За каждым твоим вдохом

***

Мои глаза привыкли к темноте, Как и моё сердце. Я жив или мёртв? Вот и всё — я ломаюсь… Где ты сейчас? Я пытаюсь жить без тебя… Я задыхаюсь, ты мне нужна для того, чтоб дышать. Дотянись до меня и подними на поверхность, вытяни меня, Пока я не глубоко похоронен… Red «Buried Beneath». Янча, закрыв глаза, в очередной раз попытался заснуть. У него чертовски болел разодранный бок и саднили разбитые губы, но ни то, ни другое не было причиной его бессонницы. Раны его не волновали. Они всегда, сколько он себя помнил, являлись неотъемлемой частью его жизни. Поэтому постепенно он научился их не замечать. Также, как и туго перетянутые грубыми толстыми верёвками затёкшие руки и ноги. А ещё несколько часов пыток, которым их с Китохой подвергали с завидной регулярностью уже на протяжении нескольких дней плена. И как только их угораздило так легко попасться? И как только он мог быть настолько рассеянным и невнимательным, что позволил подобному случиться? Криво усмехнувшись, Янча невольно поморщился от резкой вспышки боли где-то в области подреберья. Такими темпами, скоро на них с Китохой живого места не останется. Хотя ему было на это плевать. Ему было на всё плевать. После того разговора с Таней его жизнь стала совсем блёклой и какой-то ненужной. Будто бы внутри что-то резко и звучно сломалось. Лопнуло и никак не хотело чиниться. Он словно впал в состояние глухой прострации, растеряв все свои навыки и умения. «Ты мне не нужен, » — слова шаманки уже, наверно, в тысячный, если не в миллионный раз, раздались в его голове. И Янча подумал, что, скорее всего, хорошо, что всё вдруг так обернулось. Он сгинет здесь и не будет больше мозолить ей глаза. Вот только бы перед смертью увидеть её хотя бы на миг. Короткий, сладко-горький миг. Вздохнув, парень распахнул тяжёлые веки и посмотрел на Китоху. Тот тихонько похрапывал, неуклюже привалившись к шершавой деревянной стене. Его руки и ноги также стягивали тугие верёвки, а лицо представляло собой месиво из синяков и ссадин. Интересно, сколько ещё их будут мучить? Когда уже всё это закончится? И, вообще, который сейчас час? Находясь здесь, Янча потерял счёт времени. Дни мешались с ночью, однообразные, нудные, перемежающиеся сидением в заключении с пытками. В живых из всего отряда остались только они одни. Остальных убили практически сразу, когда они угодили в ту злополучную ловушку. Но хуже всего было то, что его лишили маски. Просто бесцеремонно сорвали и выбросили, как что-то ненужное и бесполезное. Раньше за подобный поступок, он несомненно отрубил бы совершившему такое кощунство ублюдку конечности. Но не сейчас. Сейчас Янча чувствовал одну лишь апатию вкупе с бескрайним равнодушием. А ещё он невыносимо устал и ему до безумия хотелось спать. Но почему-то никак не получалось. Слишком много мыслей мешались между собой, слишком много воспоминаний, слишком много всего. Вздохнув, парень снова закрыл глаза. Им осталось немного. Совсем немного. Скоро их казнят. Ведь они так ничего и не рассказали. Ни про Великого Тагона, ни про его планы, ни про численность его армии. Ничего. Поэтому в ближайшие дни их с Китохой ждала смерть. И Янче было на это совершенно плевать. Ведь он был ей не нужен. А, значит, всё становилось бессмысленным. Таня знала, что Янча не хотел жить. И знала, что по большей части в этом была именно её вина. Та незримая нить, что крепко связывала их между собой, давала жрице возможность чувствовать то, что испытывал и он. Желание умереть, исчезнуть, сгинуть, чтобы никогда не возвращаться в Асдаль вновь, чтобы освободить её от своего присутствия, избавить от плохих воспоминаний. — И зачем я только наговорила ему столько гадостей? Вот дура, — девушка с отчаяньем сжала пальцы в кулаки. Так, что ногти впились в нежную кожу ладоней. Сделать. Она должна была что-то сделать. Должна была сказать ему правду. Правду, которая