поднял голову и посмотрел куда-то поверх моей головы. – Я все это не могу забыть! Как мне забыть то, что она не хотела жить, отказывалась есть и пить, как забыть то, что мы по осколкам собирали ее разбитое сердце? Как? – мне не нужно было оглядываться, чтобы понять - мама привела Джана. Мне бы очень не хотелось, чтобы Джан все это слышал, но папу было уже не остановить. - Вы и дальше можете думать, что меня волнует только то, что скажут соседи? А я не хочу снова увидеть эти жуткие дни.       Я не могла больше сдерживать себя. Разрыдавшись, как маленький ребенок я обняла отца, прижалась к нему.       - Отец, пожалуйста, не надо!       - Родная моя, доченька моя! Ты же просила меня сказать что-нибудь? Вот я и говорю то, что меня беспокоит.       - Садись, Джан – мама вернулась на место. Но Джан стоял не двигаясь. Я боялась смотреть в его сторону, знала, что сейчас он нуждается во мне не меньше отца. Я разрывалась между этими двумя мужчинами, которые были самыми дорогими для меня. Они оба были частью моей души, моего сердца. Поборов себя, я оглянулась. Я посмотрела Джану в глаза, стараясь вложить в свой взгляд всю свою безграничную любовь к нему.       - Джан, пожалуйста, - беззвучно попросила я и он, услышав меня, подошел ко мне и сел рядом.       - Дети всегда думают, что умнее своих родителей! – мама даже не пыталась скрыть, что зла на нас. – Вы принимаете решения с такой легкостью! Хочу - будет так, а захочу -будет по-другому. Вам даже в голову не придет подумать о нас. Молчи! – она сверкнула глазами в мою сторону, как только я открыла рот, чтобы возразить ей. - Теперь я буду говорить!       Я посмотрела на Джана, который молча слушал маму. По его лицу сложно было сказать, о чем он сейчас думает. Он как будто отстранился, закрылся в себе. Этого вынести я не могла, поэтому вложила свою руку в его и переплела пальцы с его пальцами. Он не реагировал никак, но я не сдалась. Я сжала его пальцы так сильно, что мои собственные побелели и сжимала до тех пор, пока не почувствовала ответное пожатие. Только после этого я подняла глаза на маму.       - Мы с отцом не такие образованные как вы, мы простые люди. Но мы прожили долгую жизнь, поэтому знаем ее лучше вас. Джан, – она повернулась к нему – завтра вечером жду вас с отцом, будете просить руки Санем! А пока она поживет дома. После свадьбы можешь забрать ее куда угодно. Все будет согласно традициям и по нашим обычаям. Это ясно?       - Нет! – в один голос ответили мы с Джаном.       - Что значит «нет»? – подал голос отец.       - Нихат бей, Мевкибе ханым – Джан откашлялся – Я уважаю ваше желание соблюсти традиции и обычаи. Но я не хочу жениться под давлением. Решение жениться на Санем будет только моим решением.       - Как это? – мама удивленно переводила взгляд с Джана на меня.       - Мама, до сих пор мы делали все под давлением. Возможно, если бы не было этого давления со стороны окружающих, не было бы и всего того, что нам пришлось пережить. Вы вините Джана в том, что он уехал на год и оставил меня. Но он не виноват ни в чем, он такая же жертва обстоятельств, как и я. Йигит сжег мой дневник и обвинил Джана в этом. Он никогда не был инвалидом, это все выдумка, чтобы разлучить меня с Джаном и удержать рядом с собой.       Три пары глаз уставились на меня с недоверием. Они решили, что я сошла с ума и наверно со стороны это так и выглядело. Но я должна была все им рассказать. Я не могла допустить, чтобы они во всем винили Джана.       - Ребенок, ты в своем уме?       -Да, мама, это правда. Он мне сам признался недавно. Но дело даже не в этом, – я не знала, как найти нужные слова. – Я не хочу, чтобы вы обвиняли Джана в том, в чем он не виноват. Решение о свадьбе мы примем тогда, когда придет время. Сейчас я прошу вас понять нас, поверить нам.       - Мевкибе ханым, пожалуйста, поймите меня. Я не против женитьбы. Но я не могу допустить, чтобы кто-то принудил меня к этому. - В комнате повисла тишина. Джан повернулся к отцу – Брат Нихат, я сейчас ремонтирую дом, нужно немного времени для того, чтобы все завершить. Как только все закончу, я даю вам слово, мы придем с отцом просить руки Санем. Но я не могу согласиться на то, чтобы Санем осталась здесь, в ожидании. Прошу, поймите меня.       - Сколько тебе нужно время? – после недолгого молчания спросил отец.       - Две недели.       - Хорошо, у вас две недели и ни день больше.        Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я вскочила и обняла отца. Возмущенные возгласы мамы утонули в моих радостных воплях. Отец обнял меня и повернулся к маме:       - Мевкибе, почему они так быстро выросли? Почему они не могли еще немного остаться маленькими?       - Ничего, Нихат. Дай Аллах нам дожить до тех дней, когда к ним придет их дочь и скажет: «Мама, папа, я люблю этого молодого человека и хочу жить с ним. Свадьбу не хочу»!       Джан посмотрел на меня, и его взгляд был таким затравленным, что я не смогла сдержать улыбку.       - Улыбайся, улыбайся, – пригрозили мне мама. – Увидим кто потом будет улыбаться.              Джан              До агентства мы доехали молча, я не мог взять себя в руки настолько, чтобы отвечать на редкие вопросы Санем. Время от времени она делала попытки заглянуть мне в лицо, но я отворачивался, поэтому она сдалась. Что я испытывал? Бешенство! Первый раз в жизни я был всего в шаге от того, чтобы убить человека. И этот последний шаг я не мог сделать не потому, что мне не позволяли мои моральные устои, а потому, что этого человека не было рядом. Он был очень далеко. Но не только Йигит меня беспокоил. Была еще другая причина – Хюма ханым. Я много думал и не мог понять, что связывает этих двоих. Теперь мне стало понятно, что – ложь! Придуманная кем-то одним, но осуществленная обоими. Я гнал от себя эти мысли, чтобы вконец не разочароваться в женщине, которая являлась моей матерью. Но чем больше я отгонял их, тем навязчивее они становились.       - Джан, ты сердишься на меня? – тихо спросила Санем. Я отрицательно покачал головой, но так и не смог посмотреть в ее сторону. Пока не был к этому готов. Не сейчас. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, отдышаться и найти в себе силы задвинуть услышанное на задний план своего сознания.              В офисе, как всегда, кипели страсти. Дерен истерила, Джейджей метался в панике. Эти двое могли устроить такой переполох, что стекла дрожали в здании.       - ДжейДжей, ты прекратишь меня доводить? Я тебя уволю! – вопила Дерен. Мы переглянулись с Санем и улыбнулись. Я только сейчас осознал, насколько соскучился по работе в моем сумасшедшем офисе.       - Ну что такое, Дерен ханым? Не увольняйте меня, пожалуйста, – канючил наш чемпион по «доставанию Дерен». И ведь оба понимали, что это пустой разговор, но им видимо нравилось так общаться.       - Уйди с глаз моих! Мне кто-нибудь сегодня принесет кофе?       - Герен ханым, я вам в кабинет отнес кофе.       - Господин Музафер, я ваш кофе пить не могу! Он ужасный на вкус!       - Дерош, ты не справедлива к моему компаньону и брату! – вступился за него ДжейДжей.       - ДжейДжей, я поговорю с господином Азизом и он вас обоих выгонит! Выкупит вашу долю и выгонит!       - Вы меня сейчас в панику вгоняете. Зачем? Ответьте мне!       Мы тихо подошли сзади и, попросив Дерен и остальных не выдавать нас, притаились за спинами Музафера и ДжейДжея. Краем глаза я наблюдал за Санем, за тем, как осветилось ее лицо. Это было ее местом, агентство очень подходило ей.       - Азиз бей не поступит так жестоко с нами! Он слишком добрый!       - А Джан бей? – тихо спросила сзади Санем.       ДжейДжей, настолько вошел в свою роль запаниковавшего, что даже не обратил внимания на то, кто сейчас с ним разговаривает. Он смерил Санем надменным взглядом и снова повернулся к Дерен:       - Джан, мой друг! Дорогой друг мой, ах как я по нему скучаю! И он скучает, каждый день звонит мне, часами болтаем с ним!       - ДжейДжей, не слишком ли ты преувеличиваешь? – не выдержал я.       Он замер, резко развернулся к нам и в следующую минуту откинулся на плечо своего друга и компаньона «без чувств». Музафер с упреком посмотрел на нас:       - Ну разве так можно? Вы как снег на голову упали! Бедный мой Дженгиз, приди в себя, друг мой!       - Джан! Санем! – Дерен ринулась к нам расталкивая остальных сотрудников – наконец-то вы доехали до нас!       - Дерен, рад тебя видеть через столько лет, – я побоялся, что она на радостях сейчас нас выдаст.       - Ээ, да… Столько лет не виделись с тобой Джан. И с тобой Санем. - сразу замямлила Дерен и неожиданно заорала так, что уши заложило – Кофеее! Мне сегодня принесут кофе! Я сама должна его сделать?       От ее воплей ДжейДжей пришел в себя и оттолкнув друга кинулся ко мне, припал к груди:       - Дорогой мой друг! Джан бей! Джан! Я так соскучился.       - ДжейДжей, а по мне ты не соскучился? – засмеялась Санем, обнимая Музафера. Она поприветствовала всех, раздала всем улыбки. Остался только ДжейДжей, которого я не мог оторвать от себя.       - Дженгиз, хватит уже – похлопал его по плечу Музафер. Дай мне тоже поздороваться с Дивит беем.       ДжейДжей с трудом оторвался от меня и теперь вцепился в Санем:       - Санем! Ты вернулась! Когда ты вернулась?       - ДжейДжей, мы же с тобой на прошлой неделе разговаривали по телефону? – засмеялась Санем.       - Офф, дай мне насладиться своими эмоциями! Ты же видишь, я на грани паники! - Он вдруг застыл, резко вскинулся и посмотрел на меня, потом на Санем – Вы что, вместе пришли?       - Да, вместе – мне послышалась грусть в голосе Санем, хотя с виду она выглядела очень довольной и счастливой.       - Почему? – понизив голос спросил он и придвинулся к Санем вплотную – Дай мне, дай информацию. Недостаточно информации, давай, расскажи!       - ДжейДжей, пойдем со мной, я тебе расскажу, все что ты хочешь узнать. Давай пошли в кабинет Эмре. Кстати, где он?       - Они с Лейлой на встречу уехали. Скоро вернутся – объяснял он, следуя за мной.       - Садись-ка, расскажи мне как вы тут?       - Ну что тебе сказать, Джан? – он важно уселся напротив меня, закинув ногу на ногу и обводя рукой кабинет, – Как видишь работаем! Я очень устаю, вся нагрузка на мне, весь офис держится на мне.       - Что ты говоришь? – я прикрыл рот рукой, чтобы он не увидел улыбку на моем лице.       - Говорю, что все на моих плечах! Без меня тут ни один вопрос не может решиться.       - А Эмре тебе не помогает?       - А когда ему помогать? У него то свадьба, то рождение ребенка, то совещание. Сто причин придумает, лишь бы самому делами не заниматься.       - Я понял тебя ДжейДжей.       - Так это, Джан, – он снова понизил голос – я правильно понял, что вы с Санем снова вместе?       - Да, ДжейДжей, правильно.       - Я так и знал! – заорал он и вскочил с места. – Я так и знал, что ваша любовь будет жива даже через сто лет!       - Не преувеличивай, ДжейДжей – засмеялся я, чем вызвал его негодование.       - Молчи! – заорал он и сразу же сообразив с кем разговаривает понизил голос – я столько сил и эмоций вложил в вашу любовь! Она не могла забыться, только потому что один из вас ударился головой!       Я смотрел на Санем через стекло. Она смеялась, общалась с сотрудниками, но все время смотрела в нашу сторону. Она не хотела ни на минуту выпускать нас из вида, будто боялась потерять. Я поймал ее взгляд и улыбнулся, от чего ее лицо озарилось счастьем.                     Санем              Я не знала, что думать, как понять молчание Джана. Он совершенно отстранился от меня, избегал, с тех пор как мы уехали от родителей. В офисе, он заперся в кабинете с Эмре и остался там до нашего отъезда. Даже когда Эмре ушел на совещание он сидел в кабинете один, запрокинув голову думал о чем-то.       Я мысленно возвращалась к тому моменту, когда мама потребовала жениться. У его поведения могла быть только одна причина - именно требование мамы. Он почувствовал давление и это ему не понравилось? Мне это тоже не понравилось, но почему он злится на меня? Что я сделала неправильно?       Я смотрела из окна на Джана, стоящего у изгороди и смотрящего на ночной Стамбул. Руки в карманах, плечи ссутулились, голова опущена. Его что-то угнетало, но он совершенно не хотел делиться со мной. Я покрутила кольцо на пальце. Сколько всего произошло за последний месяц, сколько всего свалилось на мою голову. Но ведь не только на мою. Может быть он просто не может справиться со всем? Раньше он убегал от своих проблем, но сейчас ему приходится остаться и встретиться с ними лицом к лицу. Возможно, это его угнетает. То есть все равно получается, что я заперла его в клетку.       Подойдя к шкафу, я вытащила оттуда одеяла и спустилась вниз. Вышла на крыльцо и постелив одно на ступеньки села, укрывшись вторым. Джану нужно побыть одному, пусть. Я не буду ему мешать. Но я не могу сидеть наверху или лечь спать, когда он стоит тут на холоде один. А вдруг он захочет поговорить?       