заключалась в том, что он был ей нужен. До смерти, до боли, до сумасшествия нужен. — Я больше не хочу никого терять, — Таня мотнула головой, продолжая разговаривать сама с собой. Она уже второй день к ряду проводила в пещере, где ей всегда становилось как-то спокойней, отговорившись от общества всех, тем, что занята изучением новых старинных манускриптов. Однако, на самом деле, ничем подобным шаманка не занималась. В полном одиночестве она металась туда-сюда, пока усталость не брала своё. Тогда девушка опускалась на один из камней и продолжала напряжённо искать выход. Она была уверена, что только здесь сможет найти правильное решение. Наверно, потому что это было её место. Место, что приближало её к духам, к её истинной сущности и предназначению. Вздохнув, девушка поднялась с небольшого выступа в скале и огляделась. Рассеиваемый нечётким светом факелов сумрак расползался по всему периметру помещения, собираясь в его углах чернильными сгустками. Зеркальная поверхность небольшого озерца мерцала оранжевато-золотистыми отблесками, создавая атмосферу таинственности и чего-то такого, что могла чувствовать лишь она одна. Чего-то необычного, потустороннего, немного пугающего и одновременно волнующего. — Поговорить. Я должна с ним поговорить, — проговорила вдруг Таня, обращаясь к кому-то невидимому, но невероятно осязаемому, — Я должна сказать ему, что он нужен мне. Должна спасти его. Вернуть обратно. Её взгляд, полный мольбы, устремился куда-то в пустоту. И в следующее мгновение лёгкий порыв ветра откинул волосы девушки со лба, пройдясь мурашками по её коже. Будто бы приглашая, будто бы соглашаясь, будто бы открывая перед ней дверь, которую могла видеть лишь она одна. — Спасибо, — по губам жрицы скользнула благодарная улыбка, когда её взор встретился с глазами большой белой волчицы, что замерла на противоположной стороне водоёма. Немного помедлив, внутренне собираясь с силами, Таня направилась к поблескивающему зеркальными переливами озерцу. Вода. Ей нужна была вода. Проводник, что поможет ей связаться с её телохранителем. Шаг. Ещё один. Подол белого одеяния, намокнув, окутал тело шаманки приятной прохладой. Её взгляд ни на секунду не отрывался от глаз волчицы, поблескивающих в сумраке пещеры голубоватым блеском. И сознание постепенно начало заполняться смутными образами, тенями и обрывками. Голова слегка закружилась. А потом колени Тани подкосились, и она медленно осела прямо в воду, почувствовав, как та охватила её своими упругими струями. Тело опутала необъяснимая слабость и сонливость. Веки стали очень тяжёлыми, разум словно уплывал в неведомые дали, увлекая её за собой, и девушка не стала сопротивляться. Водоворот образов становился всё более ярким, в ушах зашумело от чьих-то голосов, нашептывающих какие-то неведомые тексты. Голова неумолимо клонилась на грудь, волосы упали на лицо, руки повисли плетьми, вода тихонько плескалась, замочив платье жрицы до самого пояса. «Янча. Хочу увидеть его. Отведи меня к нему, » — буквально прокричало сознание прямо перед тем, как Таня отключилась. На короткое, и до мурашек жуткое мгновение, её окутала кромешная тьма. Безграничная пустота и тишина. А после, жрицу ослепила яркая вспышка света, и её душа будто бы взмыла в воздух, воспарила, уносимая куда-то вдаль. И она, расслабившись, отдалась этому необъяснимому, завораживающему чувству полёта. Словно балансируя на волнах, шаманка устремилась туда, где сейчас был он. Человек, который стал вдруг так для неё важен. Тот, без кого она уже не мыслила своей жизни. И, неважно, кем они будут друг для друга. Главное, чтобы он был рядом. Судя по царившей вокруг темноте, ночь была в самом разгаре. А Янча всё также продолжал бодрствовать. Окинув усталым взглядом место их заключения — тесную душную лачугу, сколоченную из кривых брёвен, насквозь пропахшую кровью и потом, — парень воззрился в небольшое оконце, расположенное под самым потолком. Кусок кристально-чистого неба. И яркие — яркие звёзды, холодный свет которых, проникая внутрь, приносил с собой чувство глубокой печали и тоски. Свобода. По губам скользнула кривая усмешка, когда Янча подумал о том, что выбраться отсюда было, в принципе, не так уж и сложно. Тем более, с таким напарником, как Китоха. Было бы только желание. А оно то, как раз, и отсутствовало. Опустив голову, Янча попытался не думать, не вспоминать, отключиться, когда на него вдруг накатила долгожданная сонливость. Правда, было в ней что-то необычное, непривычное, настораживающее. Тело отяжелело, как и веки. Не пошевелиться. Сознание окутал странный дурман. «Что происходит?» — с недоумением пронеслось в голове прямо перед тем, как молодой воин Тэкхан провалился в глубокое забытьё, будто бы кто-то вырвал его из пут и потянул куда-то в неведомые дали. Мгновение, показавшееся очень долгим и тягучим, он находился в кромешной мгле. Тугой и осязаемой, как чернила, растекающиеся по кипельно-белому листу бумаги. А потом Янча резко открыл глаза. Судорожно втянув носом студёный воздух, он обнаружил себя стоящим посреди переплетающихся веток деревьев. «Что это? Где я? Я же не могу видеть сны», — нахмурившись, парень огляделся, прекрасно понимая, что всё вокруг нереально, и каким-то чудесным образом он вдруг оказался в одном из садов Асдаля, который так любила Таня, чего просто не могло быть. «Янча, » — тихий голос жрицы в его голове раздался так внезапно, что парень от неожиданности вздрогнул. Сердце подозрительно сжалось, будто бы готовясь к чему-то. А глаза принялись судорожно шарить по округе. «Великая?» — с изумлением пронеслось в сознании, когда Янча, наконец, опомнился и ринулся вперёд по тропе, что вела к небольшому круглому пруду. Тому самому, что напоминал Тане об Йарке. Правда, она никому об этом не говорила, но её телохранитель знал многое, что оказывалось сокрыто от других. «Поторопись. У нас мало времени, » — донеслось до него, и воин ускорил шаг, стараясь игнорировать поломанные кости и раны. Даже находясь в иллюзорном мире, боль никуда не исчезла. Он чувствовал всё то же, что и в той лачуге, где их держали в плену. Однако сейчас его было не остановить. Он шёл вперёд, изнемогая от желания поскорее увидеть женщину, что окончательно и бесповоротно завладела им. Поворот, ещё один, и Янча вышел прямиком к маленькому круглому озерцу, зеркальная гладь которого отражала серебристый лунный свет. «Ты жив. Я знала, что ты жив, » — услышал он, когда его взгляд замер на Тане. Она стояла по колено в воде. В шёлковом белом платье с золотистой оторочкой, что струилось по её тонкой фигуре, подчёркивая каждый его изгиб. С распущенными каштановыми прядями, падавшими на изящные плечи. И бесконечной печалью в больших тёмных глазах. Красивая. Ослепительно красивая. Настоящая богиня. «Что? Что происходит?» — обратился Янча к шаманке, не в силах от неё оторваться. Его словно парализовало. Он мог только стоять и смотреть, чувствуя, как его несчастное сердце пропускало один удар за другим. «Великая Белая Волчица помогла мне увидеть тебя. Потому что мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, » — ответила девушка, приближаясь. Она ступала медленно, хотя ей хотелось прибавить шаг, чтобы поскорее оказаться рядом со своим телохранителем. Но этот сон, эта иллюзия, скрадывали её движения. Всё вокруг было каким-то тягучим, окутанным лёгкой туманной дымкой, размытым и хрупким. И ещё Таня упорно старалась скрыть волнение. Она не хотела, чтобы Янча понял её истинные чувства, в которых она даже сама себе ещё не призналась. Не говоря уже о том, чтобы посвящать в них его. Но при виде его израненного лица, всё её существо болезненно сжалось. Слишком много ссадин, синяков и царапин. Взгляд скользнул ниже и замер на окровавленной рубахе. И жрица внутренне содрогнулась, представив, каким