Я прислонилась спиной к перилам и окунулась с головой в свои мысли. В конец измотанная этой неопределенностью, а также утренним эмоциональным разговором с родителями, я прикрыла глаза и не заметила, как задремала. Проснулась внезапно от ощущения, что кто-то на меня смотрит. Джан сидел напротив, прислонившись к противоположной стороне перил и смотрел на меня:       - Что ты здесь делаешь? – голос его был уже не таким чужим и отстраненным и я восприняла это как хороший знак. Не медля больше ни минуты, я придвинулась к нему и обняла, положила голову на грудь. Сердце Джана стучало очень тяжело, я посмотрела наверх:       - Обними меня, пожалуйста, - я совершенно замерзала от холода, который исходил от него.       - Ты замерзла? Пойдем в дом, – Джан засобирался, но я не дала ему возможность встать.       - Джан, что происходит? В чем я провинилась? Почему ты злишься на меня?       - Откуда эти мысли? – Джан наконец обнял меня после минутного раздумья. – Не бери в голову, дай мне немного времени.       - Но я не понимаю, почему ты от меня отстранился? – Он молчал, я же задыхалась от подступивших слез. – Джан, ты помнишь, что было вчера утром?       - Помню, – он теснее прижал меня к себе.       - Ты стал моим мужем, а я твоей женой. Ты же знаешь, что это означает?       - Знаю, – он тяжело вздохнул.       - Тогда, как твоя жена, я хочу все делить с тобой. Если я тебя обидела или сделала что-то неправильно, ты должен мне об этом сказать. Если тебя что-то беспокоит, ты можешь со мной поделиться. Потому, что нас теперь двое.       Джан молчал, гладил меня по волосам. Потом спустился по руке, сомкнул пальцы вокруг моего запястья и поднес мою руку к губам. Поцеловал ладонь, потом запястье, там где бился пульс. Задержался в этом месте и посмотрел мне в глаза. Я ахнула, столько было боли в его глазах.       - Джан?       - Они тебя привязывали к кровати? – я не могла поверить, что он сейчас думает об этом.       - Милый, о чем ты говоришь, прошло почти пять лет с тех пор. Я давно забыла, и ты забудь.       - Я не могу, – сдавленно прошептал он и спрятал лицо в моих волосах. – Я не смогу, потому что теперь эта картина стоит у меня перед глазами. Я не достоин тебя, ты понимаешь это?       - Джан, прекрати! – я уже не могла сдерживать слез, мне казалось, что ком, образовавшийся в горле, взорвется внутри. – Прошло так много времени, зачем сейчас об этом говорить!       - Прошло много времени! Тогда нет проблем, так? Йигит соврал – тогда это меняет все дело! Санем ушла, оставила меня. Но ведь не я ее прогнал! Все вокруг виноваты, только один Джан прав. Только он невиновен.       - Зачем ты так?       Он молчал, все еще не глядя на меня. Мое сердце разрывалось. Я знала, что теперь он будет себя винить во всем, поэтому я не хотела, чтобы отец продолжал этот разговор. Но что же поделаешь, он услышал. И теперь я точно знала, что мне предстоит долгий и упорный труд для того, чтобы заставить его все забыть.       - Если бы он сейчас был в Стамбуле, я убил бы его. – Эти слова он произнес так просто и уверенно, что у меня пробежал мороз по коже.       - Джан, о чем ты говоришь! Не смей даже думать об этом.       - Санем – он схватил меня за плечи и развернул к себе. – Я тебе сейчас задам один вопрос и хочу чтобы ты хорошо подумала, прежде чем ответишь. Есть еще что-то, что мне нужно знать? Что-то столь же важное, как поступок Йигита?       Меня оглушил этот вопрос. Каждый день, глядя на Джана я собиралась рассказать ему об Йигите и госпоже Хюме, но не находила нужных слов. Главное, я не находила в себе столько мужества, чтобы рассказать ему о предательстве его матери. И сейчас, когда он прямо спросил меня, скрываю ли я от него что-то, я готова была провалиться сквозь землю. Потому, что я точно знала, что ни за что не смогу рассказать ему о матери. Я не могу окончательно разрушить тот хрупкий мир, который установился между ними. Но, я обещала себе, что как только увижу свою свекровь, всеми правдами и неправдами заставлю ее признаться и поговорить с Джаном.       - Нет, - я снова солгала и ужаснулась. Снова ложь? Только не это! Не сейчас, когда Джан уже мой муж. - То есть, есть что-то, но я пока не хочу об этом говорить. Мы же можем поговорить позже?       - Как хочешь, – безразлично отозвался Джан. Он снова обиделся на меня? Он зол?        - Джан, пожалуйста, не позволяй ничему и никому встать между нами. Прошу тебя, не отдаляйся от меня. Не сейчас, когда я наконец-то нашла тебя.       - Я постараюсь.       Больно? Очень! Обидно? До слез! Могу ли я что-то изменить? Нет, к сожалению. Все, что я могу, это держать его руку, даже если он этого не хочет.