жутким пыткам подвергали её телохранителя всё это время. А потом девушка вдруг заметила то, на что сначала не обратила внимания. Маска. Её не было. «Это сон? Или что это? Я же не могу видеть сны, » — донеслись до Тани мысли Янчи, и она, наконец, смогла собраться и взять себя в руки. «Да, это сон. И ты видишь его только, благодаря Великой Ассасин, » — она остановилась и посмотрела прямо на него. Их взгляды встретились, и несколько коротких мгновений они молчали. Она — не знала, с чего начать. А он — просто любовался ею, запоминая каждую чёрточку её прекрасного лица, которое он и так помнил в мельчайших подробностях. От осознания, что она так близко и одновременно так далеко, его грудь сковывала жгучая тоска и тяжесть. Янча так хотел вернуться к ней. Снова быть рядом. Но… «Ты мне нужен, » — слова Тани, тихие, но твёрдые и уверенные, сначала показались Янче чем-то нереальным. Плодом его измученного воображения. «Я хочу, чтобы ты вернулся, » — продолжила девушка, и в её взоре он увидел непреклонность и что-то ещё. Нежное и ранимое, очень похожее на просьбу. От изумления брови молодого воина взметнулись вверх, а чёрные раскосые глаза невольно расширились. «Да. В тот раз я погорячилась, » — шаманка смешалась, чувствуя себя очень глупой и уязвимой. Пальцы непроизвольно стиснули ткань длинных рукавов. Опустив голову, она принялась с неописуемым интересом изучать росшую под ногами траву. Таня хотела так много ему сказать, но сейчас слова застревали в горле, а душу охватили смятение и неловкость. «Среди Тэкхан, ты — лучший из лучших. И ты ни в чём передо мной не виноват. Поэтому, возвращайся. Я хочу, чтобы ты был рядом, чтобы защищал меня. Я доверяю только тебе. Мне нужен только ты, » — быстро заговорила жрица, когда молчание, окутавшее их, стало просто невыносимым, давящим на нервы, вытягивающим жилы. А потом она снова взглянула на Янчу. На его лицо. Без маски телохранитель жрицы был совсем другим. Без привычной суровости и холодности. Более близкий, открытый и очень симпатичный. От этой мысли по сердцу Тани разлились волны теплоты. И, повинуясь внезапному порыву, потянувшись, она легонько дотронулась кончиками пальцев до его ссадины на губе. «Сильно болит?» — глаза девушки наполнились необычайной нежностью, которая исходила и от её прикосновения. «Нет. Всё нормально, » — на автомате отозвался Янча, поражённый и завороженный её близостью. Все его чувства и мысли смешались, как было всегда, когда она оказывалась рядом. Он мог просто стоять и смотреть на неё. Восхищённо, с благоговением и замершим в груди сердцем. «Вернись ко мне. Это приказ, » — повторила она. Её мягкий тихий голос разлился трепетом по его телу. Её бездонные глаза манили, и в тот самый момент, когда он тонул в них без надежды на спасение, Янча вдруг очень чётко и ясно осознал, что окончательно и бесповоротно влюблён. Безумно влюблён. «Как прикажет Великая Жрица, » — кивнул воин, жгучее чувство которого отразилось в его аспидно-чёрном тягучем взгляде. Шаманка, заметив это, встрепенулась, и в следующее мгновение мир вокруг стал таять, мутнеть, окутываться густым туманом. Звуки отдалились. А потом на Таню и её телохранителя обрушилась кромешная тьма. Распахнув глаза, Янча обнаружил себя всё в той же лачуге, где их держали в плену. Только теперь в его душе не осталось ни апатии, ни равнодушия, ни стремления к смерти. А лишь одно безумное желание выбраться отсюда и скорее вернуться в Асдаль. К его Великой Жрице. — Судя по твоему взгляду, ты готов устроить тут небольшой погром, — донесся до молодого воина хриплый голос Китохи. Тот сидел, привалившись к стене, и криво усмехался. Как всегда, Янча ничего не ответил. Но на этот раз на его губах на короткое мгновение промелькнула точно такая же усмешка, как и у его друга. Скоро. Совсем скоро он выберется из этой дыры. И теперь его никто не сможет остановить. Даже сама смерть.